Перечитываю два раза эти строчки, и меня начинает потряхивать. Опасливо передаю обратно письмо, парень кивает, и я тут же закрываю дверь. Нет, я хлопаю, чтобы прижаться к ней и ни черта не понять. Несусь к окну, чтобы проверить – не сон ли это? Но нет, посыльный забирается в машину, и она уезжает, оставляя во мне панику и желание всё рассказать сестре. Но как? Я же не согласна… нет, я другого не могла сказать этому незнакомцу. Тогда почему? Догадываюсь, что эта встреча специально создана для меня, и именно так, как бы я хотела её провести. Без свидетелей. Без слежки. Без возможности раскрыть всё раньше времени. Чёрт, я обескуражена и в то же время подавлена, решаясь на безумный шаг. Если я его сделаю, то обратной дороги не будет.

А есть ли у меня, вообще, варианты? Я не желаю возвращаться с пустыми руками, меня долбит жуткое похмелье тупым молотом по затылку, и в довершение всего, у меня не хватит мозгов, чтобы одной выпутаться из этой ситуации. Последнее совершенно не обидно признавать, потому что никогда не мнила из себя умную. К тому же хотя бы консультацию я могу получить. Всего лишь разговор, который, скорее всего, никуда не приведёт. Но остаётся ещё одна причина, отчего продолжаю стоять и не двигаться, – мужчина. О да, именно это меня и пугает больше всего. Зря Рейчел так легко рассуждает. Если ему не составило труда вычислить все наши бессмысленные потуги связаться с адвокатами, он следит за мной, и уже полностью уверен в моём желании получить развод, то так же без зазрения совести сделает нечто жуткое или со мной, или же с сестрой. Возможно, мне следует поехать и всё сказать в лицо человеку, ожидающему меня. Взять и сказать: «Я не заинтересована». И пусть это будет самой глупой ошибкой в моей жизни, хотя первой было само замужество, но падать в лапы ещё одного безумца не планирую.

Вернувшись в спальню, отдаю предпочтение самому идеальному для таких встреч наряду. Он должен показать, кто я в другом мире. Платье чёрного цвета ниже колен и с квадратным вырезом, такие же лодочки на высоком каблуке, именно в них я и прилетела сюда. Меня сейчас не особо волнует, что на улице не время для прогулок без чулок, внутри всё кипит от будущей встречи, перекрывая головную боль. В крови вырабатывается слишком много адреналина, готового подарить силы вновь сыграть ту роль, которую я выучила назубок. Укладываю волосы и накладываю строгий макияж, беру фирменную сумочку и довольно киваю своему отражению.

На цыпочках выхожу из дома и быстрым шагом направляюсь к дороге, где можно найти такси. Я не имею представления, куда меня везут. Назвала лишь то, что было указано в письме. Осматриваю пасмурное небо и так же скучающе пробегаю глазами по людям, спешащим по своим делам. Машина останавливается у крытого маркета. Расплачиваясь, выхожу и уверенно иду к третьему стеклянному павильону с множеством вариантов цветов и букетов.

– Добрый день, мисс, – едва успевает колокольчик над головой издать неприятный перезвон, передо мной появляется девушка, обращаясь ко мне. Мисс? Давно я не слышала такого.

– Добрый, – киваю ей и делаю шаг в сторону, но она, улыбаясь, следует за мной.

– Какой вариант вы ищете? Что предпочитаете? – Интересуется она.

Поворачиваясь, только открываю рот, чтобы сказать необходимую фразу, но тут же замолкаю, понимая, насколько глупо сейчас поступаю.

– Если вы мне будете нужны, я позову вас, – сухо бросая, медленно иду по рядам, где расположены разные сорта роз.

Господи, о чём я думала? Сейчас, когда адреналина слишком много в теле, он начинает отравлять кровь, превращая всё вокруг меня в фарс. Как же необдуманно. Я должна быть осторожнее, ведь вариантов, где меня проверяет Филипп, может быть множество. И я самолично пришла в его руки. Только вот пока причин, чтобы он это делал со мной, я не вижу. Или же не знаю. Наверное, я схожу с ума, везде подозревая мужа. А он даже не звонил за последнее время, не интересовался, где я и что со мной, почему телефон не отвечает, и ещё что-то. Это меня и пугает, довольно не похоже на него.

Хватаю первый попавшийся букет с тёмно-бордовыми розами и подхожу к кассе.

– Прекрасный выбор. Закрытые бутоны, которые вы покупаете, говорят о новых и чистых чувствах к тому, кому они предназначены. А также…

– Меня это не интересует, – грубо обрываю девушку, отчего она натянуто улыбается и пробивает покупку.

