Еще одним камнем преткновения стало её нежелание переезжать. Юля наотрез отказалась покидать свою однушку. Доказать, что им втроем будет в ней тесно – не было никакой возможности. Она просто не слушала и не слышала своего мужчину. Олегу порой казалось, что девушка попросту отключается, когда он пытается завести с ней серьезный разговор. Он так устал от этой неопределенности!

Олег прошёл в приёмную, включил кофеварку и устало потёр глаза. Затянувшееся недопонимание с Юлькой его порядком достало. Это было так не похоже на их привычные отношения. От того он и нервничал с каждым днём все сильнее. Привык, что находится с ней на одной волне. Воспринимал это - как нечто, само собой разумеющееся. И поэтому ему тяжелее было смириться с тем, что их взаимопонимание по какой-то неизвестной ему причине осталось в прошлом.

Кофеварка зашипела, наполняя небольшую чашку ароматным густым напитком. Вчера у Олега выдалась бессонная ночь, и, если бы не кофе - ему бы пришлось довольно туго. Теперь он его пил только на работе. Чтобы лишний раз не соблазнять Юльку, которая из-за беременности была вынуждена отказаться от любимого напитка. Он видел, что такое решение далось ей нелегко, и, как мог, старался поддержать её. Вот, если бы она ещё работу бросила - не было бы ей цены. Кофе и на сотую долю не был так вреден для малыша, как другие вещества, с которыми Юлька сталкивалась на СТО.

В общем, у них настали тревожные времена. Он волновался, переживал, психовал, и скрывал от девушки свои истинные чувства. Потому что не было абсолютно никакого желания её еще больше расстраивать. Несмотря на все недопонимание, Юлька все так же остро реагировала на его проблемы. Олег бы и рад уже был прекратить метания девушки, чтобы дать ей возможность сосредоточиться только на хорошем, но пока не очень-то получалось. Слишком много всего он выгрузил на Юльку на заре их отношений. Сейчас же мужчина, напротив, пытался от всего ее оградить. Не позволял себе киснуть в присутствии любимой и проявлять слабость. Лишь бы только её не тревожить! Нет, он не собирался замыкаться в себе, потому что знал, что ни к чему хорошему такая тактика не приводит. Но все же были в его жизни битвы, в которых стоило выстоять самому. Его женщина и так слишком много выстрадала по его вине. Он не желал добавлять ей боли. Поэтому сегодня Олег в полном одиночестве пошел в церковь. Выстоял всю службу, и панихиду, которую служили после неё, а потом - съездил на кладбище. Чтобы окончательно отпустить. То, за что не следовало больше цепляться. Оставить лишь память. Светлую, с тонким шлейфом грусти.

Было тихо. Вокруг него и внутри. Агония больше не играла в его сердце сольную партию. Она постепенно стихала, а потом и вовсе сошла на нет. Так, лишь эхо осталось вдали. Олег допил кофе, отставил нервным жестом чашку. На улице начинался обещанный с утра снег с дождем. Дорога домой теперь, скорее всего, затянется, а он просто безумно соскучился по своему личному чуду. Несмотря на все противоречия, которые в последнюю неделю бросали их из стороны в сторону, больше всего Олегу хотелось прижать Юльку к себе.

На удивление, доехал быстро. А там…

- Явился!

- Мама!

- Добрый вечер, Нина Васильевна.

Олег спокойно снял промокшее пальто и повесил его в шкаф. Поцеловал выбежавшую из кухни Юльку. Погладил ее по спине, которая в последнее время беспокоила девушку, хотя она и старалась этого не демонстрировать.

- Ты как? – поинтересовался у Юли, сосредоточив на ней свой пристальный внимательный взгляд.

- Хуже не бывает! – ответила за дочь судья. – Как ты это допустил, а, Савельев? Столько лет на свете белом прожил, а контрацептивами пользоваться не научился?!

- Мама!

- Тшшш! Не волнуйся, хорошо?

Олег погладил большим пальцем женскую щечку, которая в последнее время несколько запала. Так, что у Юльки даже изменился овал лица.

- А как ей не волноваться, Савельев?! Если ты ей одни волнения приносишь? Где твоя совесть, а? Мужская честь, на худой конец! Хотя, о чем это я? Где ты, а где…

- Нина Васильевна, вы расстраиваете Юлю, – оборвал женщину Олег.

Та зыркнула на дочь, в попытке обрести контроль над собой. Хрустнула пальцами – будто бы больше всего на свете ей хотелось вцепиться ему в лицо. Ей удалось сбавить тон, но презрения и откровенной ярости в её голосе меньше не стало. Он буквально сочился неприязнью:

- Как ты мог держать меня в неведении? Как ты мог ее принуждать…

- Олег ни к чему меня не принуждал! Я сама решила пока никому ничего не говорить!

