«Воксхолл» будет готов к вечеру. Это обстоятельство радовало ровно до того момента, как Рэннальф заявил, что не пустится в дорогу в темноте. Перспектива провести еще одну ночь в одной постели с Ральфом не внушала никакого оптимизма. Вряд ли он переберется на пол, на это можно было не рассчитывать. И хотя с его стороны не было никаких поползновений, за себя Мэри не очень-то отвечала. Она вполне могла во сне забросить на Альфи ногу или устроиться на его плече. Это было бы ужасно. Для человека, который так старается оградить себя от воздействия сильнейшего обаяния, было бы унизительно проснуться, обнимая объект, это самое обаяние источающий.

Между тем, они медленно прохаживались по улочкам города, бессистемно сворачивая в переулки и иногда обнаруживая, что сделали круг. Гостиничный буклет давно отправился в урну. Рэннальфа не интересовали достопримечательности, целебные источники и Национальный парк. Он не собирался строить какой-то маршрут. Он просто шел по старым двух-трехэтажным улицам, задрав голову вверх и подставив лицо осеннему солнцу. Мэри как привязанная послушно семенила рядом.

Было непривычно вот так спокойно идти в компании Ральфа Уиндэма и даже не пытаться как-то его поддеть, однако их негласный мирный договор действительно возымел силу. Только сейчас Мэри прочувствовала на себе, насколько легко может быть в обществе Альфи. Он шутил, тихо комментировал прохожих, а потом внезапно хватал девушку за локоть и тянул в очередной неизвестный ему поворот улицы. Заскочив в какую-то кофейню, Рэннальф вышел оттуда с двумя стаканчиками и пакетом круассанов. Заслышав музыку, несущуюся из припаркованного на тротуаре автомобиля, Альфи начинал пританцовывать, абсолютно не стесняясь взглядов прохожих. А прохожие улыбались.

А еще Мэри видела взгляды женщин. Удивленные, томные, завистливые. Женщины постарше смотрели на Рэннальфа с теплотой, как на большого ребенка. Ну а те, что были моложе, поворачивали головы вслед красивому, веселому, подвижному мужчине. И обязательно напоследок метали взгляд, полный ненависти, в сопровождающую его Мэри. И Мэри очень хорошо понимала их всех. В глубине души она бы и сама хотела поймать этот легкий бриз, именуемый Альфи Уиндэмом. Но она была последней, у кого имелись такие шансы. Она сама уничтожила даже те призрачные капли интереса, проявляемые в начале знакомства. Жалела ли Мэри об этом сейчас? Иногда даже слишком сильно.

После дня бесцельного шатания по Харрогейту, у Мэри болели ноги, и она первая потянула Рэннальфа назад.

Тучи набежали неожиданно. Только что все играло в ярких лучах, и вот уже небо стало серым, тяжелым, а на землю начали падать первые холодные капли. До гостиницы оставалось два или три квартала. Когда дождь стал набирать обороты, Альфи схватил девушку за куртку и втянул в первые попавшиеся двери. Это оказался магазинчик сладостей. Мэри осталась стоять в дверях и с тревогой смотреть через стекло на то, как стремительно расплываются лужи на тротуаре. Она не заметила, как Ральф отошел в сторону и стал с любопытством прохаживаться вдоль стеллажей. Он набрал полную охапку каких-то пакетов, прихватив с собой еще ведерко с мороженым, и понес все на кассу. Мэри обернулась только тогда, когда прозвучал громкий щелчок от открытия лотка для денег.

— Ты что делаешь? — спросила девушка, глядя на то, как продавец складывает в пакет гору пакетиков поменьше.

Ральф, который в этот момент убирал бумажник во внутренний карман куртки, замер и поднял на девушку взгляд.

— Нам надо что-то есть.

— Конфеты?

— Мысли масштабнее! Попкорн! Там еще мороженое, шоколадки, мармеладные мишки…

Он забрал покупки у продавца и приблизился к Мэри.

— Готова идти?

— Там же ливень!

— Ведьмам не страшен ливень, пойдем!

И Мэри сама не поняла, как оказалась вытянута под проливной дождь. Последние два квартала они бежали, как сумасшедшие. Она уже выдохлась и была готова просто идти, все равно одежда промокла насквозь и от темпа передвижения ничего не зависело. Но Рэннальф крепко вцепился в ее руку, не давая остановиться. В гостиницу они ввалились, задыхаясь и начиная истерически смеяться. Бессменная Молли встрепенулась, приветствуя постояльцев натянутой улыбкой. Она почти не взглянула на Мэри, но Ральф интересовал ее куда больше. Мэри проследила за направлением ее взгляда. Рэннальф как раз снял джинсовую куртку, а его водолазка облепила тело как вторая кожа. Если бы в холле гостиницы стояла полная тишина, то было бы слышно, как Молли нервно сглотнула.

