Айфон завибрировал, оповещая о новом входящем сообщении. Света.

«Макс привет, чего звонил? Прости, говорить по телефону сейчас не могу, дела…»

Да какие у нее там могут быть дела, когда я тут мучаюсь от похмелья и от ее с Хомяком подставы.

«Что в нашей квартире делает Хомякова со своими пожитками?!»

Я не стал расшаркиваться перед ней — не до того было. Мне бы сейчас встать, справить нужду, глотнуть водички и залечь часиков до двух. Нет, вместо этого я вынужден был решать вопрос о присутствии в нашей квартире девчонки, которая спит в отвратительной пижаме. С кексами, чтоб их. Кстати, своих продуктов она не принесла. Хомячила то, что оставила ей сердобольная подруга. И на это нет денег? Как она вообще прожила в чужом городе два года. На диете из прошлогодних одуванчиков сидела? Носила одежду с чужого плеча? Не удивился бы, если бы это оказалось правдой.

«Не Хомяк, а Маша. А в твоем случае вообще Машенька» — писала сестра, а я скривился еще больше. Это с какой стати я должен церемониться с ее подружкой? Она вторглась в мое личное пространство. Смысл мне тогда было съезжать от Бессоновой, если дома буду постоянно натыкаться на очередной ограничитель моего буйного эго? Там хоть покувыркаться с кем можно было. Но Машка худо-бедно умеет готовить. Юля же в этом плане, бесспорно, ей проигрывает. — «Ее выгнали из общежития, чтобы заселить одну блатную стерву. Короче, ей некуда идти. Учится на дневном, еще и пытается подрабатывать. Понятное дело, что нормальных денег ей не платят. И Машке постоянно приходится менять работу. Там даже комнату снять не получится, а в хостел я ее не пущу. Так что смирись, братик, минимум два месяца мой Хомячок поживет с тобой. Она смирная. Может, вы еще и подружиться сможете…»


В общем, я понял, что в мое отсутствие Света дала Хомяковой ключи от квартиры. И меня об этом никто не спрашивал. Просто тупо только что поставили перед фактом: Хомяк будет тут жить. И что самое паршивое, сестра не принимала во внимание мое мнение. Она вообще больше мне не писала, хотя я и закидал ее гневными эсэмэсками.

Зараза белобрысая. Сама уехала, а вместо себя оставила подругу, которая теоретически должна за мной присматривать. Ну, ничего. Я еще отыграюсь на них обеих. Пускай Маша поживет со мной. Но бесплатно никогда ничего не бывает. И это не я сам придумал, а жизнь. За все надо платить, и Хомякова будет платить. Не деньгами, так «натурой. Хочет она этого или нет, меня мало волнует.

Не в силах встать на ноги, я сидел еще некоторое время и грязно матерился. Хотелось снова напиться и свалить куда-нибудь далеко, чтобы больше не видеть и не слышать о Маше Хомяковой, которая все это время отравляла мое существование. Семь лет мозолила мне глаза своим вечно недовольным лицом. Без грамма косметики ей всегда удавалось выглядеть привлекательно. Даже сегодня, заспанная и смущенная она злилась на меня по пустому делу. Сама каким-то образом оказалась в моей кровати. Сама переехала. Все сделала сама, а я теперь виноват.

Теперь она от меня никуда не денется. Ей придется со мной считаться и начать хотя бы нормально общаться. Что я, монстр какой, чтобы от меня бегать?

Два часа дня…

Наконец-то я выспался. И первым делом вспомнил о том, что скоро увижу Хомякову, которая должна будет мне приготовить ужин. Нет, ну а кто еще? Мне банально некогда. Да и нет возможности часами стоять у плиты, когда ко мне в штаны уже вовсю лезет Виталина. Витек посоветовал попасть в поле ее зрения. Мол, если просечет, что я при деньгах и всем остальном, то станет безотказной и готовой к любым моим фантазиям.

Это было просто. На прошлых выхах мы уже «поговорили» у меня в тачке. Сегодня я планировал другое развлечение. Более откровенное и за гаражами, а Миха по-тихому должен был заснять на мой мобильный. Я якобы по пьяни должен был отправить видео Юле. Но типа не ей, а этой самой Виталине. Планировалось знатное веселье, и нудная работа по дому туда не входила.

