Когда дверь за личной занозой захлопнулась, я смогла выдохнуть спокойно. До этого чувствовала себя, как на иголках. Как-то слишком быстро он собрался после того, как узнал про Серого Волка. Приревновал? Со стороны мы с другом на самом деле могли показаться воркующими на скамейке влюбленными. На месте Меркулова, я бы так и подумала. Видя этого бабника с очередной красоткой, сразу становится понятно, что все закончится горизонтальной плоскостью. Но то Мерк. Папа еще. зачем заговорил такими двусмысленными фразами? Специально выводил его на эмоции? Проверял, как он поведет себя, узнав, что я могу посмотреть на кого-то еще?

— Маш, — позвала мама, выключая воду и вытирая руки полотенцем, — иди спать. Время позднее. Максим ушел, можешь расслабиться.

— Ты о чем? — Я стояла рядом с ней и протирала тарелки специальной тряпкой. После ставила их на полку.

— О том, что еще в школе замечала за ним интерес к тебе, — огорошила родительница.

Знала бы ты, ма, какого рода был этот интерес. И как я мучилась от этого самого интереса в школе. Видя этого языкастого мерзавца в коридоре, старалась быстрее юркнуть в класс или по стеночке пройти мимо незамеченной. Иногда пряталась за спину Светки. И радовалась, когда мимо помимо Макса с его дружками, проходили еще ученики. Можно было слиться с толпой. Где она могла углядеть интерес? Видела его не так часто. В основном в средних классах, когда забирала меня из школы. Потом еще реже, так как я стала более самостоятельной и до дома добиралась уже сама. Идти-то было всего ничего.

— Глупости все это, — в итоге сказала, ставя последнюю тарелку на место.

— Если отбросить все ваши склоки, свидетельницей которых я иногда становилась, становится ясно, что все это началось не с пустого, — продолжила тревожить старые раны мама. — Сама подумай, с чего он вдруг к тебе цепляться стал.

С того, что я дружила с его сестрой и была не достойна их внимания. Они же из так называемой «золотой молодежи». Не комильфо дружить с такими бедняками, как мы. Ладно, с бедняками я загнула. Но именно такой я представлялась их матери. Она считала, что я в будущем воспользуюсь таким «удачным» знакомством. Сама мне сказала, когда я, еще молоденькой девчонкой, пришла к Свете в гости. По ее словам, дома никого не должно было быть. По закону подлости, ее мама пришла с очередного салона раньше примерно на час. Пока Светик приводила себя в порядок в ванной, а я сидела в ее комнате, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не дай бог издать даже слабый шорох, наслушалась. Для того, чтобы женщина взорвалась, ей было достаточно меня увидеть. Увидела, проходя мимо комнаты. Остановилась, посмотрела и, войдя в спальню дочери, приступила, шипя аки змея, выговаривать мне, какая я плохая. Что я тогда испытала и врагу не пожелаешь. До того она была не так красноречива. В тот день ее просто прорвало. Никого кроме нас троих дома не было. Я бы и не стала приходить, если бы знала, что мы будем не одни…

Из размышлений меня вывел голос солиста группы «Эпидемия». Первым делом, когда купила телефон, стала возиться с мелодией звонка. Привыкшая к конкретной песне и голосу, ничего другого уже не воспринимала. Вот и поставила старую песню.

Пожелав маме спокойной ночи, помчалась к себе. Звонила Светка и по ее веселому голосу сложно было понять, в каком она настроении. Иногда, улыбаясь и стараясь казаться беззаботной, я замечала, как мимолетно могло измениться выражение ее лица. Тень касалась кожи, туманила взгляд.

— Привет, Хомячок, — поздоровалась девушка. — Слушай, Макс на звонки не отвечает. Ты не знаешь, где он? Отец беспокоится. Все пытается контролировать этого оболтуса.

— Он минут пятнадцать назад вышел из нашей квартиры, — не стала скрывать явление этой избалованной персоны. — Выглядел уставшим, но не таким болезненным, как две недели назад.

— Что он у вас забыл? — тут же напряглась подруга.

— Не знаю, — честно ответила. — Пришел, поел, ушел. Родителей к себе расположил.

— Это он может, — фыркнула Света. — Чего звоню-то. Предчувствие у меня нехорошее. Я с тобой-то так поздно связалась, потому что извелась вся. Он же в курсе про Серого Волка. Что если.

— Нет. — Я покачала головой. Светка этого, разумеется, видеть не могла. — Зачем ему.

И тут перед внутренним взором предстали его потемневшие от злости глаза. Вопросы, касающиеся Сергея.

— Вот черт, — выругалась. — Позвоню Волкову. В это время он обычно не спит.

