Он поставил телефон на тумбочку и испытующе посмотрел на девушку. Та с отрешенным видом проговорила:

- Вот вы и отомстили мне за мою писанину! Мерзопакостней, чем мог вообразить ваш изощренный ум! Фло не успокоится, пока каждый, кто читает нашу газету, не узнает, что я из себя представляю...

Юджин отодвинулся. Его глаза из-под полуопущенных век внимательно изучали покрытое краской лицо девушки.

- Саманта, пойми, я...

Ничего не говорите! Давайте насилуйте! До конца! Потому что, когда вы покончите со мной, за дело примусь я! Клянусь, через газету, да и просто через каждого встречного я растрезвоню про вас на весь штат. Как вы калечите в аварии двух девушек, потом силой увозите одну из них к себе в берлогу и там пользуетесь ее беспомощным состоянием! Боюсь, что после этого вы никогда больше не увидите своего имени в избирательных бюллетенях!

Синие глаза Юджина превратились в две холодные льдинки, лицо окаменело. Их взгляды встретились в безмолвном поединке. Неизвестно, чем бы он закончился, если бы снова не зазвонил телефон. Юджин рывком снял трубку.

- Слушаю! - резко бросил он, не сводя глаз с Саманты. Потом снова протянул ей телефон. На сей раз это была Эмелин.

- Детка, тебе нужно срочно оттуда выбираться! - испуганной скороговоркой сообщила ей подружка.

- Ты о чем, Эмми? С тобой все в порядке?

- Со мной-то все в порядке, а вот с тобой- нет! Только что сюда мне позвонил один скандальный репортеришко из бульварного листка. Кажется, они собираются поднять шум из-за нашей аварии... И... Саманта, им известно, что ты там сейчас одна с сенатором в этой проклятой хижине! Клянусь, я ничего никому не говорила...

- Да, да, я знаю, что это не ты. - успокоила ее Саманта.- Я очень скоро к тебе приеду.

Саманта положила трубку, не в силах прийти в себя после услышанного.

- Похоже, мы оба получили по заслугам,- угрюмо сказала она Юджину, отводя взгляд в сторону.- Какой-то писака прослышал об аварии и о том, что мы здесь вдвоем.

Теперь она пребывала в полной растерянности. Что скажут ее родители, когда увидят заголовки с ее именем в одной из этих мерзких бульварных газетенок?

Юджин пристально разглядывал ее, словно, пытаясь определить, правду ли она говорит Потом откинулся на спинку кровати. Огон- вспыхнувшей спички на мгновение осветил его лицо, на котором застыло невозмутимое выражение. Гнетущая темнота в комнате действовала ей на нервы, словно звук мерно падающих капель воды из подтекающего крана. Ей хотелось накричать на него, расцарапать ему лицо лишь бы вызвать у него хоть какие-нибудь эмоции. Весь мир вокруг нее рушился, ее репутация загублена, карьера окончена, а он при этом может спокойно лежать, покуривая!

Несколько минут спустя Юджин потуши окурок в пепельнице и поднялся с кровати.

- Нас, конечно же, начнут осаждать репортеры, как только утихнет непогода, - проворчал он, не глядя не девушку.

Саманта следила, как он пошел в гостиную и растворился в темноте. В голове у нее путались обрывки мыслей. Разбитая, она встала с постели. Несомненно, самым лучшим для нее выходом сейчас была бы возможность уехать, скрыться до прибытия этой своры. Возможно, Фрейзерс сможет довести ее до Бенсона и высадить где-нибудь в укромном месте, хотя она и сомневалась, что ее бегство может остановить газетную шумиху.

Она задержалась в дверях, набираясь смелости, чтобы попросить его. Юджин стоял у очага, опираясь одной рукой о каминную полку. Отблески огня освещали сильное мужское тело.

Словно почувствовав ее присутствие, он не оборачиваясь сказал:

- Думаю, что единственный способ спасти твою незапятнанную репутацию и мою блестящую политическую карьеру- это срочно пожениться.

Саманта заморгала от неожиданности, не уверенная в том, что не ослышалась. Поскольку продолжения не последовало, она подошла и встала рядом с ним. Фрейзерс посмотрел на нее сверху вниз, и она только сейчас вспомнила, что забыла застегнуть рубашку,- его взгляд был прикован к ее обнаженной груди. Саманта быстро запахнула полы.

- Вы не будете так любезны повторит еще раз то, что только что сказали?

- У тебя есть лучшие предложения? - спросил он, нисколько не сомневаясь, что она с первого раза поняла его слова правильно.

