Джереми все еще было не по себе от вида крови, но он неуклонно вел роту вперед. Внезапно вдалеке появились солдаты. Некоторые были ранены, но большинство просто поддалось всеобщему порыву сбежать. Это оказался бельгийский полк, и солдаты кричали роте Джереми по-французски: «Все потеряно! Англичане отступают! Всему конец!» Через десять минут они промчались мимо, дорога впереди зловеще опустела. Временами тишину нарушало пролетающее над головой ядро и треск ружей.

Отдав приказ, майор Картарет ускакал прочь и больше его не видели. Когда осталась позади еще миля, солнце уже клонилось к закату, искоса глядя на пышные деревья. Позади по мостовой грохотали колеса экипажа, он нагнал их и проехал мимо. В экипаже сидел только офицер гвардии в расстегнутом мундире и с табакеркой в руке. Он не взглянул ни на марширующую роту солдат, ни на офицеров верхом на лошадях. Наверное, спешил на сражение с французами.

Увидев его, усталые солдаты взбодрились, а Джереми собрался с духом, чтобы довести роту до очередной деревушки, где в пивнушку немалого размера набились солдаты всех мастей. Через отрытые окна был виден переполненный зал, все говорили, спорили, курили и пили, и даже снаружи, среди усталых лошадей, пили, ели и отдыхали.

Когда пивнушка скрылась из вида, Джереми сделал привал. С конца колонны притащились две повозки с припасами, раздали пайки. Пора дать людям передохнуть, давно пора. Сегодня они немало прошли, но Джереми не отдал четких приказов, поскольку не представлял, что делать дальше. За холмом еще шла перестрелка. Задерживаться не стоило, потому что они открыты с обоих флангов, а естественного укрытия поблизости не наблюдалось. Да и вдобавок не было ручейка, чтобы люди набрали воды — он остался в миле позади. Джереми не хотел углубиться слишком далеко и наткнуться на французов.

Гвардеец в кабриолете явно не разделял подобных опасений.

Подошел Джон Петерс и присел рядом на корточки.

— Разрешите обратиться, сэр, — с улыбкой заговорил он.

— Лишь бы не с глупостью, Джон. Знаю, ты хочешь обратно в Брюссель к Марите.

— Эта жратва уж точно не сравнится с «Прекрасной эпохой».

— О чем говорят ребята? — спросил Джереми. — Что надо было заскочить в пивнушку?

— Могу лишь сообщить, что парочка точно таращилась в ту сторону. Но в целом сегодня мы много прошли, и солдатам хотелось бы взглянуть на сражение, пока не настала ночь. Задача не из легких, Джереми, не по душе им было смотреть, как драпают другие.

— Скоро стемнеет, — заметил Джереми, щурясь на последние отблески солнца. — Что ж, дам им еще пятнадцать минут, а затем выдвигаемся.

Через пятнадцать минут из-за холма, где происходило сражение, прискакал всадник. Он остановился рядом с Джереми, но не спешился.

— Здесь недалеко прямо-таки адская заварушка, местечко называется Катр-Бра. Герцог Брауншвейгский тяжело ранен, и многие его люди бросились наутек, чтобы спасти шкуру. Но мы все равно отогнали французишек!

Звание или полк одинокого всадника понять было невозможно — он был в ярко-синем бархатном сюртуке и белых панталонах, на ногах бальные туфли. Скорее всего, не успел переодеться после бала у герцогини Ричмондской. Его лошадь смертельно устала и опустила голову.

— Полдарк, — представился Джереми. — Капитан 52-го Оксфордширского полка. Командир — майор Картарет, но я видел его час назад.

— Лонгланд, — ответил молодой человек. — Адъютант герцога. Сейчас бой почти затих, но все равно там творится черт знает что. Сомневаюсь, что ночью будут сражаться. Если ваш майор не появится, идите в Катр-Бра, это на перекрестке, мимо точно не пройдете, а там в любом удобном месте можете встать лагерем. Главное веселье начнется утром, от этого зависит все, — он мягко потянул за узду, чтобы лошадь подняла голову, и поехал своей дорогой.


II

И они пошли на поле боя. На перекрёстке сгрудилось несколько домов, и среди них ещё шло сражение. Жаркий вечерний воздух наполняли разные звуки — вопли раненых, пение горна, ржание лошадей, треск ружей, свист пуль над головой, дальние орудийные раскаты и взрывы снарядов. Из густого леса вдалеке поднимались гигантские клубы дыма, в небе кружились испуганные птицы. Обогнув лес, чтобы приблизиться к перекрестку, они наткнулись на скрытые в высокой траве тела. У фермы передвигались солдаты, но вроде бы не вражеские. Внезапно по полю галопом пронеслась кавалерия, около сотни всадников, они скрылись в другом лесу.

