Малыш взял куклу и устроил ее на коленях. Дейк видел, что почти у всех детей были куклы. Кара отдавала их одну за одной – сначала тряпичных, потом тех, у кого головы были сделаны из яблок, орехов, кукурузных початков.

Куклы не было лишь у одной девчушки – той самой, которую Кара спасла прошлой ночью. Она сидела ближе всех к девушке. Кара снова залезла в свою корзину.

– Элли, – сказала она молчаливой девочке, – есть еще одна кукла.

Кара вытащила одну из самых больших кукол, – любимую, насколько Дейк помнил. У нее были круглые голубые глаза-пуговицы на персиковом лице, на волосы ушел почти целый моток пряжи, губы были нарисованы ярко-красным, а голубое ситцевое платье повязано белым фартуком.

– А это – мисс Корнфловер. Она тоже из Канзаса. Хочешь эту куклу?

Элли накачала головой.

Кара нахмурилась, посмотрела на Дейка. Потом опять на девочку.

– Нет?

– Нет, – сказала Элли. – Я хочу такую же куклу, как я.

– Это – маленькая девочка, – сказала Кара, поворачивая мисс Корнфловер в руках, погладила рукой юбку куклы и поправила фартук. – Так ты ее не хочешь?

Элли вновь накачала головой.

– У тебя есть куклы, как я?

Дейк подошел ближе. Все дети снова повернулись к нему.

– Она может тебе сделать такую, даю тебе слово, – сказал он Элли.

– Такую же черную, как я?

Кара наконец-то поняла. Она улыбнулась, забросила мисс Корнфловер в корзину, а потом взяла темные ручки Элли в свои.

– Конечно, я могу сделать тебе такую куклу. Ты можешь подождать, пока я найду нужные материалы.

Элли оглядела всех детей: каждый из них держал в руках по кукле. Темные ореховые головы, полированная деревянная голова мистера Пикля, тряпичные куклы с выцветшими оранжевыми, бордовыми и даже выгоревшими желтыми ситцевыми лицами. Дейк видел, что девочка никак не могла решиться: подождать или взять мисс Корнфловер. Но девочка не долго раздумывала:

– Я могу подождать, – объявила она.

– Я сделаю ее как можно быстрее, – пообещала Кара.

– Расскажите нам еще что-нибудь, миз Кара.

– Расскажите нам о Канзасе.

– Сейчас я заберу мисс Кару с собой. – Заявление Дейка было встречено протестующими криками. – Думаю, вам всем надо отнести ваших новых детей домой, так же как мисс Кара сейчас отнесет домой Клея.

Некоторые дети встали, Остальные мешкали, не желая уходить.

– А теперь бегите.

Вскоре на луге остались лишь они втроем. Кара встала и положила ему руку на плечо. Дейку нравилось, что они втроем – Кара, Клей и он – стоят здесь, на этой земле, где он родился. Он нагнулся, и они долго целовались в солнечном свете.

– Добро утро, – прошептала она ему.

– Доброе утро, мисс Джеймс. Не ожидал увидеть тебя здесь.

– Почему?

Он отдал ей Клея, и они отправились к деревьям, где Дейк привязал Генерала Шермана.

– Ты мало спала прошлой ночью.

Она обворожительно покраснела:

– Ты тоже, насколько я помню.

Дейк рассмеялся. Когда Кара была рядом, ему хотелось забыть все неприятности, поддаться ее соблазну и забросить все свои дела. Если бы только жизнь была такой чистой и простой! Если бы все мог ли испытывать хоть часть той любви, которую он испытывал сейчас. Умиротворение пришло к Дейку. Они шли рядом по упавшим листьям; клетчатая юбка Кары обвивалась вокруг ее ног, на руках она держала Клея. На одно мгновенье ему захотелось взять их обоих и увезти отсюда, подальше от Риверглена, подальше от убийства Берка, от всех обязанностей, которые он на себя взял. Его надежда восстановить Риверглен как место, где работают свободные люди, все еще была мечтой. Так стоило ли подвергать риску Кару и Клея?

– Дейк, что такое?

– Просто задумался.

– Знаешь, если эти мысли будут и впредь так тебя расстраивать, то лучше остановиться.

Дейк взял ее руку.

– Ты отдала своих кукол, – сказал он, как будто мыслил вслух.

– С радостью. Ты видел их лица?

Дейк покачал головой.

– Я наблюдал за тобой. Не знаю даже, кто был счастливее.

Он посмотрел на ее маленькую руку, прятавшуюся под его рукой. Волна жалости поднялась в нем.

– Ты даже не представляешь, Кара, каким ты меня сделала счастливым.