А Машка ни о чем и не узнает. Она должна сразу узреть меня в шумной компании и устроить скандал. Вот тогда-то мы и расставим все точки над «i». И пусть только попробует воспротивиться. Хотя, о чем это я? Хомячок слишком правильная, чтобы с пеной у рта отстаивать свободу. Ведь я буду прав. Следовательно, девчонке некуда будет деваться, кроме как покориться и отправиться на кухню, готовить ужин. Потому что после соревнования я буду чертовски голоден. И если не найду на плите чего-нибудь существенного, то съем своего домашнего Хомяка. В школе еще держался, но сейчас… За себя уже не ручаюсь. Хотелка подросла и терпения поуменьшилось. Держу пари, она сдастся, как только я вырву из ее рук сковородку и сам что-нибудь приготовлю. А потом закажу на дом шампанское с набором ее любимых конфет, разрешив жить в свое удовольствие. Еще было бы неплохо купить Хомке новый телефон. А то «сарай» Машки уже безнадежно устарел. Со школы с ним ходит, бедолага. Я «перевоспитаюсь» на время и… Ладно, до такого лучше не доводить. А то сам потом рад не буду, если Хомякова решит, что я ее первая и единственная любовь. Не для меня это все. Зачем связывать себя обязательствами и невыполнимыми обещаниями, если можно, не напрягаясь, проводить время с разными красотками? При этом без всяких обязательств. Все равно парни и девушки никогда не поймут друг друга.

Телефон зазвонил как раз во время моего триумфального возвращения из туалета. Вот отходил всего на немного, а Вита уже вся извелась и напридумывала себе невесть чего.

— Да? — бархатистым голосом произнес на возмущенное сопение девушки.

Нечего ей обольщаться раньше времени. С моей сердобольной сестрой, слава богу не знакома, поэтому в мой дом и в мою жизнь не вхожа.

— Макс, ну ты где? — обиженно, растягивая слова, вопросила девица. — Ты меня решил бросить?

Вот так сразу? Серьезно? Да я ее еще никуда не брал, между прочим, а уже оказался в чем-то виноват. И попробуй пойми, в чем. Ведь не скажет.

— А ты уже пришла, кис? — пропуская мимо ушей странный упрек вкрадчиво уточнил.

— Ну, конечно! — тут же вспыхнула блондинка с силиконовой грудью. Да, я знаю, потому что лично проверял натуральность ее пятого размера. — Уже три… Нет, целых две минуты! У меня маршрутка быстро приехала, прикинь?

— Уже спускаюсь, — многообещающе произнес и отключился.

Было ли мне ее жалко? Ничуть. Она сама распоряжается своей жизнью. Уже взрослая девочка, чтобы вешать ответственность за свои действия на плечи других. Назвалась шлю***, так опускайся на колени и отрабатывай. И, так уж и быть, я сделаю вид, что у меня амнезия, когда она припомнит мне столь незначительный косяк, как опоздание.

Маша

Не было ничего удивительного в том, что все время, что провела в институте, я словно сидела на иголках. Чего там… на раскаленной лаве. Так и чувствовала — не только пол под ногами горит. Все тело объято беспощадным непокорным пламенем. С такой жизнью никаких нервов не хватит.

После последней пары, я еще раз уточнила у одногруппницы, все ли в силе. Мало ли… В последнее время с работой мне не везло. А если и удавалось заинтересовать работодателя, то платили мало. А при моем режиме учебы, ни на что другое рассчитывать я не могла.

Девушка успокоила меня, сказав, что ее мама ждет меня вечером. Окрыленная этими словами, заторопилась покинуть ВУЗ. Сколько я проведу там времени, отмывая полы — вопрос. Главное, заинтересовать женщину. Вдруг ей снова понадобится временный работник? Мыть полы без халтуры утомительное занятие. Знала не понаслышке. Моя собственная мама в этом плане была очень щепетильна. Иногда заставляла перемывать полы по три раза. Причем воду необходимо было менять часто. В общем, к концу помывки спина с трудом разгибалась, а руки даже через резиновые перчатки были в ужасном состоянии.

Оказавшись на месте, открыла дверь, на которой красовалась фиолетовая витиеватая надпись:

«Магазин «Фиалка»

Режим работы с 09:00 до 19:00 без выходных.

Вы найдете здесь платье по душе!»

Как только взгляд заскользил по витрине, за стеклом которой красовались три «платья», я опечалилась. Судя по всему, я здесь по своей душе вообще ничего не найду. Потому как если это безобразие считается писком моды, не удивлена, почему это называют именно писком.

Открыв дверь, вошла внутрь. Мрачно, тесно и душно. Такого количества платьев я не видела еще нигде. Металлические перекладины были вмонтированы в стену. По три ряда на каждой. И вот эти самые перекладины и были завешаны разноцветными тряпками разной длины и оттенков.