Передаю ей деньги и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но замираю у двери, бросая взгляд вбок, где висят часы на стене. Девять минут первого, ещё минута до момента, когда всё завершится без любой возможности узнать, а что было бы если… Вот именно это и не даёт мне сделать шаг.

– Мисс?

Делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к продавщице, подошедшей и удивлённо уставившейся на меня.

– Мне нужен ещё один сорт роз, – медленно произношу я.

– Конечно. Какой? – Мягко спрашивает она.

– «Алые розы в дыму», – быстро отвечая, наблюдаю, как её лицо становится серьёзным.

– Да, у нас есть такие. Но они в холодильнике в задней комнате, я провожу вас, – кивает она, указывая головой напарнику у кассы, что-то объясняющему другому покупателю.

– Пройдёмте за мной, – предлагает она.

Молча, мы направляемся к стойке, где буквально ещё минуту назад я оплачивала покупку, и она открывает мне дверь. Странно, что эта девушка в курсе тайной встречи в её павильоне. Как часто это происходит? По её виду могу предположить, что довольно часто. Она открывает мне другую дверь.

– Вас ожидают, – с этими словами она оставляет меня, быстро возвращаясь в магазин.

Комната, которая передо мной – явно никак не холодильник, а небольшой, захламлённый кабинет без окон, только с жёлтым искусственным светом. Прислушиваюсь, и никакого шума, признаков того, что там есть хотя бы кто-то.

Напряжённо делаю шаг в комнату и бегло осматриваю справа стеллажи, забитые коробками. Складское помещение.

– Здравствуйте, миссис Ричардсон, – слева от меня раздаётся мужской голос. Издаю испуганный вскрик и, резко оборачиваясь, встречаюсь с человеком, уже закрывающим дверь. Высокий и темноволосый, с короткой стрижкой, гладко выбритый и с приятным ароматом дорого парфюма. Идеальный костюм, и взгляд непонятного цвета глаз, которые слишком сложно разглядеть при таком освещении.

– Простите, что напугал вас. Вы пунктуальны, миссис Ричардсон. Моё имя – Джоршуа Эйнсли. Для вас, просто Джо. К сожалению, сейчас это единственное, доступное место для нашей встречи, где мы могли бы обсудить всё без лишних глаз и ушей, имея возможность называть имена, – его голос словно песня льётся с чувственных губ. С опаской оглядываю его, слишком привлекательного для профессии адвоката. Да и молодого. Не больше тридцати пяти, моложе моего мужа. Определённо моложе. Филиппу исполнится сорок.

– У меня есть не больше получаса, затем слушанье по делу, которое я веду. Поэтому начнём, – он проходит мимо меня и указывает рукой на стул.

– Я воздержусь, – сухо произношу, не сводя глаз с этого человека. Чёрт, я вся напряжена внутри. И не могу понять доверять ли ему.

– В присутствии дамы и мне запрещено сидеть, – улыбается он.

– Кто вас прислал, мистер Эйнсли? – Спрашиваю его, сжимая руками сильнее шуршащую упаковку букета.

– Тот, кто хочет помочь вам лишиться супруга. Насколько я вижу, и вы этого хотите, – он красноречиво указывает на меня, и я веду взглядом вниз, где на пальцах нет ни единого кольца. Чёрт, идиотка. Я забыла их в тумбочке.

– Итак, давайте начнём. Как долго вы находитесь в браке? – Интересуется он.

– Если ваш заказчик имеет возможность узнать обо мне всё, то и эту информацию ему достать несложно. К чему прелюдии, мистер Эйнсли? – Усмехаясь, уверенно приподнимаю подбородок.

– Даже так? Что ж, тогда будем вести разговор иначе, миссис Ричардсон, – его лицо из добродушного и даже милого превращается в маску, где не видно ни одной эмоции. И в этот момент внутри что-то щёлкает, позволяя мне видеть больше. То, как он удерживает зрительный контакт, но при этом свободно стоит, словно позирует кому-то для фотографии. Как он спокоен, и это даёт возможность тяжело вздохнуть, чтобы сделать верный шаг. Рискнуть. Для меня это несвойственно. Совершенно несвойственно, ведь я предпочитаю стабильность, даже если всё плохо.

– Что вы хотите получить от мужа? Какую сумму, и что у вас на него есть? – Спрашивает меня, а я приподнимаю уголок губ.

– Свободу. У меня достаточно украшений, чтобы начать новую жизнь обеспеченной. Поэтому от него я хочу получить только свободу, – чётко отвечаю ему. Кивает, предлагая ответить на последний вопрос.

– Мы с Филиппом познакомились давно, около шести лет назад. Он был моим первым и единственным мужчиной. Семь месяцев назад я узнала, что он мне изменяет. Возможно, он это делает довольно давно, только меня это нисколько не интересовало. Что у меня на него есть? Ничего, кроме воспоминаний, да и те смутные и расплывчатые.

