– Ещё немного. Остынь, чтобы увидеть нечто другое, – шепчет он, покрывая мою шею поцелуями. Затем спину, вдоль позвоночника. Отпускает затёкшие руки, и я хватаюсь ими за стол.

И, кажется, сейчас закричу от обиды. Оттого что до сих пор невероятно возбуждена, и не будет конца этому. Но как только желаю поддаться эмоциям, с громким криком подаюсь вперёд, от того, что наполняет меня. Резко. Болезненно. Сжимаюсь внутри, задыхаюсь. Глаза моментально наполняются слезами. Нет, не потому, что не хочу этого, реакция организма на насилие. Но и это не оно. Игра. Его игра. И, чёрт возьми, теперь мне она нравится.

– Вот так, чувствуй, сладкая. Сама контролируй, – Ред поглаживает мои ягодицы, предлагая быть главной. И я осторожно двигаюсь. Немного вперёд и назад, пока всё растягивается внутри. Распирает и приносит теперь наслаждение. Животное наслаждение от совокупления. Он только распаляет меня, то сжимая ягодицы, то раздвигая их.

Начинаю быстрее двигать бёдрами, больше ничего не понимаю. Это словно другой мир, где ты горишь. Сжигаешь все мосты и корчишься от иных, более сладких мук. Они затмевают разум, они подсказывают, как это быть свободной. В мыслях. В движениях. В сердце.

Звук стучащего о пол стола, моих стонов, плоти бурлит вокруг меня алой лавой, заполняя тело силой. Пока в один момент Ред что-то делает со мной, я ощущаю давление в другой дырочке. И это буквально сносит крышу. Хватает меня грубее за волосы и тянет к себе.

– Ещё быстрее, сладкая, иначе мне придётся остановиться, – шепчет Ред, кусая мочку уха.

И я не понимаю откуда, то подаюсь назад, то вперёд. Мне жарко. Я вся мокрая, и даже не представляла, что моё тело может так изогнуться. Его пальцы сильнее сжимают волосы, причиняя боль, но она настолько губительно вкусная, что я взрываюсь. В одну секунду рассыпается восторг на кристаллы в моём сознании. Меня трясёт изнутри, пока кричу его имя. Мне хорошо, я наслаждаюсь сильнейшим потоком энергии, которая врывается в моё тело. В моё сердце. И казалось бы, всё. Можно отдохнуть, усталость наваливается, но Ред не позволяет перейти в другое состояние. Он продолжает входить в меня, уже не заботясь ни о том, что его зубы кусают мою шею, причиняя слабую боль, что его пальцы резче наполняют другую дырочку, а меня не может отпустить оргазм. Он такой сильный, продолжительный. Я пульсирую изнутри, ощущая каждую фрикцию, слыша его тяжёлое дыхание с привкусом мяты и остроты. Наверное, я могла бы умереть, но таю, растекаюсь в его руках, словно воск. И так по кругу. Это происходит, не прекращаясь, изводя меня, снова и снова принося наслаждение, пока рука Реда не опускается вниз, и он не надавливает на клитор, ритмично потирая его. Тройное воздействие на моё тело, это слишком много. Извиваюсь от подступающего желания рвать. Кусать. Целовать. Заниматься сексом. Сердце болит от сильных ударов, а кислорода мало, и всё резко прекращается. Ноги дрожат и больше не держат, когда Ред подхватывает меня за талию и падает вместе со мной в кресло. Пытаюсь отдышаться, как-то прийти в чувство, но сил нет. Мы оба мокрые. Я сижу на его коленях, ощущая мягкий член на ягодице. Я даже слышу стук его сердца. Живого сердца. Не выдуманного. Он реален. Мой Ред реален, и я сейчас совершила самое страшное в своей жизни. Захотела изменить мужу и сотворила это. И мне тоже мало.

– Молодец, – мягкий поцелуй в мою щёку заставляет нехотя открыть глаза и повернуться к Реду.

– Это… мне хорошо, – признаюсь я шёпотом.

– Будет ещё лучше, когда ты начнёшь делать то, что рождается в тебе. Не контролировать себя, а только получать удовольствие. Отдохни, я приму душ, – снимает меня с колен и пересаживает в своё кресло.

Сквозь приоткрытые глаза наблюдаю, как мужчина поднимает с пола свой халат и обходит осколки. Он скрывается за резной дверью, оставляя меня одну. Другая клетка. Но мне в ней прекрасно. Господи, я никогда не испытывала столько положительных эмоций разом. Это невероятно. И хоть тело устало, а дыхание до сих пор сбито, я ощущаю прилив сил. Я чувствую себя такой могучей.

От своих мыслей тихо хихикаю и поднимаюсь. Приходится держаться за столик, чтобы дойти до валяющегося халата и накинуть на себя.

