Лина Мур - Пока огонь не поглотит меня

– Я и не собирался, – качаю головой и ставлю пустой бокал на столик. Хватит. На сегодня хватит алкоголя.

– И каков план?

– Он не изменился, Джо. Но изменились обстоятельства. Мы не знаем, что ещё она скрывает. Мне необходимо больше страданий, огромной боли и слёз. Я хочу знать, что ад она уже видела. Хочу быть уверен, что моего огня не испугается. Оставлю её себе, изумительный голос, – спокойно отвечая, поднимаюсь с софы.

– Шекспир заговорил в тебе.

– Это была твоя идея, – напоминая, направляюсь к двери.

– Я лишь намекнул, но ты сделал всё сам. И всё же, Ред, подумай. Просто обдумай иной вариант. Где она больше не будет страдать, а на самом деле обретёт свободу.

– Ей не нужна свобода, какую ты описываешь, Джо. Она не из тех женщин, которые смогут без мужчины. Она как воск, из неё можно лепить всё, что захочется. Любому, – останавливаясь, оборачиваюсь к брату.

– Ошибаешься, Ред. Ты уже сделал много ошибок с ней, и сейчас то же самое. Она из тех женщин, которые не терпят соперниц, не терпят измен, и не желают терпеть навязанную волю. Филиппу удалось подавить её, но не силой, а чем-то иным. А вот у тебя этого нет. Нет власти над ней, и она не покорится.

– Ты сомневаешься в моих умениях?

– Что ты, я сомневаюсь в том, что ты знаешь, каково это – быть сумасшедшим не только от страсти, но и от привязанности. Оберегай её, ведь я всегда рядом. И мы проверим, что для неё на самом деле важнее. Ты или я? Разные миры.

– Ты не напугал меня, только подогрел желание быть ещё безумнее. Хотя я бы предпочёл, чтобы она выбрала тебя. Ведь я предложить ничего не могу, даже себя. Ты верно сказал, меня не существует.

– Но порой каждый мужчина желает выйти из тени. Это бывает раз. Не упусти свой шанс, брат, стать полноценным.

– Глупости. Я доволен своей жизнью. Я в ней счастлив.

– Конечно, Ред, конечно. Красивая ложь для самого себя. Это будет довольно увлекательно, советую тебе запастись терпением и собрать все силы, ведь Санту ты так и не узнал.

– Но у меня достаточно времени, чтобы сделать это. Не так ли? Пока ты будешь вести дело о разводе, я буду находиться в ней. Она тесная, вкусная, и она сожжёт тебя заживо, потому что ты не я. Хорошей ночи, Джо, с бумажками. Жаль, что постель согреть некому для тебя, – и всё равно последнее слово за мной.

Пусть едко, обвинительно и обидно, но я поставил точку. Это было, есть и будет. Другому никогда не позволю свершиться. Я всё знаю про себя и каков я на самом деле. Мои демоны. Мои страхи. Моя страсть. Нет, чувства были когда-то в прошлом, они же и умерли вместе со мной. Вернулся чудовищем и таким же предпочитаю быть. Ведь это не предполагает юлить и обманывать. А безразлично относиться к ощущению и переживаниям других. Может быть, у меня нет больше желания быть кому-то нужным. Это опасно. В первую очередь для меня.

Вхожу в свою спальню и, сбрасывая халат, забираюсь в постель. Ещё рано, я не усну. Поэтому есть время подумать. Ложусь на бок и подпираю голову рукой.

Ты прекрасна. Я видел много женщин, пробовал их, любил, ломал, сжигал, выбрасывал. Но ты… как умудрилась попасть сюда? Зачем так честно признаёшься в своей слабости, ты же заведомо проигрываешь? Санта, сладкая моя, нельзя так. Я тебе враг, пойми это. Догадайся, что я ничего хорошего не принесу. Боль. И будет хуже, чем с ним.

Хочу ли я этого для тебя? И да, и нет. Выбор. Снова выбор, но чаша весов давно уже всё решила. За тебя. За меня. За будущее.

– Ты будешь свободна, сладкая, – шепчу тебе на ухо и притягиваю к себе. Ты так доверчиво прижимаешься, трёшься носом о мою щёку и сопишь. Глупая и сладкая. Сочетание несочетаемого, потому что больна. А я желаю ещё обжигающе.

– Я вырву победу, но не бойся, ты под моей защитой. Иначе я не умею. Ты теперь моя ответственность. И ты в моих руках. Ты. Моя, – беззвучно смеюсь. Подкладываю под голову ладонь и довольно смотрю в потолок, обнимая тебя. Горячая. И я снова хочу тебя. Завтра, Санта, завтра мы начнём новый этап в твоей жизни. От меня тебе уже не убежать.