Джереми объявил привал, а сам поехал дальше. Темнело, луна ещё не появилась, казалось, здесь никого нет, однако, подъехав к перекрестку, он увидел следы произошедшей здесь бойни. Всюду груды мертвых лошадей и солдат. Постройки на ферме взорваны снарядом. Раненые лежали там, где упали, или там, куда смогли доползти. Внезапно из двери дома появился кавалерийский офицер, отвязал лошадь и начал отдавать приказы. Приблизившись, Джереми распознал в нём генерал-майора. Джереми подождал, пока он повернётся, отдал честь и представился.

— Полдарк? — спросил генерал-майор. — Из Корнуолла? Хоть что-то наскребли. Вы только что прибыли? Да, напоите лошадей и людей, здесь во дворе есть колодец, хотя придётся подождать своей очереди. Располагайтесь, где захотите, не думаю, что будет ночная атака, но всё равно выставьте часовых.

В итоге лошадей решили напоить позже и поели сами, достав провизию из фургонов или котомок. Они расположились прямо на траве, рядом с другими отрядами, и вскоре уставшие солдаты уснули. Перед сном Джереми слушал бормотание и шепот голосов вокруг и думал о том, до чего же ситуация нелепа. Вот мы здесь, разлеглись в теплой туманной ночи прямо на поле боя, в котором не принимали участия. Не сделали ни единого выстрела.

Совсем рядом лежат мертвецы, много раненых и умирающих. Хирурги и санитары трудятся без устали, их катастрофически не хватает. Приличный человек помог бы им справиться. У колодца Джереми слышал, как горцы Гордона столкнулись нос к носу с французской пехотой самого маршала Нея, и каждая сторона не желала сдаваться, пока ближе к ночи французы не отступили. Приличный человек встал бы и помог павшим. Но сейчас этот приличный человек, хотя пока и не участвовал в бою, а в его роте только один раненый, все же настолько выбился из сил за полтора дня пути и напряжения новой должности, что стоило его голове коснуться росистой травы, как он подумал о Кьюби и мгновенно провалился в сон.


III

В шесть утра, когда тяжелые тучи скрыли восходящее солнце, группа старших офицеров завтракала в хибаре на перекрестке чуть южнее Женапа в ожидании новостей о пруссаках. На длинном столе с белой скатертью поблескивало серебро, витал запах бекона и кофе, а карты лежали среди початых бутылок шампанского и посуды. В центре стола сидел герцог Веллингтон, остальные офицеры сгрудились рядом, а во дворе тоже толпился народ.

Свита герцога возросла до сорока человек, включая восемь адъютантов и несколько старших офицеров: полковника Огастеса Фрейзера, командира артиллерии, полковника сэра Уильяма де Ланси, начальника штаба в американской кампании, а также лорда Фицроя Сомерсета. К ним примыкали барон Карл фон Мюффлинг, прусский связной, граф Карло Поццо, представитель России, барон Винсент из Австрии, генерал Мигель де Алава, старинный друг Веллингтона из Испании и с полдюжины английской знати, готовых при необходимости к сражению, но не входящих ни в какое подразделение. Они собрались здесь ради того, чтобы увидеть сражение, но были слишком влиятельны в Англии, чтобы можно было от них отделаться.

К группе подошел молодой офицер штаба и шепнул что-то главнокомандующему.

Веллингтон кивнул. 

— Пригласи его.

Прихрамывая, вошел худой высокий человек средних лет в потрепанной одежде.

— Сэр Росс, — воскликнул Веллингтон. — Так значит, вы благополучно прибыли!

— Полдарк! — лорд Фицрой Сомерсет вскочил со стула и пожал ему руку. — Отрадно вас видеть. Добро пожаловать!

— Благодарю, — улыбнулся Росс и уже без улыбки добавил: — Ваша светлость.

— Мы вас ждали, — продолжил герцог. — Наверное, вы уже догадались, что полковник Грант вас опередил.

— Рад это слышать, сэр.

— Но всего на несколько часов. Если быть точным, на шесть. Он прибыл в полночь со сведениями, которые я мог бы передать бригаде пехоты на сутки ранее. Теперь же слишком поздно.

— Слишком поздно, сэр?

— Слишком поздно выбирать подходящее место перед рекой Самбра. Придется сражаться прямо здесь, среди полей ржи.

— Полковник Грант... Он не ранен? — спросил Росс.

