Дж. Молденауер - Похищенная

– Смотри-ка, они опять ограбили банк.

Я посмотрела на  высокую блондинку, что шла рядом со мной. Легкий летний ветерок несильно раздувал ее волосы, а на ее идеальном лице читалось уважение.

В полном спокойствии я взяла газету, которую она сунула мне под нос, и посмотрела на первую страницу.

"Плохие парни вернулись!" - говорил заголовок. Я пробежалась взглядом по странице и остановилась на фотографии, изображающей двух молодых мужчин в черной одежде, дерзко улыбающихся в камеру.

Я провела рукой по своим длинным коричневым волосам и вернула газету Мари.

– Круто, да? И эти двое так горячо выглядят, – выпалила она.

– И, к тому же, они грабят банки и шантажируют людей. Да, я полностью разделяю твое восхищение.

– Господи, Франци, не об этом же речь. Я говорю только об их внешнем виде, а в этом смысле они просто лакомые кусочки.

Мари провела языком по нижней губе и начала активно флиртовать с фотографией двух самых разыскиваемых преступников.

Раздражённо я нажала на кнопку светофора и с нетерпением стала ждать, когда же загорится зеленый свет.

После бесконечного дня в школе я просто хотела прийти домой и сразу свалиться в кровать.

– Ты уже что-то запланировала на сегодняшний вечер?

Я покачала головой и вытерла пот со лба. Палящее летнее солнце так нагревало асфальт, что превращало город в печь.

– Что ты думаешь о том, чтобы вместе со мной пойти поплавать?

– Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу плавать.

– Ну давай же, Франци, всего лишь один раз! – умоляла меня Мари и дергала за руку, как маленький ребенок, когда выпрашивает что-нибудь. Она выглядела обиженной и такой маленькой, насколько это возможно, когда у тебя рост метр восемьдесят.

– Нет.

Прежде чем Мари успела что-либо сказать, светофор загорелся зелёным, и толпа людей пришла в движение.

– Ну, ты злючка, – сказала она и, поникнув, зашагала рядом со мной.

– В следующий раз я точно пойду с тобой плавать, – пообещала я ей в сотый раз, однако прекрасно знала, что Мари этого будет недостаточно.

– Ты хочешь мне сказать, что не хочешь идти купаться при такой-то погоде? – она указала наверх, показывая на безоблачное голубое небо.

– Я не хочу.

Я ускорила шаг, пытаясь оторваться от Мари, идущей на десятисантиметровых каблуках.

– Ну подожди же! – крикнула она мне вслед.

Я услышала стук ее каблуков за собой и застонала, когда она меня догнала.

– Мари, мы можем на сегодня прекратить дискуссию? Поплавай со Звеньей. Она все равно хотела сегодня пойти в бассейн.

Я разозлено развернулась к ней и уставилась в ее очки, за которыми, я знала, прятались прекрасные голубые глаза.

Своей рукой с идеальными ногтями она сняла их и пронзила меня взглядом этих глаз.

– Хорошо, но в следующий раз ты пойдешь со мной, – сказала она, делая ударение на слове «пойдешь».

Я молча кивнула и направилась дальше.

Оставшуюся часть пути мы проделали молча, с трудом дыша из-за зноя. Сады, мимо которых мы шли, тоже изнывали от жары – большая часть растений в них увядала. В этом году жара была просто невыносимой, но самое плохое было в том, что она началась еще до летних каникул, и днем мы сидели в школе.

Наконец, мы подошли к моему дому.

– Пока, Мари.

Я быстро обняла ее на прощание и вошла в наш маленький садик. Напряженным взглядом я обвела двор. Автомобиля отца не было.  Облегченно выдохнув, я достала ключ от дома, который по сравнению с заржавевшим замком выглядел совсем новеньким, и открыла входную дверь.

Я вошла в свой личный ад.

Я молилась, надеясь, что была здесь одна.

Так тихо, насколько это было возможно, я закрыла за собой дверь и попыталась не замечать противный запах алкоголя, что витал в воздухе. Сняв балетки, я поставила их к другим ботинкам, которые в беспорядке были закинуты в угол.

Босиком я направилась на кухню по прохладному деревянному полу. Кухня была заставлена бутылками, а грязная посуда лежала в раковине, вокруг которой кружили мухи. Я шла осторожно, внимательно осматривая пол, пытаясь не наступить  на какой-нибудь осколок бутылки.