- Из всего, что я слышала здесь, это самая дурацкая шутка! - Она замахнулась, но Юджин перехватил ее руку. - Мне больно! - тут же заныла она.

- Тогда успокойся и слушай меня внимательно. Мы можем пересечь границу с Мексикой и зарегистрировать брак в первом же попавшемся городке еще до утра. Несколько долларов алькальду - это вроде мирового судьи, - и наше брачное свидетельство будет датировано днем твоей аварии.

- Почему вы решили, что я хочу замуж - да еще за вас? - Голос Саманты звучал все громче, по мере того как в ней закипав злость.- Выйти за вас замуж! Только этого мне не хватало! Лучше уж пускай меня ославят как шлюху, чем это!

- Попомни мои слова, тебя обязательно так и обзовут, если ты срочно не выйдешь за меня.- У Саманты затекла рука, сжатая им, а он тем временем продолжал: - У тебя слишком мало времени, чтобы долго paздумывать.

Саманта пыталась собраться с мыслями. Она люто ненавидела Юджина Фрейзерса, и все с ним связанное- не только его политические взгляды, но и высокомерие, богатство, легкомысленный образ жизни, неуважение к женщинам.

Но все же она должна была признать, что ее неодолимо влекло к нему.

- Ничего из этого не выйдет, - тихо сказала она, - мы слишком противны друг другу. Мой идеал брака - такой, как у моих родителей,- это брак, основанный на взаимном доверии и любви. - Саманта тщательно подбирала слова, стараясь четко сформулировать свои мысли. - Наш брак стал бы катастрофой. Мы оба будем несчастны.

- Я же не сказал, что мы останемся мужем и женой до скончания века,нетерпеливо произнес он, явно раздраженный ее тугодумием.

Саманта попыталась в слабых отблесках пламени разглядеть выражение его лица.

- Временный союз? Месяцев на шесть, вы хотите сказать?

- Что-нибудь вроде этого, пока инцидент не будет исчерпан.

- И что вы будете с этого иметь? - с подозрением спросила она. - Не думаю, что вы настолько великодушны, чтобы пойти под венец с той, кого в Финиксе считают жалкой журналисточкой!

Рука Юджина провела по ее волосам. Она напряглась от его прикосновения, выжидая. Через мгновение он спокойно произнес:

- В настоящий момент у нас нет выбора. Если бы не надежда на переизбрание в следующем году, то мне было бы наплевать, что напишет про меня какой-то там бумагомаратель. А ты, в свою очередь, защитишь свое доброе имя. Это будет браком по взаимному расчету.

- Ох,- вздохнула Саманта. В памяти всплыли все фантазии юности... Красивая свадебная церемония, улыбающиеся гости, белое подвенечное платье, очаровательный жених... Словом, нескончаемая волшебная сказка...- Хорошо,сухо согласилась она. Но искра гордости вспыхнула в ней, и она вскинула голову. - Но есть одно условие.

- Какое же?

- Что я останусь... нетронутой физически, так же, как и не пострадает мое доброе имя, которое вы беретесь защитить.

От тихого смеха Юджина по спине у Саманты побежали мурашки.

- А что удержит меня от моих привилегий, полагающихся мне в браке по закону?

Саманта мило улыбнулась:

- То же самое, что удержит меня от желания разорвать вас в мелкие клочья в прессе после нашего развода! Это будет наш уговор чести.

- Ни за что бы не подумал, что ты такая кровожадная!

- Думаю, мы стоим друг друга,- парировала она.

Юджин снова протянул руку и принялся перебирать шелковистые пряди ее волос, явно любуясь ими.

- Ты мне не можешь отказать в своих нежных губах... В конце концов, если не будет традиционного супружеского поцелуя перед нашими гостями, все начнут подозревать, что МЬ1 поженились без любви. А ведь мы же не хотим, чтобы это случилось раньше, чем через несколько месяцев, верно?

Саманта вспыхнула:

- Только один поцелуй для публики, как вы настаиваете, и все!

Юджин резко отпустил ее волосы. Его губы скривились в усмешке.

- Тебе все равно не избежать моих прикосновений- во всяком случае, до тех пор, пока твоя ключица не срастется и ты не сможешь одеваться самостоятельно. Вот как сейчас.

Саманта напряглась, чтобы снова не взорваться, когда он принялся неторопливо застегивать на ней рубашку. Его шершавые пальцы, касающиеся ее обнаженного тела, возбуждали ее сильнее, чем все поцелуи, полученные ею ранее от кого бы то ни было, включая главного редактора, Бромлея Офенстейна.

