Даниэла Стил - Похищенный

— Что вы здесь делаете?

Тейлор сердился на нее, наверняка и Малкольм рассердится, когда узнает, и все равно она не жалеет, что приехала. Так и надо было поступить.

— Мне нужно было с ним поговорить.

— Очень зря.

Она покачала головой: нет, вовсе не зря.

— Он говорит, что он этого не делал. И я ему верю.

Ей необходимо было увидеть его, спросить, убедиться.

— А как вы думали, что он вам скажет? Что он убил Тедди? — От этих слов она вздрогнула, но Джон был слишком рассержен. — Никогда он вам не скажет правду. Он уже практически в петле и судорожно пытается вывернуться. Ради этого он скажет что угодно.

— А зачем ему врать мне?

— А зачем ему говорить правду? Слишком многое поставлено на карту. Послушайте, Мариэлла, держитесь подальше отсюда. Подальше от него. Мы сделаем все возможное, чтобы найти вашего сына, но этот человек для вас ничего не сделает. Он может причинить вам только боль. Оставьте его.

Она не могла возразить, но понимала, что Тейлор заблуждается. Она сейчас уже немало знала про Чарльза. Жестокая война в Испании, люди, с которыми он общался, пьянки, ярость… Он избил ее в тот раз… И он ее до сих пор любит… Он сам не знает, здоров ли он психически. А ведь это тоже необходимо выяснить. Но ему уже незачем причинять боль Мариэлле. Он причинил ее достаточно.

— Ладно, поедемте. Я отвезу вас домой. — Теперь она была согласна. — И если вам еще раз что-нибудь подобное придет в голову, позвоните сначала мне.

— И что вы скажете?

Она улыбнулась. Они торопливо шагали к машине, заслоняясь от вспышек фотоаппаратов. Впоследствии в одной из газет появилась фотография: Мариэлла садится в полицейскую машину, а за ее спиной стоит Джон Тейлор.

— А что бы вы сказали, если бы я сегодня попросила вас отвезти меня сюда? — спросила она, уже сидя в машине. Тейлор нахмурился.

— Я бы сказал — ни в коем случае. Вполне определенный ответ.

— Вот потому я вам и не позвонила. Мариэлла улыбалась. Она чувствовала облегчение. Она поверила Чарльзу. А значит, возможно, она и не виновата в случившемся. А Джон Тейлор смотрел на нее и думал, какая она удивительная женщина и как она симпатична ему. Да нет, следует признать — она ему очень нравится.

— Вы даже представить себе не можете, как сейчас торжествуют газетчики. В следующий раз, когда вам придет в голову подобная идея, мы с вами сядем в машину, и я прочту вам целую лекцию, — сказал он, как будто ворча на нашалившего ребенка.

— А я этого и боялась, — тихо ответила она и до самого дома не произнесла ни слова.

Сидя рядом с Мариэллой в машине, Джон Тейлор испытывал жалость к ней. Он знал, как она страстно желает, чтобы ребенка нашли, а сам уже почти не надеялся на благополучный исход. Ему стало казаться, что эта история в итоге закончится так же, как и дело Линдбергов, и очень хотел бы ошибиться.

Они подъехали к дому со стороны черного входа и вошли в кухню. Мариэлла поблагодарила Тейлора за то, что он проводил ее домой. На следующий день газеты пестрели фотографиями Мариэллы у ворот тюрьмы, и среди них особенно выделялся снимок, на котором был изображен Джон, галантно подсаживающий ее в машину.

Малкольм побагровел и отшвырнул газету в сторону.

— Мариэлла, что это значит?

— Он старался укрыть меня от репортеров, — тихо объяснила она. Джон был прав, газетчики собрали вчера хороший урожай.

— И похоже, он получил от этого удовольствие. Это он выдумал, что тебе надо ехать на свидание с Делони?

— Нет, я сама решила. Его я неожиданно встретила уже там. Малкольм, прости меня. Я должна была его увидеть. Мне было очень важно, что он скажет.

— И конечно, твой Чарльз рассказал тебе, как именно он убил нашего сына? Рассказал? Или рыдал по поводу своего сына? — Малкольм весь кипел от ярости.

— Малкольм, пожалуйста…

— Что пожалуйста? Твой любовник… Или бывший муж, как хочешь называй, крадет моего сына, а потом я должен его же жалеть? Что, не так? Ты ходила туда, чтобы выложить ему, как тебе жалко его, несчастного? А ты понимаешь, кого жалею я? Я жалею Тедди. Я жалею нашего мальчика, который, вполне возможно, сейчас лежит мертвый неизвестно где, или его бьют, или морят голодом…

Она больше не могла слушать. Зажав уши руками, она закричала:

— Малкольм, перестань! Перестань! Все еще крича, она выбежала из столовой и кинулась в спальню. Это было выше ее сил. И все, все обвиняют ее. Она виновата в том, что познакомилась с Чарльзом, вышла за него замуж, что не смогла спасти своего первенца, в этом ее обвиняет Чарльз, а Малкольм обвиняет чуть ли не в соучастии в похищении Тедди.

