Скучают ли они по Элли? Или им просто не хватает бесплатной работницы? Не стоит обманывать себя: быть может, скучает леди Анна – но все остальные ни слезинки по ней не пролили!

Элли вздохнула. Хоть она и скучала по дому, по привычной жизни, но не могла не признаться себе, что здесь ей нравится. В Пеннингтон-Хаусе ей никогда не выпадало целого свободного дня! Редко выдавалась возможность порисовать хоть несколько часов подряд. Странно сказать, но здесь, запертая на богом забытом острове, в плену чуть ли не у самого порочного человека в Англии, она чувствовала себя непростительно счастливой!

«Принц-Демон»… все-таки интересно, откуда у него такое прозвище? Сам он сказал, что не помнит, но этому Элли не верила. Он, похоже, вообще не любит рассказывать о себе – на любой вопрос отмалчивается или огрызается. Что за невыносимый человек!

Уверенными штрихами она пририсовала Принцу Крысиану черные сапоги до колен, такие же, какие видела вчера на Демиане Берке. При этом не переставала размышлять о его грубости и резкой, отрывистой манере разговора. Понятно, почему он не в духе – должно быть, злится на себя за то, что похитил не ту женщину. Мужчины терпеть не могут выставлять себя дураками. Элли от души надеялась, что он сейчас бичует себя последними словами! На самом деле, поэтому и решила вчера с ним пообедать – чтобы своим видом напомнить о том, какую он совершил ошибку.

Разумеется, была и другая причина. Таинственное прошлое Берка очень ее заинтересовало. Как же, должно быть, тяжело ничего не знать о своих родителях – даже имен! Пусть ее семья была несовершенна, но у нее остались теплые воспоминания и об отце, и о матери, умершей, когда Элли была совсем маленькой. А у Демиана Берка – ни воспоминаний, ни родных, ни даже знания о своих корнях.

Ничего, кроме украденного ключа.

Почему Уолт не хочет его вернуть? Может быть, Демиан Берк ошибается, и ключа у Уолта давно уже нет? Кузен запросто мог выбросить ключ еще много лет назад!

Но если все-таки не выбросил…

Да, она понимала, почему Демиан Берк так страстно хочет вернуть ключ. Но это не дает ему права прибегать к таким крайним мерам! Какое право он имел разрушить ее жизнь, чтобы добиться своей цели?

Опустив глаза, Элли вдруг заметила, что в нижнем углу страницы машинально сделала набросок его лица. Несколькими штрихами узнаваемо передала и высокие скулы, и прямой нос, и тяжелую челюсть, и плотно сжатые губы. Что такое? Этот человек совершенно ей не нравится! И все же… все же… приходилось признать: Демиан Берк вызывает у нее какое-то странное ощущение, которому она не может подобрать названия. Нутряное, в самой глубине ее существа. Непонятное, но явно отличное от неприязни.

Влечение?.. Ну нет, это ерунда какая-то! Мало того, что он схватил ее на улице, усыпил, насильно держит в плену – он еще и хозяин игорного клуба! Одного этого достаточно, чтобы всякая порядочная женщина держалась от него подальше.

Сердито сжав карандаш, Элли принялась густо закрашивать портрет черным – с такой силой, что сломала грифель. Именно такие люди, как этот Берк, виновны в несчастье ее отца! Эти хищники заманивают безрассудных или слабовольных людей за игорные столы, обирают до нитки – и не задумываются о том, что губят их самих и их близких.

Ее размышления прервал стук в дверь. Элли отложила записную книжку, вскочила с кровати и в одних чулках поспешила открыть. В спальню ворвался поток холодного воздуха, и вместе с ним вошла миссис Макнаб: в руках у нее была большая корзина, прикрытая полотенцем.

Горничная скинула шаль, которую повязала на голову поверх полуседых волос.

– Ох, ну и холодина на улице! А у вас, я смотрю, камин совсем потух. Бедная моя овечка, так ведь можно и до смерти простудиться! – И, подойдя к камину, взяла кочергу и принялась ворошить угли, прежде чем подбросить туда поленьев.

Элли почувствовала себя виноватой: это она должна была следить за огнем, но, углубившись в свои мысли, совсем о нем позабыла.

– Ничего страшного, уверяю вас! Я сидела в кровати, и мне было тепло.

Она приподняла салфетку, которой была накрыта корзина. По комнате разнеслись восхитительные ароматы жареной курицы, свежего хлеба и пирожных с патокой. Первым делом Элли налила себе чашку горячего чая, а затем начала расставлять еду на столе.

– Пообедаете со мной? – спросила она миссис Макнаб.

