Встаю и набрасываю халат на голое тело. Ночь время движения, время, созданное для меня, и сейчас слишком рано, чтобы заснуть. Мне нужно подумать, обдумать всё, что произошло и, возможно, самому поддаться желанию насытить кровь градусом.

Толкаю на себя дверь и краем глаза замечаю брата, делающего вид, что меня не существует. Подхожу к серванту и достаю бокал. Нарочито медленно выбираю марку скотча и чувствую спиной пристальный взгляд Джо. До сих пор обижается. И это следует делать мне, ведь не я привёз сюда Санту и не я позволил ей окончательно поставить точку в выборе.

Поворачиваюсь и ухмыляюсь, когда брат продолжает что-то читать с ноутбука за столом. Делаю глоток, расслабляющий мышцы, и сажусь на софу прямо напротив Джо.

– Неужели, это всё? Обычно тебя хватает надолго. Стареешь или же не так хорош, каким представляешься?

Едко, чтобы поддеть меня, но первый начинает разговор. Продолжаю улыбаться, наслаждаясь ароматом напитка, согревая гранёный бокал в руке.

– Джаред, свали отсюда. Мне работать надо, завтра последнее слушанье, – бросает злой взгляд, отчего я подавляю смех. Обожаю выводить его из себя. Наслаждаюсь его яростью и попытками образумить. Меня? Вряд ли. Сумасшествие никогда не вылечить.

– Это нейтральная территория, где я сейчас предпочитаю отдохнуть, – растягиваю каждое слово, вырывая из брата шипение и отборную ругань. Точка кипения достигнута, пора сделать первый удар.

– Пятнадцать, – добавляю и делаю глоток. Откидываюсь на спинку, встречаясь с нахмуренным взглядом Джо.

– Не понял.

– Пятнадцать рубцов на коже Санты. Тринадцать – от правой стороны ребра и до бёдер. Их пытались скрыть косметически, но всё же, это не удалить. По себе знаю. И ещё два на запястьях. С ними произошло то же самое. Пятнадцать шрамов на её теле, – чётко выдаю информацию. Лицо брата вытягивается и белеет.

– Что? Чёрт, – выдыхает и проводит ладонью по коротким волосам.

– И ты, конечно же, теперь её отпустишь.

– Конечно же, нет. Она теперь моя, – допиваю залпом, отсчитывая секунды до взрыва.

– Ты в своём уме? – Повышая голос, Джо встаёт и обходит стол.

– Нет, – отставляю бокал, и расслабляюсь на софе.

– Так. Завтра я поговорю с ней, объясню всё и верну к Рейчел. Придётся подтвердить нашу причастность к жизни Санты…

– Ты меня не услышал? Нет. Мой ответ – нет.

– Ред! Ты хоть понимаешь, что это означает? Ты не можешь так с ней поступить? Чёрт тебя возьми, хотя бы немного сочувствия у тебя осталось?

Отвожу взгляд от покрасневшего от ярости лица Джо, ещё немного, и начнёт огонь изрыгать. Эти мысли веселят, хотя новая ссора с ним это лишнее. И так отношения стали хуже.

– Сочувствие? – Фыркаю. Поднимаюсь и поправляю халат.

– В этом мире нет жалости. Чем больше жалеешь, тем больше человек становится безвольным. Она останется здесь, – обычно это означает точку. В обсуждении. В споре. Слово за мной. Но не сейчас. Брат крайне взвинчен, его потряхивает, да и остался ещё один неопределённый вопрос.

– Нельзя так, Джаред. Найдём другой выход, изменим план, но если она режет себя, то это психологическое отклонение. Ты хоть можешь немного представить, что будет с ней, когда ты получишь свою победу? А потом? Хочешь приписать себе ещё один грех? Чужую смерть? Боже, Ред, остановись! Пожалей её!

Пытается смягчить меня, но это не действует. На меня точно. Я лишён чувств, кроме похоти. Она заводит, и я тону в её огне. А другое… такое никчёмное, пустое, обычное. Не для меня.

– Соглашусь, Джо. Санта на грани сумасшествия, но именно эта грань позволяет ей узнать больше из её прошлого. А нам это необходимо, у нас нет ничего на Филиппа, кроме измены и насилия. Ничего существенного. Нужно подтверждение его ублюдка внутри, тогда это будет победа, – делаю паузу, наливая себе ещё порцию скотча.

– И она не режет себя. Это делает он. Рукоприкладство, избиение, сожжение волос, страх, осколки. На боку. Он тащил её по разбитому стеклу, насколько я понял. Но Санта слишком пьяна и не может связно выдать последовательности. Также Филипп толкнул её с лестницы. Она представляла его, когда чуть не разбилась. Когда я нёс её сюда, без сознания, она жила прошлым. Страшным прошлым, и по твоей вине. Так что ты хочешь от меня? – Поворачиваюсь вполуоборот, чтобы увидеть, как потухает ярость брата. Вновь бледнеет, закрывает глаза, качает головой и падает в кресло.

