Дома она спустилась бы на кухню, разбудила кухарку или - что вероятнее - сама приготовила бы себе чай или теплое молоко. И встретила рассвет улыбкой. Здесь же отправляться искать кока - глупость, да и появляться в ночной рубашке там, где спят матросы, наверное, не самая лучшая идея… Но Мэгг было невыносимо сидеть в каюте, словно что-то гнало ее отсюда прочь. Казалось, что если она не выйдет, то сон сбудется. Она никогда не проснется. Ведь говорят же - смертный сон…

Мэгг спустила ноги со своей узкой кровати, надела туфли и покрепче завязала ленты, чтобы не споткнуться. Облачиться в платье без помощи Хатти нечего и думать, поэтому девушка на ощупь нашла в сундуке осеннее пальто, сунула руки в рукава и завернулась в него. Она просто выйдет ненадолго, посмотрит на звезды, вдохнет свежий морской воздух и вернется.

Дверь тихо скрипнула. Коридор был пуст, и Мэгг вскарабкалась по лесенке наверх. Вторая дверь подалась с трудом, но девушка преодолела ее сопротивление и остановилась, пытаясь привыкнуть к темноте. Темнота была другой, не такой, как в каюте.

Она казалась объемной и громадной, она наваливалась со всех сторон. Горел фонарь на носу корабля, Мэгг видела его; наверное, и на корме горят фонари. Мэгг отпустила дверь (та закрылась с тихим стуком), сделала несколько шагов и уцепилась за борт. Внизу плескалась невидимая вода.

Глаза постепенно привыкли, и наконец Мэгг увидела темный простор. Облаков на небе было мало - полупрозрачная кисея, сквозь которую смотрели звезды. В звездном свете Северное море казалось ненастоящим. Мэгг никак не могла осознать его величины и величия. Конечно, она уже не раз видела море днем, но впервые ночью.

Было новолуние, и ничто не мешало звездам сиять, словно льдинки. Мэгг запрокинула голову, борясь с желанием раскинуть руки и полететь - таким прекрасным казался ночной мир. Воспоминания о страшном сне исчезли, будто их и не было. «Счастливица», казалось, почти не движется, словно зависнув между водой и небом, однако, если склониться и посмотреть за борт, можно увидеть у борта пену…

Мэгг склонилась, и тут же чья-то рука жестко схватила ее за плечо.

- Что вы здесь делаете?

- Господи, как вы меня напугали! - выдохнула Мэгг, поворачиваясь к Сильверстайну. Он отпустил ее плечо и отступил на шаг.

- Я услышал, как хлопнула дверь. Так что вы делаете на палубе ночью?

Придумывать что-то Мэгг не хотела, да и зачем? Она поплотнее запахнула пальто, чтобы граф (вдруг он видит в темноте не хуже, чем слышит?) не разглядел ночную рубашку.

- Мне приснился плохой сон, и я поняла, что не засну больше. Вот и решила выйти…

- В следующий раз, - буркнул Сильверстайн, увлекая ее за собой, - ступайте сразу на мостик. Оттуда вы хотя бы не свалитесь.

- Я не собиралась падать, - обиделась Мэгг.

- Качка коварна, мисс Ливермор. А вы - не опытный моряк, чтобы удерживаться на ногах даже в страшную бурю. К тому же ночное море завораживает, не зря столько легенд сложено о русалках, заманивающих моряков в пучину. У вас могла закружиться голова. Не рискуйте понапрасну.

Мэгг вспомнила о своем желании полететь и промолчала.

Граф привел ее на мостик, где фонаря не было - иначе он слепил бы глаза рулевому. За штурвалом стоял Черная Борода, этого нельзя ни с кем спутать даже в темноте.

- Спустись в трюм и принеси бутылку вина. Того, французского, - велел матросу Сильверстайн и принял штурвал.

Черная Борода, нимало не удивившись появлению Мэгг, потопал вниз.

- Сейчас моя вахта, - объяснил граф. - Поэтому я не могу развлекать вас танцами. Но могу угостить вином.

- Спасибо, - пробормотала Мэгг.

Она оперлась спиной о перила и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, - все-таки граф ее изрядно напугал.

Мэгг почти привыкла к нему за эти дни. Называла капитаном, беседовала на отвлеченные темы, расспрашивала о корабле. О «Счастливице» граф говорил охотно, однако стоило разговору лишь слегка коснуться его личных дел, тут же переводил беседу в другое русло. Потому Мэгг сама не откровенничала с ним; пожалуй, он немногое о ней узнал со времени первой встречи. Знал, что ее отец умер, что она плывет на встречу с женихом и что матушка очень беспокоится за решительную дочь - и все, пожалуй.

