Джанет Дейли - Похищение по-месикански

Смыв кровь, Шейла поняла, что оставленные ее ногтями борозды гораздо глубже, чем ей представлялось поначалу. Они покраснели и вздулись. Шейла взглянула на Ларедо, который наблюдал за ее работой. Выражение его лица подтвердило ее впечатление.

– Нет ли у вас спирта? – спросила она, стараясь не выдать своих эмоций.

Она убеждала себя, что ей нет никакого дела до страданий Рафаги. Он это заслужил. Но она не могла не чувствовать сострадания и утешала себя тем, что ее душа не ожесточилась окончательно.

– Сейчас принесу, – сказал Ларедо.

Он исчез на секунду и вернулся с почти полной бутылкой.

Ларедо откупорил ее и передал Шейле, взяв у нее испачканную тряпку. Она поколебалась, глядя на твердый подбородок Рафаги и надменный патрицианский профиль.

– Будет больно, – предупредила она.

– В таком случае наноси жидкость по капле, чтобы продлить пытку. – Его ровный тон уколол ее.

Ее сострадание как волной смыло. Без предупреждения она наклонила бутылку и щедро плеснула обжигающую жидкость на раны, но никакого удовлетворения при этом не ощутила.

Рафага мгновенно вскочил и подошел к комоду, чтобы достать рубашку. Шейла подумала, что следует наложить повязку, но не стала ничего предлагать и молча передала бутылку Ларедо.

– Вы уже научились готовить, сеньора? – Осторожно, щадя плечи, Рафага натянул рубашку и бесстрастно посмотрел в ее сторону.

– Нет. – Готовить ему пищу, да еще на этой убогой кухне – нет уж, увольте! – подумала она. – Я думаю, что завтрак вы можете приготовить себе сами, или оставайтесь голодным до обеда. Может, к тому времени гнев Елены поутихнет и она вернется, чтобы приготовить еду, – холодно проговорила Шейла.

– Елена не вернется, – коротко сказал Рафага, потом повернулся к Ларедо. – Договорись с женой Хуана, чтобы она готовила нам еду. Скажи ей, что она может приходить после того, как накормит свою семью, и пусть приводит с собой детей, если хочет. Хуан всегда хвастал, – добавил он с улыбкой, – что его жена – великолепная повариха. Проверим, так ли это на самом деле.

Ларедо ответил ему улыбкой и отправился выполнять приказ. Когда дверь за ним захлопнулась, Рафага обратился к Шейле.

– Перенеси свои вещи сюда, – сказал он, заправляя рубашку в брюки. – С этого дня ты будешь спать в этой комнате.

После этой ночи Шейла опасалась, что Рафага запретит ее ежедневные послеобеденные прогулки с Ларедо, не желая, чтобы они оставались наедине. Но, к ее удивлению, ничего подобного не произошло.

Теперь, выйдя на зеленый луг, где паслись лошади, Шейла пожалела, что сама не отказалась от этих прогулок. В новой роли она чувствовала себя неловко.

– Ради бога, Ларедо, скажи что-нибудь, – взмолилась она в конце концов. – Скажи, что ты сожалеешь о случившемся или что я заслужила это, только не молчи!

– Это еще не конец света, Шейла, – мягко проговорил Ларедо.

Она остановилась.

– По-твоему, я должна умирать от радости, потому что он пожелал сделать меня своей наложницей?

– Шейла, хватит, – вздохнул Ларедо, теряя терпение.

Она решительно пошла вперед.

– Почему бы тебе не ограбить еще какого-нибудь незадачливого автолюбителя и не умыкнуть его жену, чтобы он забыл наконец обо мне?

– Мы не грабим автолюбителей и никого не умыкаем.

– Правда? А я и не знала! – ехидно сказала Шейла. – Ты просто бесстыдный лжец.

– То был несчастный случай. – В замешательстве Ларедо уставился в какую-то точку перед собой. – Неблагоприятное стечение обстоятельств. В Штатах тоже порой грабят и убивают водителей, не только в Мексике.

– В самом деле? – воскликнула она. – Если вы не грабите, то откуда берете деньги на еду, одежду, оружие и на все прочее?

– Как ты заметила, мы не купаемся в роскоши, – сухо сказал он. – Здесь, в Мексике, стоимость жизни значительно ниже, чем в Штатах. К тому же мы довольствуемся самым необходимым и едим в основном то, что растет на этой земле.

– Куда же вы деваете награбленные деньги? – с вызовом спросила Шейла. – Может быть, Рафага считает себя Робин Гудом и раздает их бедным? Или, как Панчо Вилья, окружив себя женщинами и бандитами, скрывает свои преступления под маской «La revolution»?

