Элизабет еле заметно улыбнулась:

- И Юджин тебя спас?

Саманта подозрительно посмотрела на мать, но ее лицо было спокойным и доброжелательным. Ободренная дочь продолжила рассказ, ничего не скрывая...

- Теперь ты видишь, мама,- закончила она.- Этот человек женился на мне, чтобы спасти мою репутацию... И свою тоже,- добавила Саманта с грустью.

Элизабет ответила не сразу:

- Ты до сих пор думаешь, что Фрейзерс сделал тебе предложение только для того, чтобы избежать ненужных ему кривотолков и не дать возможности тебе писать порочащие его статьи?

Саманта снова вздохнула.

- Какое это теперь имеет значение. Мы ненавидели друг друга еще до того, как встретились. А теперь... теперь он считает, что, будучи за ним замужем, я не переставала любить другого мужчину.

- А ты?

- Конечно нет! Мне не нужен никто, кроме...

- Ты влюблена в Юджина Фрейзерса, разве не так?

Саманта снова опустила голову на пишущую машинку. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой несчастной.

- Да,- призналась она наконец, и в голосе ее зазвенели слезы,- я люблю его. Но я ему не нужна. Дело в том, что у него есть другая женщина.

Она думала, что мать будет шокирована таким заявлением, но Элизабет просто сказала:

- А ты уверена, что он встречался с ней после вашей свадьбы?

- Ну, пожалуй, нет... Не совсем...

- Он тебе говорил, что ты ему не нужна? Саманта подняла голову.

- Нет. Но, мама, пойми, у меня есть чувство собственного достоинства. Я не могла ждать, когда он прикажет мне проваливать.

- Чувство собственного достоинства... Напрасно Господь дал его людям. Готова спорить, что ты не говорила Юджину о том, какие чувства испытываешь к нему. Я считаю, что ты должна это сделать, Саманта. Он не только помог тебе после аварии и заботился о тебе, он на тебе женился. Вряд ли такой человек, как Фрейзерс, пойдет на это из-за какого-то там страха перед возможными газетными публикациями. Ты должна сказать ему, что любишь его.

Воспоминание о Юджине, танцующем с Марджори, вновь посетило Саманту, она вспомнила, как хорошо они смотрелись вместе, и отчаянно замотала головой.

- Нет!

- А ваш брак? Если ты не намерена возвращаться к мужу, то должна сообщить ему о своих намерениях расторгнуть его.

- Знаю.- Саманта поднялась с креслаi и принялась ходить по комнате взад-вперед. -j Я знаю, что должна это сделать, и не понимаю, почему тяну с этим фарсом. Я обязана положить всему конец... но не могу. Сейчас не могу. Слишком уж быстро все произошло. Может быть, в следующем месяце я наберусь смелости.

С нежной улыбкой посмотрев на дочь, мать встала и направилась к двери, но на пороге остановилась и сказала:

- Думаю, тебе следует прислушаться к своему сердцу. Оно должно подсказать тебе, что ваш брак вовсе не кончился.

- Этот брак никогда не должен был начинаться! - с ожесточением воскликнула Саманта, глядя в окно на заснеженную землю. Интересно, а в Аризоне сейчас тоже лежит снег?

Бабушка Саманты была настроена более решительно в отношении замужества внучки, чем миссис Синклер.

- Курица ты мокрая! Что за чушь вы, молодежь, иногда несете! высказала свою точку зрения жизнерадостная старуха, раскачиваясь в кресле-качалке у камина. - Я-то думала, ты не из тех дурочек, что позволяют мужей из-под носу уводить. Ты что, хочешь отдать его этой рыжей вертихвостке без боя?

И правда, Саманта порой бесилась, обзывала себя идиоткой за то, что отказалась от Юджина без борьбы. Даже если бы она никогда не смогла заставить его полюбить себя, у нее все равно было бы то, о чем мечтает любая женщина: красивый, богатый, знаменитый муж. Какая разница, что он к ней равнодушен. Разве сумма его банковского счета не компенсировала бы ей некоторые душевные треволнения?

Но Саманта прекрасно знала, что это не для нее. Ей хотелось любви Юджина, а не его денег. И хотя она могла бы побороться за эту любовь, но не осмелилась встать на пути политической карьеры будущего губернатора. Она слишком любила его, чтобы быть ему обузой.

Остаток февраля и весь март Саманта работала над своим романом. Она убеждала себя: я счастлива, я занимаюсь тем, чем всегда мечтала заниматься,пишу книгу. Но это была неправда. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и опустошенной.

Мать пыталась уговорить ее встретиться со старыми подругами, а отец звал с собой на рыбалку.