Когда Мэгг поднималась на палубу, то проводила там не слишком много времени. Она не желала привлекать к себе излишнее внимание. Не то чтобы матросы бросали работу и превращались в соляные столпы при виде неземной красоты пассажирки, но все же Мэгг не хотела навлечь на себя неприятности. Хотя временами ей казалось, что опасность преувеличена: никому на этом судне мисс Ливермор особо не нужна. Наоборот: предупрежденные, судя по всему, капитаном мужчины вокруг были необычайно галантны. Даже Хатти доставалась бездна внимания.

Граф молчал, и Мэгг спросила:

- А русалки вправду существуют?

Он пожал плечами.

- Сам не видел ни разу. А вот двое из моей команды утверждают, что слыхали их, один вроде бы даже хвост русалочий в воде увидал, ну и бросился мачту обнимать - от греха подальше.

Мэгг засмеялась.

- Море очень загадочно. Неудивительно, что с ним связано много легенд. А вы знаете легенды о русалках?

- О русалках рассказывают от северных ледников до мыса Доброй Надежды, - откликнулся граф. - Немцы называют их ундинами, а в Греции до сих пор слышат пение сирен. Так что, вполне возможно, легенда имеет под собой основание. Не глядите долго на воду, мисс. - Я и не гляжу, - откликнулась Мэгг. Сейчас она смотрела на капитана, на его профиль, вырисовывавшийся в свете звезд. - А вы в них верите?

- Я верю фактам. Факты бывают разные. Говорят, в Исландии несколько веков назад наблюдали и даже ловили русалок и морских людей - с огромным ртом и двойным подбородком. А в Голландии как-то нашли морскую женщину, запутавшуюся в водорослях. Ее привезли в Харлем, одели, научили вязать чулки и кланяться перед распятием, а когда она умерла - похоронили по христианскому обычаю. Только вот говорить она не научилась… Многие моряки уверяют, будто встречали русалок. Однажды я разговаривал с человеком, который, по его словам, видел русалку так же хорошо, как меня. Впрочем, к тому времени он был изрядно пьян… Он утверждал, что на острове Бенбекьюла местные жители собирали водоросли и заметили русалку. Сначала пытались подойти и разглядеть, но она ускользала, и тогда кто-то бросил в нее камень.

- Но зачем? - удивилась Мэгг.

- Люди так устроены, мисс. Нечто неизвестное проще убить, чем изучать. Как бы там ни было, труп прибило к берегу через три дня. Человек, рассказывавший мне эту историю, утверждал, что верхняя часть этого существа была, как у хорошо упитанного ребенка трех-четырех лет, но с ненормально развитыми грудями. Волосы - длинные темные и блестящие, кожа белая и мягкая. Нижняя часть тела представляла собой хвост, как у лосося, но без чешуи.

Мэгг поежилась.

- Выглядело, наверное, ужасающе.

- Именно поэтому я предпочитаю, чтобы русалки оставались легендой. Так красивее.

- А если они утащат вас в воду? - поддразнила его Мэгг. - Ведь русалки заманивают в первую очередь мужчин, да?

- Я устою перед их чарами, уверяю вас.

Эта мужская самоуверенность весьма позабавила Мэгг; она не успела придумать ответ - возвратился Черная Борода с бутылкой, и граф, передав ему штурвал, ловко вышиб пробку.

- Бокалы внизу, в каюте, мисс Ливермор. Если вы считаете неприемлемым пить из горлышка…

- Нет, что вы, - сказала она, опасаясь, что граф сочтет ее совсем уж неженкой. - Что вы.

Сильверстайн протянул Мэгг бутылку. Вино оказалось мягким, терпким, с запахом трав. Мэгг сделала два глотка и вернула бутылку капитану.

- Так лучше? - спросил он.

Мэгг кивнула, повернулась и снова уставилась на море. Звезды бледнели, и на востоке светлело небо - рассвет подкрадывался мягко, словно охотящаяся кошка.

- Вам придется вернуться в каюту через какое-то время, - заметил граф и добавил тихо, чтобы Черная Борода не услыхал: - Если будете в таком виде разгуливать, мои головорезы из-за вас перебьют друг друга. Но пока можете побыть здесь. Я сам провожу вас.

- А я не мешаю вам? - Мэгг оглянулась на рулевого.

- Нет, море сегодня спокойное, и так будет продолжаться еще денек-другой.

- Откуда вы знаете?

- За годы, проведенные с ним, я чувствую его, как давнюю любовницу, - когда рассердится, а когда приласкает.

Граф явно не страдал предрассудками и мог произнести слово «любовница», ничуть не стыдясь. Попробовал бы он проделать этот фокус на каком-нибудь званом вечере! Мэгг невольно улыбнулась.