— Он прекрасно себя чувствует, не считая обоюдного огорчения, что послание не достигло адресата.

— Значит, это уже не пригодится, сэр, — Росс вытащил из-за пояса письмо и положил на стол.

Фицрой Сомерсет стоял у края наспех сооруженного навеса. 

— Грант сообщил, что в вашем распоряжении только паршивая лошаденка. Если там стоит ваша лошадь, то она весьма неплоха!

Росс стиснул зубы. 

— Мою лошадь вчера убила шальная пуля. Я обнаружил эту без седока около Франа. Похоже, лошадь принадлежала французскому кавалерийскому офицеру Пеле, которым командовал генерал Келлерман.

— Вы что-нибудь ели? — спросил Веллингтон.

— Со вчерашнего дня — ничего.

— Тогда садитесь. Андерс приготовит вам яичницу.

— Благодарю, сэр.

Росс отряхнул одежду и сел на предложенный стул. Только сейчас он понял, как сильно устал. Во время разговора за едой он сделал вывод, что Веллингтон ожидает возвращения полковника Гордона, посланного с эскадроном 10-го гусарского полка на восток, к Сомбрефу, чтобы разведать обстановку. Минувшей ночью герцог отозвал передовые заставы, обнаружив на фланге только французов, а не пруссаков.

— Полдарк, — вдруг обратился к нему герцог, — как вы сюда добрались? Грант рискнул и ехал почти прямо к Шарлеруа, поэтому рассказать ему особо нечего. Каким путем ехали вы?

— От той дороги я двигался на восток, но сколько именно, точно не знаю. Вчера вечером зашел в трактир, страшно мучила жажда, а там говорили о жестком сражении при Линьи, откуда отбросили пруссаков.

— Их разгромили?

— Именно такое у меня сложилось впечатление, сэр.

— Блюхер скоро сообщит точные сведения. Все мы готовы к битве с французами, ждем только его готовности.

Росс доел яичницу и бекон, глотнул дымящийся кофе.

Герцог пристально смотрел на него, скосив глаза над орлиным носом. Но во взгляде не чувствовалось враждебности — похоже, давние подозрения улетучились.

— Хорошо, что вы сюда добрались, сэр Росс. Но вы не военнослужащий. Вам удалось сбежать из Вердена и теперь следует вернуться домой.

— Я с радостью вернусь домой, когда все завершится, — ответил Росс.

— Вы не обязаны задерживаться, считая это делом чести.

— Не задержусь ни на мгновение, как только все закончится.

Герцог глотнул вина.

— Желаете остаться в качестве наблюдателя?

— Хотелось бы сыграть более активную роль.

— Полковник Грант остается в моем штабе еще одним адъютантом. Можете к нему присоединиться.

— Почту за честь, сэр.

— Нам следует вас переодеть, — заговорил Фицрой Сомерсет. — Если только вы не против надеть мундир прежнего владельца, которому он больше не нужен.

— Я не суеверен, — сказал Росс.

— В армии уже два Полдарка, — сообщил сидящий за столом рыжий мужчина в мундире полковника. — Один — майор 95-го Стрелкового полка, другой — капитан 52-го Оксфордширского. Майор Полдарк — ветеран из 43-го. Знал его по Испании.

— Это мой кузен Джеффри Чарльз, — сказал Росс. — Я думал, он еще в Испании! Бог мой, так значит, он вернулся! — Ординарец налил ему еще кофе. — А другого я не знаю. Мой сын — прапорщик и, кажется, из 52-го, но...

— Дж. Полдарк, — уточнил рыжий полковник. — Месяц назад его повысили в звании.

— В капитаны? — поразился Росс.

Веллингтон через весь стол посмотрел на него. 

— В прошлом месяце я лично за ним наблюдал. У него хорошая хватка, что я весьма ценю в младших офицерах.

Росс помешал кофе, перед глазами поднимался пар.

— Я пробыл под стражей три месяца. Но это могло растянуться и на три года.

Вошел ординарец и обратился к Фицрою Сомерсету:

— Прибыл полковник Гордон, сэр. Уже приближается.

Вскоре вошел полный молодой человек. Росс разглядел снаружи его взмыленную лошадь. Гордон тихо заговорил с герцогом, однако вскоре сообщил новости остальным, замершим в тревожном ожидании.

— Старина Блюхер получил хорошую взбучку и отступил к Вавру. Примерно в двадцати милях отсюда. Сегодня помощи от него ждать не приходится, ему повезло остаться в живых. Так что, господа, мы остались одни и выдвинулись вперед клином. Такую позицию нелегко оборонять.