Рид был так потрясен глубиной своего чувства, что его глаза увлажнились. Он быстро заморгал, посмотрев в небо. Когда он снова взглянул на Кару, то увидел, что ее глаза тоже блестят от слез.

– Я до конца дней своих буду благодарить Бога за то, что он привел меня к тебе.

Кара встала на цыпочки и обняла его рукой за шею. Дейк прижал ее крепче, забыв о ребенке, которого девушка держала на руках. Но минута тишины закончилась. Где-то на аллее перекликались женщины. Генерал Шерман затряс головой: раздалось металлическое клацанье его сбруи. Как бы Риду ни хотелось, чтобы это прекрасное мгновенье не кончалось, он не мог забыть о своих обязанностях. Время не остановилось, жизнь тоже. Он отпустил Кару и взял Генерала Шермана под уздцы.

– Я разыскивал тебя для того, чтобы сказать, что еду в город с Биллом Йенсеном.

Кара не могла скрыть своего испуга.

– А это не опасно?

– Все будет хорошо.

– Но зачем ехать сегодня? Сейчас?

Рид проверил упряжь Генерала Шермана, подтянул подпруги.

– Дейк!

Рид с явной неохотой произнес:

– Элайджа пропал.

– Но он принес мне кукол этим утром.

Дейк посмотрел в сторону дома.

– Я знаю. Я попросил его это сделать. Вместе с ним я послал Реверенда Виллиса: мне казалось, что Элайджа не сможет один войти в дом, если там кто-то будет. Проповедник сказал мне, что они были вместе с Элайджей, пока не дошли до сарая. А потом парень сказал, что сам справится, и отпустил Реверенда. И он был последним, кто видел Элайджу.

– Думаешь, он поехал в город?

Дейк пожал плечами.

– Не знаю, что и думать.

– Ты думаешь, он знает, что мы его подозревали?

– Мы?!

– Ну, да. Минна и я, кажется.

– Я не знаю, почему и куда он ушел. Но я это выясню. – Дейк быстро поцеловал ее в щеку. – Возвращайся домой и никуда не ходи. Обещаешь?

Она кивнула и плотнее завернула мальчика в одеяльце.

– Обещаю. Только не задерживайся.

Вернувшись в дом, Кара уложила мальчика на матрас. Выцветшее стеганое одеяло, которое нашел Дейк, было выстирано, от него пахло мылом. Она подоткнула одеяло вокруг маленького пухлого тельца и слегка шлепнула мальчика по попке. В этот день тяжелый золотой браслет Анны Клейтон особенно оттягивал ей руку. Кара посмотрела на украшение, провела пальцем по звезде и месяцу. Ей бы так хотелось, чтобы история родителей мальчика была попроще. Ей хотелось никогда ее не вспоминать.

– Если бы желания были лошадьми, – напомнила она себе вслух, – то бедняки ездили бы верхом.

Стук в дверь нарушил тишину. Кара подошла к двери и увидела Инез.

– Миз Кара, может быть, я вам нужна?

Кара покачала головой.

– Я собиралась прилечь и попытаться вздремнуть.

Рана на голове давала о себе знать, головная боль усилилась, и девушка решила, что ей надо отдохнуть. Ведь она провела бурную ночь.

– Тогда я оставлю вас одну. И буду присматривать за Клеем, чтобы он вас не разбудил, если хотите.

Кара потерла лоб.

– Это было бы отлично.

Инез задержалась в дверях. Кара видела, что женщина еще не все сказала.

– Что-нибудь еще, Инез?

Инез захлопнула дверь.

– Вы знаете Элайджу?

Внутри у Кары все оборвалось.

– Да. А в чем дело?

– Я возвращалась из курятника, где помогала Патси собирать яйца. И вдруг увидела его: он шел из сарая. Похоже, он был испуган, поэтому мы остановили его и спросили, что случилось.

– Ну, и?..

– Он говорит, миз Минна сказала ему, будто она знает, что это он убил брата массы Рида и что его за это повесят. Она спросила его, где он нашел шляпу массы Дейка и не знает ли он заодно, где пистолет. И еще он сказал, что вы все думаете, что это он подложил орехи на чердачную лестницу.

Прижав руку к груди, Кара пыталась успокоить сердцебиение. Что будет Элайджа теперь делать, когда он знает, что его подозревают в убийстве? Дейк был где-то на дороге – один, ничего не подозревая. Если Элайджа почувствует угрозу, ясно, что он будет делать.

– А ты знаешь, куда он отправился? Никто не видел его с самого утра.

Инез утвердительно кивнула.

– Я знаю. Он сказал, куда пойдет. Он собирался купить колдовской талисман.

– Что-что?

– Колдовской талисман. Который защитит его от миз Минны. Вы лучше сядьте, миз Кара. Что-то вы побледнели.

