– У вас такая прекрасная маленькая собачка, я угадал? Ничего мне не говорите, я все знаю сам! – переходил он от одного к другому. – А у вас великолепный кобелек… Да-а, кобелек… А у вас… А у вас, Лобова, сука!

Дверь кабинета неожиданно распахнулась, и появился извечный конкурент Ивана Михайловича Борис Борисович Кулаков. Это был человек спортивного телосложения, серьезной наружности и весьма солидного роста. В общем, так себе… Но у него имелось одно преимущество – в отличие от Коровина он собак не боялся. И даже, говорят, любил! Поэтому каждый раз, когда Кулаков появлялся в кабинете, Коровина немного потряхивало.

– Так, кто на курсы дрессировки? – по-хозяйски оглядел он присутствующих. – Через час на острове Отдыха.

Иван Михайлович ловко подбежал к двери и попытался вытолкнуть Кулакова.

– Куда вы, пардон, лезете? – заверещал Иван Михайлович. – У нас только маленькие собачки! Это не ваш профиль! Товарищи! Это не к нам! Это… соседка… за луком…

Коровину даже удалось вытолкать Кулакова за порог, но все же силы были неравны. Вытолканный Кулаков резко распахнул дверь, и тщедушный Коровин вылетел в коридор.

– Приходите вместе с собаками, – деловито договорил Кулаков, будто никакого Ивана Михайловича и вовсе не было. – Приносите лакомство и длинные поводки.

Коровин уже наскакивал на конкурента молодым воробышком:

– Да как вы смеете? У нас собрание кружка, и попрошу людей у меня не уводить! Настоятельно прошу! Требую!

И все же терпение слушателей было не беспредельным. Люди стали подниматься, сворачивать тетради, и многие подались к выходу.

– Товарищи! Не отвлекаемся! – цеплялся за соломинку Коровин. – Записываем: «Собака – лицо…»

– Да надоела уже эта писанина! – загалдели слушатели. – Делом пора заниматься!

– Точно! Пока я тут сижу, мой Дик две лужи наделал, – ворчал серьезный парень.

– А меня вообще собака не слушается! – пискнула тоненькая девушка. – Я хожу сюда, хожу, а он не слушается и не слушается! А я столько денег заплатила!

– Значит, я вас жду, – спокойно произнес Кулаков. – Значит, через час на острове. Первое занятие бесплатно.

Слушатели потянулись на выход. Иван Михайлович буквально видел, как деньги уплывают из его кошелька. Он рванулся к двери, растопырил руки и закрыл выход своим тщедушным тельцем:

– Граждане! Не поддавайтесь на провокацию! Мы тоже! На этом острове… занятия…

И тут влезла Лобова.

– А наше занятие с собаками будет? – ехидно поинтересовалась она.

– Да… Да хрен с ними! Приводите… – уже на все был согласен Коровин. – И помните, граждане! Деньги возврату не подлежат!

Только это и смогло остановить взбунтовавшуюся группу. Они снова стали усаживаться на места, но прочно уцепились за обещание Ивана Михайловича:

– Скажите, а завтра на остров что с собой брать?

– А намордник нужно надевать или так можно? Вообще-то он у меня спокойный…

– А какое лакомство надо?

– Нет, а что брать-то?

Коровин вытер испарину со лба.

– Какое лакомство? – Мы с вами ничего про лакомство не проходили! Вы же ничего не знаете, что вы там наберете? Лучше сдать деньги, а я сам все куплю. А то наберете ерунды, а собачкам это вредно!

Слушатели покорно полезли в пакеты, в сумки, на свет божий показались кошельки, и сердце Коровина немного успокоилось. Но упрямая Лобова все равно двигалась к двери. Мало того, она еще и кого-то с собой прихватила, то есть проявляла вредный норов.

– Лобова! – повысил тон Иван Михайлович. – Почему вы опять деньги не сдаете? Что за самоуправство, я не понимаю!

– Я со своим лакомством приду. Мой Степан очень сыр любит, а у меня дома сыр есть, зачем деньги сдавать?

– Да, деньги! – воскликнул руководитель клуба. – И… давайте не будем выделяться из собачьего коллектива!

– А у нас пока и нет коллектива, – заметила Лобова. – Извините, мне пора. Собаку выгуливать надо.

Она ушла спокойно, прикрыв двери, и даже не оглянулась. Коровин пробормотал:

– Вам, Лобова, не собаку… Вам домашнюю крысу надо держать… со своим сыром еще тут…

День был испорчен окончательно. Как ни старался Иван Михайлович забыть предательство своей группы, осадок остался. И еще он вдруг сообразил: с собаками встречаться придется. Это хорошо, что он вовремя подстраховался. Когда он подавал объявления в газеты о том, что набирается группа, то четко указал, что принимаются владельцы исключительно мелких пород. Ведь как чувствовал! И как теперь это пригодилось! Вот что значит развитая интуиция и умная голова!