Пока Ред в душе, у меня есть возможность осмотреть всё. Хотя бы понять и принять, что я нахожусь не в фантазии. Даже ущипнула себя. Спальня настолько изыскана, что это удивляет меня. Он же говорит, что небогат. Но чтобы содержать такое место нужно много денег. Очень много. Тем более иметь шофёра, как и покупать фарфоровую посуду.

Моё внимание привлекает что-то белое, лежащее прямо возле двери. Подхожу к ней и опускаюсь на пол. Конверт. Бросаю взгляд за спину, чтобы проверить, нет ли Реда, и вскрываю его. Он не заклеен, а там лежит лист, сложенный втрое.


«Милый, я так скучаю. Ты обещал мне эту ночь. Сегодня моя очередь обладать тобой. Больше не могу удовлетворять себя сама. Сожги меня, любимый. И я жду приглашения.

Твоя сладкая Мейя»


Всё туманится перед глазами, а по груди ударяет сильнейшим молотом из боли и предательства. Видимо, мне суждено проживать повторяющийся ад с каждым мужчиной, которого встречаю.

Глава 25

– Да? – Поворачиваюсь на звук шагов и отрываюсь от составления букета на обеденном столе. Один из охраны направляется ко мне и молча, кладёт белый конверт на отполированное дерево.

– Что это? – Сухо спрашиваю его и подхватываю белую розу, чтобы добиться нужной композиции.

– Для мистера Ричардсона. Лично.

– Хорошо, – закатываю глаза и отдаляюсь, чтобы лучше осмотреть букет.

Прекрасно. Именно такой должен быть сегодня. Филипп любит всё светлое, нежное, как и я сама. Очень приятно получать утром подарок в виде новых серёг-капелек из бриллиантов. В последнее время муж буквально заваливает меня подарками, отчего я ещё больше люблю свою жизнь.

Обычно корреспонденцию забирает Филипп утром, когда уезжает на работу. И этот конверт невольно, но заставляет рассматривать его. Что это? Без обратного адреса, марок или же печатей. Он пустой.

Оглядываюсь, чтобы убедиться, что нахожусь одна. Беру конверт и вскрываю его. Внутри лежит обычный, белый лист с каким-то текстом. Я не читаю чужие письма, но ведь это послали моему мужу, и, значит, будет правильно, если я узнаю об этом. Ведь между нами нет тайн.

Приняв решение, уверенно раскрываю лист.


«Милый, я так скучаю. Не могу больше ждать тебя. Ты не появляешься уже третий день, и мне так неприятно знать, что ты с ней. С этой сухой и холодной стервой, твоей женой, твоей «идеальной Сантой»! Ты же её не любишь! Она не нужна тебе, а со мной ты уже месяц встречаешься, изменяешь ей, мы летаем в путешествия, и я не хочу больше этого терпеть. Я хочу быть законной женой. Твоей женой, любимый. Получи развод от неё, ты же обещал. Я люблю тебя, Филипп. Люблю тебя и буду ждать сегодня. Подарок был изумителен. Я буду сегодня только в нём. Обнажённая и в бриллиантах.

Твоя красавица»


Лист падает из рук. Закрываю рот ладонью, чтобы не закричать. Как такое может быть? Он изменяет мне? Изменяет каждый день на протяжении месяца и спит со мной в одной постели? Ублюдок! Ведь ещё два месяца назад у нас была годовщина свадьбы. Первая годовщина, которую мы провели вместе. И он был рядом, всегда рядом, шептал о любви. А сейчас… господи, я убью его. Убью этого урода.

И я буду ждать его. В этом идеальном доме, где теперь всё пропитано предательством. Почему? Ведь я была для него лучшей. Я стремилась к этому, и он мой муж.

Меня изводит ожидание, в котором я уже собрала вещи, чтобы уехать к сестре и к родителям. Да, конечно, жаль прощаться с роскошью, но никогда не позволю так оскорблять моё достоинство. Оно ещё есть. Никогда. И он тоже об этом должен знать!

Мечусь по спальне, пока не слышу звук, подъезжающей к дому машины. Допиваю из горла бутылку вина и швыряю её в стену. Вот теперь ты ответишь, урод. Это я подам на развод, не ты. Не дождёшься, и твоя сука тоже.

– Любимая, – приторно-сладкий голос ещё больше распыляет ярость по моим венам, подпитанным градусом.

– Ублюдок, – шиплю я, смотря на Филиппа. Теперь вижу, что он точно был не на работе. Пиджак свисает с руки, рубашка сверху расстёгнута, и нет галстука. Его глаза полны удовлетворения, да и сам он весь расслаблен. Он спал с ней сегодня! Спал!

– Что за новости, милая моя? Снова выпила? – Усмехается муж, бросая пиджак на кровать.

– Я сейчас расскажу тебе о новостях. Ты изменяешь мне. Вот, – бросаю в него комок из бумаги. Но он даже не двигается.

