Тетя Феба с Анжелиной часто сидели в маленькой гостиной, выбирая в модных журналах фасоны и составляя список необходимых покупок для Анжелины. Сара не заходила туда: разговоры о шляпках, перчатках, туфлях причиняли ей страдание. Ведь если бы судьба была к ней добрее, она сама сейчас выбирала бы фасон и аксессуары для своего свадебного платья.

Однажды, спускаясь по лестнице в холл, она заметила, как в гостиную прошел дворецкий с подносом. Сердце у нее учащенно забилось, она поспешила вниз, а когда Мейтланд вышел из гостиной, окликнула его.

– Да, мисс Сара? Вам что-то нужно?

– К нам приехали гости, Мейтланд?

– Мистер Плант, мисс Сара.

Она почувствовала одновременно облегчение и разочарование. Конечно, нелепо надеяться, что лорд Мелфорд вернулся, да она и не хочет этого!

– Хорошо, Мейтланд, – улыбнулась Сара. – Можете идти, я сама здесь распоряжусь.

Она поправила прическу, одернула юбку перед тем, как войти в гостиную, но задержалась у двери, услышав пронзительный голос тети Фебы:

– Говорю тебе, Джон, Сара совсем не в себе после той встречи на дороге. По ней это может быть незаметно, но я-то знаю, что у нее сдали нервы. Я и сама тогда была потрясена. Подумать только, Сара считает, что лорд Мелфорд – это Билл Кирси! Она определила это сразу, как только увидела графа. И поэтому она ему отказала! Сара ведет себя весьма странно с тех пор, а ведь до встречи с грабителем была самой уравновешенной особой в семье.

Сара распахнула дверь и в это время услышала ответ зятя:

– Весьма прискорбно слышать от вас такие речи, тетя Феба, поскольку мы с Маргарет очень любим Сару. В таком случае, думаю, она будет рада узнать, что негодяя поймали, наконец, и сейчас он, скорее всего, уже в тюрьме.

Сара задержала дыхание. О господи! Она ворвалась в комнату, не заботясь о мнении тети Фебы, и выпалила:

– Откуда ты знаешь, Джон?

– Добрый день, Сара. – Джон поднялся и поклонился. – Я надеялся, что увижу тебя. Хорошие новости, не так ли? Знал, что ты обрадуешься.

– Но этого не может быть!

Джон Плант расплылся в улыбке:

– Новости пока не объявлены официально, но я получил эти новости из первых рук, от свидетеля ареста. Я встретил этого джентльмена в Гренфорде. Он ночевал два дня назад в гостинице «Белая утка» в Стамфорде, там остановился и Билл Кирси. Так вот, в гостиницу ворвались двое полицейских с Боу-стрит, они преследовали этого мерзавца по пятам несколько дней. Днем раньше, говорят, он ограбил почтовую карету из Йорка. Оказывается, он был частым гостем в «Белой утке», можно сказать, завсегдатаем. Джентльмен, о котором я говорю, даже пил с ним эль неоднократно! Он клянется, что принимал грабителя за джентльмена, причем из высшего общества.

Сара подумала о Фэрли. Хотя он говорил, что участвовал лишь однажды в сговоре, этого будет достаточно, чтобы его повесить. Она с тревогой посмотрела на зятя.

– С ним был кто-то еще? – спросила она и, когда Джон уставился на нее удивленно, повторила настойчиво вопрос.

Джон бросил взгляд на тетю Фебу с Анжелиной и, понизив голос, сказал:

– Дочь хозяина гостиницы.

Тетя Феба громко вздохнула и закатила глаза.

– Простите меня, – пробормотала Сара, – мне нужен свежий воздух. – Она пересекла комнату и выбежала на балкон.

– Видишь, как странно она себя ведет! – воскликнула тетя Феба. – Говорю тебе, она не в себе.

Сара тем временем нетерпеливо расхаживала взад-вперед по балкону, в состоянии близком к прострации. Боже, как ему помочь! Что делать? Во всем виновата она сама! Боялась за себя, а надо было выйти за него, и, возможно, после рождения наследника удалось бы убедить его бросить опасное занятие. Не выдержав, она произнесла вслух:

– Как я была глупа!

Шум колес подъехавшего экипажа прервал лихорадочный поток мыслей. Неужели к ним кто-то с визитом? Сейчас Саре было не до гостей, которые после раута приезжали к ним постоянно.

Она выбежала в парк и бросилась по дорожке к своей скамейке в гуще кустарника.

Здесь и нашел Сару предмет всех ее мучительных раздумий.

Она даже не услышала шагов, поглощенная своими переживаниями.

– Сара! – громко произнес он. – Сара, я с трудом нашел вас.

