Джоанна Линдсей - Похищенная невеста

– Он сам сказал тебе это?

– Да, - тихо подтвердил Рашид, опустив глаза.

– Когда?

– Сегодня утром, перед отъездом. Но он и раньше упоминал об этом. Все давно знали, что он так или иначе женится на Нуре. А теперь надо торопиться. Я помогу тебе собрать вещи.

Да, не было смысла оставаться и терпеть напрасные муки. Кристина прошла в спальню и остановилась, в последний раз оглядывая комнату, где Провела столько счастливых ночей. Почему так должно было случиться, почему она влюбилась в Филипа? Если бы она продолжала ненавидеть его, сейчас она бы ликовала. Но вместо этого Кристина чувствовала себя так, словно ее жизнь кончена.

Но тут она вспомнила, что не сможет пересечь пустыню в таком костюме. Подойдя к сундуку с одеждой, она вынула бурнус и куфью из черного бархата и быстро оделась. Больше Кристина ничего не возьмет - даже украшенный рубинами гребень. Она вспомнила, как была удивлена, получив его от Филипа в подарок на Рождество.

Швырнув гребень на кровать, Кристина пожала плечами. Она не желает ничего, что напоминало бы о нем. Но, заметив подаренное Рашидом зеркальце, Кристина подумала об Эмине и, взяв его, вышла из спальни.

– Кристина, нужно собрать вещи.

– Нет, Рашид, я не возьму даже нитки из того, что дал мне Филип. Хочу только попрощаться с Эминой и дать ей это, - ответила Кристина, показывая ему зеркальце. - Не желаю, чтобы мне что-то напоминало об этом месте. Но Эмина была мне хорошей подругой, и я должна оставить ей подарок на память. Ты ведь понимаешь, правда?

– Понимаю.

Оглядев еще раз большую комнату, Кристина поспешно вышла и, остановившись перед шатром Эмины, окликнула подругу. Через секунду у входа появилась Эмина, и Кристина снова заплакала.

– Что случилось? - спросила Эмина, подбегая к подруге. Кристина вложила ей в руку зеркало.

– Я хочу подарить тебе это. Помни, я любила тебя как сестру. Я уезжаю и пришла попрощаться.

– Но куда ты едешь? Ты скоро вернешься? - спросила Эмина, хотя уже поняла, что никогда больше не увидит подругу.

– Я возвращаюсь к брату. Навсегда. Но мне будет не хватать тебя, Эмина. Ты была мне истинным другом.

– Но почему, Кристина?

– Не имеет значения. Больше я не могу здесь оставаться. Попрощайся за меня с Саидом и его братьями и скажи, что я желаю им всего хорошего. И поцелуй малышей. Я бы сама поцеловала их, но боюсь, что расплачусь еще сильнее и не смогу остановиться. - Слабо улыбнувшись, она обняла Эмину. - Я часто буду думать о тебе. Прощай.

Кристина побежала к загону, где Рашид уже держал лошадей под уздцы. Он помог ей взобраться на Рейвна, и они вместе выехали из лагеря. Немного спустившись по крутому холму, Кристина остановилась, оглянулась и сквозь слезы увидела Эмину, стоявшую на вершине и махавшую рукой с зажатым в ней зеркальцем.

В последний раз взглянув на подругу, Кристина вонзила каблуки в бока жеребца и с убийственной скоростью помчалась вниз. Рашид что-то кричал ей вслед, но Кристина не останавливалась. Она хотела умереть. Она чувствовала, что потеряла все, ради чего стоит жить. Если она сейчас свалится с лошади и погибнет, Филипа, возможно, до конца дней будут терзать угрызения совести. Но стоит ли давать ему понять, что она не смогла жить без него? Не вина Филипа, что он больше не хочет ее. А вот она по-прежнему любит его. И надеется, что он будет счастлив с Нурой, если именно она ему нужна.

Кристина сделала движение коленями, и Рейвн пошел ровной рысью. Она еще успеет придумать другой способ покончить с собой. Вспомнив о Марджане и о том, как та убила себя из-за Ясира, Кристина лишь теперь по-настоящему поняла тоску и муки, которые женщина терпит из-за неразделенной любви.

Жара становилась все сильнее, но Кристина ничего не замечала и не чувствовала - страдания слишком терзали сердце. Почему, почему это случилось с ней?

Наступила и прошла ночь, солнце снова встало, но Кристина так и не обрела покоя. Вопросы, бесчисленные вопросы убивали ее. Кристина напрасно ломала голову, чтобы отыскать ответы, - их не было. В чем причина? Отчего он больше не хочет ее? Она все та же, какой была четыре месяца назад. Ее внешность ничуть не изменилась - изменились лишь ее чувства к нему. Почему же Филип так поступил с ней? Из-за того, что она наконец отдалась ему по доброй воле? Может быть, он выгнал ее потому, что она больше не представляла для него недостижимой цели? Но это несправедливо…, и кроме того, если бы причина была в этом, Филип избавился бы от нее еще месяц назад.