После обеда заехал Тейлор. У него достало такта не напоминать ей про шум, поднятый газетами, но и новостей у него не было. В доме Чарльза проведут еще один обыск.

При новом обыске в спальне Чарльза нашли маленького плюшевого медвежонка — любимую игрушку Тедди.

В середине января подготовка к первому судебному процессу шла полным ходом, а никаких сведений о Тедди все еще не было. После похищения прошло уже три с половиной недели. Малкольм уехал на несколько дней в Вашингтон на закрытое заседание комитетов Сената и палаты представителей по военным делам. После этого Малкольм намеревался встретиться с Хью Уилсоном, послом Соединенных Штатов в Германии, который приехал на короткое время в Вашингтон.

Мариэлла осталась в Нью-Йорке. Дом по-прежнему окружал полицейский кордон. Джона Тейлора она не видела почти неделю.

Однажды утром она сидела в библиотеке и просматривала газеты, стараясь отвлечься от мыслей о Тедди. Слушать радио она уже не могла, потому что там постоянно то рассказывали о подготовке к процессу, то передавали любимые программы Тедди, вроде «Одинокого странника», и Мариэлла сразу начинала плакать. Ее била нервная дрожь от любого напоминания о сыне. Мисс Гриффин получила отпуск и уехала к сестре в Нью-Джерси. Англичанка тоже все время находилась в состоянии, близком к истерике. И Мариэлле было бы легче не встречаться с ней в доме. Теперь она могла одна часами сидеть в детской, перебирать одежду, игрушки, вещи Тедди. Она могла часами стоять в комнате сына, держа в руках его расческу, или сидеть на его любимом стуле, или лежать на его кровати, стараясь не думать о последней ночи, которую Тедди провел в этой комнате.

Когда она отложила последнюю просмотренную газету, в библиотеку вошел Хейверфорд. В его присутствии Мариэлле становилось спокойнее. Старый слуга жалел свою хозяйку, хотя не говорил об этом ни слова.

— К вам пришли, миссис Паттерсон. Какая-то мисс Риттер. Она говорит, что договорилась с вами встретиться.

— Я никого с такой фамилией не знаю.

— Один раз мы с вами встречались.

Мариэлла повернула голову и увидела за спи-пой Хейверфорда молодую женщину, рыжеволосую, маленького роста, примерно лет тридцати. Лицо показалось Мариэлле знакомым, но она не могла припомнить, где и когда они виделись. На мгновение ей захотелось, чтобы эта женщина тотчас начала угрожать, потребовала выкупа — что угодно, лишь бы что-нибудь узнать о Тедди. Но надежда тут же угасла. Никто ведь не попытался забрать на Центральном вокзале приготовленный выкуп, чемодан с деньгами все еще лежал в камере хранения.

— Кто вы? — удивленно спросила Мариэлла. Хейверфорд стоял рядом, готовый в случае необходимости прийти на помощь хозяйке. И вдруг Мариэлла узнала в посетительнице ту журналистку, которая в один из первых дней сумела пробиться в дом. Сама же мисс Риттер почему-то испуганно покосилась на дворецкого.

— Можно с вами поговорить наедине?

— Нет… Извините…

Мариэлла сказала это решительным тоном, но никакой решимости не чувствовала. Просто она была осторожна, а гостья вела себя довольно уверенно.

— Пожалуйста. Это действительно важно, — настаивала она. Сейчас журналистка была одета иначе, но выглядела так же экстравагантно, как и в прошлый раз.

— Не думаю. Как вы сюда попали?

— Мы договорились встретиться сегодня, — уверенно произнесла гостья, глядя Мариэлле в глаза, но Мариэлла твердо знала, что уже целый месяц ни с кем ни о чем не договаривалась, кроме полицейских и агентов ФБР.

— Прошу прощения, мисс…

— Риттер. Беатрис Риттер. Просто Беа. — Она улыбнулась, пытаясь смягчить Мариэллу. Ей хотелось вызвать у Мариэллы интерес, чтобы она предложила ей остаться, но Мариэлла стояла на своем.

— ..но вам придется уйти.

Мисс Риттер была явно огорчена, но вежливо кивнула.

— Я понимаю. Я только хотела поговорить с вами насчет Чарльза Делони.

Упоминание этого имени произвело определенный эффект. Мариэлла с интересом взглянула на молодую женщину.

— А в чем, собственно, дело?

— Вы нужны ему.