Дома Коровин мечтал посидеть в тишине, но еще из прихожей услышал, как жена Машенька на кухне возбужденно беседует со свекровью:

– А она мне, главное, настырно так: «Когда аренду платить будете?» – представляешь? А сама прямо вся зеленая!

– От одиночества это, – вздохнула матушка Ивана Михайловича, баба Нюра. – Это ж, пардон, козе понятно! От одиночества.

– Мам, так надо было и ей косметику-то втюхать, – подал голос сынок Андрюшенька. – Если от одиночества-то…

– Ну, так я и говорю! – вытаращила очи Мария Адамовна. – Идите, говорю, к нам! Все равно без толку кровь пьете… А она уперлась, и хоть ты ей что! «Когда платить будете?», и все! Я уж ей семь раз сказала: когда дед получит получку, тогда и…

– Маша, – вошел в кухню Коровин. – А когда у нас у деда получка?

– Второго числа! – хором крикнули мать с сыном.

Баба Нюра, которая крутилась возле плиты, на минуту замерла, потом обернулась и строго спросила:

– У кого еще долги до дедовской получки?

– Мама, я и вообще… – растерялся Коровин. – Я только робко поинтересовался, когда получка. И все!

Мария Адамовна выдала мужа с потрохами:

– Мам, у него долгов больше. У меня только за аренду и… платье себе брала, больше никому не должна.

Баба Нюра покачала головой и выставила перед каждым тарелку с сосисками и спагетти. Радости по поводу этого блюда ни у кого не возникло.

– А чего, баб, сегодня опять червяков готовили? – весело спросил Андрей, растягивая спагеттину.

Мария Адамовна сморщилась:

– Мам, ты меня прости, но… Ты ведешь свой кружок «Кухня для графских желудков» уже полгода, вы превратили нашу кухню в общепитовский цех…

– Мы даже называем тебя Элеонорой Юрьевной, хотя ты самая настоящая баба Нюра, – поддел Андрей.

– И каждый раз, – продолжила Мария Адамовна, – мы получаем на ужин «червячков»?

Баба Нюра резко бросила крышку от кастрюли и уперла руки в бока.

– Да! Юрьевна! Зато мои девочки думают, будто я опальная графиня! – Она так разволновалась, что даже отобрала у невестки тарелку. – И ничего страшного! Просто мои девочки сегодня готовили «Охотничьи колбаски со сморчками в сливочном соусе»! Но охотничьих колбасок ни у кого не оказалось. А сморчкам еще не сезон!

– Нет, – усмехнулся Андрей. – Сморчки как раз только и остались.

Этого баба Нюра уже не смогла вынести. Она с грохотом поставила тарелку, сорвала с себя кружевной передничек и вынеслась из кухни. Правда, тут же влетела обратно:

– Между прочим, мои будущие графини приходят ко мне со своим материалом! А вечером мы всей семьей вкушаем плоды их обучения! И если кому-то не нравятся наши успехи… Тогда сдавайте деньги на продукты!

Это был удар ниже пояса, и Мария Адамовна пошла на попятную:

– Мам, ну что ты раскипятилась? Подумаешь, сосиски! Очень вкусно! Вы их как-то особенно готовите, правда же, мальчики?

Мальчики заработали вилками еще усерднее.

– Да, мам, – пробурчал Иван Михайлович. – Сосиски изумительно удались. И вообще… Ты, мам, самая прекрасная опальная графиня! А кстати, сколько живут графини?

– Да, – качнул головой Андрей. – И где у нас дед?

Баба Нюра была довольна. Ее оценили по достоинству. Она приладила обратно передничек и степенно уселась во главе стола.

– Дед сегодня на дежурстве, – произнесла она. – А на той неделе мы его отправляем на рыбалку. Потому что мы с девочками будем готовить «Щуку, фаршированную гусиной печенью и спаржей».

Мария Адамовна поперхнулась сосиской, Андрей фыркнул, а Иван Михайлович воскликнул:

– Мам, ну где же тебе отец щуку-то поймает? У нас в озере одни караси!

– Какие графья, такие и щуки, – отмахнулась опальная графиня. – Тут еще червя… тьфу ты! Тут, говорю, еще спагетти остались, никому добавки не надо?

В семье Коровиных давно было принято, что добавку нужно просить обязательно, иначе баба Нюра обижалась и позже не давала смотреть телевизор, ссылаясь на боли в сердце. Поэтому сейчас Мария Адамовна с тоской посмотрела на целую кастрюлю слипшихся макарон и горько вздохнула. Андрей еще медленнее стал дожевывать сосиску, и только Иван Михайлович выкрутился – у него зазвонил телефон.