Она резко повернулась на звук знакомого голоса. Пару секунд смотрела остановившимся взглядом на графа и вдруг плавно опустилась на землю в глубоком обмороке, первом за всю ее жизнь.

Когда Сара пришла в себя, оказалось, что она сидит на скамье в кольце сильных рук, поддерживающих ее.

– Любовь моя, что с тобой? – услышала она любимый голос. – Ты больна или мое присутствие так нестерпимо для тебя? Только одно слово, и на этот раз я уйду навсегда.

– Почему вы здесь? – прошептала она. – Я думала, что никогда вас больше не увижу.

Беспокойство в его глазах сменилось знакомым веселым блеском.

– Ты рада, что ошиблась, Сара? Поэтому потеряла сознание?

– Да, Ричард, да.

Он притянул ее к себе. И только потому, что она не успела окончательно прийти в себя, Сара позволила ему поцелуй – такой длительный, что у обоих перехватило дыхание.

Слегка отстранив ее и глядя ей в глаза, он произнес:

– Сэр Генри не ошибся, когда сказал, что ты ко мне неравнодушна. Я сам это чувствовал, хотя ты всегда была со мной предельно сдержанна.

Она рукой закрыла ему рот:

– Я всегда испытывала к тебе влечение, Ричард. Но зачем ты приехал?

– Я приехал попытаться уговорить тебя выйти за меня, прежде чем я уйду насовсем.

– Как неразумно с твоей стороны! Ты подвергаешь себя опасности. Кто знает, что ты здесь?

Он опешил, но не выпустил ее из объятий.

– Масса народу. Слуги, разумеется. А твоя тетя подсказала, где тебя найти.

Сара закрыла глаза.

– Как ты смог уйти от них?

– Как? Очень просто. Когда я сообщил твоей тете, что хочу последний раз поговорить с тобой, она сказала, что ты в саду.

– Как ты можешь шутить в такой момент? Я говорю о твоем побеге из тюрьмы. Нам стало известно, что тебя отвезли туда. – Сара вздрогнула. – Сыщики, должно быть, скоро будут здесь. Дай мне пять минут, я соберу дорожный чемодан, и мы немедленно уедем в Фолк-стоун. Если поспешить, через два дня будем во Франции.

Он положил ладонь ей на лоб:

– Кажется, ты перегрелась на солнце, любовь моя. Меня никогда в жизни не преследовали законники по той простой причине, что все мои счета и бумаги в полном порядке. Мой отец сам был аккуратен с деньгами и нас научил.

– Не подтрунивай надо мной, Ричард. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Уверяю, что нет. Я клянусь, что никогда не сидел в тюрьме. В таком ужасном и грязном месте… Говорят, там даже нет прислуги, – улыбнулся он.

– Да как ты можешь улыбаться? – Она отбросила его руку. – Кого же тогда арестовали, если не тебя?

– Понятия не имею. А кого они арестовали?

Она испытующе посмотрела ему в глаза:

– Ты был в Стамфорде в гостинице «Белая утка» позавчера ночью?

– Никогда бы не остановился в такой дыре. Я был в Мелфорд-парке, поужинал плотно и потом раздумывал о превратностях любви. Кто распространяет обо мне эти грязные слухи?

Ее лицо осветилось надеждой.

– Значит, не тебя арестовали?

– Разве я уже не сказал? Да в чем дело, любовь моя, что все это значит?

Сара нахмурилась:

– Тогда кого же арестовали?

Мелфорд тоже нахмурился. Потом на него снизошло озарение.

– Билл Кирси был арестован два дня назад. Новость быстро распространилась в графстве. Процесс обещает быть одним из самых захватывающих, особенно если вызовут в качестве свидетелей пострадавших – бедных девушек, которых он похищал. – Граф вдруг с изумлением посмотрел на Сару. – Но, любовь моя, неужели ты думаешь, что это был я?

– Ричард, тогда почему ты вводил меня в заблуждение, делая вид, будто ты – это он? Может быть, на пари?

– Ты действительно нездорова, любимая. Надо немедленно позвать врача. – Он помог ей подняться. – Лучше меня тебе поможет сейчас миссис Кернфорт.

– Прошу тебя, Ричард. Дай мне еще пару минут.

Он сел, но лицо его выражало тревогу.

– Ричард, ты когда-нибудь был грабителем или играл роль грабителя?

– Разумеется, нет. Я не школьник. Перерос давно детские шалости.

Она снова почувствовала дурноту, но поборола в себе слабость и еле слышно произнесла:

– Я обозналась, кажется… Но он был так похож на тебя…

– Не хочешь ли ты сказать, будто думала, что я – этот мерзавец, этот вор, этот похититель невинных девушек? – Голос у него звучал так сурово, что она испугалась. Кажется, она теряет его любовь, не успев обрести. А граф вдруг громко расхохотался, и стайки птиц вспорхнули испуганно с кустов. – Так вот с чем было связано все твое возмущение и ярость?