— Миссис Паттерсон… — Хейверфорд вопросительно посмотрел на Мариэллу, и та, сама не зная почему, решила все-таки поговорить с этой Риттер. Приняв решение, Мариэлла кивнула, дворецкий вышел из библиотеки и тут же предупредил двоих полицейских. Мариэлла видела, что они встали около двери.

— Я не понимаю, зачем вы здесь? Вас ко мне послал Чарльз?

После того свидания в тюрьме она ничего не знала о Чарльзе. Она знала только, что в его комнате нашли плюшевого мишку — решающую улику против него.

Беа Риттер решила говорить откровенно, так как понимала, что ей надо успеть объясниться, пока ее не выдворили из дома. Сам Чарльз уверил ее в том, что Мариэлла не захочет с ней говорить.

— Я из Ассошиэйтед Пресс. И я убеждена, что ваш бывший муж невиновен. Я хочу попробовать найти преступника. И мне нужна ваша помощь. — Мисс Риттер сумела выразиться предельно ясно.

— Боюсь, что ничем не могу вам помочь, мисс… — Мариэлла с трудом вспомнила фамилию, — Риттер. Я тоже не думала, что это сделал мой бывший муж, но в его доме нашли две вещи моего сына: пижаму, которая была на мальчике в ту ночь, когда его украли, и его любимого плюшевого медведя. И никто еще не потребовал выкуп.

— Но может быть, настоящие похитители боятся, или у них есть свои причины, чтобы затаиться. На все должны быть свои причины.

Она была абсолютно убеждена в невиновности Чарльза. Она провела с ним наедине не один час и не могла поверить, что он способен на такое преступление. Но Мариэлла в его невиновность больше не верила. Она спокойно поднялась из-за стола, показывая, что разговор закончен.

— Нам не о чем больше говорить.

У нее тяжело на сердце. Ей не хочется выслушивать, какие оправдания эта женщина изобретет для Чарльза. Ей нужно только вернуть сына.

— Вы верите, что Чарльз на это способен? Беатрис Риттер нужно знать, верит ли ему Мариэлла. А Мариэлла опасается прессы.

— Все факты против него. И он пытался запугать меня именно такой угрозой. Так что же вы хотите услышать от меня?!

Даже если на эту молодую журналистку такие аргументы не действуют, сама Мариэлла была почти уверена в виновности Чарльза. Похоже, что по прошествии стольких лет в ее сердце не осталось теплых чувств к нему.

— Он был пьян тогда.

Ясное дело, она говорила с ним. Мариэлле было неприятно, что эта женщина так настойчива. Но в ней есть сила, интеллект и твердость. У нее коротко стриженные волосы, чересчур яркое пальто цвета морской волны, дурацкая шляпка с красным цветком, но тем не менее внешность у нее открытая и располагающая.

— Да, но это его не оправдывает. Извините… — Она шагнула к двери, но Беа Риттер не тронулась с места.

— Миссис Паттерсон, он вас любит. Эти слова остановили Мариэллу. Она обернулась и посмотрела на мисс Риттер.

— Он вам сам об этом сказал?

— Это же очевидно.

— Для меня это далеко не очевидно, и я не хочу ничего слышать об этом. — Теперь она была по-настоящему зла на него, он принес ей смертную муку. Но Беа Риттер отказывалась разделить ее уверенность.

— Он ни в чем не виноват.

Она была столь уверена, что Мариэлла заколебалась. Но ей не хотелось, ни за что не хотелось вновь поддаваться влиянию Чарльза. Чарльз украл ее ребенка.

— Да как же вы смеете утверждать, что он не виноват? Где же, по-вашему, тогда мой сын?

— Чарльз не знает. Чарльз клянется в этом. — Беа Риттер не отводила взгляда от лица Мариэллы. — Если бы Чарльз знал, он сказал бы.

— Вы его совсем не знаете, мисс Риттер. Нет, она-то знает Чарльза лучше, чем думает Мариэлла. Она дала взятку двум полицейским и провела в его камере много часов. Сначала она просто брала интервью, а потом постепенно прониклась уверенностью, что Делони говорит правду. — И тогда она пообещала себе самой, что сделает все возможное, чтобы помочь ему. По просьбе Чарльза она съездила к Тому Армуру и попросила его взять на себя защиту. Чарльз и Том Армур, молодой преуспевающий адвокат по уголовным делам, были знакомы давно, но последний неизменно отвечал отказом на письма и телефонные звонки Чарльза. Беа Риттер пробила броню. Она упросила Армура вникнуть и убедила его, что Чарльз невиновен, несмотря на то, что с юридической точки зрения дело его безнадежно. Она сказала Тому, что если он откажется и Чарльз проиграет дело, то приговором неизбежно будет смертная казнь, и на электрическом стуле погибнет невинный человек. Она уверяла Тома, что только он может спасти невиновного человека. И только благодаря настойчивости Беа Риттер Том Армур наконец согласился заняться делом Чарльза Делони.