- О боже, детка.

Глубоко вдыхая, я толкаю двери и делаю шаг за порог. Даже несмотря на то, что Сиенна прикрывает лицо руками, я вижу все. Меня пронизывает целая череда эмоций: страх, злость, ярость и вина. В настоящее время я выбираю вину. Вину и ярость. Я подхожу к больничной койке, каждый шаг усиливает звон в ушах. Когда оказываюсь с ней рядом, Сиенна открывает рот, собираясь что-то сказать. Сначала я думаю, что она говорит что-то, но из-за рева в ушах, я не могу этого услышать, но затем понимаю, Сиенна безмолвна.

И она всхлипывает. Ее плечи вздрагивают, а грудь вздымается от плача. В углу палаты моя сестра тоже плачет.

Я чувствую себя как самый ничтожный человек, когда-либо живущий на этом свете.

И мне так хочется убить того гада, что сделал это с ней.

Я боюсь к ней прикоснуться - боюсь ранить -, но она протягивает ко мне руку. А я переплетаю наши пальцы.

Как только Сиенна достаточно успокаивается, то глубоко вдыхает, пытаясь заговорить:

- Мой брат дружит с девушкой, которая работает в полиции, - ее взгляд опускается к коленям, и она сильнее сжимает мою руку. - Тот... парень был арестован. Его обвиняют в нападении с отягчающими обстоятельствами. В ограблении. Он сказал полицейским, что узнал мой адрес от кого-то, с кем познакомился на сайте объявлений YTS. И стал меня преследовать.

Я резко выдыхаю, но она продолжает.

- Твоя бывшая жена прислала мне сообщение этим утром. Спрашивает, как я себя чувствую.

Прежде чем могу проронить хоть слово, моя сестра пересекает палату так стремительно, что ее волосы развеваются за ней, словно шлейф.

- Это все ты, - шипит она, с силой тыкая мне в грудь пальцем. - Это ты. Исправь это.

Я отпускаю руку Сиенны, но она не хочет ослаблять свой захват на моей ладони, потому я сажусь на близлежащее к кровати кресло.

- Боже, Сиенна, я не знал, что...

- Расскажи мне, - умоляет она. Сиенна сжимает накрахмаленную белую простынь своей другой рукой, тревожно теребя ее. - Боже, Лукас, прошу, расскажи мне, за что все это на меня свалилось, - ее слова - надломленный шепот, мольба. Между строк я понимаю, что либо должен рассказать, либо она уйдет от меня навсегда. Я должен рассказать, что сделал, или все между нами будет закончено.

Если бы мы были в каком-то другом месте, не в больнице, где она лежит по моей гребаной вине, я бы перевел тему разговора в другое русло. Но сейчас знаю: время пришло, я уже и так похоронен в яме и сгораю заживо. Худшая часть всего этого в том, что я сам вырыл для себя эту могилу.

Вдыхая так глубоко, что в моей груди жжет, я смотрю на сестру, ее разочарованное выражение лица, а затем снова поворачиваюсь к Сиенне. Не взирая на боль, она умудряется сесть вертикально. Даже несмотря на синяки и порезы, темные круги под ее огромными голубыми глазами и сердитый взгляд - даже несмотря на все это, она - самое красивое создание, которое я видел в своей жизни. Самое лучшее, что мне подарила судьба.

И даже если в результате я ее потеряю - возможно, этого я и заслуживаю за то, что сделал несколько лет назад -, на этот раз она была моей гораздо дольше, чем ранее.

- После всего, что разрушилось между мной и Сэм, мы не прекращали видеться друг с другом, - начинаю я. Сиенна осторожно кивает, и локоны длинных рыжих волос падают на покрытое синяками лицо. - Черт, я видел ее после того, как мы расстались, даже больше, чем до, - признавать это тяжело, я чувствую себя, словно самый большой долбанный идиот.

- Я облажался, - шепчу я хрипло. - Я сделал кое-что хреновое и затем рассказал об этом Саманте.

Сиенна вздыхает.

- Ладно. Что это было?

Комната, в которой мы находимся, уплывает на задний план, так что прежде чем она расплывается перед моим взором, я бормочу.

- Я убил человека. Я забрал чью-то жизнь.



      


После того как приехал домой с Луисвилля, я не собирался видеться с Самантой. Я не хотел ее лицезреть, да и никого другого тоже, мне нужно было собрать себя в кучу. Осознать, что необходимо сделать, чтобы исправить этот хаос. Поэтому я скрывался дома.