– С чем же еще? – Она пыталась сдержать слезы.

– Но, Сара, ты не могла его разглядеть. Ведь он наверняка был в маске.

– Да, и платком он закрывал нижнюю часть лица, но его волосы… такие ухоженные, красивые, точно как твои, и его глаза… Выражение их… – Она вспыхнула. – Мне трудно объяснить…

– К счастью, полиции, чтобы произвести арест, необходимы более веские улики, помимо выражения глаз и прически, иначе меня давно бы упрятали за решетку.

Она зажала уши руками:

– Хватит об этом! Я не вынесу больше!

Он привлек ее к себе и приблизил губы к ее губам.

– Только поэтому ты так расстроена?

Она обвила руками его шею.

– Ты не представляешь всю боль, что причинил мне, мой любимый. Я была так глупа, и мне стыдно. Ты простишь меня?

– Прощать тебя никогда не было для меня проблемой. Главное было убедить тебя доверять мне и любить меня.

– Но я люблю тебя!

Он улыбнулся:

– Так сильно, что готова была бросить все и бежать со мной?

Она склонила голову ему на плечо:

– В тот момент, когда ты появился, я окончательно поняла, что, кем бы ты ни был, я не могу жить без тебя.

– Так ты выйдешь, за меня?

– О да! – воскликнула она, а потом добавила: – Но ты же сам мне внушил подозрения. Помнишь, наш разговор про ваш заговор с Фэрли. Ты сказал, чтобы я ничего не говорила брату. – Увидев, что Ричард смутился, она потребовала строгим тоном: – Ричард, я хочу знать, и ты обязан мне объяснить, почему ты позволил мне поверить, будто ты грабитель.

– Но я понятия не имел, что ты принимаешь меня за разбойника! Мои знатные предки, должно быть, перевернулись в гробу при таком абсурдном предположении.

– Ты сам навел меня на подозрения. Я знала, что ты не принадлежишь к числу близких друзей Фэрли, и было непонятно, почему он тебя пригласил? А главное, ты дал мне понять, чтобы я не вздумала никому говорить о вашем сговоре. Ты страшно напугал меня тогда.

Он поднес ее руку к своим губам:

– Бедняжка, я причинил тебе столько переживаний! Но обещаю, что сделаю тебя счастливой в будущем и ты забудешь свои огорчения.

– Ты умеешь уговаривать. Не могу не думать, что практика в любовных увещеваниях у тебя огромная.

– Тебе больше понравилась бы речь простолюдина?

Сара вспомнила Чарлза Хенли и, улыбнувшись, покачала головой.

– Ричард, я жду объяснения, – напомнила она.

Лорд Мелфорд тяжело вздохнул и, не глядя ей в глаза, попытался еще раз уйти от ответа:

– Поверь, об этом даже не стоит говорить.

– Но дела моих близких тоже меня касаются. Я не могу быть счастливой, пока не узнаю, в чем замешан Фэрли.

– Напоминаю тебе, что ты уже дала обещание стать моей женой, и я не собираюсь освобождать тебя от данного мне слова.

Она невольно улыбнулась:

– Я не хочу никакого освобождения, милорд.

– Мне больше нравится, когда ты зовешь меня Ричардом.

Улыбка сошла с ее лица.

– Ричард, не думаю, что дело так серьезно, но… Расскажи, умоляю.

Он улыбнулся:

– Ты весьма настойчивая женщина, и я вижу в будущем немалые проблемы, с этим связанные. Но я скажу, если ты хочешь. Предупреждаю, тебе не понравится.

– Я и не думала иначе, – отозвалась она.

– Я пытался объяснить тебе тогда, у озера, когда ты намекала на заговор, но я понятия не имел, насколько абсурдны твои обвинения.

– Продолжай, Ричард.

Она была напугана, но постаралась держать себя в руках. Ничего страшного уже не может случиться, ведь главное разъяснилось самым чудесным образом!

Он набрал в грудь воздуха, прежде чем заговорить. Странно было видеть обычно уверенного в себе графа таким нерешительным.

– За несколько дней до того, как мы приехали сюда, я был в клубе «Брукс». Совершенно случайно я услышал разговор за соседним столиком между лейтенантом Мэтьюзом и твоим братом. – Он говорил торопливо, будто желая поскорее покончить с неприятным делом. – Оказалось, что твой брат хочет жениться, но переживает из-за старшей сестры. Ведь его жена станет хозяйкой в доме, что обречет незамужнюю сестру, то есть тебя, на полную неизвестность в будущем.