Мэриан Эдвардс - Поединок сердец

Точно поняв опасения своей госпожи, Майда сказала:

– У нас нет выбора; если не прижечь раны, он умрет от потери крови.

Бетани согласно кивнула.

После того, как самые большие раны были прижжены, женщины, зашив остальные, наложили на них припарки.

Когда они закончили, за окном уже загорался рассвет.

– Теперь его судьба в руках Господа – как, впрочем, и наша, – сказала Майда, отмывая руки от крови.

– Аминь, – откликнулась из дальнего угла залы Мери.

Она сидела там одна-одинешенька, словно неприкаянная душа, бледная как полотно, и округлившимися от ужаса глазами взирала на происходящее.

Не зная, как утешить сестру, Бетани сказала:

– Поспеши, Мери, а то опоздаешь к заутрене.

Она вздохнула, чувствуя, что не в силах справиться с взваленным на ее плечи грузом ответственности.

– Нет, сестра. Я нужна здесь, в замке.

Взрослый голос и убежденность поразили Бетани.

– Да, Мери. Очень нужна.

Она мысленно вознесла хвалу Господу за этот поступок Мери, совершенно ей несвойственный.

Бетани прикрыла раненого Седрика одеялом. Больше она ничем не в силах помочь ему. Деревенские женщины уже принимались за работу, и девушка вышла во двор. Нежаркое осеннее солнце не смогло согреть ее, но Бетани не обращала внимания на холод. Она буквально оцепенела от тревоги. Во имя всего святого, что же ей делать?

В полдень прибыл ответ от дяди. Девушка прочла послание точно смертный приговор. Дядя не может прислать людей. Если Бетани ищет укрытия от нормандцев, он с радостью приютит ее и ее людей – за определенную плату.

Бетани покачала головой. Ей остается только подчиниться. Без мужчин она не сможет защитить замок, и нельзя допустить, чтобы ее люди попали в рабство к нормандцам.

Необходимо собираться, и быстро. Бетани распорядилась, чтобы все ценное, находящееся в замке, было погружено на подводы. По двору забегали женщины и дети. Всех подгоняло чувство надвигающейся опасности, буквально висевшее в воздухе. Лица были искажены страхом, а безмолвный ужас, переполнявший сердца, проявлялся в суетливых движениях.

Бетани смотрела, как вещи, собранные многими поколениями ее предков, впервые покидают места, где находились испокон веку, и ее глаза наполнились слезами. Особенно тщательно девушка свернула гобелен, изображающий историю ее далекой прародительницы. Это самое дорогое, что у нее есть.

Золото, серебро и все ценное, вынесенное из замка, укладывалось на подводы. К заходу солнца, когда работа была завершена, во дворе стояло семь повозок, груженных вещами, и одна со съестными припасами; все было готово к отъезду.

Взгляды женщин, обращенные к Бетани, были полны веры. Девушка смутилась, видя, что женщины вдвое старше ее смотрят на нее с почтением, готовые повиноваться любому ее слову. Груз ответственности давил ей на плечи, и Бетани мысленно обратилась к Всевышнему с молитвой, чтобы он помог ей оправдать доверие подданных.

Вечером, под покровом темноты, повозки тронутся в путь. К утру они доставят все богатство замка и раненого воина в Шотландию. Женщины и дети покинут замок завтра. После целого дня изнурительных трудов им нужно отдохнуть перед дальней дорогой.

Остается выбрать семь женщин, которые поведут подводы со скарбом. Повозкой с провизией будет управлять отец Джон. Он самый опытный из всех оставшихся в замке; и хотя в Шотландии путникам потребуются деньги, в первую очередь им будет нужна еда.

В конце концов, боеспособность войска, даже состоящего из женщин, зависит от того, наполнены ли желудки его воинов.

– О, боже, – прошептала Бетани, глядя на расположившееся перед воротами замка нормандское войско.

Все кончено. Обитатели замка уйти не успели.

– Сложите оружие и откройте ворота. Сдавайтесь, и ко всем находящимся в замке будет проявлено милосердие. Но стоит только оказать сопротивление, и пощады не будет никому.

Услышав зычный глас нормандского рыцаря, лица всех обитателей замка обратились к Бетани. Казалось, лишь Мери сохранила способность двигаться, но ее поведение свидетельствовало об охватившей девушку панике. Объятая ужасом, она без оглядки бросилась со двора, спотыкаясь, поднялась по лестнице на опустевшие крепостные стены и побежала к своей сестре.

