Байрон посмотрел в бинокль. В заходящих лучах солнца долина выглядела так, словно он находился не в Хилл Кантри, а где-нибудь в центре Серенгети, словно он был не управляющим Аутбэка, а грозным повелителем этого великолепия.

Байрон давно мечтал разводить на ранчо львов. Разве мог он представить, что его мечта станет реальностью здесь, в самом центре Техаса? Ему хотелось смеяться от счастья. Может быть, уже совсем скоро техасские львы пополнят ряды своих африканских собратьев.

Байрон вспомнил, как трудно им было в самом начале. Не было денег на строительство вольеров, ветеринарной лечебницы, неоткуда было взять и животных. Но все как-то нормализовалось: с первым и вторым помогли друзья, а с третьим вообще получилось как в сказке. После статьи в газете, в которой говорилось о подарке Нейла Диллона, предложения о продаже животных стали приходить из зоопарков, из клубов защиты животных и даже от частных лиц.

Байрон удивился тому, как много безумцев еще держат диких животных у себя дома, — дикого зверя можно поймать, но приручить, увы, удается крайне редко. Впрочем, когда подобные безрассудные любители пытаются избавиться от опасного соседства, это только на пользу Аутбэку. Беда в том, что их возможности, во всяком случае пока, несколько ограничены.

Байрон вложил бинокль в футляр, сел за руль новенькой малины, купленной Кэйт для посетителей, и направился к двойным воротам, отделяющим площадку от дороги.

За последние шесть месяцев ранчо превратилось в Ноев ковчег черные носороги Нейла Диллона, стада зебр Гревиса, страусы, газели Томсона, панды и множество других животных жили здесь в добром соседстве. А еще совсем недавно пустующий западный район ранчо был теперь домом для маленького стада бизонов, тонкорунных овец, серых волков, двух горных львов и даже ягуара, к которому в скором времени собирались добавить мексиканских волков.

Прежде чем свернуть на дорогу, ведущую к новым аутбэковским офисам, Байрон посмотрел на часы. До того как они с Кэйт поедут в аэропорт провожать Мимс, у него будет немного времени на подготовку отчета о проделанной за неделю работе.

Но это будет, мягко говоря, нелегко. Он слишком занят мыслями о Мимс. Вчера вечером она сказала, что хочет кое о чем поговорить с ним. О чем? Байрон волновался, как мальчишка.


Кэрролл Детвейлер припарковался у «Старой таверны» и, с трудом оторвав свой зад от сиденья, вывалился из автомобиля. Он даже не удосужился запереть дверцы машины. Зачем? Всем в Элгине было известно, кому принадлежит эта машина, и пусть хоть кто-нибудь попробует дотронуться до нее.

С тех пор как Детвейлер вернулся из Хилл Кантри, он не находил себе места. Слишком тиха и скучна была для него здешняя жизнь. «Так недолго и спиться», — подумал Детвейлер, входя в таверну и направляясь к своему излюбленному месту за стойкой бара.

В ожидания официанта, ушедшего за заказанным пивом, Детвейлер лениво пролистал забытую кем-то на соседней стойке газету, Он привык быть один и неприятно удивился, когда несколько минут спустя какой-то мужчина попытался присесть рядом.

Дет смерил незнакомца надменным взглядом: бледная кожа, серая одежда и свастика на запястье производили неприятное впечатление. Картину дополняло измятое до неприличия лицо и пространный взгляд давно и много пьющего человека. «Должно быть, бывший жулик», — подумал Детвейлер.

Незнакомец в свою очередь тоже довольно откровенно разглядывал своего соседа.

— Как дела? — спросил он сдавленным голосом Не реагируя на вопрос, Детвейлер продолжал в вьи, шей степени бесцеремонно разглядывать своего соседа. Но вскоре ему надоело это занятие, и он медленно опустил глаза в газету. Через несколько минут Детвейлер вновь взглянул на незнакомца, который, похоже, не понял, что ему лучше было бы исчезнуть как можно скорее. Да, так оно и есть, этот болван, кажется, решил здесь заночевать. «Чтоб ему разорваться», — выругалг-ся Детвейлер и принялся снова изучать газету. Заголовок над фотографией гласил: Вице-президент и звезды Голливуда посетят открытие сафари-ранчо в Хилл Кантри.

Детвейлер, задыхаясь от ненависти, просмотрел статью. Когда он дошел до строк об успехах Кэйт, кровь закипела у него в жилах, как расплавленная лава.

— С удовольствием оттяпал бы этот кусочек! — хихикнул экс-жулик, заглядывая Детвейлеру через плечо. — Конечно, я имею в виду львицу…

— Уж поверьте мне, эта сучка холодна, как лед, — ответил Детвейл, оборачиваясь к собеседнику.