Кара села на край кровати и стала ждать объяснений, которые, как она надеялась, помогут ей во всем разобраться.

– Продолжай.

– Элайджа сказал, что миз Минна убьет его – так же, как она убила старого массу Рида. Он сказал, что перед приездом сюда миз Минны старый джентльмен был здоров как бык, что он ни дня не болел за всю жизнь. А она стала следить за приготовлением его пищи, и понемногу старый хозяин стал чахнуть. В конце концов, он стал так плох, что не смог выбраться из постели, а миз Минна не позволяла никому из слуг заходить в его комнату.

– Но это еще ничего не доказывает ...

– Нет. Но Элайджа говорит, что после смерти массы Рида она распродала всех слуг, которые работали в большом доме, – как будто не хотела, чтобы кто-нибудь мог рассказать обо всем.

– А почему же Элайджа остался?

– Он никогда не служил в доме с тех пор, как масса Дейк ушел в юнионистскую армию. После этого он снова стал работать в поле. Когда миз Минна сказала ему сегодня, что это он убил массу Берка, Элайджа испугался. Он считает, что она его ненавидит за то, что он может рассказать правду про старого хозяина, сказал, что никому не расскажет, потому что это не его дело, но миз Минна нехорошая. Он сказал, что отправится в одно место в низовья реки. Там живет старая колдунья, которая сделает ему талисман, который защитит его от миз Минны.

Кара подумала о том, сколько еще лет пройдет, пока она сможет понять этот новый мир, в который привез ее Дейк Рид.

– Сделает ему талисман? – переспросила она.

– Ну, знаете, что-нибудь вроде кувшина со змеей или ящерицей, или кости, или еще что-то, что сможет прогнать зло.

– Ты ему поверила?

– Миз Кара, у меня нет причин ему не верить. А вы думаете, он говорит правду? Вы думаете, что миз Минна убила старого хозяина?

На этот раз Каре пришлось потереть лоб двумя руками.

– Я уж не знаю, что и думать. Отправляйся в хижины и постарайся узнать, где живет старая колдунья. Если Элайджа знает ее, то и кто-нибудь еще должен знать.

– Попробую. Вы-то как, миз Кара?

Она взглянула в колыбель. Клей только что заснул.

– Я разберусь во всем этом раз и навсегда.


Сиротское серое платье было все еще грязным. НО она переоделась в него и незаметно ускользнула из дома. Она спешила вниз по аллее, прячась в тени деревьев, чтобы никто ее не увидел.

Она пробегала мимо старого поселка невольников, когда ребятишки окликнули ее. Они замахали руками и подбежали к ней.

– Миз Кара, посмотрите, какой дом мы сделали для кукол!

– У мистера Пикля самое лучшее место. Но, конечно, ночью он спит со мной.

– Я не могу ... – Она смотрела на сарай, а потом снова на детей. – Ну хорошо, я посмотрю, но всего лишь одну минутку.

Конечно, это заняло больше минуты. Ей пришлось, не только осмотреть два кукольных дома, сделанных из хвороста, коры и опавших листьев, но и потратить драгоценные минуты на то, чтобы похвалить дома, несколько раз вынуть кукол оттуда и засунуть обратно. Она даже нашла время и рассказала детям, как сделать из хвороста игрушечную мебель, а из листьев – постельки.

Она представляла, как бы Дейк ругал ее за то, что она даром тратит время. Но, в конце концов, Кара распрощалась с детьми, пообещав, что очень скоро поиграет с ними.

Сарай находился довольно далеко от дома, на полпути к поселку. Когда Кара подошла к нему, она запыхалась. Одна из высоких двойных дверей была открыта, но в темноте ничего не было видно.

Она вошла внутрь и постояла, чтобы глаза привыкли к темноте. Кобыла Горошинка жалобно заржала. Кара повернулась на звук. Чувствовалось, что в помещении был еще кто-то.

– Элайджа?

Ее сердце билось так сильно, что она едва могла разговаривать. Ей безумно хотелось убежать отсюда, но она собрала свою волю в кулак и сделала еще один шаг.

– Кто здесь?

Минна вышла из темноты, ведя за собой запряженную клячу.

– Кара, ты напутала меня, – произнесла она со смехом. – Я как раз запрягала Горошинку и собиралась поискать тебя.

Кара успокоилась. Она сама вздохнула с облегчением и спросила:

– Куда ты направляешься?

– Разве ты не видела Дейка?

Кара удивленно подняла брови.

– Я видела его раньше. Он отправился в город.

Кара замолчала. Ей хотелось выяснить, знала ли Минна об исчезновении Элайджи и о причинах этого исчезновения.