– Да! – обрадованно выскочил он из-за стола, схватив трубку. – Да… слушаю… Ничего страшного, возьмите его за холку, приподнимите и… встряхните как следует! Не капризничайте, делайте, что вам говорят.

– Завтра платить за телефон, – напомнила баба Нюра, выкидывая спагетти из тарелки сына. – Кто пойдет?

Мария Адамовна и Андрей уставились друг на друга в немом ожидании. Мать не выдержала первой:

– Хватит жевать, когда с тобой бабушка разговаривает! Ты сколько сегодня косметики продал?

– Да нисколько, – буркнул Андрей. – Все только спрашивают. А покупать не хотят. И вообще! Не буду я ее продавать! Хожу как идиот! Сама купила, сама и торгуй. Ты же женщина!

– Да? – прищурилась Мария Адамовна. – А если мамочке некогда? А ты все равно ни на какую работу устроиться не можешь! А уже мог бы! Двадцать пять лет стукнуло…

– Да кто ж его возьмет? – удивилась баба Нюра. – Он же от армии прячется!

– Мама!

– Баба Нюра!

Мария Адамовна и Андрей поразились бабушкиной нетактичности. Да, Андрюшу не брали на работу именно из-за армии. А потому что как только попадалась приличная работа, так сведения о «бегунке» сразу подавались в военкомат. А это было совсем не то, чего так желали господа Коровины. И это уже давно известно, но зачем опять нервы трепать?

В кухню вошел возбужденный Коровин и снова уселся за стол. Он не доел и теперь искал тарелку, но ту уже заботливо убрали и даже помыли.

– Вот без меня прямо никуда, – хихикнул Иван Михайлович. – По каждому пустяку, по каждому пустяку…

– Ванечка, – восхищенно смотрела на мужа Мария Адамовна. – И как ты со всеми этими псами управляешься? Ты у меня такой… такой бесстрашный! А если тебя укусят?

– Не бойся за меня, Машенька, – скромно потупился Коровин. – Ежедневный подвиг – моя работа.

– Черт-те что… – удивленно покачал головой Андрюша. – Отец преподает дрессуру, а сам сроду собак живьем не видел! Бабушка и вообще какая-то липовая графиня. Мама…

– Завтра в военкомат! – раздался стройный хор из трех голосов.

Все же им удалось не поссориться. Вечером, уютно устроившись перед экраном телевизора, баба Нюра что-то вязала, сам Коровин пялился на приятную во всех отношениях молоденькую героиню сериала, а Мария Адамовна ломала голову, как бы так сэкономить на ресторане, чтобы выкроить себе денег на новые сапоги. Еще бы мужичков где-нибудь взять… В мужское общежитие наведаться, что ли? Так у них там никогда денег нет, не пойдут… А может, пообещать мужчинам невесту с квартирой, тогда пойдут? Надо сходить… Да, и где взять денег на эту аренду? Что, если Евгения не станет ждать дедовской получки?

Ночью Мария Адамовна никак не могла уснуть. Она и подушку взбивала, и вертелась с боку на бок, зато рядом довольно сопел ее муж. Мария Адамовна толкнула его в бок:

– Вань! Ва-а-а-нь! Спишь? Я вот чего думаю… Да Ваня же!

Иван Михайлович повернулся на другой бок и натянул одеяло на голову.

– Я ведь думаю, что завтра эта Евгения снова притащится. А это меня роняет в глазах членов клуба! Чего делать-то, Вань? Денег у нас нет.

Иван Михайлович что-то пробормотал во сне и решил не просыпаться.

– Правильно, – кивнула Мария Адамовна. – Я тоже так думаю. Аренда – это только повод! Ясно же, она хочет попроситься к нам в клуб, а прямо сказать стесняется. А я ей еще и мужика нормального пообещала… Вань, а у тебя знакомого мужика нет?

– Тебе сейчас? – разлепил веки Коровин.

– А сколько времени? – вдруг спросила Мария Адамовна, а потом с сожалением вздохнула: – Нет, Ваня, сейчас у меня рабочий день уже закончился. Надо завтра.

– Чего? Опять эта грозная Евгения? – тяжело вздохнул Иван Михайлович, пытаясь заснуть. – А меня… меня Кулаков со свету сживает. Поедом ест, житья не дает. Гад. Вот сегодня опять…

Мария Адамовна оживилась:

– Вань, а Кулаков женат?

– Да кто ж его вытерпит? Сегодня он мне, главное, говорит…

Она приподнялась на локте:

– Ваня! Я знаю, что делать! Их нужно женить!

– Да. А кого?

– Евгению и этого Кулакова! – Мария Адамовна быстро села на кровати и заблестела глазами от такой чудесной идеи. – Обязательно надо их женить! Неужели ты не понимаешь?