— Звучит так, будто вы с ней знакомы.

— Ну и что с того? — просил он.

— слушай, я же просто пытаюсь поддержать светскую беседу, — незнакомец протянул волосатую лапу. — Меня зовут Эйс Стивене. Вы позволите угостить вас пивом?

В обычной ситуации Детвейлер послал бы этого добряка куда подальше, но сейчас ему нужен был собеседник. Эйс Стивене, расценив молчание как согласие, щелкнул пальцами, подзывая официанта, чтобы заказать пива.

— Вы живете один и, вероятно, неподалеку отсюда? — спросил дотошный Эйс. Детвейлер кивнул в ответ.

— Я только что из «Истхэмского союза». Великолепный побег и совершенно самостоятельно! — Эйс говорил с такой гордостью в голосе, как будто побег из трудовой колонии равнялся получению высшей правительственной награды.

— В самом деле?

— О да! Черт! Я даже не мечтал оказаться в таком местечке, как это. Ты ведь никогда не попадался, не так ли?

— Я не настолько глуп. — Детвейлер криво усмехнулся. Это, вероятно, означало, что он не прочь продолжить беседу. — Так на чем же тебя взяли?

— Вооруженное ограбление. Мне было невдомек, что мои друзья собираются грабить Центральный банк. Они ведь просили меня всего-навсего подбросить их к универмагу.

— Слушай, катись-ка ты со своими историями к черту. Найди собеседника попроще, — вдруг ни с того ни с сего разозлился на Эйса Детвейлер.

Большинство мужчин захотели бы после подобных слов выяснить отношения при помощи кулаков, поставив, все точки над «i». Но Эйс преспокойненько допил свое пиво и негромко произнес:

— Твоя подружка не самая умная. Я тоже могу поделиться опытом в вопросе содержания диких зверюшек.

— Безусловно, можешь, — голос Детвейлера был полон сарказма. Ему уже приходилось встречать таких типчиков, как этот Эйс Стивене — много дыму и никакого огня.

— Да я серьезно! В «Истхэмском союзе» нас заставляли разводить диких свиней. Воспитательная программа, черт их подери! Ты слышал что-нибудь о русских кабанах?

Детвейлер пожал плечами.

— Владельцы ранчо принялись покупать и ввозить в страну русских кабанов еще до того, как разнюхали, насколько те опасны! — воскликнул с пафосом Стивене. — Несколько экземпляров этих милых хрюшек сбежало с фермы, и местному населению пришлось сильно пострадать из-за этого. Русский кабан не опасен только в том случае, если у вас есть ружье и вы стреляете без промаха.

Детвейлер, однако, казался совершенно невозмутимым.

— Ну, так если на свете существует множество диких свиней, зачем разводить этих монстров?

— Большинство диких свиней не весит и двух сотен фунтов. Те же, которых разводили в «Истхэмском союзе», будут потяжелее раза в два, не меньше. Я пас борова, весившего восемьсот фунтов. Этот сукин сын одним своим видом наводил ужас.

— И где он сейчас? — уже с интересом спросил Детвейлер.

— Думаю, там же.

— И все-таки, какого черта мучиться, выращивать этих свиней, когда так много диких?

— О, Боже ты мой! В «Истхэмском союзе» я не подписывал никаких бумаг о неразглашении, и поэтому скажу следующее. Этот восьмисотфунтовый хряк растопчет и разорвет любого льва. Русские кабаны сметают все на своем пути.

— А людей? — с замиранием сердца спросил Детвейлер.

— Да что люди! Известны случаи, когда они забивали быка. Высоченные заборы и каменные стены кабанам не помеха, если им хочется кушать.

— А ты не разыгрываешь меня?

— Какой мне резон, дружище?!

— Что делают с русскими кабанами в этом твоем «Истхэмском союзе»?

— Чаще всего откармливают их для того, чтобы подать на стол знатное жаркое какому-нибудь признанному политикану или начальнику тюрьмы — говорят, у этих кабанов великолепное мясо. Но я знаю случаи, когда особо выдающиеся экземпляры дарились или продавались владельцам ранчо. Если не веришь мне, проверь бумаги. Или загляни в газеты, там всегда какой-нибудь владелец ранчо дает объявление об охоте на кабанов. А кабанов-то он закупаете «Истхэмском союзе!»

— А если мне захочется приобрести этого восьмисотфунтового кабанчика?

От неожиданности Эйс даже подпрыгнул на стуле.