Но тут ко мне нагрянула Сэм.

Я как раз валялся на диване, пьяный в хлам. Я был так подавлен, что даже не заметил ее рядом, пока к моему плечу не прикоснулась чья-то рука. Я с силой схватил эту руку, и в ответ дразнящий, знакомый голос прошептал мне на ухо:

- Осторожно, Лукас, ты можешь меня поранить.

Отпуская Саманту, я поднялся на ноги.

- Какого черта ты здесь делаешь? - зарычал я.

Она перекинула свои светлые волосы через плечо и провела языком по губам.

- Я скучала по тебе.

Я прошел мимо нее и стал взбираться по ступеням, но она была прямо за мной, ноя о своем перелете и том, как сильно устала. Она следовала за мной до спальни, и когда я разделся, Сэм забралась в мою кровать и зевнула.

- Убирайся, Сэм.

Вытянув руки за спиной, она откинулась на них и фыркнула.

- Если ты хочешь выбросить меня отсюда, мог бы по крайней мере говорить поубедительнее, - она откинула назад голову, и когда снова бросила на меня взгляд, то подмигнула. - Поверь, ты дашь мне то, чего я хочу, и я уйду подобру-поздорову.

- Сегодня этого не случится.

- Но ты пьян, и мы оба знаем, что происходит, когда ты переборщишь, - когда я сердито взглянул на нее, говоря, что не собираюсь с ней трахаться, глаза Сэм округлились. - Что за хрень ты сделал с моим Лукасом?

- Я не хочу к тебе прикасаться, - я сел на край кровати, и она попыталась забраться ко мне на колени. Я оттолкнул ее, стискивая зубы: - Я не могу к тебе прикасаться.

Единственное, чего я хотел, так это лечь спать. Забыть о том, что натворил.

- Ты пьян, малыш, - напомнила она. - Но я люблю тебя, так что прощаю.

Возможно, из-за алкоголя, или из-за сказанных ею тогда слов, или и того, и другого, но следующая фраза, что я молвил, обрекла меня:

- Я убил человека в Луисвилле.

Она сидела неподвижно почти целую минуту, а затем повернула голову в сторону.

- Не играй в игры, Лукас.

Я притянул ее ближе к себе так, что наши носы соприкоснулись.

- Я убил. Кое-кого.

А затем я рассказал ей о случившемся. О сталкере Силлы, что преследовал ее месяцами напролет. И о мужчине, напавшем на нее на парковке маленькой концертной площадки, где мы выступали в тот вечер. О том, что случилось после того, как меня ослепила ярость, и я избил его, ударяя раз за разом, пока он не потерял сознание.

- Я завел Силлу внутрь здания, - я провел руками по волосам. - И когда вернулся на парковку, он умер. Он был мертв.

Сэм наклонилась вперед.

- Ты не вызвал копов?

- Я пиздец как запаниковал, - выкрикнул я. - Я так испугался, что оставил его там. А теперь они представляют все это, как грабеж, Сэм. Что мне, блядь, делать?

Покусывая губу, она размышляла над моим вопросом в течение минуты. А затем наконец-то забралась на меня верхом и сжала мое лицо своими ладонями.

- Ничего. Ты не сделаешь ничего, потому что до этого момента ничего не совершил. Если ты признаешься сейчас в содеянном, это будет конец для тебя. Ты же понимаешь?

- Да.

Она мугыкнула в знак одобрения, словно я был маленьким, нуждающимся в поддержке мальчиком.

- Силла знает о случившемся?

Я покачал головой.

- Она была настолько пьяна, что не помнила даже своего имени. Как только показались копы, я увез ее оттуда, доставив обратно в наш номер отеля, - я снова покачал головой. - Нет, она не знает.

Когда мой взгляд встретился с серыми глазами Сэм, я заметил, насколько они ожесточились. Разрывая зрительный контакт, она обняла меня за плечи и зарылась лицом в изгиб моей шеи.

- Хорошо, - прошептала она. - Хорошо, что она не знает.

Три месяца спустя моя бывшая жена прислала мне первое требование заплатить ей.



      


Когда я заканчиваю, моя сестра и Сиенна молчат от изумления. Сиенна больше не сжимает мою руку, и я просто опускаю взгляд в больничный кафельный пол. – Вот, что у Сэм на меня имеется, - говорю я горько. - Его звали Брюс Робертс.