Но этот последний месяц был таким прекрасным, и ничто, ничто не омрачало его. Филип казался таким же довольным и счастливым, как и она сама, он стал проводить с ней больше времени. Они каждый день ездили вместе верхом. Он рассказывал о прошлом, казался таким открытым и искренним, ничего не утаивал. Так почему же она сейчас здесь? Откуда такая перемена в Филипе? Почему? Почему?

Вопросы не давали ей заснуть. Когда они отдыхали, переживая дневной зной, Кристина лежала с открытыми глазами и все думала и думала, но не находила ответа. Она машинально ела хлеб и пила воду, которые давал ей Рашид, но ее голова разрывалась от неотвязных мыслей. Она снова и снова перебирала в памяти все случившееся, отчаянно пытаясь найти разгадку. Но снова наступали сумерки, и нужно было ехать дальше.

– Черт возьми, опять эта духота! - раздраженно думал Джон Уэйкфилд, садясь за письменный стол, чтобы просмотреть утреннюю почту. Стояла зима, и погода была не такой жаркой, как в то время, когда он впервые оказался в этой мерзкой стране, но всю последнюю неделю невыносимо парило, хотя не выпало ни капли дождя. Проклятый климат до смерти осточертел Джону.

И к тому же не дает покоя желание поскорее увидеться сегодня вечером с Карин Хендрикс. Милая, прелестная Карин. Джон возблагодарил свою счастливую звезду за то, что позволил Уильяму Досону вытащить его в оперный театр на прошлой неделе. Иначе он не познакомился бы с Карин.

Ледяной озноб прошиб Джона при мысли о том, в каком аду он существовал первые три месяца своего пребывания в Египте. Но все изменилось с тех пор, как пришло письмо от Крисси, - и удача вновь улыбнулась ему.

Громкий стук прервал его раздумья.

– Кто там? - рявкнул он.

Дверь распахнулась, и в душную клетушку, служившую ему кабинетом, вошел сержант Таунсон, представительный мужчина, почти вдвое старше Джона, с ярко-рыжими курчавыми волосами и такими же усами.

– Там, на улице, араб. Хочет увидеть вас. Говорит, дело чрезвычайной важности.

– Они всегда так говорят, сержант. Насколько я понимаю, мы здесь для того, чтобы поддерживать мир и порядок, но неужели эти люди не могут обращаться со своими дурацкими сварами к кому-нибудь другому?

– Вы правы, сэр. Чертовы дикари не понимают, что мы здесь лишь затем, чтобы лягушатники держались подальше. Мне впустить его?

– По-видимому, придется, сержант. Дьявол…, как же я буду рад, когда смогу убраться из этой страны.

– Вы читаете мои мысли, сэр, - согласился Таунсон и неторопливо вышел.

Через мгновение, услышав тихий скрип закрывшейся двери, Джон поднял глаза и увидел шагавшего к его столу необычайно высокого араба. Джон еще не встречал туземцев такого роста.

– Вы Джон Уэйкфилд? - спросил молодой человек, гордо глядя на хозяина кабинета.

– Лейтенант Уэйкфилд, - поправил Джон. - Могу я узнать ваше имя?

– Оно не имеет значения. Я пришел получить награду, обещанную за возвращение вашей сестры.

Еще один, уныло подумал Джон. Сколько их, охочих до денег мерзавцев и воров, уже прошло перед его глазами! Он потерял счет людям, надеявшимся разбогатеть без особых трудов, но все они смущались и несли чушь, стоило ему объяснить, что, прежде чем платить, он должен проверить достоверность сообщенных ими сведений. Он уже не раз отправлялся в бессмысленные экспедиции по городу и пустыне, но всегда возвращался ни с чем.

Даже прочитав письмо Крисси, переданное поспешно исчезнувшим молодым туземцем, он не оставил своих поисков. Хотя она и писала, что счастлива, Джон считал своим долгом убедиться в этом лично. В конце концов, возможно, все это ложь, и Кристину просто вынудили написать письмо. Заветным желанием Джона было отыскать человека, который похитил Кристину и вместо того, чтобы жениться на ней, сделал ее своей любовницей. Уж Джон смог бы заставить негодяя повести сестру под венец!

– Разве вы не хотите вернуть свою сестру?

– Прошу прощения, - извинился Джон. - Я задумался. Вы знаете, где находится моя сестра?

– Да.

Этот араб вел себя по-другому. Не колебался, не отводил глаз, как остальные. Джон почувствовал слабый проблеск надежды.