— Эй, парень! Я не собираюсь ввязываться в неприятности!

Еще до того, как Эйс предпринял попытку сдвинуться с места, Детвейлер уже крепко держал его за руку.

— Я позабочусь о том, чтобы это дельце стало для тебя выгодным.

— Ну, конечно!.. — голос Эйса задрожал.

— Только сначала признайся, ведь тебя зовут Росс Перот?

Детвейлеру безумно хотелось схватить этого молодчика за грудки и вытрясти из него всю душу.

— А как насчет пятисот долларов прямо сейчас и пятисот после того, как кабанчик будет у меня? — едва сдерживая раздражение спросил он.

Эйс недоверчиво покачал головой.

— Покажи мне деньги, прежде чем спрашивать адрес. И если ты не врешь, то посмотрим…

Глава 23

Кэйт улыбалась сама себе, стаскивая с вешалки легкий костюм, отделанный лайкой. Облегающий жакет с глубоким вырезом на груди и короткая юбка выглядели превосходно. По правде говоря, времена, когда Кэйт сама покупала себе вещи, давно уже канули в Лету. С тех пор как она вернулась домой, ей не приходилось думать о нарядах. И теперь, примеряя юбку, Кэйт прямо-таки светилась от удовольствия. Год тяжелого труда часы, проведенные в седле, совсем не изменили ее фигуры, она по-прежнему выглядела очень эффектно. Открытый лиф предлагал нескромному взгляду полюбоваться ее прекрасной грудью. Короткая юбка открывала стройные ноги.

Крутясь перед зеркалом, Кэйт чувствовала себя необычайно сексуальной и привлекательной.

— Спасибо тебе, подружка! — произнесла она вслух. Покупка платья была последним пунктом в списке дел Мимс. Успех Аутбэка в равной степени заслуга их обеих.

Усаживаясь за туалетный столик, Кэйт выдвинула ящичек с забытой ею за последние несколько месяцев косметикой. Через несколько минут Кэйт Прайд, знаменитая модель с огромными глазами, румяными скулами и сочным ртом возникла, как по мановению волшебной палочки.

Шикарный костюм Байрона был сшит по заказу много лет назад известным портным Савиллом Роем. Байрон вдел старинные изумрудные запонки, доставшиеся ему от отца, в манжеты «рубашки и на минуту задержался перед зеркалом, завязывая узел на своем великолепном голубом галстуке. Затем он быстро надел пиджак и сунул ноги в дорогие кожаные туфли. Взяв с ночного столика маленькую обшитую бархатом коробочку с маркой одного из самых знаменитых магазинов, Байрон положил ее в карман брюк.

Выйдя в холл, он кликнул Команчо.

— Сейчас, еще минуту, — отозвался тот с другого конца коридора.

Вот уже полгода они были добрыми друзьями. Ночная драка стала началом их крепкого мужского союза. Прежние обиды давно отошли в прошлое. А общая преданность делу Прайдов сплотила их крепко-накрепко.

Месяц назад, когда Кэйт заявила, что для работы ей необходима комната Байрона, Команчо тут же предложил ему перебраться к себе. А вчера, поздней ночью, Байрон предложил Команчо быть его свидетелем на свадьбе. Надо ли говорить, как тот обрадовался за друга?

Через приоткрытую дверь спальни Байрон увидел, как Команчо возится с галстуком.

— Помочь?

Команчо весело улыбнулся.

— Признаться, я не великий искусник в таких делах. Ну? Как я выгляжу? — Он указал на великолепный галстук серебристого цвета. — Хэнк подарил мне его два дня назад.

— Отлично! Сегодня вечером все дамы будут сходить от тебя с ума.

— Мне довольно и одной. — Команчо потрепал Байрона по плечу. — Можешь не ждать меня. Я знаю, тебе хочется побыть с Мимс. Я же могу еще неизвестно сколько провозиться.

Команчо подождал, пока хлопнет входная дверь, и подошел к окну. Глядя вслед Байрону, он не мог удержаться, чтобы не посетовать на превратности судьбы. До чего же непредсказуема жизнь! Байрону пришлось изъездить полсвета, чтобы встретить женщину своей мечты, а его Кэйт росла буквально у него под носом. Но от этого не было легче ни ей, ни тем более ему.


…Задумавшись, Мимс сидела за своим туалетным столиком. Она наконец-то решила отойти от дел своего агентства, продать Дом моделей и посвятить себя тому, о чем мечтала вот уже почти полгода. Мимс знала на что идет и радовалась предстоящим переменам. Но ей было чуточку страшно. Она не могла предугадать, как поведет себя Байрон, когда она скажет ему о своем решении?