- Рыба сейчас клюет замечательно,- говорил он ей.

Но она предпочитала оставаться одна и почти не покидала своей комнаты...

- Тебе надо выйти из дому, милая! - сказала мать однажды днем, когда северо-западный ветер утих и солнце выглянуло из-за лохматых облаков.

- Пожалуй, ты права,- неожиданно согласилась Саманта с матерью.

Удивленная ее капитуляцией, Элизабет радостно воскликнула:

- Чудесно! Может быть, ты хочешь проехаться за покупками? Давай отправимся в "Палас", а затем перекусим в "Черной кошке" у Уилби, а потом...

- Мама,- сказала Саманта как можно мягче, - я хочу поехать одна.

Элизабет недоверчиво посмотрела на дочь, но, кажется, не обиделась.

- Хорошо, милая. Я рада, что ты выберешься из дому. Постарайся пока забыть обо всем, что тебя тревожит, и хорошо провести время.

Но Саманта меньше всего думала о том, как получше провести время, когда ехала в напряженном транспортном потоке по направлению к медицинскому центру. Только одна мысль занимала ее последние два месяца, хотя она упорно гнала ее прочь. Однако врач подтвердил ее подозрение, после того как она целый час просидела, дожидаясь приема.

- Думаю, это произойдет где-нибудь к середине сентября, миссис Фрейзерс,- сказал он, протирая толстые стекла очков.- Поскольку у вас узкие тазобедренные кости, нам бы хотелось пронаблюдать вашу беременность в течение последних недель. Но я не предвижу никаких осложнений, поскольку здоровье у вас отменное.

- Понятно,- растерянно протянула молодая женщина.

Но на самом деле ей ничего не было понятно. Она не могла уразуметь, как это случилось с ней. Ведь можно было по пальцам пересчитать, сколько раз они с Юджином занимались любовью, и вот... И вот к чему приводит беспечность.

Она не помнила, как доехала до дома и миновала его. Не помнила, как оказалась у ручья, в любимом месте рыбалки ее отца. Ветви огромных деревьев нависли над ручьем, вода в котором поднялась из-за таяния снега. По ветвям дуба скакала белка, занятая своими беличьими делами, из норки меж корней выглянул и тут же скрылся пушистый кролик.

Но Саманта ничего этого не замечала. Ей казалось, что ее закружил один из знаменитых техасских торнадо и она потеряла способность правильно воспринимать окружающую ее действительность. Голова шла кругом. Мысли путались.

Что делать? С родителями дальше жить нельзя. Она взрослая женщина... к тому же готовящаяся стать матерью. Сколько же проблем ей предстоит решить?

Для начала надо найти работу. Говорят, здесь неплохо платят секретаршам. И надо позаботиться о Собственной квартире. Она подумала о своем романе и решила, что он может подождать до лучших времен. У нее теперь есть дела поважнее.

В машине стало прохладно, и Саманта подумала, что уже поздновато и пора возвращаться домой, к родителям. Надо сообщить им, что они скоро станут бабушкой и дедушкой. Как они отнесутся к такому известию? А бабушка? Интересно, что скажет на это острая на язык старушенция?

А старушенция положила на стол салфетку и усмехнулась.

- Да, этот Юджин Фрейзерс зря время не терял!

Мать Саманты изумленно вытаращила глаза, но тут же взяла себя в руки и бодро улыбнулась.

- Это чудесно, милая! - воскликнула она совершенно искренне. Но теперь ее глаза уже внимательно смотрели на Саманту, словно пытаясь прочесть сокровенные мысли дочери.

Пит Синклер отставил кружку с чаем:

- К этой мысли придется некоторое время привыкать, - тихо промолвил он. - Вроде бы только вчера ты под стол пешком ходила...- Он задумался на мгновение, а затем широко улыбнулся. - Как насчет еще одной девчонки, похожей на тебя?

Саманта хмыкнула:

- Боюсь, от меня ничего не зависит, папа. Говорят, отцовские гены определяют...- Горло сжал спазм, и закончить фразу она не смогла.

- Девочка моя, - обратилась к ней Элизабет,- мы тебя любим и желаем тебе только счастья. Но не кажется ли тебе, что Юджин имеет право узнать о ребенке. В конце концов, он такой же родитель, как и ты. Это нечестно по отношению к нему.

Глаза Саманты наполнились слезами.

- Я не знаю, что со мной,- прошептала она. - Меня все время тянет поплакать.