Собрав пустые бутылки в мешок, я спрятала его под раковиной. Затем я начала выливать из бутылок, в которых что-то еще осталось, их содержимое в раковину, причем каждый раз мне становилось плохо от отвратительного запаха алкоголя.

Когда я немного освободила кухню от бутылок, я обнаружила на столе записку, которая лежала под всеми этими бутылками, и из-за этого также воняла спиртом и была измята.

"Нужна еда".

От одной этой фразы страх сковал меня. Если мой отец придет сегодня домой и увидит, что еда не готова, это случится снова. Я схватила свою сумку, чтобы достать кошелек. И едва я это сделала, как услышала скрип двери.

 Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и постаралась игнорировать страх, что поднимался во мне и инстинкт самосохранения, кричащий, что мне надо немедленно отсюда бежать.

Тяжелые шаги раздались в доме, и я могла четко себе представить, как он идет с разъяренным лицом.

Все ближе и ближе он подходил и одновременно все дальше и дальше ускользали все мои чувства, пока, в конечном итоге, они не были полностью отключены.

– Что ты здесь делаешь?

Я посмотрела в лицо своего отца. На нем был костюм, и по внешнему виду в нем нельзя было различить грязного сукиного сына, что прятался за этой маской.

– Я как раз хотела убраться и пойти в магазин, – сказала я спокойно и почувствовала внутри абсолютный холод.

– А почему ты еще не сходила в магазин?! – его голос угрожающе поднялся, и я знала, что все мои попытки объяснения бесполезны.

Как и всегда.

Он схватил бутылку водки и сразу начал пить из нее большими глотками.

– Потому что я была в школе и вернулась домой только десять минут назад и только что увидела твою записку.

– И почему ты только сейчас увидела мою записку?!

Теперь он орал и в его лице нельзя было различить того заботливого отца, которого он всегда играл на публике.

– Потому что она была завалена твоей выпивкой, – зло прошипела я в ответ и грозно посмотрела на него.

– Что это ты себе позволяешь, ты, грязная сука?

Он поднял свою руку и дал мне оглушительную пощёчину. Я почувствовала, что моя щека начала гореть, но, проигнорировав это, сжала губы.

– А теперь иди и купи мне что-нибудь поесть! – рявкнул он.

Я схватила свою сумку и, не взглянув на него,  вышла из дома.

Как только я захлопнула тяжелую дверь, сразу же пришла боль от удара и я аккуратно дотронулась до своей щеки. Я знала, что она была красной. Она всегда была такой, когда он меня бил.

Я уложила свои волосы так, чтобы они закрывали мою щеку и пару раз похлопала себя по другой, чтобы это не очень бросалось в глаза.

Затем я покинула свой ад и отправилась в магазин, чтобы, в итоге, вернуться обратно и готовить для своего дерьмового отца еду.

Но была бы моя воля, я бы с удовольствием убежала и никогда не вернулась бы назад.

Когда я вошла в магазин, то сразу почувствовала себя в безопасности. Здесь не было никого, кто смог бы мне угрожать, к тому же, здесь было слишком много свидетелей. Я медленно и спокойно прогуливалась между полок туда-обратно и пыталась забыть своего отца, пряча лицо в волосы, чтобы никто не увидел моих чувств.

Я знала, что мой отец меня сегодня еще раз побьет. Его еда не была приготовлена, из-за чего его настроение было ниже плинтуса, а мне достанется вся его злость. Я не хотела возвращаться домой. Я не хотела жить с ним. Я не хотела жить такой жизнью. Я вообще не хотела жить.

Взяв банку равиоли с полки, я положила ее в тележку.

Повернувшись, я увидела в проходе между рядами маленькую девочку, которая в растерянности стояла между людьми и оглядывалась вокруг. Ее глаза были заплаканы, по лицу текли слезы, она что-то говорила, но люди проходили мимо и никто не обращал на нее внимания. Видимо, она потерялась. Но как люди могут ее не замечать? Такую маленькую и растерянную? Я подошла к ней и присела на корточки.

– Привет, – сказала я и улыбнулась ей.

Её глаза расширились и она замерла.

– Привет, – всхлипнула она и вытерла слезы.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Я ищу маму, – сказала она, а из ее глаз снова полились слезы.