– Да, и что дальше? Да, – смеётся, словно не разрушает нашу жизнь таким едким признанием. Шокировано смотрю на человека, которому отдала всё. Для которого была другой, лучшей. А он… боже, это так гадко.

– Я ухожу. Мы разводимся, – не в силах терпеть насмешку над столькими годами, беру чемодан и качу его к двери.

– Хорошо, любимая. Конечно, – пропускает меня. И это ещё больше унижает. Не оправдывается, не пытается удержать, ничего. Лишь спокойно наблюдает за мной.

Слёзы скапливаются в глазах, когда прохожу мимо него. И не успеваю схватиться за ручку, как получаю удар по голове. Всё плывёт, охаю и оступаюсь. Тупая боль не позволяет вздохнуть.

– А теперь слушай сюда, сука. Снова за старое? Сколько раз мы будем это проходить?! – Крик Филиппа врывается в мою звенящую голову, а мужчина, ставший чудовищем, хватает меня за волосы и с силой прижимает лицо к полу ногой.

– Отпусти… мне больно, – с плачем пытаюсь оторвать его туфлю от щеки, но он грубее надавливает, желая раздавить.

– Никогда, моя «идеальная супруга». Если и уйдёшь, то в мир иной, – шипит и тащит за собой. Я не могу сконцентрировать зрение, оно плывёт, а ещё слёзы не позволяют даже думать разумно. Внутри лишь страх. И я его уже переживала. Я чувствую, как адские муки подбираются ближе к моему рассудку.

– Хотела идти? Иди! – С этими словами я лечу с высокой лестницы. Каждый удар приходится на разные части тела. Рёбра. Голову. Колени. Локти. От жуткого ощущения боли кричу, пока не оказываюсь внизу. Во рту кровь, голова тяжёлая, а тело, словно желе. Возможно, я что-то сломала.

Но поднимаюсь на дрожащих руках, смутно видя кровь, капающую из носа на белый мрамор.

– Ну что, сука, понравилось? – Кричит Филипп, медленно спускаясь по лестнице.

У меня есть лишь мгновение, чтобы избежать новой порции издевательства. Я не узнаю этого человека. Он всегда был другим. Но сейчас ничего нет внутри, кроме желания, бежать. Плевать, в каком я состоянии. Во мне появляются силы ползти, пока по дому разносится его смех. Всё становится тёмным, кровавым и смертельным. Я не хочу умирать… не хочу. И есть лишь одна возможность спастись – уехать. Схватить ключи от его машины и уехать. Но я не умею водить, хотя пытаюсь. От страха руки трясутся, и я вижу, как Филипп не спеша направляется к машине. Вытираю разбитый нос и завожу «Мерседес». Вспоминаю, как он переключает передачи, и нажимаю на газ. Резко, что машина с визгом стартует. Впереди ворота и они закрыты. Они закрыты, а я сильнее нажимаю на газ. У меня нет вариантов, как надавить на педаль тормоза. Сильный грохот, и по моей груди, и по голове бьёт что-то, забирая меня с собой… и там должно быть хорошо…


Слеза скатывается по лицу и капает на лист, который держу в руках. Мой ад, который ещё ярче представляется в голове с появлением другого мужчины, не причиняет боли, а только разочарование. Почему же я позволила так с собой поступать? Почему осталась в тот момент? Почему? И за что Филипп так меня ненавидит? Почему я?

Звук шагов сзади отрывает меня от утопичных мыслей. Поворачиваюсь и словно в замедленной съёмке наблюдаю, как Ред протирает полотенцем волосы, а другое обмотано на бёдрах. В свете огня камина его тело кажется ещё сильнее, ещё краше, ещё уродливее. Шрамы отражаются блеском на одной стороне, а вторая идеальная. Безумная. Лаконичная. И даже такие мужчины имеют возможность подавлять внутри надежду. А что я хотела? Любви до гроба? Нет, я никогда об этом не думала. Богатства? Именно к этому и стремилась. Так вот сейчас имея всё, я не желаю ничего.

Ред подходит ко мне и переводит взгляд на лист, который держу в руках.

– Это тебе, – протягиваю ему послание, сопровождая бесцветным голосом. Пусто так. Пока не больно.

Напряжённо берёт из моих рук и открывает. Пробегается глазами и сжимает губы в одну линию. Ударит? Плевать. Это я уже проходила. Насилие стало тем самым адом, который я принимала покорно. Но не сейчас. С меня довольно.

– Я не разрешал тебе читать мою корреспонденцию, – сухо отчитывает.

– Мне и не нужно твоё разрешение, чтобы знать правду, – обхожу его, как хватает за локоть. Смотрю на дверь, ведущую в ванную, и ничего. Действительно, ничего, кроме полного непонимания, как теперь относиться ко всему, что творится вокруг меня.