— Дверь открыть не можем! С замком что-то, — прокричал он в ответ. — Нужна монтировка или вороток! Давай я тебя сменю, — предложил он вспотевшему от усилий тюремщику. — У меня силы побольше.

— Тут силой не возьмешь, — прохрипел Шевчук, бесполезно пытаясь повернуть рукоятку заевшего замка. — Смазать бы его, да времени у нас нет.

— Дай все же я попробую, — грубо схватил его за руку Костыль. — У тебя ничего не выходит! Если сломаю, братва снаружи поможет.

— Не сможет — дверь бронированная, — с отчаянием в голосе возразил Шевчук и осекся, заметив, что охранник Вадим очнулся и смотрит на них круглыми от ужаса глазами. Он же все слышал! Это было уже второе осложнение. Похоже было, что удача от них отвернулась.

— Ладно, пробуй, — махнув рукой, бросил Костылю Шевчук, и подскочил к лежащему на полу подчиненному. «Что же мне с ним делать? Он меня заложит, как пить дать! Его не купить, — молотком стучало у него в мозгу. — Нельзя ведь допустить, чтобы стал свидетелем!»

И Шевчук решился. Он никогда еще никого не убивал своими руками. Ему было невыносимо на это пойти, но теперь казалось, что у него нет выбора.

— Прости, Вадим! Зря ты очнулся, — вслух пробормотал он, обливаясь потом, достал острый нож, который по тюремной привычке всегда имел при себе и, зажмурившись, чтобы не видеть глаза Вадима, всадил ему в грудь.

Нервное потрясение было так велико, что убив, своего сослуживца, Шевчук продолжал стоять над ним, как истукан, не в силах пошевельнуться. Из транса его вывело то, что Костыль открыл-таки замок, и в кабину ворвались Рябой с Цыганом. Времени для поздравлений не было, и, выразив свою радость лишь тем, что похлопали Костыля по плечу, они наскоро связали тюремщика.

— Захватите нож и выбросьте по дороге! Да посильнее дайте мне но кумполу, — успел прохрипеть Шевчук, перед тем как они заклеили ему рот.

Сделав то, о чем он просил, бандиты расселись по машинам и разъехались, уверенные, что все прошло гладко и их никто не преследует.


У судьбы свои, неведомые никому законы, и ее превратности могут опрокинуть даже детально разработанные планы. Так вышло и на этот раз. Пенсионер Игнат Павлович после инсульта уже пятый год не вставал с инвалидного кресла. Зрение у него тоже было слабое. Он был дальнозорким, но быстро уставали глаза. Поэтому ему трудно было читать и смотреть телевизор. Большую часть дня он проводил у окна, а в летнее время на балконе, с интересом наблюдая за тем, что происходит на улице.

Игнат Петрович всю жизнь проработал на авиационном заводе, но его, как передовика производства и уважаемого человека, ряд лет привлекали в качестве народного заседателя в суде. Будучи участником разбирательства уголовных дел, он помнил обстоятельства многих преступлений. Поэтому, наблюдая с балкона необычное происшествие у стоявшего напротив микроавтобуса, похожего на тюремный «воронок», бывший заседатель отметил ряд несуразностей, которые его насторожили.

Его не удивило, что вооруженные люди в штатском, которых он принял за оперативников, оглушили, грубо бросили на землю и связали двух пассажиров машины, очевидно, преступников. В порядке вещей он посчитал и то, что эти опера отгоняли зевак, тем более видел, как они предъявляют удостоверения. Но преступников следовало увезти, а они этого не сделали! Кроме того, они почему-то стали взламывать заднюю дверь машины, а потом вместе с арестованным обратились в бегство.

— Это же бандитский налет на тюремную машину! И им удалось освободить преступника, который в ней находился, — осенило Игната Павловича. Не мешкая более, он потянулся за трубкой телефона и сообщил обо всем, что видел, в милицию.

Не прошло и десяти минут, как к месту происшествия прибыли работники правопорядка и сразу же двое из них появились в квартире у старого инвалида. Они попросили его повторить все, что он рассказал им по телефону, и задали еще ряд вопросов.

— Главное, что нам хотелось бы у вас узнать, — это приметы преступников, — внимательно выслушав, попросил старший из них в форме майора милиции. — Вы не запомнили хотя бы номер одной из машин, на которых они уехали?

— Одеты все они были в ничем не приметное штатское платье, — ответил Игнат Павлович и, вспомнив, добавил: — Хотя, похоже, на двоих была рабочая роба. А вот номера их машины не разглядел, — огорченно взглянул он на майора. — То ли далековато стояла, то ли из-за грязи. И вообще она такая неприглядная, обшарпанная.