Мне было жаль ее. Она напоминала мне саму себя задолго до этого дня, когда я, плача от боли, сидела в своей комнате. Я быстро вытеснила воспоминания и боль, которую они несли.

– Давай поищем ее вместе?

Она кивнула и растерянно начала жевать край своей рубашки. Я поднялась и взяла девочку за руку. Вдруг мерный гомон магазина нарушил резкий звук. Я услышала громкий хлопок, и повернулась на этот звук.

Их фотографии были известны по всему миру, а теперь те двое из газеты стояли у дверей и осматривались вокруг.

Стрелял мужчина со светлыми волосами. Его рука, поднятая к потолку, держала пистолет. Второй стоял рядом с ним, придерживая рукой мешок, висящий у него на спине. Оба они, как хищники, колючим взглядом осматривали зал.

– Ни слова и быстро на пол! – прошипел блондин.

Я уставилась на него, не в силах пошевелиться. Не каждый день попадаешь на ограбление магазина.

– Я сказал на пол! Быстро! – зло повторил он, и я поняла, что эти слова были предназначены именно мне, так как весь остальной народ к этому времени уже лежал на полу. Очень медленно я легла на пол и потянула маленькую девочку за собой.

Я обняла ее и почувствовала, как она дрожит.

– Тихо, тихо. Все будет хорошо. Это просто глупые странные люди. С тобой ничего не случится, – тихо говорила я и гладила ее по голове.

– Охренеть просто. Я разве не сказал, что все должны молчать? – блондин подошел к нам.

Подняв голову, я встретила взгляд холодных карих глаз. Почему-то я всегда думала, что карие глаза никогда не бывают холодными. Оказывается, я ошибалась. Эти глаза были самыми холодными, в которые я когда-либо смотрела.

Крепко сжав губы, я злобно посмотрела на него.

Я ничего не чувствовала кроме злости и ненависти.

Остальные чувства я отгоняла все еще из-за своего отца и из-за того, что меня ожидало дома.

– Ты меня не слышала? Расстояние между каждым не меньше метра, – прошипел он, и я бы ему врезала, если бы у него не было пистолета. Как мог человек испытывать так мало сочувствия к маленькой девочке, которой было так страшно?

– Забудь об этом.

Я сильнее прижала маленькую девочку к себе.

Внезапно он схватил меня за волосы и потянул наверх. Мой отец так делал постоянно. У меня уже был к этому иммунитет.

– Послушай, малышка, немедленно отпусти ее, – прошептал он мне, и я почувствовала его теплое дыхание на своей коже.

– Никогда в жизни.

Тогда он приставил пистолет к моей голове, и я почувствовала холод стали. Его глаза метали молнии. Мы сверлили друг друга взглядами, и я вдруг поняла, что вот он, этот шанс не возвращаться домой. Одно мое неправильное с его точки зрения действие и он нажмет на курок. Я смогу освободиться от этой адской жизни. Я ничего и никогда так не желала, как того, чтобы сейчас он сделал именно это – нажал на курок. Тогда мне никогда не надо было бы возвращаться в ад, а этот придурок сел бы в тюрьму за убийство.

– Отпусти ее.

Этот голос вырвал меня из мыслей о смерти, и я увидела, как другой парень положил блондину руку на плечо.

– Она сама напрашивается, – прошипел тот и продолжил смотреть на меня своими холодными карими глазами.

Тогда я плюнула ему в лицо. В его глазах полыхнул несдерживаемый гнев. «Может, теперь он меня застрелит?» – подумала я, и продолжала уперто смотреть ему в глаза.

Он со всей силой ударил меня головой об пол, и я еле-еле успела упереться в пол руками, чтобы смягчить удар.

Медленно подняв голову, я посмотрела на блондина, который все еще гневно на меня смотрел.

– Давай же, нам надо идти, – второй грабитель торопил блондина.

– Они нас просто так не выпустят. Нам нужен заложник, – услышала я его тихий ответ.

Тут же его взгляд вернулся ко мне, и теперь они оба смотрели на меня.

"Пожалуйста, убейте меня", – думала я. Я просто хотела умереть.

– Вставай, – сказал блондин и навел свой пистолет на меня.

– Мечтай, – я осталась неподвижно лежать на полу и не сводила с него взгляда.