Хелен Смолетт - Похищение строптивой

— Так вот что вы собираетесь делать! Продолжать бороздить моря и океаны, пока Грязный Вилли вас не прикончит?! Ведь существует же какой-то другой выход! — с вызовом бросила она.

— У нас нет другого выхода, — произнес Харрисон. — Мы навсегда связаны с морем и не можем ему изменить из-за таких, как Грязный Вилли.

— Мы не можем плыть просто так, неизвестно куда! Мы все можем жить на земле, все! — простонала Бланш, отбиваясь от цепких рук Уила, а когда он неожиданно отпустил ее, торопливо продолжила:

— Каждый из вас что-то делает на корабле. На берегу за это вам хорошо заплатят. Стенли — отличный плотник, Гюи может стать шеф-поваром в любом отеле или устроиться в богатый дом. Беппо — врач. Дуглас и Шарки могут открыть магазинчик готовой одежды. Боже мой, да для каждого найдется дело! Вы все сумеете обосноваться в каком-нибудь городе! — с волнением закончила Бланш.

— Стать порядочными людьми? — первым нашелся Клайв.

— Во всяком случае, это лучше, чем идти на морское дно или медленно гибнуть от издевательств Грязного Вилли! — отчаянно воскликнула Бланш.

— Мы уже все решили, Бланш, — Уил поднял ее на руки. — Мы не хотим слышать о мире «порядочных людей», — прорычал он, направляясь вниз.

Быстро спустившись по ступенькам, Уил ногой открыл дверь каюты, бросил Бланш на койку и встал над ней, сверля ее горящим взором.

— Обратной дороги нет. Я считал, ты понимаешь это, — заявил он, четко проговаривая каждое слово. — Они для меня как семья. Я не могу взять их на берег и бросить на растерзание «порядочным людям». Мне слишком хорошо известно, с чем они столкнутся. Общество не примет их.

Уил посмотрел на вздрагивающие плечи жены, ее мокрые ресницы.

— Господи, Бланш, я так виноват перед тобой, — пробормотал он и бросился прочь из каюты.

Уил вернулся обратно уже глубокой ночью; несколько часов подряд они с Клайвом и еще несколькими пиратами горячо обсуждали, как им быть дальше. Уил решил отвезти Бланш домой. Он пытался найти иной выход из положения, но не нашел его. Следовало посмотреть правде в глаза: они для всех останутся пиратами — для властей, для британцев, контролирующих практически все острова. Кроме того, им придется постоянно воевать с Пиратской Лигой, господствующей на всех торговых путях и во всех портах. А что есть у них? Только корабль, но ни прав, ни дома, ни будущего.

Рано или поздно они, непременно, нарвутся на английский военный флот или на армаду пиратских кораблей Грязного Вилли. Мысль о том, что Бланш может попасть в руки пиратов, его страшила. Если ее не ранят и не убьют, то захватят как добычу. Таким образом, он не может предложить ей ни дома, ни защиты, ни будущего. Господи! Зачем он только женился на ней, поддавшись на уговоры команды?! Если бы она не стала Бланш Мидлсборо, то смогла бы со временем забыть его, встретить приличного человека и выйти замуж.

На следующий день все заговорили о Багамских островах. Пираты рассказывали Бланш о чудесных пляжах и уютных бухточках, казалось, совсем не принимая во внимание тот факт, что Багамы принадлежат англичанам.

«Фаст» плавно скользил по волнам на большой скорости с поднятыми парусами. Если бы у них с Уилом все было так же гладко, с грустью думала Бланш. В последнее время Уил ложился очень поздно, когда она уже крепко спала. Теперь они редко занимались любовью и каждый раз так, словно это было в последний раз.

Однажды на закате солнца Бланш решила начистоту поговорить с Уилом. Проходя мимо приоткрытой двери каюты Клайва, она услышала голоса и невольно замедлила шаг.

— … после того как мы, закончим дела в Массачусетсе, — вдруг донеслось до нее.

Бланш остолбенела. Значит, «Фаст» идет в Массачусетс? А как же Багамы? В это время в дверях показался Харрисон, но, заметив Бланш, испуганно отпрянул назад. Клайв решил сам выяснить, в чем дело, и настежь распахнул дверь. Перед ним стояла бледная как смерть Бланш.

— Бла-анш? — заикаясь, выдавил он.

— Массачусетс? — прошептала Бланш. — Я думала, мы ищем новый…

О, господи, она вдруг все поняла! Они направляются в ее родной штат из-за нее, они везут ее домой, в Согус! Повернувшись, Бланш бросилась наверх, едва не сбив с ног Старого Мэтью. Она сразу заметила Уила, который что-то горячо обсуждал с Дугласом. Не обращая внимания на изумленные взгляды пиратов, Бланш схватила Уила за руку.

