– Брат, скажи мне. Пойдём, – Джо толкает меня в спину подальше от двери. Бросаю на неё взгляд. Лучше сейчас, пока я киплю внутри. Лучше сейчас, а потом уже будет поздно. Но Джо вряд ли позволит мне совершить то, что обречёт на вечную тьму. Но не это предотвращает преждевременное убийство. А мысли о тебе. Я должен завершить всё, убедиться – ты будешь всегда защищена, затем меня уже ничто не остановит.

– Выпей, – вкладывает мне в руку бокал с алкоголем. Качаю головой и отставляю его.

– И что случилось? Почему взбесился? – Спокойно спрашивая, садится напротив меня в кресло.

– Ты знаешь что-то о наказании горохом? – Поднимаю на него взгляд.

– Нет.

– Это наказание из средневековья, но порой его используют и в сексуальной теме, только как воспитание. Человека ставят на колени на сухой или мороженый горох. Сначала это, кажется, очень легко, всего минуту или две, а потом превращается в ад. Терпеть такое невыносимо, тебе кажется, что ты сходишь с ума от боли, и больше ничего не остаётся внутри. Ты превращаешься в эту боль, которая не отпускает. Ходить после такого очень сложно. И чем дольше это практикуют, тем опаснее может сказаться на здоровье. Горох со временем раздробит суставы, ноги откажут, атрофируются, и человек захочет умереть сам, – делаю паузу, но не для того, чтобы Джо пришёл в себя, а чтобы самому принять этот факт.

– Ты думаешь…

– Я знаю, что он это делал. Вмятины от гороха не остаются после одного раза, особенно такие. Предполагаю, что это продолжалось долго. Возможно, таким способом, он пытался узнать, что делала Санта на самом деле в Дублине. Она ему не говорила, поэтому он продолжал. Вот причина, по которой она не выходила из дома. И эта же причина, почему он прятал её, чтобы она пришла в себя и ходила нормально к празднику. Он передвинул его не из-за выдуманной болезни, а из-за незнания, происходящего с ней. Она ещё недавно стояла на горохе, свежие следы, и по времени не менее двух часов. Предполагаю, что он связывал её или же что-то делал с ней, чтобы она не двигалась. Обычно очень трудно вытерпеть это время, ноги предают, ты не чувствуешь их, они немеют. И порезы по сравнению с этим цветочки, – замокаю, прочищая горло.

В глазах Джо пробегает сочувствие и раскаяние, он смотрит на меня, а я больше не могу говорить. Нечего. Не хочу думать, что она это вытерпела, и я позволил ему сотворить это. Я.

– Боже, вот же ублюдок. Неужели, у него ничего не осталось человеческого в сердце? – С ужасом шепчет брат.

– Человеческое? Смеёшься? Он убил своих родителей. Из-за него многие лишились жизней. У него нет сердца, и никогда не было, – кривлюсь от отвращения и поднимаюсь на ноги.

– И у меня тоже его нет, раз я позволил ему забрать её и продолжить насилие с особой жестокостью. Если бы я не создал тот мир, которого не существует для нас с ней, то всё было бы проще. Не для меня, для неё. А он подозревал что-то, возможно, кто-то из девочек оставил отметины на её коже или же нечто непоправимое. Не знаю, я не помню ту ночь в деталях, не хочу даже вспоминать. Мне гадко от самого себя, и следующий человек, который должен навсегда закрыть глаза после Филиппа, это я. Не заметил, как превратился в него, только называя принуждение – страстью.

– Ред…

– Джо, ожидай Джайлса и приведи его в спальню. Затем поезжай к Рейчел. Пусть Мэтью заберёт её, и не теряй времени. Посмотри на меня и не совершай ошибок. Если хочешь её, то не бойся пробовать. Я был полон страха, и из-за него пострадала она. Не повторяй моей глупости.

Выхожу из гостиной и поднимаюсь по лестнице. Мне нужна тишина. Мне необходимо время, чтобы понять и принять всё. Только в моих силах спасти Санту, и я должен прекратить давление в груди. Должен, иначе всё рухнет. Я не смогу довести дело до конца, не смогу сказать ей правду и ожидать вердикта. А я должен. Пусть мне будет так же больно, как и ей. Я хочу этого. Хочу наказать себя, но снять с неё это бремя, которое она не заслужила.

Возвращаюсь в спальню и тихо подхожу к постели. Он, скорее всего, морил тебя голодом, пока ты стояла на коленях. Унижал именно так, не позволяя даже сходить в туалет. Да, я знаю такого рода экзекуции, слышал и читал. Но не думал, что познакомлюсь лично с последствиями.

Отбрасывая одеяло, провожу пальцами по стройным, нет, уже болезненно худым ногам и останавливаюсь на коленях. Мне больно. Да, другого слова я не подберу. Мне так больно за тебя. Больно за то, что моя любовь тоже уродлива, как и я. А ты навсегда останешься для меня идеальной.