- Ложь! У нас никогда не было секретов друг от друга! Ты бы первым делом пошла ко мне, скажешь, нет?

- Нет. Олег хотел попросить моей руки, но… Я ему не позволила.

- Что значит, не позволила?!

- А то и значит! Я просто хотела спокойной жизни! Ну, рассказала бы я тебе, и что?! Выслушала бы немногим раньше все то, что выслушиваю сейчас? Именно поэтому я и не хотела ничего говорить!

- Малышка, не нервничай, хорошо? – попытался урезонить девушку Олег.

Нина Васильевна лишь открывала и закрывала рот. Было видно, что у нее внутри происходила настоящая битва. С губ рвались претензии и упреки, но слова оставались непроизнесенными. Как и потенциальный зять, женщина больше всего боялась навредить дочери и будущему внуку. Поэтому сдерживала свой темперамент изо всех сил. И Олег был ей очень признателен за это.

- Вот зачем ты так, мама?! – отчаянно крикнула Юлька. – У нас все хорошо. Нам хорошо вдвоем, понимаешь? А родится маленький – станет еще лучше.

Нина Васильевна отвела взгляд. Выдохнула, как будто кто-то удавкой сжал её горло.

- Ты же не думала еще о детях… И… Юль, дети от большой любви должны родиться, понимаешь?

- Это Вы верно заметили, Нина Васильевна. От любви. Хоть по одному вопросу у нас наметилось взаимопонимание. Кто знает, возможно, когда мы узнаем друг друга получше, у нас появится намного больше общих тем?

Женщина хмыкнула, подошла к дочери, полностью игнорируя ее мужчину:

- Ты можешь на меня рассчитывать, курочка. Чтобы ни случилось, я всегда буду рядом. Если тебе понадобится помощь, или деньги, или… что угодно! Ты только скажи, хорошо?

Юлькины глаза повлажнели, она невольно хлюпнула носом и смущенно прошептала:

- Для начала просто завари этот мерзкий чай с ромашкой… Пока я схожу в туалет.

Судья кивнула. Нехотя выпустила дочь из рук и подошла к веселому оранжевому чайнику, послушно исполняя ее просьбу. Олег полез в шкафчик, достать сахарницу и вазочку с печеньем. За спиной раздался приглушенный шепот:

- Даже не надейся, что тебе удалось меня одурачить! Может, ты и хочешь использовать мою дочь, как инкубатор, но я-то знаю, что сама она тебе и даром не нужна!

Олег спокойно развернулся, ловко сгружая все на стол:

- Вы ошибаетесь. Я люблю Юлю.

- Твои слова такие же фальшивые, как и ты сам.

- Повторяю, Вы ошибаетесь. И когда-то вам придется забрать свои слова назад.

- Когда рак на горе свиснет! – рявкнула Нина Васильевна, нацепив на лицо улыбку – Юлька вернулась в кухню.

- Мам, ты опять? – вздохнула та.

- Нормально все, малышка. Ты с медом чай будешь?

- Подожди… Сначала меня проводи, – попросила Нина Васильевна.

Девушка нерешительно глянула на Олега, который как-то сразу понял, что она не хочет оставаться с матерью наедине, из опасений, что та снова примется чернить мужчину. У него даже от сердца отлегло. Значит, не разучился он Юльку читать. Понимать с полувзгляда. Значит, и со всеми остальными непонятками разберутся. Рано или поздно.

- Да, не будет больше лекций. Пойдем…

Пока Юля провожала мать, Олег успел накрыть на стол.

- Ну, вот. Опять ты все сам…

- Ну и что, Юль? Мне не трудно. А тебя тошнит, и совсем не до того.

- Никакая из меня хозяйка, – зашлась девушка в приступе самобичевания. – И вообще… Прости меня за мать…

- Ну, ты что, Юлька? Ну-ка, иди сюда…

Олег усадил любимую на диван, и обнял за плечи. Погладил шелковистые волосы, поцеловал за ухом:

- Ты не должна за нее извиняться. Она просто волнуется за тебя. Это естественно.

- Она наговорила тебе кучу гадостей. И все эти несправедливые обвинения…

- Вполне справедливы, если посмотреть на них под другим углом. Она права – я недосмотрел. Я не женился. Я много чего не сделал из того, что должен был!

- Если бы я прислушалась к твоим словам, и рассказала ей обо всем сразу, тебе бы не пришлось слушать все эти оскорбления.

- Или, если бы ты вышла за меня. Юль… Давай поженимся, а? Ну, несерьезно это все, правда… Мне же не двадцать лет – жить без всяких обязательств.

- Формальностей, ты имеешь в виду…

- Да, какая разница! – Олег принялся ласково водить ладонью по еще совсем плоскому Юлькиному животу.