— Ну это уже кое-что! — оживился майор. — Может, марку машины запомнили? Вы в них разбираетесь?

— Немного понимаю. При слушании уголовных дел доводилось разбираться, — ответил Игнат Павлович, напрягая память. — По-моему, это «БМВ», — не совсем уверенно произнес он. — У нее облицовка радиатора — такая узенькая и как бы из двух половинок.

— Молодец, дед! Так оно и есть! — обрадовался майор и, не медля ни минуты, передал приметы машины по мобильной связи. — Мы задействовали операцию «Перехват», и это должно помочь. У них и вторая машина тут во дворе стояла — подержанный «жигуль», — уходя, объяснил он Игнату Павловичу.

Старый инвалид так и не узнал, как сильно он помог милиции, потому что уже через полчаса патрульный сержант обратил внимание на похожую обшарпанную «бээмвэшку», лихо мчавшуюся по набережной Москвы-реки в сторону Нагатино. Решив проверить, он приказал ей остановиться, но машина лишь прибавила ход.

Началась погоня в стиле крутых боевиков. У бандитского «БМВ» был мощный двигатель и управлял им Фитиль, славившийся, как классный автогонщик. Однако милицейский «форд» с молоденьким сержантом от него не отставал. Движение по набережной было не слишком плотным, но гонка преследования получилась такой, что острых ощущений хватило всем с избытком!

Визжа тормозами, то и дело на грани столкновения с шарахавшимся от них транспортом, машины неслись друг за другом, и, как ни старался Фитиль, делая подчас цирковые трюки, он никак не мог уйти от погони — сержант бесстрашно повторял за ним все его номера, как истый каскадер. И все же, сумев выжать из «БМВ» больше того, на что машина была способна, Фитиль начал отрываться от преследователя. Расстояние между ними резко увеличилось. Бандиты радостно загалдели и разом умолкли: впереди из-за ремонта дороги образовалась пробка.

— Ничего, братва, прорвемся! — бесшабашно заверил их Фитиль. — Есть выход!

Действительно, если справа все было перегорожено строителями и их техникой, то слева, между забитой транспортом проезжей частью дороги и чугунным ограждением набережной было достаточно места, чтобы проехала легковушка. Туда, не снижая скорости, и устремился Фитиль. «Бээмвэшка» влетела на тротуар и понеслась, обгоняя остальной транспорт, сгрудившийся в узком месте.

Но бандитам фатально не повезло! Они уже были близки от выхода из горловины, как прямо перед их носом из потока медленно двигавшихся машин на тротуар набережной вскарабкался какой-то нахальный джип. Наверное, он тоже спешил и не видел, что сзади на большой скорости приближается машина. Фитиль мгновенно дал по тормозам, но было уже поздно! Столкновение стало неизбежным.

Удар был очень силен! Джип отбросило вправо, и он протаранил сразу несколько машин, плотно двигавшихся друг за другом. Что касается «БМВ», то его резко развернуло влево, и он, потеряв управление, пробил чугунное ограждение набережной и свалился в Москву-реку. Фитиль погиб сразу при столкновении. Сидевший рядом с ним Рябой и еще один из бандитов, получив тяжелые травмы и потеряв сознание, захлебнулись в кабине. Но двое бандитов сумели выбраться из тонущей машины, и их вытащили из воды.

Однако это был первый и последний успех милицейской операции. Незаметный старенький «жигуленок» от них ушел, и, к особенному огорчению начальства, не удалось поймать и вернуть в тюрьму бежавшего заключенного.

С наслаждением отмывая тюремную грязь в горячей ванне, Башун все еще не мог поверить в реальность происходящего. Неужели сбылись его чаяния и он снова на свободе? Неужели это происходит не во сне, а наяву? Неужели сверкающая кафелем ванная и шикарная квартира, куда его привела сожительница Хирурга Софа, не мираж, а действительность?

Он еще не знал, как плачевно закончилась для Рябого, Фитиля и еще троих братков организация его побега, как дорого обошлось бандгруппе Седого вызволение своего подельника Костыля из тюрьмы. Неприметный старый «жигуль», ведомый Цыганом, легко ушел от милицейской облавы и благополучно привез его на квартиру Софы, где их уже поджидал Серега-Хирург. Цыган сообщил ему по мобильнику, что все в порядке, и он везет к нему, как было условлено, бывшего сокамерника.