Касаюсь губами твоей прохладной кожи, испытывая муку. Только так у меня есть возможность насладиться чувствами. Моими. Увидеть их. Узнать их. Привыкнуть к ним и не бояться. Приходит время, что страхи отступают, когда дело касается боли. Страх по сравнению с душевной мукой ничто. Просто пепел, который унесёт ветер, оставив тебя одного обнимать и слушать тишину.

– Всё будет хорошо, обещаю. Я рядом, сладкая моя, – целую тебя в лоб и опускаюсь на пол рядом. Как собака, охраняющая хозяина. И я буду таким, мне не стыдно и не унизительно.

Я до сих пор не могу поверить, что ты здесь. Я не знаю как вести себя с тобой, даже спящей. Я хочу поцеловать тебя, обнять и сгореть. Но боюсь, что во сне ты отвергнешь меня, поэтому лучше быть псом, чем раньше времени разрушать надежду.

– Ред? – В комнату входит Джо, и я распахиваю глаза, оказываясь в кромешной тьме.

– Да, – голос ещё сильнее хрипит, чем раньше, а связки скрипят, принося натянутость в горле.

– Джайлс подъезжает, – сообщает брат.

– Хорошо. Спасибо, – включаю настольную лампу, убеждаясь, что ты ещё спишь.

– Я звонил Мэтью. Филипп, действительно, следит за Рейчел, она, как ты и потребовал, сейчас в баре и ожидает Брэда.

– Нужно увезти её, потому что отсутствие Санты уже довольно длительное, и Филипп может причинить боль и Рейчел. Поэтому поезжай к ней и забирай. Чуть позже я решу всё с гостиницей, но Рейчел забирай сейчас. Неизвестно, что ещё придумает его дружок. Не хочу, чтобы было поздно. Санта мне этого не простит, точно не простит, если с сестрой что-то случится по моей вине.

– Мы справимся, Джаред. Всё получится, – Джо подходит ко мне, и я поворачиваюсь к нему.

– Получится, другого мы не знаем, так? Мы все дела выигрываем вместе. Ты и я. Но это будет моё последнее дело, больше я не хочу быть причастным к твоей жизни. Ты должен лететь сам.

– А я решил, что с меня хватит разводов, это тоже будет моим последним делом. Дальше выберу другое направление, где любовь не превратится в пустой звук, – улыбаясь, он кивает мне, и я отвечаю тем же.

Я горжусь, что у меня такой брат. Благодарен ему за всё, что он вытерпел от меня. Наверное, другой причины жить у меня не было, как только он. Я был нужен ему, а оказывается, он был нужен мне не меньше.

Внутри дома раздаётся писк.

– Тогда до встречи, мы будем утром. Придумаю что-нибудь, тем более отражатели вряд ли помогут им выследить нас, – брат, подмигивая, выходит из спальни.

Он прав, отражатели номера машины невозможно отследить по камерам, но есть вероятность записать. Потом пробить их по базам данных и узнать, что арендованы. Далее, вычислить имя и понять, что такого человека не существует. Онлайн-заказы редко проверяют точность данных, им важнее получить деньги, а они у нас есть. Но, если быть немного умнее, то можно обратиться с официальным заявлением в полицию, и там уже они могут пробить людей, которые пользовались машинами. Но вряд ли Филипп будет светиться и явно эту ночь проведёт так, как я ему желаю. В страхе.

На губах играет гадкая улыбка, когда ощущение того, что я больше не один, переключает внимание. Медленно поворачиваю голову, встречаясь с входящим стариком.

– Джайлс, – шепчу я, встречаясь с его глазами.

– Боже, Джаред! Мальчик мой, это ты! Я не поверил поначалу Джоршуа, но это ты, – на секунду зелёный взгляд, очень похожий на мой, превращается в блестящую радость слёз.

Джайлс преодолевает расстояние за несколько мгновений для его возраста восемьдесят с хвостиком, и я оказываюсь в его объятиях. Запах, который мне запомнился, до сих пор присущ ему. Радость, которую видел только в его глазах, снова наполняет верой меня.

– Чёрт возьми, сколько лет я тебя не видел? Как ты изменился… мальчик мой, как же я счастлив встретиться с тобой хотя бы перед смертью, – отклоняясь назад, смущаюсь, замечая мокрые дорожки слёз на его морщинистом лице.

– Прекрати, не хорони себя раньше времени. Ты, в отличие от деда, точно следишь за собой, – натягивая улыбку, освобождаюсь от его рук. Всё же десять лет, это достаточный срок, чтобы испытывать натянутость в отношениях.

– Я, в отличие от этого мёртвого засранца, который не послушал меня, прислушиваюсь к врачам, – едко замечает он.