Она мысленно сравнила графа Сильверстайна с Артуром. Оба джентльмена были храбры, уверены в себе и хороши собою, однако как же они различаются! Артур вежлив и предупредителен, таким и должен быть хорошо воспитанный молодой человек. Рэнсом Сильверстайн получил прекрасное воспитание, это заметно, и он джентльмен, о да… но на грани. Все эти вроде бы случайно проскальзывающие словечки и вольное поведение. Впрочем, Мэгг несправедлива к Сильверстайну - он-то не нанимался ее куртуазно развлекать!

- Расскажите еще о русалках, - попросила девушка. Вино согрело и окончательно прогнало ночные страхи.

- Что рассказывать, если я их не видел? Может быть, вы отправитесь спать, мисс?

- Я так и полагала, что мешаю вам.

- Вы не правы. - Он отвернулся. Небо стало еще светлее, и теперь Мэгг отчетливее видела капитана, заклепки на его плотной куртке, выбившийся простой воротник рубахи. - Скоро заканчивается моя вахта, и я сам отправлюсь в каюту на пару часов. А затем приглашу вас к завтраку. Как вам такое предложение?

- Хорошо.

- Тогда позвольте, я провожу вас.

Он помог ей сойти по лесенкам и распахнул дверь в темную каюту.

- Доброго утра, мисс. Пусть вам приснятся русалки.

- Спасибо за хорошее пожелание, капитан.

Сильверстайн кивнул и ушел; Мэгг стояла на пороге, слыша, как затихают его шаги. Затем закрыла дверь, сняла пальто и туфли и забралась под одеяло. Она думала, что сон все равно не придет, - и заснула буквально через несколько мгновений.

Глава 14

Корабль шел где-то вдоль западного побережья Португалии. Последние несколько дней выдались прохладными, но Мэгг только обрадовалась этому. Она открывала окно в своей каюте и наслаждалась легким ветерком, а иногда поднималась на мостик. Там ее всегда были рады видеть - и Сильверстайн, и Таннерс, и матросы вели себя любезно. Мэгг уже совсем освоилась на судне. «Счастливица» казалась ей почти родной.

Вместе с капитаном Мэгг обошла весь корабль, заглянула даже в трюмы. Попробовала взобраться на бушприт, но Сильверстайн ее остановил.

- Вы же не юнга, мисс.

- И очень жаль, - сказала Мэгг, пребывавшая в тот день в озорном настроении. Она перегнулась через борт и посмотрела на женскую фигуру на носу. - А что она держит в руках?

- Горстку песка, - объяснил Сильверстайн и, поймав недоумевающий взгляд пассажирки, продолжил: - Счастье - это песок, мисс Ливермор. Оно так и струится между пальцами, и следует сжимать их покрепче.

- Вы философ.

- Я не люблю иллюзий.

Матрос постучал в комнату, как всегда по утрам, но дальше молодой рыжий парень повел себя необычно. Он не пригласил ее к капитану, а осторожно пристроил на край столика поднос с завтраком и закрепил на стене едва горевший масляный фонарь:

- Поднимается крепкий ветер, миледи. Вам и мисс Хатти лучше оставаться в своих каютах, - объяснил он.

- И как долго? - Девушка постаралась скрыть разочарование. Она уже привыкла завтракать в обществе Сильверстайна, и то, что совместная трапеза отменяется, ее огорчило. Незаметно для себя Мэгг стала считать графа очень интересным человеком.

- Пока капитан не отдаст другой приказ.

Мэгг поморщилась. Оказывается, это не просьба, а приказ. С одной стороны, девушка обещала не мешать, а с другой… Просидеть неизвестно сколько в крошечном помещении глубоко под палубой - тоскливо невероятно. К тому же матрос протиснулся мимо Мэгг к малюсенькому окошку и надежно закрыл его тяжелой ставней. Единственным источником света теперь был масляный фонарь. Мэгг стало немного не по себе. Матрос, отвесив вежливый поклон, вышел.

- Кажется, день не задался с самого утра, - проговорила Мэгг, пожимая плечами.

На подносе оказалась тарелка овсянки, кусок хлеба и чайник с чуть теплым чаем. Впрочем, за столом у капитана кормили ненамного лучше. Мэгг заставила себя поесть, стараясь не поддаваться мрачному настроению, подкрадывавшемуся из темных углов каюты. Странно, даже не верится, что будет буря. Качало не сильнее, чем всегда. Может, буря - только предлог, чтобы запереть Мэгг в каюте? Но повода к такому обращению девушка не давала, честно выполняла обещание не слишком мозолить глаза, ни на что не жаловалась и старалась никому не мешать.