— Ты будешь гореть в аду, Ральф, — сообщила Мэри, отжимая волосы. — Мы могли остаться и переждать этот кошмар.

Альфи скривил губы в ухмылке, убирая с лица мокрые пряди.

— Ты будешь гореть рядом, Мария. Тебе все зачтется, даже тот холодный душ.

Услышав это, Мэри на секунду замерла, а потом бросилась к лестнице, несмотря на ноющую боль в ногах.

— Я первая в душ! — крикнула она после первого пролета, и у нее за спиной раздались быстрые, догоняющие шаги.


По телевизору целый день шел сериал про пожарников. Первые десять серий были пропущены, но ничто не мешало начать просмотр с середины сезона.

Выйдя из душа в одних только джинсах, Альфи застал Мэри, лежащей на животе, ногами в сторону изголовья кровати. Мокрые волосы рассыпались по плечам, и чуть ли не попадали в ведерко с фисташковым мороженым, из которого девушка черпала ложкой и не глядя отправляла в рот. Рядом с нею уже высилась стена из одеяла. Рэннальф подошел к кровати, упал на нее, принимая ту же позу, что и его соседка. Он потянулся и вынул из пакета, стоящего в изножье, первую попавшуюся пачку. Попкорн.

— Что ты смотришь? — спросил Альфи, шурша упаковкой.

— Понятия не имею, — сообщила Мэри, не отрывая взгляд от телевизора. — Но вот этот парень, спасатель, — она ткнула ложкой в экран, на котором было смазливое лицо, — поехал в Вегас, за рулеткой познакомился с девушкой и наутро женился. Друзья в шоке и делают ставки, когда ждать развода.

Ральф запустил руку в открытую пачку.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — ухмыльнулся он, запихивая в рот жменю попкорна.

Ложка с мороженым замерла в воздухе.

— Да?

— Ты думаешь, что такой поступок был бы в моем стиле.

— Вообще-то, я думала, что они подобрали настоящего красавчика на роль плейбоя, — сказала Мэри, продолжив движение ложки. — Но твой вариант мне нравится больше.

— Это по-твоему красавчик? — брезгливо сморщился Альфи.

Мэри пожала плечами, засовывая руку в пакет с попкорном.

— Признай, он хорош… Скажи мне, Ральф, тогда, в доме моих родителей ты действительно подумал, что я сестра Шейна?

Альфи отобрал у девушки ложку и зачерпнул ею мороженое.

— Ага, — протянул он, облизывая ложку. — А еще, что ты ведьма.

Девушка вырвала из его рук попкорн, взяла горсть и швырнула ею в ухмыляющееся лицо.

— Я сейчас стукну тебя ложкой по лбу, — пригрозил Альфи, прикрывая глаза от летящих в глаза воздушных хлопьев.

— Ты не мог так подумать!

— У тебя желтые глаза! Что я должен был думать, что ты ангел во плоти? Нет уж, глаза выдают всю твою ведьмовскую сущность. В итоге я оказался прав, ты настоящее наказание.

Мэри ткнула Альфи локтем в бок, но он не отреагировал. Его взгляд приковался к экрану, на котором в данный момент спасатель-плейбой и жена из Вегаса лежали под одеялом и громко смеялись. Спасателю нужно было собираться на работу, но девушка никак не хотела его отпускать.

— Завидуешь? — ехидно спросила Мэри после небольшой паузы.

— Чему? — повернулся к ней Ральф. — Терпеть не могу такие розовые сцены, — он снова запустил руку в пачку.

— По-моему, они милые, — пожала плечами девушка. — На, забери мороженое, я от него замерзла.

Ральф перетянул ведерко на свою половину кровати, а взамен отдал Мэри пакет с попкорном.

— Они приторные, — возразил он, снова поворачиваясь к экрану. — Это нереалистичный вымысел. У меня такого ни разу не было.

— Ну конечно, — закатила глаза Мэри. — У тебя же такой богатый опыт! Только половину из него ты не помнишь!

— Ты меня все-таки достала.

Рэннальф с громким стуком бросил ложку в ведерко и влез в него пальцами. В следующую секунду он забросил на Мэри ногу, придавив ее к матрасу и стал самозабвенно размазывать мороженое по ее лицу. Ее визг, должно быть, долетел даже до Молли за ресепшеном. Мэри вырывалась, извивалась и отбрыкивалась, но помочь ей не могло ничто, противник был в разы сильнее. В какой-то момент она схватила попкорн и не глядя бросила вперед, воздушные хлопья застряли в темных волосах, но Ральфа это не остановило. Успокоился он только тогда, когда в мороженом оказались лицо девушки, шея и несколько кошачьих морд на королевской пижаме.