— Массачусетс! Я хочу знать!

Все, кто находился на палубе, застыли на месте. Итак, то, чего боялся Уил, все-таки произошло.

— Я не хочу лгать… Я везу тебя домой, Бланш.

Бланш показалось, будто в ее сердце вонзили кинжал.

— Проклятье! — вырвалось у нее впервые в жизни. — Значит, сам ты не хочешь жить на берегу, как не желаешь подвергать свою команду ужасам «приличной» жизни. Но меня ты выбрасываешь, как ненужную вещь?! Я твоя жена!

— Я вовсе не избавляюсь от тебя! — вспыхнул Уил, затем подхватил Бланш на руки и потащил в каюту.

— Это как раз в твоем духе, Уил Мидл: тащить меня прочь, словно протухший кусок говядины.

При этом Бланш с такой силой ударила мужа по спине, что он даже поморщился от боли.

В каюте Уил бросил Бланш на койку и, навалившись всем телом, попытался утихомирить ее.

— Я везу тебя домой для твоего же блага, черт побери! Послушай меня…

— Нет! Ты обещал, что никогда не отправишь меня от себя, если только я сама не захочу этого. Ты обещал!

— До сих пор я не нарушал своего обещания. Но сейчас речь идет о твоей безопасности. Мне невыносимо думать, что могут сделать с тобой озверевшие пираты! Я должен отвезти тебя домой, я должен обеспечить твою безопасность!

— Ты просто отказываешься от меня, — хрипло проговорила Бланш.

— Я никогда не откажусь от тебя, черт возьми! — в сердцах воскликнул Уил. — Я просто везу тебя домой, к семье.

— Я даже не знаю, есть ли у меня еще семья и дом. Генри Торн собирался выкупить закладную на наш дом и стать его владельцем.

— Тогда я куплю тебе домик. Клянусь, я буду постоянно заботиться о тебе, снабжать всем необходимым и сделаю это непременно, с твоей помощью или без. Не нужно спорить со мной, мне и так тяжело.

Уил вскочил на ноги, нервно провел рукой по волосам и отвернулся.

— Я рожден под несчастливой звездой, и мне суждено всю жизнь провести среди воров и разбойников. Мы допустили ошибку, восхитительную, но все же ошибку. И теперь должны расплачиваться за нее. Такова наша судьба.

Бланш села на кровати, внимательно глядя на строгий профиль Уила.

— Что за чепуху ты несешь! Это не судьба, это Грязный Вилли! Это он виноват в том, что у тебя нет рынков сбыта и что тебя выгнали с острова. Нет такой вещи как «судьба», Уильям Филипп Мидлсборо. То, что ты называешь судьбой, это лишь решения, принимаемые тобой под давлением других, или решения, которые принимаешь ты сам, а затем заставляешь подчиниться им других. Разве не так? Ты стал пиратом под давлением Клайва Ларсона, потому что был нужен ему. Ты вовсе не рожден под несчастливой звездой. Нет ничего удивительного в ваших отношениях с отцом. Это происходит сплошь и рядом: вечная борьба отцов и детей.

— Уже не важно, как все это началось и кто в этом виноват, Бланш. Пойми, ничего нельзя изменить. Мы по-прежнему пираты.

— Нет! Вы не пираты, во всяком случае, не такие, как Грязный Вилли, и никогда не были ими, — с отчаянием возразила Бланш. — Ты можешь выбирать. Например, ты можешь остаться в Согусе под другим именем.

— Нет, черт возьми, не могу! Я никогда не смогу вернуться к прежней жизни, никогда!

— Ты хочешь сказать, что решил не возвращаться! — воскликнула Бланш.

— Правильно! — загремел Уил. — Я не вернусь в то прогнившее общество и не стану уговаривать сделать это свою команду. Нас будут преследовать, разыскивать и, в конце концов, повесят. Я не смогу так жить, Бланш!

— Но ты сможешь жить без меня, — упрекнула она, чувствуя в душе нестерпимую боль.

Кровь разом отлила от лица Уила. Он не мог говорить, не мог дышать. Господи, как же объяснить Бланш, что он отсылает ее не потому, что может жить без нее, а потому что без нее может умереть?! Не сказав ни слова, Уил бросился прочь.

