— К тому, что одними бутербродами сыт не будешь. — Дверцы лифта отъехали в стороны, и я вошла в кабинку. Приятель не отставал. Еще бы, я вцепилась в его верхнюю конечность мертвой хваткой. Если попробует сопротивляться, на свой этаж я приеду с оторванной рукой. — Накормлю тебя излюбленным супом всех мужчин страны.

— Борщом? — в голосе Волка проклюнулась надежда.

— Да, — кивнула. — И вторым излюбленным блюдом сильного пола.

— Котлетки с жареной картошкой? — легко догадался голодный студент вечернего отделения.

— Именно, — подтвердила.

— Чего ж тогда лифт так медленно поднимается, — в нетерпении проворчал Сергей.

Оказавшись в квартире, сняли верхнюю одежду и дружно прошли в ванную комнату. Помыли руки и так же дружно оказались на кухне. Пока Серега сидел и в нетерпении ждал, когда его накормят, я засуетилась, разогревая первое в микроволновке. Мне со всеми этими стрессами и крошка в рот бы не полезла. А так, в компании приятеля авось что и съем. Чтобы потом не падать в голодные обмороки.

— Пахнет умопомрачительно, — похвалил Сергей, когда я поставила перед ним большую тарелку с наваристым супом. — Я сейчас захлебнусь слюной.

— Не захлебывайся слюной, захлебывайся борщом, — улыбнулась, смотря, как друг хватает ложку и начинает есть. Он на самом деле был очень голоден. — Добавку будешь? — на всякий случай спросила.

— Возможно. Оставь кастрюлю пока на плите.

— Хорошо, — сделала, как он просил.

Сама суп решила не есть. Одной котлеты и немного картошки было вполне достаточно, чтобы я насытилась. Борщ, к слову, готовила я. А вот второе уже мама. За год я достигла в готовке определенного успеха. Не жареное мясо Макса, конечно, но тоже довольно вкусно.

Так мы и сидели, обедали, косились в сторону висящего на стене у стола телевизора, болтали. С Серым было легко, как со старшим братом. Раньше мы реже общались. До того памятного дня, когда я увидела его понурым, сидящего на скамье. Никакого влечения, как к мужчине с моей стороны. И точно такое же отсутствие интереса с его. А говорят, дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Просто у нас с ним оказалось намного больше общего, чем мы могли подумать. Его разбитое сердце, кровоточащее уже два года. И мое, мучающееся целый год.

Макс

После того, как увидел своего Хомячка, мило воркующей с этим хмырем, внутри все перевернулось. Что у них там?! Любовь? А как же, чтоб его, я? Как же красноречивые взгляды и разжигающие страсть прикосновения? Она ведь плавилась в моих объятиях — я это видел, чувствовал. Каждый раз рисковал сорваться, сгореть сам и ее спалить. Маша моя, и никто больше не имеет права к ней прикасаться. Это… Это… Нет, я не верю, что у них все серьезно. Уж слишком спокойна Хомякова. А Волков вообще всегда к ней не ровно дышал. Неужели до сих пор на что-то надеется?

— Ты тоже это видела? — мрачно вопросил у сестры, которая еще не успела набрать скорость.

— Да, — хмурясь, ответила. — Я тоже ЭТО видела.

— Тогда разворачивайся и езжай обратно, — заявил я. — Мне надо кое с кем поговорить.

Меня трясло. Пиз***ец подкрался незаметно. Дожил — теперь в любой момент она может от меня убежать. И к кому? К Серому Волку, у которого ни кожи, ни рожи, ни денег — них***я, короче. Что Машка в нем нашла? И нашла ли. Вот это я и собирался сейчас выяснить. Зря остался в машине, когда сестра проезжала мимо их двора. Скорость позволяла — можно было бы и выпрыгнуть.

— А, может, не надо? — Светка опасливо на меня покосилась. — Макс, прости, но ты не в самой лучшей форме.

— Знаю, — процедил сквозь зубы, досадуя на то, что мы уже прилично отъехали от дома Хомячка. — Но мне надо знать правду. Иначе снова сбегу. Поверь, я найду способ. И, да, в последствии больше не поведусь на шантаж твоей подруги. Поэтому меня будет очень трудно найти.

— Ты понимаешь, что тебе нужен отдых? — забеспокоилась Светка. — Кто знает, что может случиться, если ты продолжишь геройствовать?

— Ничего не случится, — я отмахнулся от ее слов. — Поговорю с Волковым и вернусь в машину.

— Я тебе не верю, — надула губы сестренка.