– Я уже говорил тебе, что мы никого не грабим. – В сузившихся глазах Ларедо мелькнули льдинки. – Несколько раз в году Рафага совершает налеты на тюрьмы. Можно сказать, его для этого нанимают.

– Понимаю, – холодно кивнула Шейла, вспомнив, как Ларедо попал в этот отряд. – Вы – банда наемников. Вы не грабите и не воруете. Вы только нападаете на тюрьмы, убиваете пару-тройку охранников и получаете за это гонорар. Вы никогда не опускаетесь до воровства.

– Проклятие! А чего ты ждала от нас? – выпалил Ларедо. – По-твоему, нам надо заняться поиском работы? Трудиться на полях? Черт возьми, нас всех объявили вне закона еще до того, как мы сюда попали. Я не собираюсь лицемерить и доказывать, что все, что мы делаем, справедливо и законно. Похоже, моя песенка уже спета. Но, быть может, кто-то из тех, кого мы освободили, начнет новую жизнь, прежде чем уподобится мне.

– Разумеется, ты руководствуешься самыми благородными побуждениями, – прошептала она с сардонической улыбкой.

– Мне плевать, что ты думаешь о моих побуждениях! Мне кажется, ты не имеешь права судить меня или Рафагу, да любого из нас. Мы всего лишь стараемся выжить любой ценой.

Шейла поняла, что она ступила на опасную почву. Если она и дальше станет высмеивать тот способ, который избрал Ларедо для оправдания своей вины, то рискует превратить его в своего врага. А у нее все еще теплилась надежда склонить его на свою сторону, что бы там ни говорил Рафага.

– А как Рафага стал вашим главарем? – Она решила сменить тему. – Что он натворил?

– Этого я не знаю, – отрезал Ларедо.

– Я не верю тебе, не может быть, чтобы тебе ничего не было известно о его прошлом, – настаивала Шейла. – У него есть семья? Или он сирота? Откуда он так хорошо знает английский? Ты же говорил, что уже три года с ним знаком. За это время ты должен был хоть что-то узнать о нем.

Ларедо покачал головой.

– Рафага не любит говорить о прошлом. Однажды я спросил его о чем-то, и он ответил, что для него не существует понятия «вчера».

Шейла задумалась. Слова Ларедо разожгли ее любопытство. Допустим, Рафага действительно загадочная личность, и все же Ларедо не может совсем ничего не знать о нем.

– Но ты должен был слышать какие-то истории о нем, хотя бы от других людей. – Она испытующе посмотрела на ставшее отчужденным лицо Ларедо.

– Кое-какие истории я слыхал, – нехотя согласился он. – Но не знаю, что в них правда, а что нет.

– И что же это за истории? – допытывалась Шейла.

Теперь пришла очередь задуматься Ларедо.

– Рассказывали, что его мать была любовницей богатого американца. По другой версии, он младший сын известной мексиканской семьи. Еще говорили, будто он ребенком перешел через границу в Штаты и несколько лет жил с дядей, выдавая себя за его сына. – Он помолчал. – Наконец, до меня доходили слухи, будто он сидел в тюрьме за участие в антиправительственной деятельности или за то, что поставлял оружие каким-то реакционерам. Ясно, что он когда-то совершил преступление. Все сходятся на том, что он получил хорошее образование. Ты сама слышала, как он говорит по-английски. Он хорошо знает, что происходит в тюрьмах, и знает, что делается с человеком, получившим большой срок.

– Какая же из этих версий соответствует действительности?

– Никакая. Думаю, одна из них близка к правде, но только Рафага может сказать, какая именно.

– Когда? – с горечью спросила она. – Когда мы с ним ляжем в постель?

– Послушай. – Ларедо остановился, взял Шейлу за плечи и повернул лицом к себе. – Ты должна признать, что здесь с тобой неплохо обращаются. Тебя могли изнасиловать или убить, и твой труп остался бы лежать рядом с трупом твоего мужа. Ты предложила другой выход, и именно Рафага уберег тебя от насилия или еще чего похуже.

– Он сделал это не ради меня, – съязвила Шейла. – А ради того, чтобы получить деньги, – мой отец отказался бы платить выкуп, если бы со мной плохо обращались.

– Посмотри правде в глаза, Шейла, – сурово произнес Ларедо, – твой отец в любом случае раскошелился бы, как бы мы с тобой ни поступили. Рафага понимает это не хуже меня. Тебя могли изнасиловать и убить, и при этом у нас все равно оставался шанс получить за тебя деньги.