— Минут через двадцать буду у вас. — Подруга была обеспокоена ничуть не меньше меня. Дурдом какой-то.

Сбросив вызов, нашла в записной книжке номер друга и стала названивать. Гудки, как всегда, жутко раздражали. Ну же.

Макс

— Максим, — пока женщины не слышали, обратился ко мне отец Машки. Он взялся проводить меня, видя, куда и зачем я собрался. — Только без глупостей.

— Я серьезен, как никогда, — нахмурился. — Не беспокойтесь, я сделаю все, чтобы Маша больше не плакала.

— Я имею ввиду предстоящую драку, — покачал головой мой собеседник. — Об остальном я догадался, когда вы с ней были еще школьниками. Признаться, я не ожидал, что тебе все-таки хватит духу сделать первым шаг навстречу.

— Надоело ждать неизвестно чего, — я не смог не улыбнуться. — А с Волковым я только покурить и поговорить.

— Они с Машей не встречаются, если ты про это, — легко угадал ход моих мыслей мужчина.

— Квартира номер двадцать два.

— И это хорошо, — кивнул и вышел за дверь, ощущая себя полнейшим придурком. Это же надо было искать Волкова и не знать, в какой квартире он живет… — Спасибо. До встречи.

Мы обменялись рукопожатием, и я заспешил на первый этаж. Когда узнал, что мой Хомячок по-прежнему одна, то испытал небывалое облегчение. С души будто камень свалился. Больше не хотелось как следует повалять Сергея в грязи, на улице. Знаю, я уверял Хомякова-старшего, что ничего такого и в мыслях не было, но кто мог знать, переклинит меня или нет в один прекрасный момент?

Оказавшись у нужной двери, нетерпеливо нажал на кнопку звонка. Странное дело, но мне сразу же открыли.

— Ого, — первое, что смог из себя выдавить мой вечный соперник. Он явно не ожидал увидеть меня у себя на пороге в такое позднее время. Судя по всему, парен только что откуда-то вернулся. Вон, шапку еще не снял. И ботинки. — Чем обязан?

— Разговор есть, — коротко ответил. — Не раздевайся. Пойдем — курнем.

— И почему я не удивлен? И даже знаю о чем и о ком будет идти речь. — невесело усмехнулся Серый Волк и принялся снова одеваться. — Вот реально, надо было вас обоих взять за шкирку и притащить друг к другу, дать пинка и заставить нормально поговорить. При свидетелях. Так сказать, устроить очную ставку.

— Хм, — я был поражен его сообразительностью. — Железная логика.

— А то, — распрямившись и указывая на выход, проговорил Серега. — Знаешь сколько времени она уже вот так вот страдает?

— Сколько? — я послушно вышел обратно в подъезд. Разговор затягивал.

— Около трех недель, — откликнулся мой собеседник и вслед за мной покинул квартиру. — Я всех подробностей не знаю, но полагаю, что ты откуда-то там вернулся.

— Из армии, — хмыкнул.

Мы на время замолчали. Во мне снова просыпалась ревность. Какого шута он сидел так близко от Машки тогда на лавке? О чем они говорили? Они когда-нибудь целовались? Черт, кажется, последний вопрос я задал вслух.

— Нет, не целовались, — Волков аж поперхнулся от неожиданности. — Мы просто друзья. Причем очень хорошие — стоит сказать тебе за это спасибо.

— За что? — а вот это уже я не понял.

Закурил и выжидательно посмотрел на своего давнишнего врага. Что он имеет ввиду?

— Да ты Хомякову постоянно изводил, а я ее защищал, — пожал плечами парень, доставая из кармана куртки сигареты и зажигалку. — Как же, «золотой мальчик» из богатой семьи начнет подкатывать к обычной девчонке из обычной же семьи. Пускай она и дружила с твоей родной сестрой. Кстати, для тебя это был отличный повод, чтобы лишний раз прицепиться к Маше.

— Я был идиотом, — понимая, что он совершенно прав, не стал отрицать довольно резких и колких слов в свой адрес. — Она мне всегда нравилась. Но признаться себе в этом не хватало духу. — Сказав это затянулся, прикрыл глаза и выдохнул. Хорошо стоим. И травимся.

— Ты запугал ее настолько, что теперь она наверняка тебя боится, — продолжал рубить правду-матку Волков. — Вот скажи, ты хоть раз сказал, что любишь? Напрямую, прямым текстом.

— Нет, — спокойно ответил. — Но недавно я вытащил ее из-под машины. По-моему, этот поступок перекрывает все слова, которые я сказал или не сказал ранее.