— А мне пох***й, — рассмеялся и уже серьезно добавил: — Света, это вопрос жизни и смерти. Либо ты по-хорошему разворачиваешь тачку, и мы едем к Маше на хату, либо я вываливаюсь прямо так.

Мы как раз стояли на светофоре, в левом ряду. Поэтому я без особого риска дернул ручку и открыл дверь, чтобы показать, что не шучу. Я пошел ва-банк. Неохота было ждать приезда домой, а потом снова смываться. Зачем тратить столько времени, когда можно до смерти напугать сестру и тем самым заставить ее сделать так, как мне надо.

— Не смей! — тут же вскрикнула моя милая и наивная сестренка. — Я все сделаю, как ты скажешь. Только не уходи. Я не вынесу, если снова придется искать тебя по всему Питеру.

Я захлопнул дверь и посмотрел на стрелку на светофоре, которая указывала, что наш ряд имеет право повернуть налево или развернуться. Меня поняли без слов, приводя авто в движение.

— Сукин ты сын, Меркулов, — зашипела Светка, похлеще гадюки.

— Какого ты, однако, мнения о нашей матери, — протянул я и тут же прикусил язык. Чтобы не было соблазна назвать ее сукиной дочерью. Не простит. Мало того, нарушая все правила, погонит к дому и отконвоирует кому надо.

— Скотина, — снова выругалась Света и недобро так зыркнула на меня. — Значит, так, ты у меня посидишь в машине, отдохнешь, обдумаешь свое отвратительное поведение.

— А ты, значит, побеседуешь с подружкой? — недовольно проговорил. — Ну-ну, и многого ты от нее добьешься?

— Побольше твоего, — процедила сестра. — Из-за тебя меня вообще могут на порог не пустить.

— В таком случае именно мне лучше пойти на разборки, — резонно заметил. — Тем более, что я не собираюсь приставать к Хомяковой. Мне куда больше интересен ее друган.

— Слышь ты, друган, — снова вызверилась Света. — Я сказала, Сергея не трогаем. Это чисто наша тема. Я, ты и Машка. Именно она должна сказать, любит тебя или нет. И с какого бодуна спуталась с Серым Волком. Кто знает, может, они встречаются, и мы с тобой на этом празднике жизни лишние?

— Не лишние, — упрямо покачал головой, вспоминая, как смущалась Хомячок, когда я предложил ей покопаться в моем айфоне. Как оскорбилась, когда мы обманом вынудили ее подойти к машине. Иначе было нельзя. Уж слишком упертая девочка мне досталась. Повезло еще, что Светка тут же подыграла.

— Ты слишком самоуверен, братик, — фыркнула блондиночка. — Мы с тобой слишком много намутили, чтобы Маша так просто взяла и простила. Особенно ты.

— А что я? — вопросительно на нее посмотрел.

— А действительно, ничего, — тяжело вздохнула Светка. — Сначала преследовал с издевательствами, а потом… Как маньяк, честное слово.

А что такого в том, что я добиваюсь расположения понравившейся девушки? Раньше только смотрел и бесился от того, что меня не замечали. Год назад вообще оказалось, что в меня влюблены. И до сих пор трепещут от этого сжигающего душу чувства, постоянно избегая, отталкивая. Но она мне нужна. Мы нужны друг другу, чтоб его.

Когда мы въехали во двор, никого на скамейке уже не было. Сердце, казалось, еще немного и остановится, когда представил, что они и сейчас могут быть вместе. Черт! Как паршиво-то.

— Я все-таки пойду, — понимая, что больше не могу терпеть эти муки, тихо констатировал.

— Нет, — сухо ответила сестра, резко останавливаясь у нужного подъезда. — Я сама.

— Я сам!

— Макс, пожалуйста, — Светка смотрела жалобно и напряженно одновременно. — Ради нас с Машкой. Не вмешивайся ты снова в наши девичьи переживания.

И я растаял. Никогда не выносил, когда Светка вот так смотрела. Как беззащитный щенок на злющего питбуля. Пришлось уступить. Кто знает, как занесло бы меня, если бы не понравилось увиденное?

Мария

Приятель был худ, как щепка, но влезало в него будь здоров. Две тарелки супа, три котлеты и внушительная порция жареного картофеля. И вот когда он доедал второе, в дверь нетерпеливо позвонили. Понятно это стало по протяжному писку. Обычно руку от кнопки сразу отдергивают. Писк стоял такой, что незваный визитер мог перепугаться.

— Ты кого-то ждешь? — спросил Серый, вопросительно смотря на сидящую напротив меня.

— Нет, — ответила, отодвигая от себя тарелку. — Пойду, посмотрю.

— Я с тобой, — вставая со стула, сказал молодой человек и первым направился в коридор.

— Подожди меня! — Вскочила на ноги и пошла следом. — Я сама открою.

— Сама, — кивнул сосед, — конечно, сама. А я подстрахую.

— Куда ты с набитым желудком, — обогнав его, подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Хм, Светка… И что здесь забыла, предательница?

Щелкнул замок и вот я стою на пороге, со сложенными на груди руками и недовольно посматриваю на крашеную блондинку. Она грустно на меня. Я на нее. Потом ее взор переключился на высокую фигуру Серого Волка за спиной.

— А это еще кто? — Светик указала пальцем на моего гостя.

— Не узнаешь? — вопросом на вопрос ответила я.

— А должна? — Не дождавшись приглашения войти, девушка, оттеснив меня плечом, сама вошла в прихожую. — Ты кто?

— Волк в пальто, — хитро улыбнувшись, откликнулся Серега.

— Волков?!

Еще бы она его не признала, после того как он представился ей своей коронной фразочкой. В школе, помнится, он любил так выражаться.

— Он самый. — Улыбка парня стала шире. — А ты здесь какими судьбами? Мы тут обедали, знаешь ли.

— Обедали? — прищурилась подруга. — Когда это ты зачастил к Хомячку? Почему я ничего не знала? — это она обратилась уже ко мне. Обернулась, недовольно поглядывая. Чего, спрашивается, выпытать собирается?

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — не слишком дружелюбно произнесла и отошла от двери, которую прикрыла, но ключ в замке не проворачивала. — Как и ты передо мной.

— Обиделась, значит, — догадалась Светка. Пусть я и не назвала бы свое подавленное состояние обидой. Мне казалось, что меня предали. За моей спиной строить какие-то планы, не договаривать, а после удивляться, почему я так холодно с ней разговариваю.

— У тебя все? — вопросила, указывая рукой на выход.

— Ну, Хомячок, — блондинка аж носом шмыгнула. В моей душе ничего не дрогнуло. Дружба дружбой, я от нее не отказываюсь. А вот откровенничать перестану. Так-то особо не болтала. После случившегося вообще перестану делиться с ней своими переживаниями и мыслями.

— Потом поговорим, когда я остыну, — отрезала и еще раз указала ей на дверь. По-моему, намек прозрачнее некуда.

— Ты мне только одно скажи, у вас с ним серьезно? — Спросила она тихо, подойдя ко мне ближе. Надеялась, что Сережа не услышит. Ага, как же. Вот на что, а на проблемы со слухом он не жаловался.

— У нас с ней все серьезнее некуда, — последовал ответ и красноречивый взгляд в сторону кухни. Светик его не видела, так как стояла к парню спиной.

— Так значит, — буркнула девушка и поджала губы.

Оправдываться и переубеждать ее не стала. До чего она там додумается, меня не заботило. Эта интриганка так потопталась на моих чувствах, что разговаривать с ней не было никакого желания. По всему выходило, что она если и не знала, то догадывалась о моей симпатии к ее брату. И пыталась нас свести. Вместо того, чтобы высказать все свои подозрения в открытую, начала плести интриги. И Макс еще… человек-загадка. С ним тоже все сложно. Такая же недосказанность. И неизвестно, получится ли нам нормально поговорить. А если подумать. Состоится ли разговор? Нужен ли он? Или достаточно максимально ограничить себя в общении с их семьей?

— Тогда я пошла, — в последний раз посмотрев на ухмыляющегося Серого Волка, прошипела Светка и соизволила покинуть мою квартиру.

Я сразу провернула ключ в замке два раза и, привалившись к кожаной обивке спиной, стукнулась о дверь затылком.

— Какие страсти.

— И не говори, — простонала, закрывая лицо ладонями. Она точно расскажет Максу. Не утерпит. И что тогда? Очередная недомолвка, которая приведет к черт знает чему. А Меркулов, если поставил перед собой цель, добиться меня и уложить в горизонталь, просто так не сдастся. Устроит какую пакость. Как же, у Хомяка парень появился. Не порядок.

— Чего ты? — забеспокоился сосед, подходя ближе и, обхватив мои запястья тонкими пальцами, отвел слегка подрагивающие конечности от лица. — Плачешь?

— У-у-у-у, — взвыла и снова попыталась закрыться.

— Из-за чего? — не сразу понял приятель.

Замотала головой, не в силах произнести больше ни слова. Истерика опять стала затапливать. Дышать было тяжело. Я ничего перед собой не видела. И ноги. еще немного и откажутся держать.