Альфи замер, рассматривая плоды своего творчества. Зелено-карие глаза метали молнии, однако Мэри ничего не могла сделать, тяжелая нога все еще припечатывала ее к матрасу.

— Тебе конец, Уиндэм, — прошипела Мэри. — Только отпусти, и ты узнаешь, на что я способна!

Ральф ответил не сразу. Опираясь на локоть одной руки, вторую он протянул и мазнул пальцем по испачканной скуле. Девушка удивленно моргнула.

— Тогда я не буду тебя отпускать, — тихо проговорил он, наклоняясь вперед и целуя ошарашенную Мэри.

В первое мгновение она застыла. В следующее — попыталась сбросить Рэннальфа на другую половину кровати. Но еще через секунду ей стало плевать на все в этом мире. Исчез сериал, рассыпанный вокруг попкорн, и даже липкая глазурь на лице уже не казалась такой неприятной. Рука Ральфа скользнула под пижамную рубашку, ладонь задержалась на животе и проложила дорожку к ребрам.

Мэри запустила пальцы в темные волосы, взъерошив их на затылке. Нога Альфи уже не так давила на нее, разрешая откатиться в сторону и вырваться из плена, но это было больше не важно. Одной рукой Мэри продолжала путаться в еще мокрых после душа прядях, вторая пустилась вниз, на широкую спину, к пояснице, останавливаясь на ремне джинсов.

Ральф оторвался от губ, скользнул по щеке, прихватил мочку уха.

— Кажется, мне пора кое-что вспомнить, — пробормотал он, спускаясь по шее и задерживаясь в ямке у ее основания.

— Мы это уже проходили, — неуверенно шепнула Мэри.

— Тогда был не я, а «Джонни Уокер».

— А сейчас?

— Только я.

* * *

6 сентября. Харрогейт, Йоркшир. Раннее утро.


Проснулась Мэри очень рано. Настолько рано, что солнце еще не успело подняться на достаточную высоту. Скромные лучи попадали в окно, но освещали номер недостаточно хорошо. Что же ее разбудило? Возможно, горячая рука на талии. Мэри попыталась отодвинуться, но рука притянула ближе и прижала к голой широкой груди. Нос уткнулся ей в затылок. И как-то сразу расхотелось отодвигаться. Мэри осторожно повернулась, взглянула в умиротворенное аскетичное лицо. Вот, значит, каково это, проснуться в объятиях Рэннальфа Уиндэма. Когда никто никуда не пытается сбежать и сделать вид, что ничего не произошло. Это просто восхитительно.

Мэри провела пальцем по греческому носу, коснулась колючей щетины, которая за ночь потеряла свою выверенную до миллиметра форму. Ральф не шевелился. В тишине комнаты было слышно его спокойное дыхание. Мэри подумала о том, как позволила себе сойти с ума вчера вечером. Слабость, и не более того. Как недавно сказал Ральф, если повторять себе это чаще, то можно и поверить. Маленькая слабость. Поблажка самой себе. К этому все шло после того, как ее вещи перекочевали из номера в номер. Рэннальф был непривычно внимательным все то время, что они провели вместе. Он не переставал подначивать Мэри, но даже тон его изменился. Было так легко забыть, что рядом с нею находился тот самый Альфи, который меньше двух месяцев назад удрал из ее квартиры. Сейчас перед Мэри был другой человек. Но ведь люди не могут изменить свою сущность, а тем более за каких-то пять дней.

Это отрезвляло. Мэри свесила ноги с кровати и медленно села. Нужно просто взять себя в руки и настроиться на нейтральное поведение Альфи, когда он проснется. Этого человека не смог вывести из себя даже угон машины, так что ночь с очередной девицей он воспримет как нечто само собой разумеющееся. От этой мысли Мэри затошнило. Пробежав глазами по комнате, она обнаружила разрозненные предметы одежды во всех концах помещения. Рубашка от пижамного костюма валялась на кресле, штаны — на тумбе от телевизора, а белье обнаружилось на выходе из ванной. Они ведь еще принимали душ, смывали мороженое… Мэри тяжело вздохнула, прикрывая глаза рукой. «Инцидент» после свадьбы еще можно было списать на количество выпитого спиртного, но то, что случилось вчера вечером и сегодня ночью оправдать было нечем. Мэри позволила себе стать еще одной вещью в длинном списке Красавчика Альфи. На какое-то время она разрешила себе поверить, что в ней есть что-то особенное, но наступило утро и вернуло мысли в здравое русло.