Бетани знала, что франкские слова – отрывистые, резкие, чужие – англосаксам казались непонятным шумом. Во всем замке она одна знала этот чужеземный язык, о чем сейчас готова была пожалеть.

– Что они хотят? – спросила Мери, подбегая к сестре, стоящей на крепостной стене.

– Они говорят, что, если мы покоримся, они станут нам добрыми повелителями, – ответила Бетани, оглядывая в бойницу осадившее замок войско.

– Что нам делать?

Лицо Мери было мертвенно-бледным. Она поминутно оглядывалась, точно ожидая какого-то чуда.

Леди Бетани, окинув взглядом испуганные лица женщин, прижимающих к себе детей, снова повернулась к сестре.

– Ты должна вывести людей подземным ходом. Отправляйтесь в Шотландию к дяде. Он приютит вас.

Мери побледнела:

– Но до Шотландии очень далеко.

– От выхода из подземного хода до границы всего десять миль, – возразила Бетани, мысленно благодаря небо за то, что повозки отправились в путь еще ночью. – Вы должны добраться до дяди. Идите по следам от колес.

Мери испуганно заломила руки:

– Бетани, я боюсь. Ты сама должна отвести людей.

– Ты предпочитаешь остаться здесь и встретиться лицом к лицу с нормандцами?

Со щек Мери схлынула последняя остававшаяся краска.

– Нет! Я поведу людей, – сказала она, склоняя голову. – А ты?

Бетани печально усмехнулась:

– Я останусь здесь и постараюсь задержать нормандцев, чтобы дать вам время уйти.

Она не смогла вынести исполненного боли взгляда Мери. Сестры обнялись, и Бетани вышла на стену. Выглянув из-за зубца, она посмотрела на огромное нормандское войско. Франкскому языку ее обучил в детстве отец. Долгие годы чужеземный язык был игрой, позволявшей девушке общаться с отцом, исключая из разговора окружающих. Бетани взмолилась, чтобы память не подвела ее. Но женский голос не возбудит никаких подозрений, если она всего лишь переводчик.

Набрав полную грудь воздуха, Бетани крикнула с высокой крепостной стены:

– Нормандский рыцарь, властелин этого замка просит передать тебе его слова. Он говорит, нет необходимости бессмысленно проливать кровь. Лучший наш воин сразится с лучшим вашим воином. Исход поединка определит, кто будет владельцем замка.

Вперед выехал всадник исполинских размеров.

– Какую хитрость ты замыслил, сакс?

– Никакого подвоха здесь нет. Наш воин сразится с вашим в полдень, когда солнце поднимется в зенит, вон на том поле, – Бетани махнула рукой. – По слухам, нормандцы ничего не боятся. Или нас обманули?

– Я принимаю вызов вашего господина, миледи. Но знайте – этим поединком вы оказываете нам сопротивление.

– Да, нормандец. Но, если верх одержит наш человек, сложить оружие придется вам.

Расхохотавшись, парламентер повернул коня и поскакал назад к войску.

Бетани облегченно вздохнула. Она опасалась, что нормандцы не примут вызов.

А теперь главное – не позволять себе думать об исходе поединка. Лучше смерть, чем судьба, уготованная нормандскими завоевателями покоренным женщинам.

Мери стояла во внутреннем дворе, окруженная со всех сторон испуганными и возбужденными женщинами. Никто ее не слушал. Бетани покачала головой. Ее сестра всегда была слишком робким созданием.

Протолкавшись сквозь взволнованную толпу, Бетани подняла руки над головой.

– Вы пойдете вместе с Мери. Если вам дорога жизнь, сделайте так, чтобы дети вели себя тихо. Постарайтесь как можно быстрее добраться до границы.

Повернувшись к сестре, она вручила ей кольцо отца. Но, когда Бетани начала снимать пояс и кинжал, священные реликвии, носить которые могла лишь старшая дочь в роду, Мери попятилась назад:

– Нет, Бетани, и не проси. По нашим обычаям ты можешь передать их только своей старшей дочери. Я смогу принять эти бесценные вещи только в том случае, – ее голос дрогнул, и она замялась, – если ты умрешь, не оставив наследницы.

Мери отстранила пояс и кинжал, отказываясь от чести носить их – и от ответственности.

Бетани, поняв колебания сестры, не стала настаивать. И так скоро все заботы перелягут на другие плечи. Девушка повернулась к женщинам:

– Ступайте. И, да хранит вас Господь.