– Ни о какой любви речи не идёт, как я вижу. И вас побудил задуматься о разводе именно адюльтер мужа? – Интересуется Джоршуа.

– Нет, мне и до него нет никакого дела. Вы правы, любви здесь нет, только жажда обладать деньгами. Его деньгами. Так было раньше, до того момента, как я прилетела сюда.

– Так что вы, действительно, хотите, миссис Ричардсон? Развод сейчас доступен и в Англии.

– В этом и проблема. Для меня развод под запретом. И я не думала о нём, пока Рейчел не начала крутиться вокруг этого. Свобода для меня сейчас – самое желанное. Но Филипп не даст мне её. Он даже не позволит мне заикнуться об этом. В Англии я никаких прав не имею, как и здесь. Если честно, то не понимаю, зачем я встретилась с вами, – издаю смешок, качая головой от своих слов.

– Для начала вам бы следует понять, что вы хотите получить после развода. А затем уже двигаться дальше. Сейчас, вы даже сформулировать ответ не можете, по той причине, что не желаете свободы, о которой говорите, – его насмешка так неприятна, отчего я кривлю нос и оценивающе оглядываю мужчину, чтобы задеть таким взглядом.

– Правда? Вы так легко прочли мои мысли, мистер Эйнсли. К сожалению, это делает вас не таким хорошим адвокатом, как о вас говорят, – ядовито отвечаю ему.

– Я не вижу ничего сложного в том, чтобы развестись с человеком, которого вы ненавидите. Также я не вижу ничего сложного в том, чтобы начать новую жизнь, не имея претензий к вашему мужу. Поэтому могу заключить, что для вас это игра, в которой вы получаете адреналин. Вам нравится водить людей за нос, являя себя, словно королеву. И поверьте, любой будет сражён. Но меня мало волнует ваша внешность, миссис Ричардсон, меня волнует иное, – он делает паузу в своих оскорблениях.

– Исполнить волю моего заказчика, который оплачивает ваши желания. И стоят ли эти деньги, вообще, вас. Я видел немало таких женщин, как вы, уверяющих, что они решили измениться, но, к сожалению, это всё ложь. Так по какой причине вы обманываете людей, Санта? Чего вы хотите добиться этим? – Он приближается ко мне, резко выговаривая, отчего я пячусь назад.

Пробирает до костей его тяжёлый и недружелюбный взгляд, которым он сверлит меня.

– Вам нужен развод или же нет? – Требовательно спрашивает меня. Сглатываю неприятно горькую слюну и опускаю глаза.

– Да, – мой ответ кажется слишком слабым и безвольным. Да и я сама с каждой секундой никну, вновь встречаясь с изучающим меня взглядом.

– Тогда говорите, в чём загвоздка. Почему вы не можете открыто потребовать развод у мужа? Зачем эти тайны и страхи? Откуда они, и есть ли на то причина? – Отходит от меня, позволяя дышать, хотя бы дышать после этого разговора.

– Хорошо, – кивая, опускаю букет вдоль тела, сдаваясь и решаясь на минутную слабость.

– Я валютная шлюха. Меня никогда не волновала мужская любовь, а только то, какую выгоду я получу с ней. Мне встретился Филипп, и я схватилась за него, выучила множество ролей, пока не нашла ту самую. Я мечтала о сказке, как и любая женщина, но моё отличие в том, что сказка для меня представлялась без любви, а только в идеальном богатом мире, где есть множество возможностей. Также у меня зависимость от алкоголя, сильная зависимость. Она помогает мне справиться с напряжением и с жизнью, которую я бы не хотела видеть сейчас. Я устала от всего, и я боюсь. Вы можете назвать меня сумасшедшей, мистер Эйнсли, но мне страшно вернуться обратно. Я оттягиваю время и в то же время опасаюсь сделать хотя бы что-то, что приблизит меня к заветной свободе.

– Почему вы боитесь своего мужа?

– Не могу ответить, потому что не помню. Можете верить или же нет, скорее, это будет последнее, но я не помню. Кажется, я провела эти годы в полной прострации, и только один вечер дал мне возможность сбежать сюда, когда я поняла, что падаю в яму, которую вскоре присыплют землёй. Я не желаю умирать, но меня именно это ожидает.

– Вы немного драматизируете, – усмехается мужчина.

Мои глаза резко и без причины начинают слезиться. Я не имею понятия, почему это происходит, но силы покидают меня, как и уверенность. Больше не вижу ни одной возможности что-то продолжать, и я была права, эта встреча конец, без начала. Просто конец.