- Большая. Давай не будем об этом, а? – жалобно попросила девушка.

Вот! То, о чем он и говорил. Ну, ничего. Он все исправит. Найдет выход из положения.

Глава 22

Юлька лежала в объятьях самого любимого мужчины на свете и боялась вдохнуть. Хотя, наверное, стоило. Ей нужно было думать о ребёнке, который абсолютно точно нуждался в кислороде. Девушка тихонько втянута воздух. Это было так необычно, ежесекундно думать о чьём-то благополучии, ставить его превыше самой себя и собственных интересов.

Тело затекло, и Юля осторожно перевернулась на другой бок. Машинально рука Олега, обхватила её за талию, накрывая низ живота. Каждый раз, когда он так делал, сердце девушки замирало в груди, и сладкая патока разливалась по венам. У них будет малыш! Малышка, если верить Олегу, который был твердо убежден в том, что у них будет дочь. Юлька до сих пор не могла поверить, что все обернулось именно так. Что её недавняя мечта стала реальностью. Пусть и не совсем так, как того хотелось, но все же… Вот он. На соседней подушке. Но это только сейчас. К окончанию ночи Олег все равно сместится на ее территорию, оплетет руками и ногами, как самый большой собственник на планете, не оставив Юльке иного места, кроме своих сильных рук. Вот бы так было всегда! Юля зажмурилась и легонько провела кончиками пальцев по его коротко подстриженным волосам. Он остриг их совсем недавно, и ей было ужасно жаль… С отросшими волосами Олег казался более… земным, что ли? А вот так, с модной, дорогой стрижкой – он походил скорее на преуспевающего бизнесмена, чем просто на ее парня.

Её мужчина… Он так много ей предлагал! Сулил счастье, манил несбыточным. И тем самым, сам того не понимая, вбивая ей в сердце ржавые гвозди. Вся ее жизнь теперь была одними большими качелями. Взлет вверх, и неминуемое падение. И снова к звездам… Больше всего на свете Юлька хотела забыть о гордости, и согласиться! Заключить такой себе компромисс с собственным «я». Не вспоминать о причинах, побудивших Олега связать с ней свою жизнь. Обмануться, поверив в его любовь. Но каждый раз, когда она уже готова была прогнуться, что-то внутри удерживало её от этого шага. Возможно, понимание того, что это будет уже не она. А какая-то совсем другая, незнакомая девушка. И это страшило больше всего. Внутренний мир Юли был слишком подвижен, и единственное, что в нем оставалось статичным – это её представления о собственной личности. Перевернись оно с ног на голову, и что бы от нее осталось?

Именно поэтому Юлька отказалась от росписи. Она должна сохранить себя. Уберечь. Ради малыша. Не дать себе раствориться в мужчине, который из благородства готов был связать с ней свою жизнь. Быть сильной и самостоятельной. Полагаться только на собственные силы. Не раскисать, и не сдаваться. Дать Олегу свободу, а не навесить ярмо. Она не сможет быть счастлива, зная, что нелюбима. Что это не любовь их соединила, а только лишь необходимость. Тоненький голосок сердца, который Юлька в последнее время в себе безжалостно заглушала, пропищал: «Он сказал, что дети должны родиться от любви». Но его тут же парировал непоколебимый в своей твердости голос разума: «Чего не скажешь, чтобы успокоить рассерженного родителя». И снова сердце: «А может…» «Не может, спи!» - возмутился мозг.

Но не спалось. Юлька снова перевернулась. Почему-то сегодня она совсем не находила себе места. Последняя неделя выдалась и без того не сахарной, а тут еще концерт матери. И зачем только приходила? Дядя Леша, что ли, доложил о том, что у неё что-то неладно? Низ живота сжался в спазме. Погруженная в свои мысли, Юлька не обратила на это никакого внимания. Только бессознательным жестом накрыла живот, прямо поверх руки Олега.

Мать обошлась с ним бесцеремонно. Что еще больше растревожило Юлькину душу. Ведь все ее обвинения были абсолютно несправедливыми. Если разобраться, Олег повел себя безупречно после известия о ее беременности. Он и до этого обходился с нею, как с нежным тепличным цветком, а после и вовсе только что пыль не сдувал. Она-то не глупая, видела, насколько тяжело мужчине даются ее отказы. Как он то и дело порывается с нею поспорить, и настоять на своем. И видит Бог, если бы это случилось, Юлька бы не нашла в себе сил отказать. Но… он уважительно относился к любому ее решению. Признавал ее право на собственное мнение, и не давил. Ну, разве так поступил бы плохой человек? У нее сердце замирало от того, каким он был мужчиной. А ведь у Олега было столько своих проблем! Но он нашел в себе силы стать для нее опорой, подставил в нужный момент плечо!