– Пречистая Дева, Ройс, зачем ты согласился на это? По закону замок принадлежит тебе.

Ройс не отрывал внимательного взгляда от крепостных стен.

– Скажем так, брат: это все значительно упростит. После поединка саксы не смогут оспаривать мои права на владение замком.

Ройс отметил, что кладка нигде не разрушена. За замком хорошо следили.

– Мне следовало догадаться, что твой поступок – не ответ на издевку саксов. Тобой руководит разум, а не чувства.

Ги похлопал брата по спине. Ройс продолжал внимательно всматриваться в крепостные сооружения.

– Тебе не кажется странным, что на стенах никого нет?

Его младший брат удивленно посмотрел на замок.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Возьми с собой отряд. Ищите подземный ход или пещеру. Я чую, дело здесь нечистое. Нельзя допустить, чтобы нас захватили врасплох.

Кивнув, Ги развернул коня, спеша выполнить распоряжение брата.

Ройс снова повернулся к замку. Это будет его последний бой. Нужна передышка. Господи, как он устал от войны! Смерть и разрушения выматывают душу. Ройс тосковал по спокойной жизни землевладельца, ради которой он и воевал. Теперь у него на пути стоит лишь один воин. Он сам сразится с этим человеком. Ставка слишком велика, чтобы посылать кого-либо другого.

Близился полдень. Бетани лихорадочно перебирала мужскую одежду.

– Думаю, это подойдет, – сказала она наконец, выбирая куртку и рейтузы, принадлежавшие молодому пажу.

В замке остались лишь старая кормилица Бетани Тейта и Майда. Они должны были помочь девушке облачиться в доспехи и сесть на коня.

Кухарка принялась обматывать грудь и плечи Бетани шерстяными платками.

– Зачем это?

– Так доспехи будут меньше натирать, – объяснила Майда, подкладывая под платки войлок.

– Не надо. Сними.

Майда, поколебавшись, сказала:

– Так вы будете выглядеть более внушительно.

– Хорошо, Майда. Оставь.

Никогда еще Бетани не приходилось надевать кольчугу.

– И как это мужчины носят на себе такую тяжесть?

– Они гораздо крупнее вас, леди Бетани. Вы в этом наряде даже до юноши не дотягиваете.

– Ну и пусть. Это не важно. Пусть нормандские воины смеются над рыцарем, выехавшим на поединок. Чем дольше все это продлится, тем больше времени будет у наших людей. Как только я выеду за ворота, сразу же запирайте их на засов и бегите. И да поможет вам Бог.

Глаза Тейты наполнились слезами.

– Миледи, мы обязаны вам жизнью. Неужели нет иного выхода?

– Боюсь, что нет.

Майда мыслила более оптимистично:

– Будем надеяться, ничего страшного с вами не случится.

Бетани грустно улыбнулась:

– Да, Майда, с таким же успехом можно надеяться, что у меня вырастут крылья и я улечу отсюда. – Она не стала добавлять, что не надеется прожить больше часа. С благоговейным почтением взяв пояс и кинжал, девушка протянула их кухарке. – Позаботься о том, чтобы моя сестра получила эти реликвии.

Она встретилась с Майдой взглядом, и стало ясно: обе женщины понимают, что положение безнадежно.

Назначенный час наступил, и Бетани вознесла к небу последнюю молитву. Она попросила Бога позаботиться о том, чтобы ее люди добрались до цели без приключений. Для себя же у Творца девушка ничего не просила.

Черные голые деревья стояли, готовые к неизбежному наступлению зимы; земля была усыпана мокрыми истлевшими листьями. Выехав из замка, Бетани поскакала к условленному месту. Осенний ветер забрался под одежду, и девушка обрадовалась холодку. Чистый прозрачный воздух был наполнен терпким запахом влажной земли и давно убранных полей. Опасность обострила чувства Бетани, и она вдыхала полной грудью, наслаждаясь ни с чем не сравнимыми осенними ароматами.

Нормандские воины расположились полукругом на краю поля. При свете дня войско казалось не таким уж многочисленным. Однако в настоящий момент это не имело значения. Исход осады замка решит поединок.

Бетани старалась не обращать внимания на смех и язвительные замечания, вызванные ее небольшим ростом. Остановив коня на краю поля, она стала ждать своего противника. На противоположной стороне появился всадник. Он был огромного роста, широкоплечий, а его руки походили на стволы деревьев. Бетани поняла, что не выдержит и первого его удара.