Слабая тошнота – первое, что ощущаю, когда сон исчезает из разума. Сухость во рту и лёгкая боль где-то внизу живота. Менструация? Рано, наверное, ещё рано, но не комфортно, чтобы вновь нырнуть в бездну. Открываю медленно глаза и осматриваю высокий, расписанный тёмными мазками потолок, которого не помню. Пальцами ощущаю нежную поверхность шёлковой простыни и моё обнажённое тело. Полностью. Я не сплю так, всегда ночная сорочка, пижама, трусики. Никогда не разрешалось снимать всё, даже во время смутных воспоминаний о близости с Филиппом.

Невольно издаю стон и приподнимаюсь на локтях. Моргаю, пытаясь понять, что происходит. Не знаю, где я нахожусь, и всё такое незнакомо знакомое. Странное. Камин, полыхающий огнём и создающий мягкий свет, мебель в стиле барокко, столик, диванчик, кресла, шкаф. Веду взглядом и пробегаю мимо кресла с мужчиной, отмечая, что тёмные шторы я уже где-то видела. Всё внутри просыпается, как только осознание момента, который я легко пропустила, приносит страх.

– Доброго пробуждения, Санта, – этот голос… низкий, немного грубый, хриплый, словно ледяное прикосновение к моему сознанию.

Мужчина поднимается с кресла и медленно обходит кровать, пока я хватаюсь за одеяло и натягиваю его до подбородка. Он мне кого-то напоминает, но я слишком слаба, чтобы вспомнить точно. Сердце набирает обороты, когда этот человек опускается на кровать и поворачивается ко мне.

Шумно втягиваю воздух. Его лицо… боже, какие ужасные шрамы изрезают левую часть щеки и тянутся по шее под ворот тёмно-бордового халата. Они блестят, они уродливы и так знакомы. Пугает ли меня это? Нет, но душа летит куда-то в пятки, а по спине бегают мурашки. Глаза, серьёзные и тёмные напряжённо наблюдают за мной.

Сглатываю, но слишком сухо в горле, чтобы это сделать.

Ред. Не могу отвести взгляда от его лица. Откуда столько шрамов? И на кого он похож? Что я здесь делаю полностью обнажённая? Куда вновь завела меня жажда плыть в иллюзии?

– Как себя чувствуешь? Наверное, голова болит. Возьми, прими таблетку, она снимет спазмы, – мужчина левой рукой, где тоже виднеются полоски из шрамов, тянется к тумбочке с моей стороны и передаёт мне таблетку и бокал с водой.

С опаской принимаю из его рук пилюлю и спасительную воду. Не свожу с него глаз, пока Ред, да, это точно он, поднимается, на секунду отворачивается и идёт к шкафу. Я не собираюсь позволять опоить меня, отчего страх, подобный прошлому, отвергает даже мысли о помощи. Сжимаю в руках таблетку, не позволяя себе её выпить, но опустошаю бокал с водой. Спасение. Сильное похмелье или же до сих пор алкогольное опьянение? Не понимаю.

– Я до сих пор под властью своего сумасшествия? Мне… мне лучше лечь, чтобы оказаться в доме Рейчел… да, тебя не может существовать, – шепчу, чем привлекаю его внимание. Поднимает голову, и на его губах играет усмешка.

– Я дам тебе возможность вспомнить, чем закончился вчерашний день. Надень, можешь пройти в ванную. У тебя есть пять минут, а затем мы поговорим и обсудим дальнейшие планы, – на одеяло, которое я сжимаю одной рукой, ложится шёлковый халат красного цвета. Перевожу с него взгляд на Реда, а затем обратно. Я не желаю вспоминать… отчего-то страшно, и знаю, что будет плохо. Мне. Внутри. Разорвёт всё к чертям, лучше головная боль. Она хотя бы проходит.

– Отвернись… отвернись, пожалуйста, – сдавленно прошу я. Но Ред складывает руки на груди и не собирается подарить мне минуту, чтобы мои щёки не полыхнули от смущения.

– Я видел тебя обнажённой. Не один раз. И к тому же в моей жизни нет места стеснению, сладкая. Не стоит волноваться об этом. Окажи мне честь, позволь насладиться твоей безупречной кожей, – облокачивается рукой о высокое резное подножье кровати.

– О, господи, – жмурюсь, шумно выдыхая. Этого ещё не хватало. Нет, не говори мне, что между нами что-то было. И говорить не надо, я сама вспоминаю.

Не смотря на наглого и слишком порочного мужчину, под одеялом натягиваю халат. Нахожу карман и бросаю туда неиспользованную таблетку. В ответ на мои резкие и быстрые действия слышу смех. Тот самый смех, обижающий меня и раздражающий ещё больше в данную минуту. Мне бы убежать, скрыться от картинок, окрашенных в красные оттенки грехов. А вместо этого тело не желает подчиняться, его бьёт слабой дрожью. Похмелье. Я хорошо знаю эти чувства, и сейчас всё то же самое. Но не перед ним… нет не хочу быть перед ним вот такой. Страшной, помятой и потерянной.

Поднимаюсь с постели и оступаюсь. Ещё бы немного и упала, если бы меня не подхватили за локоть и не помогли устоять. И это так пагубно. Моментально я вдыхаю аромат Реда, и воспоминания ярко врываются в голову. Его губы. Алкоголь. Непонимание происходящего. Желание. Секс. Последнее вызывает бурную реакцию между бёдер, и они непроизвольно сжимаются.