— Собирай на стол! Примем по стакану, чтоб и дальше так фартило, — весело повелел он Сергею на подъезде. — Нас пятеро. У тебя хватит водяры?

— Хватит! Вот закуси маловато для такой оравы, — так же весело ответил тот. — Может, прихватите по дороге, если хавать охота?

— Обойдемся! Рукавом занюхаем, мы привычные, — рассмеялся Цыган. — Хотя повод хороший, рассиживаться нам не придется. Как бы хвост не прищемили мусора по горячим следам, — став серьезным, объяснил он. — Седой наказал сдать тебе Костыля на хранение и рвать когти. Но засосать по стакану успеем: душа просит!

Он сделал паузу, припоминая, чего еще наказывал ему главарь, и добавил:

— Но на своей хате тебе Костыля держать нельзя. Ему сразу надо куда-нибудь нырнуть, и желательно поглубже. Иначе мусора на него через тебя выйдут. Они его сейчас всем скопом искать будут.

Фоменко и сам этого боялся. Поэтому заранее принял меры, и они с Софой решили поселить Башуна у ее знакомой Катерины. Софа с ней уже условилась, что та приютит его как временного жильца. А получится у них интимная связь или нет — покажет будущее. Но чтобы знакомить их так скоропалительно? «Это может все испортить, — недовольно подумал Сергей. — Уверен, что Катерина от Костыля будет в восторге, но спешка здесь не нужна».

— Надо посоветоваться с Софой, — вслух пробормотал он. — Посмотрим, что она скажет. Думаю, риск невелик, если он у нас и побудет пару дней. Уж больно тупые эти менты!

Однако его сожительница восприняла все очень серьезно.

— Мне здесь только милиции не хватает! Прав твой Седой. Умный мужик, потому и на свободе гуляет, — решительно заявила она. — Вас с ним, Сержик, никто не должен видеть вместе. В случае чего ты ничего не знаешь!

Софа немного подумала и предложила:

— Пусть сразу его увезут куда-нибудь. А я потом познакомлю с Катюшей, и он у нее заляжет на дно.

— Как же тогда быть? Не могу я сразу его выставить, — попробовал сопротивляться Фоменко. — Надо же дать ему перевести дух, помыться хотя бы. И потом, некуда им его сейчас заховать.

— Ну тогда придется сразу отвезти к Катьке. Она разрешит — уж больно хочет мужика, сама мне призналась, — нашла выход Софа. — Я сама доставлю к ней вашего Костыля на такси. Вот только позвоню, чтобы оставила мне ключи у вахтера.

— Ее что же дома не будет? — поразился Сергей. — Как же ты к ней привезешь и оставишь в квартире незнакомого человека?

— Ты же за него ручался, — усмехнулась Софа. — Да и если что возьмет, от нее не убудет. Все ему простит, лишь бы очень старался! Но ты ведь говоришь, он способный мужичок?

— Может, лучше будет все же подождать, пока она заявится? — не воспринимая шутки, недовольно пробурчал Фоменко. — Скоро ведь конец рабочего дня.

— У нее в детдоме ревизия. Допоздна, — подмигнув, объяснила Софа. — Надо ведь умаслить взяточников. Но придет под хмельком и наверняка недовольная ими. Твой друг ее и утешит!

Вот как получилось, что Костыль блаженствовал в полном одиночестве в роскошной квартире Софиной подруги Катерины, совершенно незнакомой ему женщины. Серега-Хирург ему без обиняков обрисовал условия, на которых ему предоставлена «хата», и каким способом он должен завоевать расположение ее хозяйки. Но это нисколько не смутило уверенного в себе бандита. Он был даже рад, что не надо терять времени на поиски подходящей сожительницы. В отношениях с женщинами у него был только один принцип: нет некрасивых, бывает лишь мало водки!

Приняв контрастный душ, Башун вылез из ванной и стал обтираться пушистым махровым полотенцем. Приземистый и коренастый, весь заросший черной шерстью, с длинными руками, он напоминал гориллу. Вспомнив напутствие, которое, уходя, ему высказала Софа, самодовольно ухмыльнулся.

— Ты уж нас с Сержиком не подводи, постарайся ублажить Катерину как следует. Мы ее обнадежили, — заявила она ему с присущей ей беспардонностью. — Тогда будешь здесь кайфовать! Уж Катюша для тебя расстарается. Пожалуй, впечатление производишь, — добавила она с заблестевшими глазами, по-женски взглянув на его мощную фигуру, от которой веяло звериной силой.