— Добрый вечер, — ко мне тут же подбежала улыбающаяся и якобы счастливая девушка-консультант. — Выбираете вечерний наряд? Или более деловой туалет?

О да, более деловой. И именно туалет.

— Нет, — покачала головой, мысленно открещиваясь от перспективы что-нибудь здесь приобрести. Про цены я была наслышана. И зачем мне наряд, в цене которого четыре нуля минимум? С моим-то не стабильном заработком.

— Я к Марине Федоровне, — поспешила продолжить, видя, что девушка уже открыла рот, чтобы продолжить уговоры. — Она на месте?

— Сейчас позову, — понуро пробормотала консультант и скрылась за одной из круговых вешалок, что стояли с правой стороны. Да, такие здесь тоже имелись.

Буквально через минуту ко мне вышла владелица магазина. Подтянутая женщина, с копной рыжих волос и цепким взглядом, пробежалась оным по моей щуплой фигурке и кивнула каким-то своим мыслям. Поздоровалась со мной, как и я, и проводила в подсобку, в которой находилось все необходимое для уборки. Туалет располагался неподалеку, так что проблем с водой у меня не возникло.

Несмотря на то, что работа, по сути, была легкой, времени на уборку я убила предостаточно. А все потому, что намывая полы и протирая пыль, нельзя было трогать развешанную повсюду одежду. Вдруг я оставлю на дорогой ткани отпечаток? Намочу товар, который, мало ли, может понравится следующему клиенту. Кто захочет надевать на себя такое безобразие?

Спорить со словами Марины Федоровны нужным не считала. Хватит с меня и того жадины, что контролировал мои действия во время раздавания зевакам пакетиков корма для кошек. Надев на руки перчатки и взяв ведро с водой, пошла протирать полы. Потом приступила к пыли, которой оказалось довольно много. Из чего можно было сделать вывод — уборщица халтурила. Причем, по-черному, не заботясь о реакции начальницы, если той станет известно, что уборкой занимаются спустя рукава. И за это, между прочим, еще и деньги получают.

Выходила из магазина уставшая и с разболевшейся спиной. Зато довольная, как стадо объевшихся свежего мяса львов. Марина Федоровна, увидев, как усердно я мою полы, предложила мне работу. Знала, судя по всему, что уборщица у нее та еще лентяйка. Само собой отказываться от такой удачи я не стала. Стабильность всегда делает нас более уверенными. И не волновала судьба той, которую я сегодня заменяла. Если человек дорожит своей работой, он старается сделать так, чтобы начальство видело, что он ценный кадр.

Возвращаться в дом Меркуловых не хотелось. Я пыталась оттянуть свое появление в берлоге гонщика. Зашла в кафе, перекусить. Потом, не торопясь, добрела до метро, спустилась в подземку…

И лишь когда вышла на нужной станции, рискнула позвонить своей подруге и узнать, говорила ли она с братом. Максим обещал, что позвонит Светке, и разберется с моим появлением в их квартире. И, ясное дело, он настаивал на моем исчезновении из его жизни. Увы, для этого нам нужно было встретиться еще раз. Для того, чтобы я забрала свои вещи.

Так, бредя по дороге, погруженной в полумрак, я нажала на кнопку звонка и приложила аппарат к уху. Она должна ответить. Не станет же игнорировать звонок отчаявшейся подруги? Обязана объяснить, какого лешего устроила такую подставу. Конечно, не осознано, но Светка же знала своего брата! Как не предположила, что у того может не склеиться с очередной пассией и парню захочется вернуться домой? И я хороша… Это было и ежу понятно. Я просто понадеялась на удачу, которая решила забыть об одной невезучей девчонке.

— Алло, — раздался знакомый голос Светланы.

ОБНОВЛЕНИЕ

— Да, — грозно проговорила, готовясь к штурму. В смысле, головомойке.

— Чего такая грустная? — судя по всему, Света была в хорошем настроении. Чего нельзя было сказать обо мне.

— Грустная? — переспросила. — И ты еще спрашиваешь?

— Да ладно, — стушевалась блондинка. — Чего злишься? Я и знать не знала, что он со своей Юлией в пух и прах поссорится. Такая любовь была неземная, а тут…

— Меня мало волнует его личная жизнь, — перебила подругу. — Меня волнует, какого лешего ты меня к себе звала. Ей богу, если бы не необходимость, ноги бы моей в твоем доме не было! — я заводилась все больше. Того и гляди, взорвусь от возмущения. — Он тебе звонил?