– Оставь её, Ред. Ей достаточно боли. Пусть она сама напросилась, вышла замуж за него, гонясь за деньгами. Но такое она не заслужила. Как и будущее, которое ты расписал для неё. Она другая, Ред, не потерпит то, что ты любишь.

– Мне плевать на то, насколько эта женщина продажна… – издаю смешок.

– Девочка, она хрупкая девочка, Ред! – Шипит брат.

– Ей двадцать четыре, – напоминая, возвращаюсь на своё место на софе.

– И что? Внутри она ранима, юна и одинока. Она потеряна, и в её глазах пустота. Не та, которая присуща куклам, а другая. Болезненная, – активно жестикулирует. Никогда не понимал, откуда в его поведении столько театральности. Но она пригождается в суде. И он до сих пор не может выйти из образа защитника. Разговор бессмысленный, он вряд ли примет мою сторону и не наделает глупостей, если мы продолжим обсуждение.

– Сколько познаний о внутреннем мире моей женщины, Джо. Если она не для меня, то не для тебя и подавно, – усмехаясь, в один глоток выпиваю алкоголь. Мне неприятно, что он так тепло и мягко отзывается о той, кто принадлежит мне. И это не позволяет остановить спор. Наоборот, подогревает желание уколоть, выплеснуть из себя кипящие эмоции и получить ответ.

– Конечно, ведь я разговариваю с ней, в отличие от тебя. Я не унижаю её, как делаешь это ты. Я помогаю, а ты усугубляешь положение. Ты доиграешься, Ред. А когда это произойдёт, не проси у меня помощи, – зло стреляет в меня взглядом.

– Но напомни, кого она выбрала?

– Иллюзию. Мечту. Несуществующего человека, Ред. Тебя нет, так что не надо хвалиться победой, означающей твою низменную сущность. Это тебя не красит.

– А я и не стараюсь быть прекрасным, наоборот, я изведу её до той грани, за которой никого не будет, кроме меня. Санта моя, и теперь его жена в моих лапах. Трофей. И, кстати, неплохой трофей.

– Ты отвратителен. С каждым днём всё хуже и хуже, – Вскакивает с места и зло бросает на меня взгляд.

– Зато ты у нас красавец. Весь такой изысканный, богатый и…

– О, да закрой ты свой рот! – От его сжатых кулаков на губах играет ухмылка, но внутри ещё немного и сам дойду до предела.

– Ред, очнись! Ладно другие, но не она. Нет, с меня достаточно твоего сумасшествия. Её я не позволю довести до грани, понял? – Указывает на меня пальцем.

– Угрожаешь? – Прищуриваясь, смиряю его утончённого, в идеальном тёмном костюме. Мою копию. Улучшенную копию, когда я представляю собой обратную сторону красоты.

– Ты учил меня не угрожать, а предупреждать. И это моё предупреждение. Завтра я отвезу её обратно и расскажу всё. А там пусть Санта решает, что она хочет выбрать. Тебя или же жизнь, – разворачивается, словно он здесь главный. Да ни черта подобного. Забылся, братец?

– Только попробуй, – поднимаюсь с софы, наблюдая, как возвращается к кожаному креслу и нагло усмехается.

– И что сделаешь? Ударишь? Давай, давно мы не махали кулаками.

– О, нет, – качая головой, медленно подхожу к столу и опираюсь руками об него. – Ты зависишь от меня. Ты стал высококлассным адвокатом, не проигрывающим дела, лишь благодаря мне. Ты владеешь тем, что тебе никогда не принадлежало, тоже благодаря мне. Рискни прикоснуться к моей женщине, забрать её или же попробовать соблазнить, и я прекращу тебе помогать. Я уничтожу тебя, если ты уничтожишь мою победу. Ты дышишь работой, а я иным.

– Она не твоя женщина, Ред. Она замужем за Филиппом. А ты любовник, – точно попадает по ране.

– Закрой рот. Скоро она станет свободной от него и полностью моей, – ударяю кулаком по столу, отчего канцелярские предметы на нём дребезжат, а мой голос эхом отдаётся внутри.

– Неприятно, да? Возможно, вы поменялись ролями, а, брат? Теперь тебя используют, а не ты?

– Я врежу тебе. Не зли меня, Джоршуа.

Минуту смотрим друг другу в глаза. Ни один не собирается сдаваться и отступать. Но я всегда выигрываю. Я старше. Моё слово закон. И он сделает всё так, как хочу я.

Джо цокает и опускается в кресло.

– Что ж, тогда мне нечего терять. Санта умная и красивая девушка. Думаю, когда она протрезвеет, то будет испытывать отвращение к тому, что сделала. Ведь она до сих пор думает, что ты лишь фантазия, которая исчезнет с рассветом. А я буду рядом.

