В последние три недели Джордж находился в растерянности. Точнее сказать, его переполняли эмоции. Новость о том, что он снова станет отцом, застигла его врасплох, и возможно, именно потому так потрясла. Разрыв с Валентином оставил его без сына. Любимая малышка Урсула была отрадой для глаз, но всего лишь девочкой. Потрясающая новость о беременности Харриет означала, что есть хотя бы пятидесятипроцентная вероятность (а он надеялся на большее) рождения сына. Еще один человек, важный для него человек, будет носить фамилию Уорлегган. И Уорлегган с благородной кровью! Хотя семья Осборнов никогда не благоволила к Джорджу, его сын станет частью этой семьи. Его сын будет не только сыном сэра Джорджа Уорлеггана, но и племянником герцога Лидса. Это добавит новых стимулов в жизни.

Если он поедет в Лондон и правильно разыграет свои карты, то наверняка увеличит состояние. Если он поедет в Лондон и воспользуется своим статусом парламентария и владельца карманного округа Сент-Майкл, то получит дополнительную награду, которой так незаслуженного наградили Росса Полдарка. Возможно даже, если тратить деньги с умом и умело дергать за политические ниточки, он станет настоящим бароном. Лорд Уорлегган. Пока жив Валентин, титул не перейдет к другому сыну, но самому Джорджу всего пятьдесят шесть, у него впереди еще лет двадцать активной жизни, и он уж сполна насладится титулом!

Он оставил в покое Каррингтона, чтобы побаловать Харриет. Да, побаловать, черт подери, идиотское словечко. Внезапно необычная и экзотическая женщина благородного происхождения, на которой он женился, стала ему дорога и важна. Она носит его дитя! И если она поставила суровое условие, чтобы жена Стивена, дочь Полдарков, не страдала от неприятностей, что ж, он согласен, хотя бы на некоторое время. Это ничто по сравнению с такой важной новостью. Отныне Харриет следует «баловать». Он уже потерял первую жену при родах, а незадолго до появления Урсулы скандалил с Элизабет. На этот раз такого не должно случиться. Независимо от исхода, он больше никогда не будет жить с чувством вины. Пусть Харриет делает, что пожелает. Остальное не имеет значения.

Само собой, в дальнейшем Джордж и не собирался отказываться от привлечения Стивена Каррингтона к ответственности. Не в его природе отступать. В конце концов, спешить некуда. До тех пор, пока дитя благополучно не родится. И тогда Харриет уже не понадобится баловать. А пока, если ей приятно приглашать Клоуэнс в дом, пусть даже Стивена, он не возражает. Его отношение к Клоуэнс вовсе не изменилось. Чем меньше он будет встречаться со Стивеном, тем лучше, но если такое произойдет, он отнесется к нему с холодной вежливостью.

Между тем Джордж утешался разработкой новых планов. Не прибегая при этом к радикальному закрытию банковского счета Стивена. Зачем грубо обижать Харриет, когда можно сделать жизнь Стивена невыносимой куда более изощренными способами. Все люди, оскорбившие Джорджа в тот или иной период времени, за одним единственным исключением, в итоге распрощались со своим благосостоянием. Им пришлось покинуть Корнуолл в поисках работы или сгинуть с глаз долой, довольствуясь черной работой. Влияние Джорджа ощущалось практически везде. Но никто еще и вполовину так глубоко не оскорблял Джорджа, даже на десятую долю, как Стивен Каррингтон.


II

Разумеется, Джордж даже не рассматривал незаконные пути в попытке прижать Каррингтона. Только однажды в жизни он разрешил применить физическую силу в качестве наказания — когда его предал Джуд Пэйнтер, сначала взяв деньги перед судом над Россом Полдарком, а затем передумав в последнюю минуту. Вероятно, в определенных кругах у Джорджа зловещая репутация, чем он гордился, но уж точно не слава человека, преступающего закон.

И совсем другое дело — «помогать» закону. Он частенько оказывал содействие закону, и на этот раз нет оснований отказываться от попытки выяснить правду, пусть и отсутствуют улики. Кроме того, человек, отважившийся ограбить дилижанс, с таким же успехом мог совершить в прошлом другое преступление, на основании которого его с легкостью можно привлечь к ответственности. Если лиса сбежала из ловушки, можно завлечь ее в другую. Прошлое Каррингтона окутано тайной. Джордж поручил мистеру Трембату написать коллеге-стряпчему в Бристоль и навести справки.