– Ох, нет, не пристало мне сидеть за столом вместе со знатной леди. И потом, кто же позаботится о бедняге Финне? Он, когда чистил снег, упал и расшиб себе голову.

Элли удивленно подняла на нее глаза. Снег? В высокие окна она не видела ничего, кроме быстро бегущих серых туч.

– И как он?

– Все бы ничего, но над бровью шишка с куриное яйцо. Старый дурень еще не хотел уходить домой, но лэрд велел ему пойти прилечь. – Она поцокала языком. – Такой гололед нынче! Правильно вы сделали, мисс, что сегодня носу не высовываете на улицу! – С этими словами она сделала книксен и вышла из спальни.

Но сидеть в четырех стенах Элли вовсе не собиралась. Еще никогда она не видела настоящей метели – и твердо решила запечатлеть ее на бумаге. Правда, нарисовать снег простым карандашом довольно сложно, но тем интереснее! Может быть, она даже добавит к своей книге главу, где Принц Крысиан и принцесса Арианна будут странствовать вместе по снежной северной стране…

Побыстрее разделавшись с обедом, Элли надела ботинки, накинула плащ, взяла записную книжку и карандаш и начала спускаться по крутой каменной лестнице. Сегодня в воздухе определенно чувствовался мороз. Достигнув основания башни, она преодолела короткий проход и вышла во двор. Здесь, остановившись под арочным сводом, Элли в немом восторге любовалась открывшимся перед ней чудом.

Серый камень замка, зубцы стен, покатые крыши – все за ночь укрылось густой снежной пеленой. Отовсюду свисали длинные тонкие сосульки. Свирепые порывы ветра гнали пригоршни снежинок и бросали ей в лицо. В этом бело-сером пейзаже под нахмуренным серым небом было что-то сказочно-зловещее. Быть может, так выглядит замок злого волшебника?

Неудивительно, подумала Элли, что в таком месте обитает Принц-Демон!

И, словно отзываясь на ее мысли, из-за цитадели показалась высокая мощная фигура в черном плаще и с лопатой в руках. Демиан Берк, как видно, продолжал работу, которую не сумел закончить Финн – расчищал в снегу проход от цитадели к кухне.

Двинувшись по направлению к нему, Элли почти сразу поняла, о каком гололеде говорила миссис Макнаб. Похоже, под толстым слоем снега скрывался замерзший вчерашний дождь. Она шла медленно и осторожно, прижимая к себе драгоценную записную книжку с карандашом; неудобные новые ботинки скользили по льду. Быть может, Элли повернула бы назад, не будь у нее к Берку жизненно важного дела.

Демиан Берк стоял к ней спиной, и она подошла к нему незамеченной почти вплотную. Должно быть, вой ветра и металлический скрежет лопаты по льду заглушали ее шаги. Поворачиваясь, чтобы сбросить с лопаты снег, он вдруг увидел ее.

– Что вы здесь… – начал он, смерив ее гневным взглядом.

Но закончить не успел: сильный порыв ветра толкнул Элли вперед, и в ту же секунду правая нога ее поехала по льду. То и другое вместе заставило ее потерять равновесие. Острая боль пронзила правую лодыжку, и Элли, ахнув, начала падать.

Но в следующую секунду на пути ее падения встало нечто надежное и устойчивое.

Демиан Берк удержал ее на ногах, обхватив за талию. Она прижалась к его широкой груди, щекой – к мягкой черной шерсти пальто. С отчаянно колотящимся сердцем подняла голову, чтобы взглянуть в его суровые черты, и сразу встретилась с удивительными серо-зелеными глазами.

Густые черные ресницы подчеркивали их необычный цвет. Элли застыла в изумлении и восхищении перед этой красотой, такой неожиданной на суровом мужском лице. Увидела, как на щеку ему упала снежинка – и растаяла. Сердитый ветер трепал и ерошил Берку волосы; Элли заметила, что уши у него совсем покраснели от холода.

Не раздумывая, она потянулась к его уху, накрыла его рукой в перчатке.

– Вы же совсем замерзли! – воскликнула она. – Почему вы без шляпы?

– Ее все время сдувает. – Он сжал губы в тонкую суровую линию. – А вы какого черта здесь делаете? Или не видите, что сейчас совсем не время для прогулок?

Элли отдернула руку.

– Вы-то сами здесь – и с непокрытой головой! И кто из нас делает глупости?

Она шагнула назад, но в этот миг заметила, что записная книжка все еще при ней, а вот карандаш выпал из рук. В тот же миг острая боль пронзила ногу, и Элли покрепче схватилась за руку Берка.