— Них***я оно не перекрывает, — поморщился Серый Волк и тоже затянулся. — Девчонки другие. Им нужны не только поступки, но и слова, понимание, нежность и прочая лабуда. У тебя вообще запущенный случай. Ты всех подряд имел? Имел. Постоянно Машку шпынял? Шпынял. Хорошо, ты вытащил ее из-под машины. Но перед этим что ты ей сделал? Она сама на себя не похожа в последнее время.

— Я ее поцеловал, — стал терять терпение. — И до армии не сдержался. Сказал, что хочу ее.

— Хотеть и любить — не одно и тоже, — припечатал Волк. — А теперь сам посуди, как должна реагировать Машка на твои преследования?

Пока я молчал и пытался представить себя в роли маньяка (картинка получилась очень живописной), Серега разошелся не на шутку:

— Она просто суперская девчонка. Домашняя, хозяйственная, умная, сильная… Но, к сожалению, не про меня, — он сделал небольшую паузу и добавил: — Жалко. А то бы уже женился и был бы счастлив.

— Эй, — я резко осадил его. — Какое жениться? Она моя!

— Не придирайся к словам, — отмахнулся Серый. — Но ты ходишь по грани. Как не сошел с ума еще не понятно.

— Это точно. — эхом откликнулся, разом осознав всю тяжесть своего положения.

Получается, она ждет от меня нормального признания. Да, Хомячок совсем не похожа на тех девушек, с которыми мне приходилось иметь дело до этого. Я привык не

разбрасываться словами и сразу приступать к делу. А тут… Что ж, если надо, я готов попробовать.

Маша

Он так и не взял трубку. Я минут пять мучила телефон, надеясь дозвониться до приятеля и все было бесполезно. Сомнений, что Макс-таки до него добрался, не осталось. В связи с этим, положив смартфон на тумбочку, стала переодеваться. Что сказать родителям не знала. Не сообщать же, что Меркулов в порыве ревности решил разобраться с соперником? Глупость какая. Задаваться вопросом, с чего бы Мерк начал меня ревновать к каждому встречному, не буду. К нему в голову я залезть не могла, поэтому о его мотивах могла лишь догадываться. Но не факт, что догадки мои верны. Понятное дело, я мечтала, чтобы его желание переросло во что-то большее.

Сняв халат и пижаму, натянула джинсы, первую попавшуюся футболку, поверх нее — толстовку и поспешила на выход. Прямо так, в симпатичных тапочках-единорогах.

— Маша? — Услышав суету в прихожей, из родительской спальни вышла мама. — Ты куда?

— Э-э. — Надо было сразу придумать, что я буду ей говорить. — Сережа позвонил. Попросил принести ему. — заозиралась по сторонам. — Принести ложку для обуви, — схватила оную и показала маме, которая не стала топтаться на пороге спальни и подошла ближе. — У него сломалась и.

— И? — родительница иронично изогнула одну бровь.

— Он руку повредил и нормально ботинки надеть не может. Попросил принести. Бабушка у него на дачу с подругой поехала. Он там сейчас один. Помочь некому.

— Бедный мальчик. — Ма покачала головой. — Ты, надеюсь, ненадолго?

— Отдам и вернусь, — пообещала, открывая дверь и выскакивая на лестничную клетку.

Я лелеяла надежду, что подозрения не верны. Что, подойдя к квартире Волкова и нажав на кнопку звонка, увижу друга целым, здоровым и заспанным.

Надежды не оправдались. Судя по всему, я плохо их лелеяла. Нужно была сжать в кулак и как следует встряхнуть, чтобы и не думали разбегаться, показывая кукиш. Еще с минуту я давила на злосчастную кнопку, не заботясь о соседях, что могли слышать противное треньканье.

— Давай. — бормотала, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу.

По полу гулял морозный воздух и тапочки мало спасали от стужи. Да и подошва у них была не так чтобы толстая. Пальцы быстро стали мерзнуть. Мое переминание переросло в приплясывание. Вот и сбегала туда-сюда.

— Волков, блин, — продолжала ворчать, как его бабушка. Та тоже любила бормотать себе под нос, выказывая недовольство. Причем, не важно, чего это самое недовольство касается. Недавно поклеенных у кого-то обоев или нового закона, одобренного Правительством нашего славного государства.

Не выдержав, схватилась за ручку и надавила на нее. Как ни странно, дверь поддалась и я, не раздумывая, прошла в квартиру, крепко сжимая в руках ложку для обуви. Держала ее воинственно, подобно мечу. Если что, стукну по маковке. И не важно, Макс это будет или чужой человек. Зная Серого Волка, он бы не стал зазывать к себе друзей в столь позднее время. Слишком сильно уставал на работе, чтобы тратить вечера на тусовки. Это Мерк подобным образом отдыхал. Мой же друг был не таким прожигателем жизни.