Также не был решен вопрос с соучастниками грабежа: еще двое, одна из них женщина. Кто его ближайшие сообщники, или были тогда? Клоуэнс не худая и не смуглая. Эндрю Блейми (еще один Полдарк!) какое-то время был очень близок с Каррингтоном и печально известен своими долгами. В ходе расследования выяснилось, что он не мог участвовать в ограблении, но может что-то знать. Джордж заметил, как вино развязывает ему язык. Стоит почаще приглашать его в Кардью, хоть и противно любезничать с еще одним Полдарком.


III

30 мая Эндрю Блейми вернулся в Пенрин на «Шасс-Маре» и узнал, что в его отсутствие судно продали, и он остался без работы. Ему предложили должность помощника капитана на «Леди Клоуэнс» у Сида Банта или помощником капитана в рейсе со Стивеном Каррингтоном на «Адольфусе»; но Эндрю счел это неприемлемым.

— Он хочет, чтобы Джейсон занял должность второго помощника, — объяснил Эндрю Клоуэнс, — учитывая неблагоприятные условия. А мне что делать? Мы постоянно будем сталкиваться друг с другом при каждом крене! Как я понял, Стивен не желает видеть меня на борту, ему нужен только племянник, второй по рангу после него.

— Мне так жаль, Эндрю, — посочувствовала Клоуэнс.

— Ты ведь знаешь, что задумал Стивен. Тебе ли не знать.

— Он воспользуется бригом в качестве приватира, — Клоуэнс встала. — Сообщил об этом по возвращении из Франции. В новой войне с Францией он видит возможность подзаработать. Завтра он собрался в Плимут за каперским свидетельством… Мне это совсем не по душе, я ему говорила. Не хочу овдоветь… — она отвернулась. — Но Эндрю, мы пережили ужасные две недели, когда решили, что разоримся. Не стану вдаваться в подробности, я и так много сказала; но его загнали в угол, и он решил рискнуть. Ненавижу все это, и я ему говорила! Но он принял решение, пока находился в море, а раз я его жена, то должна его поддержать.

Такая длинная речь была нехарактерна для Клоуэнс, но ее слова отражали трехчасовой спор со Стивеном, когда он вернулся с принятым решением. Клоуэнс возмутило само решение и его методы, мол, он нарушил обещание, не обсудив это сначала с ней, и нет нужды пускаться в такую опасную охоту, поскольку угроза разорения миновала. Стивен попытался притянуть ее к себе, но Клоуэнс не позволила, зная заранее, как его прикосновения могут всё изменить. Да, он принял решение, не посоветовавшись с ней, но объяснил, что надо действовать побыстрее и ковать железо, пока горячо.

Война между Англией и Францией может растянуться на годы или закончится через несколько месяцев. На два-три плавания, заявил он, уйдет с месяц или около того, этого времени хватит, чтобы сколотить состояние. С таким приличным судном, как «Адольфус», должным образом оборудованным и укомплектованным, добычи будет в избытке. Четыре шестифунтовых пушки, энергичная команда, а высокий фальшборт из вяза хорошо защитит от атаки — вряд ли кораблю нанесут большой урон, и в каждом плавании они захватят по парочке трофеев. Огромная награда…

— Зачем нам трофеи? А тем более такого рода? — недоумевала Клоуэнс. — Если Банк Уорлеггана и впрямь откажет в ссуде...

— Если бы отказал, мы бы тут не суетились! Будем довольствоваться малым. Нельзя рассчитывать на банк. Видела бы ты его лицо, Клоуэнс, когда он сообщил, что банк перестает со мной сотрудничать. Отныне я ему не доверяю. Он нас подставит, даже если Харриет замолвит словечко.

— А если он узнает о каперстве? Одно это подтвердит его предрассудки и даст возможность снова тебя обанкротить!

— Если узнает раньше времени. Когда я приплыву с парой трофеев, то плюну на него и сообщу, что возьму ссуду в другом банке!

Клоуэнс промолчала, прекрасно понимая, что на уме Стивена, и даже ей его не переубедить. Знала она и его опасную привычку стоять на своем. Что ему сказать: а вдруг ты месяцами будешь прочесывать Ла-Манш, ничего не найдешь, а только наткнешься на французский крейсер и тебя схватят? Одна только слепая вера в самого себя.