Он близнец моего деда, и такого рода вещи, как чёрный юмор, мне передались от него. Да, это повторяется через поколение. И Джайлс был для меня дедом больше, чем родной. Он учил меня многому, знакомил с разными аспектами жизни и никогда не испытывал отвращения, глядя на мои ожоги. Наоборот, он пытался найти для меня выход. Но я уже не видел никакой причины для этого.

– Ты живёшь среди врачей.

– До сих пор не могу прийти в себя. Ты в Лондоне. Насколько я знаю, ты не из тех, кто по доброй воле приедет сюда. Что случилось, Джаред? – Прищуривается, словно сейчас начнёт журить меня, как это было в детстве.

– В общем, вот, – указываю рукой на кровать, где лежит Санта.

Джайлс переводит туда взгляд, а затем на меня. Потом снова на девушку. Отставляет чемоданчик и подходит ближе к кровати.

– Так, а ну-ка говори, куда вы, два неразлучных попугая, вляпались снова? Я так и думал, что Джо затевает что-то. Сначала просил узнать, не было ли отчётов о смерти в Веллингтоне, теперь ваше прибытие сюда. Но у него не такой склад ума, как у тебя, к тому же Джо всегда хотел повторять всё за тобой, поэтому главный в этом всём ты. Мэтью тоже здесь?

– Да.

– Бинго, я прав, как всегда. Вы определённо куда-то попали. Куда, Ред? И что это за бедная девочка, которую ты измучил до такой худобы? – Полный возмущения упирается кулаками в бока, но это вызывает улыбку.

Вот же чёрт старый, я скучал по нему. По вот этому нраву, по возможности дать всё объяснить. Хоть они с дедом и похожи, но Джайлс всегда выслушивал меня, размышлял и давал верные советы. И именно я стал тем, кто рассорил их десять лет назад. Дед умер, так и не попрощавшись с братом. А тот даже не приехал на его похороны. Да, я испытываю вину, смотря на старика в чёрном пальто и костюме, но, может быть, сейчас пришло время для меня понять всё своё прошлое.

– Это не я, Джайлс. Это её муж, и…

– Так, она ещё и замужем?! Вот сколько раз я тебе говорил: секс сексом, а браки не рушить. Ты должен был это запомнить, Джаред, – отчитывает меня. Закатываю глаза и молча, подхожу к постели. Отбрасываю покрывало.

– Её муж ублюдок и насильник. Вот, следы от гороха. Сам глянь, она стояла на нём, по моим предположениям, каждый день по два – три часа, а то и больше. Помимо этого, он пичкает её какими-то наркотиками. Под ними она всё забывает, теряется, и он заставляет её делать и говорить то, что хочет. Я должен узнать, что это за наркотик, и как вывести его из организма прежде, чем она проснётся. У нас очень мало времени. Дед, помоги мне спасти её.

С минуту смотрит на меня, взвешивая своё решение и его последствия.

– Она любит меня. Она видела меня вот такого. Ты был прав. Помнишь, когда-то ты сказал мне, что не все женщины будут бояться моих шрамов? Найдётся одна, которая примет вот такого урода. И я не хотел искать её, не желал обрекать на жизнь в ночи, на незаконное существование. Но всё же, нашёл. И я прилетел сюда ради неё. Пожалуйста, – добавляю я, метко надавливая на нежную сторону Джайлса. Да, это нечестно, но без него я дольше буду барахтаться в этом всём и потеряю необходимое время.

– Хорошо. Что я должен знать ещё? – Сдаваясь, Джайлс разворачивается, чтобы принести свой чемоданчик, а я победно улыбаюсь.

– Он насиловал её. Анально. У неё была зависимость от алкоголя, и это тоже дело его рук. Шрамы и порезы от его ненависти к ней. В общем, он хочет её убить. Сначала план был прост – свести с ума и превратить в сумасшедшую. А теперь же он планирует сделать её беременной, но чтобы не выжил никто. И последний раз, когда я её видел, она была под наркотиками. Таблетки. Он даёт ей таблетки, от которых она тупеет. Она теряется во времени и не понимает, где находится. Её мысли лихорадочны. Нужно, чтобы ты взял кровь на анализ и проверил её как можно быстрее, – выкладываю всё, стараясь избегать имён. Иначе, Джайлс откажется. Вряд ли он не слышал о Филиппе Ричардсоне, раз живёт более сорока лет в Лондоне. Он мне голову оторвёт, а вот последней хотелось бы воспользоваться в будущем.

– Нужен анализ мочи, если он пичкал её этим препаратом сегодня, то кровь может не показать этого. А вот моча даст картину яснее. Поэтому лучше отвернись, вряд ли ты потом захочешь эту девушку, – сбрасывая пальто, старик растирает между руками дезинфицирующее средство и достаёт перчатки.