– Откуда мне знать, что вы говорите правду? Меня слишком часто обманывали.

– Могу я задать вопрос?

– Конечно.

– Откуда мне знать, что вы отдадите мне деньги, после того как я отведу вас к вашей сестре?

– Хороший вопрос, - мрачно кивнул Джон и, открыв нижний ящик стола, вынул оттуда небольшой тяжелый мешочек.

– Это золото лежит здесь с того дня, как похитили мою сестру. Можете пересчитать, если хотите. Вы получите все, что я обещал, если говорите правду. Деньги мне не дороги. Я хочу только одного - вновь увидеть Кристину. - Джон помолчал, изучая лицо молодого араба:

– Скажите, откуда вы знаете, где моя сестра?

– Она жила в моем лагере.

Джон так быстро вскочил, что уронил стул.

– Вы - тот человек, который увез ее?

– Нет, - просто ответил араб, не отступая под свирепым взглядом синих глаз.

Поняв, что нет причины впадать в ярость, Джон немного успокоился.

– Далеко ли до вашего лагеря?

– Нам не придется никуда ехать.

– Но тогда…

– Ваша сестра здесь.

– Здесь?!

– Мы ехали много дней. Она уснула прямо на коне. Вы можете увидеть ее из окна.

Джон ринулся к выходившему на улицу окну и тут же гневно обрушился на араба:

– Вы лжете! Там никого нет, кроме арабского мальчишки! Чего вы ожидали добиться подобными уловками?

– А…, вы, англичане, так недоверчивы! Неужели вы ожидали увидеть свою сестру одетой, как она одевалась раньше? Она жила в моем племени и носила арабское платье. Выйдите на улицу и убедитесь, что я говорю правду, - пожал плечами араб и, повернувшись, направился к двери.

Это слишком просто, чтобы быть обманом, подумал Джон. Все, что от него требуется, - это спуститься вниз и посмотреть. Так почему он до сих пор медлит у окна?

Захватив мешочек с деньгами, Джон последовал за арабом.

Оказавшись на залитой солнцем улице, Джон подбежал к лошадям, привязанным к столбу перед домом, и остановился перед вороным арабским скакуном с шелковистой шерстью, на котором неподвижно сидел одетый в черное, покрытый пылью всадник. Если это очередной обман, он способен разорвать негодяя на куски!

Но так легко узнать, Крисси ли это. Достаточно поднять черную куфью, скрывающую лицо.

В этот момент лошадь переступила с ноги на ногу, и спящий седок начал валиться на землю. Джон едва успел подхватить его. Куфья откинулась назад, открыв грязное, покрытое следами слез лицо, которое Джон узнал бы где угодно.

– Крисси! О Боже, Крисси! Кристина на мгновение открыла глаза и, прошептав имя Джона, обмякла, опустив голову на плечо брата.

– Она не спала два дня и две ночи и всего лишь нуждается в отдыхе.

Джон обернулся к молодому человеку, вернувшему ему сестру:

– Прошу прощения за то, что сомневался в вас. Я буду вам вечно благодарен за то, что вы сделали. Возьмите деньги, они ваши.

– Я счастлив, что смог оказать вам эту услугу. Когда Кристина проснется, передайте ей, что я желаю ей счастья.

Вскочив на коня, он взял поводья и вороного скакуна и поехал прочь.

Джон взглянул на Кристину, мирно спавшую у него на руках. Благодарение Богу, они опять вместе! Пусть Создатель поможет ему вознаградить сестру за все страдания, которые она претерпела!

Джон внес Кристину в дом и, не отпуская ее, уселся в кресло напротив стола сержанта.

– Лейтенант! Она что, потеряла сознание на улице? Лучше положить ее на пол, сэр. Ее бурнус весь в пыли, и ваш мундир испачкался!

– Прекратите дурацкую болтовню, сержант! Ничего подобного я не сделаю! Зато объясню, что требуется от вас: велите доставить мой экипаж к парадной двери. Потом можете сообщить полковнику Бигли, что меня не будет весь день.

– Не будет? Но что, "если полковник спросит, почему?

– Передайте ему, что я нашел свою сестру, и должен отвезти ее домой. Вы способны выполнить это поручение, сержант?

– Да, сэр. Но не хотите же вы сказать, сэр, что это ваша сестра?

Сержант немедленно пожалел о сказанном, увидев ледяной блеск в глазах лейтенанта Уэйкфилда.

– Немедленно велите доставить сюда мою карету, сержант! Это приказ!

Джон добрался до дома лишь к полудню. Ему удалось открыть дверь, не потревожив Кристину, но когда молодой человек направился к комнате для гостей, на пороге гостиной появилась его домоправительница миссис Грин.