– Тише, сладкая. Я помогу, – ласково шепчет мужчина. Чёрт, да я словно не в себе. Его голос отдаётся в груди быстрым сердцебиением. Близость, рука на талии и тепло, исходящее от него, буквально зажигают все доступные и не скрытые халатом участки кожи. Я краснею, пока Ред ведёт меня по большой и просторной спальне, где витает аромат чего-то острого и специфичного. Открывает мне дверь и отпускает.

– Не задерживайся, я жду тебя, чтобы всё обсудить, – подталкивает к тёмному пространству, и через секунду оказываюсь в небольшом по сравнению со спальней помещении. Свет горит над головой, бегло осматриваю обычную ванную комнату.

Теперь у меня есть несколько минут, чтобы зажмуриться и перебороть стыд внутри. Боже, как я могла? Да, виню себя за секундный порыв. Виню за то, что мне было хорошо. Мне было чертовски хорошо. Так хорошо мне не было ни разу с Филиппом. Точнее, с последним мне было больно, всегда, а с Редом хорошо. И хочу ещё. Это ужасно, но внутри словно что-то сломалось, разорвало цепь из брачной клятвы, и породило сумасшествие. А если до сих пор пьяна, и это лишь моя фантазия? Если Рейчел… как мне удалось уйти от Рейчел? Как она выпустила меня? Боже мой! Я больна. Определённо больна, раз нахожусь в незнакомом месте, голая и в чужом женском халате. Чей это халат? Какой женщине принадлежал? Или же принадлежит?

Вихрь самых различных мыслей разрывает голову. Мне нужно успокоиться, не паниковать, а лучше выпрыгнуть в окно, чтобы не мучиться. Быстро подхожу к раковине и достаю таблетку. Маленькая желтоватая. Нет, я доверяю Реду больше, чем Филиппу. Но если учесть, где я и что со мной было, то лучше не доверять никому. Бросаю таблетку в раковину и включаю воду. Умываюсь ледяной водой, чтобы прийти в сознание. Не удаётся. Мне страшно, страшно сходить с ума. Ведь всё это невероятно. Я не могла изменить мужу… нет, меня не волнуют его чувства, но осознание того, что позволила себе, приводит в недоумение. И что теперь делать? Говорить с ним, пока действие алкоголя не закончится, и Ред не исчезнет, а я не окажусь в психиатрической клинике? Или лучше вернуться к Рейчел и покаяться? Самой пойти и вылечить пагубную привычку? А, может быть…

– Хватит, сладкая, не изводи себя, – неожиданно в отражении рядом с моим лицом появляется другое. Обезображенное. Вздрагиваю, пытаюсь что-то сказать, но только наблюдаю, как Ред выключает воду и, подхватывая полотенце, обтирает моё лицо.

– Подожди… стой, – отмахиваюсь от него и отступаю. В удивлении приподнимает брови, а я не могу отвести взгляда от его шрамов. Откуда? Почему он такой? Боже, какие глаза.

– Удобнее…

– Нет, – выставляю руку вперёд, отчего взгляд мужчины становится суровей, даже злее. – Скажи мне, я пьяна, да? Или же мне вкололи что-то, и я уже в психушке? Скажи мне, я совсем больна?

– Санта, да, ты больна, – кивает он, но ловлю его весёлую улыбку. – Но не тем, чем думаешь. Я живой и существую. Вчера мы провели очень интересную ночь, и теперь все пункты вычеркнуты. Продолжим в спальне?

Протягивает мне руку. Бросаю на неё взгляд и киваю. Лучше идти за ним, иначе одна свихнусь. Ред ведёт меня обратно и указывает на сервированный столик, где дымится заварочный чайник, накрытые стеклянным куполом блюда. Он помогает мне сесть и сам располагается напротив. Недалеко горит камин, в воздухе витает спокойствие, и я оказываюсь в другом мире. Неожиданно для себя даже расслабляюсь.

– Итак, моё имя Джаред Эйнсли. Мне тридцать четыре года, как и моему брату-близнецу Джоршуа. Ты же Санта Ричардсон, но мне нравится больше Блейз. Пламя. Как и ты, – улыбается, пока я приподнимаю брови от такой вступительной речи.

– Я не выдумка и не иллюзия, хотя, признаю, что такое практиковал. Мне пришлось, ведь тогда ещё я не имел представления о том, что творится в твоей голове.

– Рейчел убеждала меня, что я выдумала тебя.

– Так и предполагалось. Когда ты была здесь в последний раз, то мне пришлось вколоть тебе снотворное, после твоего побега и обморока. Не волнуйся, оно никак не скажется на твоём здоровье. Его прописывают при плохом сне и навязчивом чувстве плохого. Я забрал телефон и письма. У тебя не должно было остаться ничего, напоминающего о том, что ты знала меня.