Шейла побледнела и только сейчас осознала: то, что говорит Ларедо, могло произойти в действительности. Все еще может произойти. Только Рафага способен защитить ее от такой участи. Это открытие отрезвило ее. Ларедо меж тем продолжал:

– Тебе повезло, что ты получила такую свободу. Конечно, тебя стерегут. Но Рафага сделал так, что в твоей комнате тебе никто не мешает. Или, – Ларедо выдержал эффектную паузу, – тебя могли бы держать все это время связанной по рукам и ногам. И вот теперь Рафага решил, что отныне ты будешь делить с ним ложе. Тебе повезло, что он не похож на жирную свинью вроде Хуана. Тебя не били и не морили голодом. Черт побери, да с тобой обращались, как с особой королевской крови! Все могло сложиться в сто раз хуже! Так что перестань наконец себя жалеть.

Он убрал руки с плеч Шейлы и пошел вперед, глядя прямо перед собой. Потрясенная его отповедью, она зашагала рядом с ним, опустив голову.

– Ты уцелела, Шейла. – Ларедо говорил уже более спокойно, его голос потеплел. – Люди вроде тебя умеют найти выход из самой безнадежной ситуации. Я не говорю, что тебе все здесь должно нравиться, но постарайся использовать нынешнюю ситуацию себе во благо.

Принять его доводы означало капитулировать, а Шейла не была уверена, что готова к этому. Но она не могла не признать, что доводы Ларедо не лишены смысла.

– Я подумаю об этом, – только и смогла произнести она.

Цокот конских копыт привлек внимание Шейлы. Прямая посадка всадника и его непринужденная поза в седле мгновенно позволили узнать в нем Рафагу. Его лошадь скакала прямо к ним.

Рафага придержал поводья, лошадь замедлила ход и остановилась. Рафага коротко кивнул Ларедо и посмотрел на Шейлу.

– Не желает ли сеньора прокатиться верхом?

Лошадь под ним беспокойно перебирала ногами.

– Желаю, но на своей лошади, – ответила Шейла.

– Поехали. – Он освободил левую ногу из стремени и протянул ей руку. – Мы найдем для тебя лошадь.

Шейла в нерешительности взглянула на Ларедо. Его выражение как бы говорило ей: «Помни, что я сказал». Поставив ногу в стремя, Шейла приняла протянутую руку Рафаги и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он помогал ей забраться в седло.

Взяв поводья в левую руку, он пустил лошадь по полукругу, слегка поддерживая Шейлу. Она прислонилась к его груди, лошадь немного занервничала, приспосабливаясь к дополнительной нагрузке, и поскакала к селению.

Шейла чувствовала прикосновения горячих рук Рафаги, исходящий от него запах помимо воли волновал ее. Его теплое дыхание шевелило волосы у нее на затылке.

– Ты действительно хочешь ехать отдельно от меня? – проговорил он ей в ухо.

– Действительно, – ответила она, но голос ее предательски дрогнул, и она знала, что это не укрылось от внимания Рафаги. Как только впереди показались хижины, он пустил лошадь медленным шагом. Шейла в первый раз попала в селение. Она с интересом огляделась вокруг.

– Что это вы с Ларедо так серьезно обсуждали, когда я к вам подъехал?

– Мы разрабатывали план очередного побега. – Она намеренно старалась разозлить его.

– Шутите, сеньора! – проговорил он насмешливо, уверенный в том, что это совершенно исключено.

– Сеньора?! Тебе не кажется, что нелепо называть меня так в данных обстоятельствах?

Шейла повернула голову, чтобы смерить его холодным взглядом, но, увидев его лицо так близко от себя, смутилась. Она скользнула взглядом по его губам, насмешливым морщинкам у рта и быстро отвела глаза – так сильно забилось ее сердце от охватившего ее чувственного порыва. Она старательно смотрела перед собой, борясь с внезапно подступившей слабостью.

– Да, конечно, ты права, – согласился он и после небольшой паузы добавил: – Шейла.

Что-то неуловимое в том, как он произнес ее имя, привело ее в еще большее смущение. Легкое движение его левой руки заставило лошадь свернуть к поселку.

Когда они проезжали мимо стоящих рядами убогих глинобитных построек, его правая рука легла ей на живот в том месте, где его не прикрывали завязанные узлом полы блузки. От его осторожного интимного поглаживания она задышала часто и неровно.

Умом Шейла ненавидела Рафагу, но это не мешало ей чувствовать его колдовскую власть над ее плотью – стоило ему дотронуться до нее, как она загорелась желанием.

Она отчаянно смущалась, видя, как жители поселка – мужчины и женщины – поворачивают головы им вслед. Некоторые из них приветствовали Рафагу кивком головы или поднятой рукой; его здесь явно уважали.