Чаще всего, и она об этом знала, он с успехом проворачивал дела, так что его уверенность была обоснованной. И перед глазами маячила цель. Клоуэнс передернуло от мысли, что Стивену куда больше нравится снаряжать корабль для каперства, нежели заниматься законной торговлей. В конце концов он прервал затянувшееся молчание: 

— Ну что ж, отберу у французов кое-какой улов. Какая разница? Твой брат и кузен с ними сражаются. Отца заключили под стражу как военнопленного, без достаточных на то оснований. Вряд ли ты хорошего мнения о французах.


Трудно было все это объяснить Эндрю, который заскочил обменяться новостями. Но она все же сообщила, что у Стивена есть планы на Эндрю, надо только всей душой набраться терпения.

— Малышка-кузина, что мне душа, когда у тела есть материальные потребности! Кстати, позволь заметить, меня не терзают угрызения совести по поводу каперства; это почти то же самое, что призовые деньги, за которыми охотятся капитаны военного флота. И шальной пули я не боюсь. В конце концов, в прошлом месяце лишь божья милость и умения спасли «Шасс-Маре» от опрокидывания, пока она шла из Осло в Драммен забрать древесину. Нет, я просто не терплю юного Джейсона Каррингтона и не поддерживаю стремление продвинуть его по службе, он этого не заслужил! Кстати, пойдешь завтра вечером в Кардью?

— Нет.

— Меня пригласили, что удивительно. Но раз Томасин там будет, то я рад присутствовать. У меня есть пара гиней на игру, но по требованию Томасин не стану глубоко нырять, чтобы не утонуть. Она еще не знает, что я без работы. Боюсь, ее отец предложит мне должность на пороховой фабрике. Если такое случится, я посчитаю это первым знаком его расположения.

— Эндрю...

— Да?

— Если решишься пойти, то ничего не рассказывай сэру Джорджу о планах Стивена. Они поругались на почве финансов — ты ведь знаешь, Стивен сотрудничает с его банком. Понятия не имею, знает ли сэр Джордж о каперских планах Стивена на «Адольфус», но не хочется, чтобы он узнал об этом именно от тебя.

— Не переживай, малышка кузина. Буду крайне осмотрителен.


IV

Стивен хлопотал с самого рассвета. Переоснащал бриг для военных целей, решал денежные вопросы и набирал экипаж. По опыту в Бристоле он знал, что финансируют рейсы обычно несколько мелких предпринимателей, и таких было множество в Фалмуте и Пенрине. Люди с готовностью вкладывали средства в каперский корабль с надеждой на огромную прибыль, в то время как в мирную торговлю они вкладываться отказывались. Но ему хотелось поменьше стороннего капитала, чтобы увеличить собственную прибыль. Стивен отобрал четырех приятелей и знакомых из «Королевского штандарта», каждый внес по десять процентов, а продажа «Шасс-Маре» и доход от Уил-Грейс обеспечили остальные шестьдесят.

Стивена не слишком беспокоил поиск людей: как только новости разойдутся, от желающих не будет отбоя, остается лишь отобрать самых лучших. Нужны опытные моряки, потому что у него нет времени обучать новичков; и хотя бы несколько человек должны уметь стрелять из ружья и пушки. Должны быть сильными, управляться с канатами, владеть абордажными саблями и подчиняться приказам. Стивен знал, что некоторые корабли выходят из Бристоля с двойным штатом офицеров на случай мятежа, но решил рискнуть. И все-таки его экипаж составил больше пятидесяти человек. На капере не помешает лишняя пара рук, чтобы абордажная команда выглядела грозно, а в случае захвата должно хватить людей, чтобы довести трофейное судно до порта.

Придется ютиться в тесных каютах, питаться и спать где придется, тесниться и при хорошей погоде, и во время ненастья, высматривая на горизонте корабль; здесь нет места ворчунам и лентяям. Стивена бы порадовало присутствие Эндрю, как человека опытного, но тот не поладил с Джейсоном, что поделать. Мальчишку Стивен повысил в должности, поставил под его начало двух надежных моряков постарше, Спрингфилда и Пенберти, чтобы дали совет при необходимости.

С каждой встречей он все сильнее прикипал к сыну. Трудно злиться, когда тебе поклоняются, а Джейсон к тому же очень дружелюбен, у них много общего, одинаковые стремления и чувства. В первые месяцы общения с ним Стивену казалось, что он не совсем отвечает нарисованному Джейсоном образу: владелец трех небольших торговых судов, с устойчивым экономическим положением, который довольствуется малыми доходами, трудолюбивый и степенный, с домом и женой, уважаемый человек в деловых кругах Фалмута. Теперь все изменилось. Они отправляются в плавание за добычей, что как раз соответствует романтическим представлениям Джейсона об отце.