Шиплю и отталкиваюсь от стола, не желая принимать поражения. Издевается. Играет. И это я научил. Находит те места, что только раскрываются внутри, и лупит по ним. Резко. Обжигающе дерёт.

– Вот-вот, Ред. О чём я и говорю. Ты так любишь правду, но отчего-то боишься её примерить на себя. Ты ревнуешь, готов наброситься на меня, хотя раньше мы легко делили женщин.

– Ревность? Да у меня куча женщин, Джо! Их множество, и ревновать их здоровья не хватит, – смеюсь. Неприятно. Защитная реакция. Не верит, сукин сын. В глазах его вскипает азарт.

– А помнишь, иногда даже пользовались ими вместе. Ты и я. Секс втроём. Или же оргия, как это бывало. Может быть, и сейчас?

– Не помышляй об этом, Джо, – дёргаюсь, но заставляю себя не поддаваться. Он вынуждает… вынуждает сказать, что я ни за что не сойду с выстроенного плана.

– Почему? Скажи мне причину, и я обдумаю отступление.

– Она моя. Этого должно быть достаточно. Пока не получишь моего разрешения на использование моей женщины, ты и шагу не ступишь к ней. Правила забыл?

– Мне недостаточно. И твои правила… мне они надоели. Это мой дом, и теперь я буду расписывать правила.

– Ты? Не смеши. Ты никто здесь! У тебя есть квартира, дорогая квартира, которую ты купил благодаря мне! Хватит, Джо. Санта Блейз принадлежит мне. Только мне, и никак иначе. Всё ясно? – Взрываюсь, дошёл до точки. Разум полыхает в агонии, где больше нет возможности удержать того, кто я есть на самом деле. Чудовище.

– Не ясно. Боишься? Боишься признаться вслух, что всё же, оберегаешь её от боли? Страшишься, что буду осуждать за слабость? Нет, никогда. Но тебе следует хотя бы с собой поговорить по душам. Ты увлечён настолько этой женщиной, что тебе плевать, как она появилась сегодня здесь. Ты был зол, обижен на неё и уже обдумывал новый план, чтобы заполучить Санту.

– Я знаю, что это твоих рук дело. Ты сам подарил мне возможность соблазнить её.

– Слишком быстро, не находишь? Обычно ты долго играешь с ними, прежде чем показать, какой ты на самом деле.

– И это тоже твоя вина. Если бы не ты, то мы бы до сих пор вели увлекательную борьбу.

– Если бы не я, то ты ещё бы долго не узнал, что она не боится твоей внешности. Она бежит не от неё, а оттого, в кого ты себя превратил.

– Я не желаю больше это обсуждать. Дай мне отдохнуть.

– Конечно, брат, конечно. Ведь больше тебе ничего не остаётся, как отступить, – с гадкой улыбкой, которую я часто наблюдаю в собственном отражении, возвращается к делам. А мне остаётся налить себе ещё бокал. Быть пьяным, как она. Эта чёртова женщина, спящая в моей постели, ворвавшаяся в мою ночь, и теперь оставшаяся в ней.

Я много узнал о Санте, но также многое ещё не распознал. И это убивает. Я хочу быть в курсе всего. Буквально всех мыслей, а она будет учиться скрывать их. Она уже это умело делает. Контролирует тембр, копирует мои движения и улыбается. Сладко улыбается, словно перед ней не урод, а обычный мужчина. То ли алкоголь в её крови, то ли, действительно, эта женщина имеет странное, безумное мышление, схожее с моим. Это меня и раздражает. Внутри происходит борьба желаний. Разбудить, добиться криков и признания, что я ошибся. Она не хотела меня. Не видела. Не понимала. Но делать это сейчас запрещено. Да, я полноценный ублюдок. У меня нет ограничений, и всё же, сейчас образовались рамки, за которые я не могу зайти.

Она нежна, хрупка и страстна одновременно. Её слова такие незнакомые. Ни одна не видела во мне красоту. Да и нет её. Ложь. Зачем же тогда сказала это? Зачем убедила меня в том, что она необходима. Больная. Сумасшедшая. Смеялась, хотя такого не припомню. Свободная. Удивительно свободная в своей клетке. Признаюсь, она другая. Особенная.

– Она назвала меня красивым. Смешно, да? Я и красивый. Ни одна из них не любит смотреть на меня, в основном они закрывают глаза и отдаются моим рукам. А она… – улыбаюсь, вспоминая податливое хрупкое тело, которое мне так хотелось разорвать, – смотрела. Наблюдала за мной и смеялась. Она сумасшедшая, – повторяю вслух свои мысли и грустно улыбаюсь из-за них.

– Такая же, как и ты, у вас своеобразное мышление и много общего, Ред. Ненавидеть Санту невозможно, не пытайся убедить меня в этом сейчас, – подаёт голос Джо.