По мере того как «Фаст» плыл на север, становилось все холоднее и холоднее. Вскоре все надели теплые сюртуки и сапоги. Небо постоянно затягивалось серыми тучами, словно старалось подыграть невеселому настроению Бланш. Бродя по палубе, она то и дело ловила на себе такие же мрачные, унылые взгляды пиратов. Команда как бы готовилась проститься с ней, сохранив в своих сердцах ее образ.

Погода резко ухудшилась. Корабль то и дело зарывался в волны, поэтому пришлось надежно закрепить все, что можно, начиная от пушек и кончая бочками и кружками. На палубе натянули канаты, чтобы можно было передвигаться, не рискуя упасть за борт. Большую часть времени Бланш лежала на полу, на одеяле, цепляясь за койку, поскольку не могла ни сидеть, ни стоять. Она неустанно молилась о том, чтобы никого из команды не смыло за борт, искренне полагая, что несет ответственность за случившееся. Не будь ее, они бы не плыли сейчас в северном направлении, и их бы не застиг шторм.

Один раз корабль тряхнуло так, будто он обо что-то ударился левым бортом. Уил сразу же послал Клайва проверить трюмы на случай пробоины. После нескольких минут томительного ожидания тот сообщил, что повреждений нет.

Шторм начал постепенно стихать, и Клайв отправил часть людей вниз отдохнуть. Уил не помнил, как добрался до каюты, как рухнул на койку. Он даже не почувствовал, как Бланш сняла с него всю одежду, насухо вытерла полотенцем его холодное тело и легла рядом, пытаясь согреть его своим теплом.

Постепенно все успокоилось, а к вечеру второго дня Уил встал к штурвалу уточнить курс. Взяв подзорную трубу, он начал тщательно всматриваться в горизонт в поисках звезд или края земли, но вдруг увидел какие-то неподвижные огни в три линии. Судя по всему, поблизости находился огромный корабль, трехпалубный. Не зная, видит их судно или нет, решили на всякий случай принять боевую готовность. Теперь вахтенные наблюдали не за штормом, а за таинственным кораблем.

Едва забрезжил рассвет, Уил и Клайв снова принялись рассматривать корабль. Теперь он уже находился гораздо ближе, хотя «Фаст» не делал никаких попыток к сближению. Вопреки опасениям Уила, это оказался не военный корабль, а торговое судно, принадлежащее англичанам. Судно было явно перегружено, поскольку глубоко сидело в воде. Кроме того, у него оказалась повреждена топ-мачта, поэтому корабль был слегка накренен.

Уил и Клайв обменялись изумленными взглядами: у них под боком находится добыча! Когда Бланш появилась на палубе, там уже вовсю шли приготовления к захвату английского корабля. Пираты носились как угорелые, радуясь привалившей удаче. Взяв Бланш за плечи, Уил приказал ей спуститься в каюту, но она лишь упрямо вздернула подбородок.

— Не уйду. Я все еще жена пирата и теперь умею плавать.

Уил засмеялся впервые за все эти дни. Да, его Бланш настоящий боец! С легким сердцем он приказал принести ее револьверы, отвел ей место на палубе, а после этого сосредоточил все свое внимание на корабле, который им предстояло взять на абордаж.

На «Фасте» все было готово к нападению: пушки наведены на цель, команда расставлена по местам. Английский флаг был уже виден и без подзорной трубы. На всех лицах горело желание как можно быстрее захватить сулящий наживу барк.

По палубе «Оливии» носились «красные мундиры», но вряд ли они могли существенно изменить положение. Еще до начала сражения было ясно, кто победит. Даже находясь в своей лучшей форме, малоподвижная и тяжелогруженая «Оливия» вряд, ли сумела бы удрать от «Фаста».

Началась беспорядочная пальба. Устроившись на мачтах, стрелки время от времени с криками падали вниз. Вскоре стрелки остались только на мачтах «Фаста». Они старались попасть в отдающих приказы английских офицеров. Затем в воздухе мелькнули абордажные крюки, и команда «Фаста» лавиной устремилась на борт «Оливии».

Бланш с замиранием сердца следила за рукопашной. Тем временем Уил бесстрашно пробирался через всю эту сумятицу к капитану «Оливии». Мудро решив избежать ненужного риска, тот без лишних слов отдал Уилу свою шпагу, затем приказал своим людям бросить оружие и сдаться. Таким образом, в течение часа после восхода солнца «Фаст» захватил свою самую большую добычу.

Несколько успокоившись, Бланш наблюдала знакомую картину: пираты отбирали оружие, ключи, осматривали трюмы. Уил отправлял своих раненых на «Фаст», где Беппо оказывал им помощь.

Вскоре на палубе «Оливии» появился Клайв с горящими от возбуждения глазами.

— Пушки! Много пушек и тонны пороха!