- Зато я знаю,- сказала мать,- это все твоя беременность, Саманта. А теперь выслушай меня. Ты можешь приехать к нам и оставаться здесь столько, сколько захочешь. Но сейчас ты должна оставить свою гордость и вернуться к отцу твоего ребенка. Ты не вправе...

Саманта отбросила салфетку.

- Мама, пойми, я не могу! Сейчас еще больше, чем когда-либо. Я не хочу, чтоб он взял меня обратно только потому, что я вынашиваю его ребенка.

- Успокойся, дорогая,- вмешался отец, понимая, что одно упоминание о Юджине огорчает дочь.- Мы не будем ничего тебе советовать, и обещаю, что мы готовы одобрить любое твое решение.

На том и порешили.

Саманта отложила поиски квартиры до тех пор, пока не найдет работу и не получит первое жалованье. Понимая, что большинство нанимателей едва ли согласятся взять на работу женщину, которая скоро должна родить, она решила поискать себе место с помощью одного из агентств по временной занятости...

Первая неделя, которую она проработала, показалась самой ужасной в ее жизни, не считая, разумеется, той недели, когда она оставила Юджина. Сначала три дня она трудилась в маленькой страховой компании, где секретарша была в отпуске. А последующие два дня замещала приемщицу в ателье, которая внезапно бросила это место.

Саманта не знала, что хуже: терпеть приставания босса, который не догадывался, что заигрывает с будущей матерью, или сдерживать подступающую весь день тошноту. Таблетки, которые выписал ей врач, не очень-то помогали, и она ежедневно думала, хватит ли у нее сил преодолеть тяжелую дорогу и добраться до дома.

Во время одной из таких поездок, застряв в автомобильной пробке, Саманта принялась размышлять о том, что она величайшая дура на свете. Быть замужем за сенатором, готовиться подарить миру его ребенка... Да она может получить все, что пожелает. Если не от него самого, то от правосудия. Хватит с нее. Она представила знакомый уютный дом, который Юджин по решению суда отдаст ей, кругленький счет в банке. О, он пойдет на все, что угодно, лишь бы избежать скандала накануне губернаторских выборов!

И тут она подумала о Юджине - человеке, а не сенаторе, - и ее кровь заиграла, как прежде. Пусть она величайшая дура на свете и останется ею на всю жизнь, но не будет навязывать себя человеку, который не любит ее. А кроме любви, ей ничего от него не надо...

Иногда она смотрела в зеркало на свой чуть округлившийся живот, и ей не верилось, что там, внутри, действительно растет ее дитя... Если бы не постоянная тошнота и воспоминания о ночах любви в объятиях Юджина...

Скоро придет весна, улыбнулась она, глядя на зеленые ростки, пробивающиеся сквозь коричневую землю газонов. С наступлением весны ей станет легче. А потом родится ребенок, и он поможет ей забыть все. Она посвятит ему всю свою жизнь.

Подъезжая к родительскому дому, Саманта притормозила, заметив показавшийся ей чем- то знакомым автомобиль, припаркованный на углу. А в следующее мгновение ее сердце едва не выскочило из груди - это был "додж" Юджина!

Саманта свернула на дорожку и выключила двигатель. Она сидела за рулем, не в силах унять дрожь. Преследует ли Юджин ее из-за того, что она опозорила его?.. Или, что еще хуже, приехал, потому что его вызвали родители? Она положила голову на руль, изо всех сил желая, чтобы свершилось чудо и ей не надо было входить в дом и встречаться с Юджином Фрейзерсом. Только этого ей сейчас не хватало! Но она знала, что раньше или позже, но вопрос с их разводом должен быть решен, и лучше пусть это произойдет сейчас, у нее дома.

Она посмотрела в зеркало заднего вида. Ее зеленые глаза блеснули с вызовом! Ее тело словно излучало энергию. Мать говорила ей, что во время беременности к женщинам приходит особая красота. Пробежав пальцами по волосам, она поправила выбившуюся прядь, затем расстегнула две верхние пуговицы платья, чтобы были видны ее увеличившиеся груди. Зачем она все это делает? Видимо, для большей уверенности в себе, решила Саманта.

Но на подходе к крыльцу колени у нее начали дрожать так сильно, что ей захотелось снять туфли на каблуках, чтобы не упасть. Руки тоже дрожали, когда она открывала дверь.

Юджин стоял посреди гостиной, и его загорелое лицо выражало такую же самоуверенность, как всегда, так что Саманта не могла определить, о чем он сейчас думает. Она окинула взглядом всю комнату, но та была пуста, так что поддержки от родителей или бабушки ждать не приходилось. С кухни доносились звуки гремящей посуды, должно быть, мать готовила обед.