Словно угадав ее мысли, Юджин вкрадчиво спросил:

- А этот, ну, другой- тот, что владеет твоим сердцем, - как быть с ним?

Девушка внимательно посмотрела в его глаза, словно пытаясь понять, всерьез ли может его интересовать вопрос о других мужчинах в ее жизни. Но разве можно было что-то прочесть в этих глазах: пронизывая насквозь, они сами в то же время оставались насмешливо-бесстрастными.

- Никаких проблем. Он не предлагал мне выйти замуж, а вы предложили,спокойно ответила она.

- Понятно,- протянул Юджин и, отвернувшись от нее, направился в спальню.

Нет, подумала Саманта, ничего тебе не понятно. Но не сочла нужным что-либо прояснить.

- Сейчас я соберусь,- бросил он через плечо, - и мы едем.

На секунду он задержался в дверях и поглядел на ее длинные ноги.

- Тебе помочь надеть джинсы?

- Нет! Я могу одеваться сама, спасибо, - поспешно ответила Саманта. И это было наполовину правдой, она действительно могла почти все делать самостоятельно, если не считать того, что любое движение доставляло ей боль и неудобство.

Мужчина усмехнулся:

- Скромность - это не то, с чего нужно начинать семейную жизнь. - Но все же бросил ей джинсы и скрылся в ванной.

Саманта пару раз чуть не упала, пытаясь натянуть узкие джинсы на бедра. Ее плечо снова давало о себе знать, и она поняла, что пора принять еще одну обезболивающую таблетку. Но ей не хотелось быть одурманенной во время своей собственной свадьбы.

Закончив шнуровать кроссовки, она осмотрела свой жалкий наряд потертые джинсы и рубашка, которая ей была велика, - и вспомнила свадебное платье своей матери из белоснежного шелка, с кружевами ручной работы, хранившееся для свадьбы дочери. Ей захотелось разрыдаться. Но на это она не имела права - нельзя позволить Фрейзерсу увидеть ее плачущей.

Вспомнив о Юджине, Саманта посмотрела в сторону ванной.

- Юджин,- позвала она его, затаив дыхание.

Неужели он забыл о своем обещании? Он появился из ванной, вытирая лицо полотенцем. Загорелой рукой он с самодовольной улыбкой провел по подбородку.

- Каждый жених в день своей свадьбы должен быть чисто выбрит.

Теперь перед ней стоял совершенно другой Юджин Фрейзерс. О грубом мужлане, который, возможно, спас жизнь ей и ее подруге, напоминали только пронзительно-голубые глаза, порождающие в ней постоянное ощущение скрытой опасности. Без щетины его подбородок выглядел еще резче очерченным, а небольшая ямочка на нем более заметной.

Исчезли и потертые джинсы и фланелевая рубашка. Теперь его широкие плечи и грудь ладно облегала шелковая сорочка кремового цвета, а узкие бедра - прекрасно сшитые темно-коричневые брюки.

Юджин швырнул полотенце на кровать и начал закатывать рукава рубашки, обнажая мускулистые, загорелые руки.

- Извини, что у меня нет ничего из одежды для тебя, - сказал он, кивая на ее скромное одеяние, - но завтра, когда откроются магазины, это можно будет легко поправить. В конце концов, разве это не любимое занятие каждой женщины - делать покупки?

- Не каждой,- возразила Саманта, вспомнив о своих шкафах, забитых больше джинсами и теннисными шортами, чем юбками и платьями.

И тут до нее дошло, что в ближайшие полгода ей придется одеваться как жене сенатора - хуже того, играть ее роль! Сможет ли она изображать из себя напыщенную раскрашенную куклу, вроде тех, которых ей доводилось изредка видеть на коктейлях и официальных приемах?

Чем больше она размышляла о своем предстоящем замужестве во время безмолвного путешествия до городка Агуа-Приета на границе с Мексикой, тем больше ей казалось, что она сошла с ума. Она же едва знакома с Юджином Фрейзерсом, с тем Юджином Фрейзерсом, о котором писали газеты и который играл видную роль в жизни штата!

Тот человек, с которым она провела два дня и две ночи в охотничьей хижине в горах и не соответствовать его публичному имиджу. Но он обладал над нею такой властью, как никто другой, и Саманта порицала себя за неожиданно проявившуюся в ней женскую слабость, заставившую практически безоговорочно согласиться на более чем рискованную авантюру. Если Юджину всего за два дня удалось полностью подчинить ее себе, то что он успеет сделать с ней за полгода, представ перед ней во всем своем великолепии и могуществе.