– Что-то не так? – все так же резко и недовольно поинтересовался он. – Вы повредили ногу?

– Да нет! Просто карандаш упал.

Делая вид, что держится за него просто ради равновесия, Элли наклонилась и принялась осматривать сугробы. Карандаша не видно! И как его здесь найдешь? Этот маленький предмет мог улететь куда угодно, его могло сдуть ветром…

– Вот он! – проговорил Берк, нагибаясь и подбирая что-то меж носков своих черных сапог.

Элли выпрямилась и приняла у него карандаш.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Его нужно заточить. Я надеялась одолжить у вас перочинный нож.

Демиан Берк бросил на нее долгий внимательный взгляд, и по телу Элли пробежали мурашки, не имеющие ничего общего с холодом.

– Тогда идемте в дом.

Он взял ее под руку, и они двинулись по заснеженному двору к цитадели. Элли отчаянно старалась не хромать. После того, как он на нее рявкнул, она не собиралась давать понять, что ей трудно идти – не сомневалась, что этим лишь даст ему новую причину выплеснуть на нее недовольство.

Как будто ему нужна причина! Этот грубиян, кажется, готов и без всяких причин осыпать ее оскорблениями и посылать ко всем чертям. Может быть, даже ночью не спит, придумывает для нее новые обидные словечки!

Он открыл дверь и ввел ее внутрь. В просторном холле казалось ненамного теплее, но, по крайней мере, стены здесь защищали от ветра и снега. Элли ожидала, что теперь, когда опасность поскользнуться на льду миновала, Берк ее отпустит. Но он оставался рядом и все так же, под руку, довел ее до скамьи у очага.

Когда она с облегчением опустилась на скамью, он подбросил в камин несколько поленьев. Элли положила рядом с собой записную книжку и карандаш. Пока Берк был занят очагом, осторожно подвигала правой ногой под юбкой, пытаясь оценить степень повреждений. Ногу пронзила острая боль, и Элли пришлось плотно сжать губы, чтобы не охнуть.

Сбоку послышалось эхо его шагов.

– Вы все-таки повредили ногу, – сурово сказал он. – Не отнекивайтесь. Я заметил, что вы старались на нее не наступать.

– Вовсе нет! То есть… ну… пустяки, ничего страшного…

– Позвольте мне об этом судить.

Возразить она не успела: он опустился перед ней на одно колено, сунул руку ей под подол и поднял ногу так, что зашнурованный ботинок оказался снаружи. Длинные пальцы начали осторожно и умело ощупывать лодыжку сквозь ботинок и чулок – и Элли утратила дар речи; могла лишь потрясенно смотреть на то, что он с ней делает.

– Здесь больно?

– Нет… и… что вы вообще себе позволяете? Хватит! Это неприлично! Оставьте меня в покое!

Она попыталась вывернуться, но он крепко держал ее за лодыжку. Серо-зеленые глаза, устремленные на нее, осветились каким-то мягким светом, и легкая улыбка смягчила суровые, словно высеченные из камня черты.

– Не волнуйтесь так. Клянусь вам, я никогда не подумаю навязывать свое непрошеное внимание раненой даме. И у злодеев есть свой кодекс чести.

– Не сомневаюсь, злодеи всегда так говорят!

Он рассмеялся.

– Поверьте, Элли, если я захочу вас соблазнить, вы это сразу заметите – и это вас только обрадует. Но не сейчас. – И, не дав ей возможности ответить на такое возмутительное замечание, добавил: – А теперь, если это не слишком оскорбит вашу стыдливость, я хотел бы взглянуть на вашу ногу повнимательнее.

Все так же быстро и аккуратно он распустил кожаную шнуровку и стащил с нее ботинок. Затем одной рукой приподнял ногу за пятку, а другой начал ощупывать сквозь чулок в поисках повреждений.

Элли обеими руками вцепилась в край скамьи. В холле было холодно, но она чувствовала, что вся горит. Что он такое сказал? «Если я захочу вас соблазнить, вы это сразу заметите – и это вас только… обрадует»?! Да как ему совести хватило!

От негодования спирало дыхание в груди. «Обрадует»?! Подумать только! Что он о себе воображает? Привык, должно быть, что всякие там распутные женщины вешаются ему на шею! Что ж, Элли не из таких, и ему придется с этим смириться! Она его и близко к себе не подпустит!

То есть… ну да, в следующий раз. Потому что сейчас он уже задрал ей юбку и хватает за ногу.

Глядя сверху на его взъерошенные, мокрые от снега темные волосы, на широкие плечи под плащом, элегантный покрой которого обличал неправедно нажитое богатство, Элли пробормотала себе под нос: