– Поцелуй меня еще раз, Сэм, – сказала она внезапно охрипшим голосом, вызвавшим отклик во всем его теле.

Он положил руки ей на плечи, примяв пышные рукава платья.

– Я не хочу воспользоваться твоим сегодняшним состоянием, Энджи, – сказал Сэм, пытаясь не обращать внимания на свое растущее желание. – Мы оба выпили слишком много шампанского. Мы можем сделать что-то такое, о чем утром пожалеем.

Подойдя ближе, она подняла руки и распустила шнурок, связывавший волосы у него на затылке. Запах пудры и розовой воды обволакивал его, завладевал его чувствами, и из его горла вырвался низкий глухой стон.

Его руки опустились на ее талию, скользнули ниже. Он прижал Энджи к себе и ощутил жар ее тела и близость бедер под несколькими слоями ткани – платья и нижних юбок.

Она подняла к нему лицо и смотрела на него своими черными глазами, не сводя их с его рта, и Сэм отлично сознавал, куда их заведет еще один поцелуй. Это пламя вспыхнуло на террасе отеля, когда он поцеловал ее, и с этого момента каждый взгляд, прикосновение, улыбка и любое движение усиливало напряжение и разжигало пламя.

Она запустила пальцы в его длинные волосы, освобожденные от связывавшего их шнурка.

– Сначала мне не понравилось, что ты носишь длинные волосы. Мне казалось, что они делают тебя похожим на пирата.

Его пальцы нащупали длинный ряд пуговиц на ее платье от шеи до самой талии. Он прижался губами к ее лбу и пробормотал, не отрываясь от ее кожи:

– Скажи «нет», Энджи, и продолжения не будет.

– Да.

Ее руки обвились вокруг него, она повернула голову и прижалась щекой к его груди под подбородком.

– Да, да, да.

– Ты понимаешь, что говоришь? На что ты решилась?

Он уже расстегнул ее платье на спине до талии и ощутил ее дрожь, когда его пальцы прикоснулись к теплой обнаженной коже.

Потом она запрокинула голову и посмотрела на него полузакрытыми глазами.

– Сэм?

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею, вдохнул ароматную пудру на ее груди и почувствовал ее трепет под своими губами.

– Если ты не можешь сказать ничего романтического или приятного, лучше помолчи.

Он выпрямился и увидел улыбку на ее полураскрытых губах.

– Я хочу быть уверен, что ты знаешь, на что идешь. – Энджи прижала пален к его губам, вынуждая замолчать.

Поднявшись на цыпочки, она легонько куснула его в подбородок.

– Я взрослая женщина, в здравом уме и твердой памяти. Я полностью владею своими чувствами. Я знаю, что мы делаем.

Он все-таки не был вполне уверен в этом. Ее чувства и сознание были пропитаны шампанским, и она не могла в полной мере понимать, что они делают, потому что никогда не делала этого прежде. Но он вел себя честно, как и должен себя вести мужчина в подобных обстоятельствах. И теперь готов был отдаться собственным желаниям.

На этот раз он поцеловал ее, не отстранился. Страсть, испытанная им десять лет назад, вернулась с неожиданной и небывалой силой. Когда он оторвался от ее губ, они оба дышали хрипло и неровно. Энджи, едва переводя дух, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Он спустил вниз ее платье, и Энджи высвободила руки из рукавов. Атласное платье соскользнуло с ее бедер, как и нижние юбки, и они оказались на полу кухни.

Она стояла перед ним с украшением, подрагивавшим в волосах, в длинных вечерних перчатках и отделанном кружевами французском корсете, белых панталонах и белых же чулках. В свете лампы ее глаза блестели, а кожа светилась.

Сэм медленно снял вечерний пиджак и вынул запонки из манжет рубашки, не отрывая от нее глаз. Энджи подняла руки и сняла украшение с волос, потом принялась вынимать шпильки. Ее каштановые волосы стекли густой волной на плечи и спину, и у Сэма захватило дух от этого зрелища.

Она провела языком по губам, глядя, как Сэм стягивает рубашку и штаны, бросает их за спину. Потом повела бедрами и избавилась от своих панталон.

Он хотел бы посмотреть при свете до конца, как она раздевается, но понимал, что это ее первый опыт. Ей было бы уютнее в темноте. Он пересек комнату и приблизился к Энджи, потом подхватил ее на руки и понес в спальню. Он встал перед ней на колени, стащил с ее ног подвязки и чулки, сел на кровать рядом с ней и расшнуровал ее корсет.

– Не могу двинуться с места, – прошептала Энджи. – Чувствую себя слабой и отяжелевшей.

– Знаю.

Он поцеловал ее в веки, в виски, потом в губы. Когда его руки нашли ее груди и ладони с нежностью их прикрыли, она пошевелилась и дыхание ее участилось.

– Ты меня видишь? Пожалуйста, не смотри на меня.

– Ты прекрасна, Энджи. Так прекрасна!

Он сдвинул одеяла, нежно и бережно уложил ее на подушки.

– Просто лежи.

Его прикосновения были легкими, но руки, огрубевшие от тяжелой работы, заскорузлыми, покрыты мозолями и щекотали ее кожу. От их шероховатости она поежилась. Но ей было приятно, она изгибалась под его ласками, бесстыдно предлагая ему себя. Энджи столько раз представляла, как это произойдет, и как ошиблась. Она воображала нечто нежное, полное романтики и мечтательности, но вышло совсем по-другому, и она не хотела, чтобы было иначе.

Его губы, прикасавшиеся к ее коже, казалось, горели и обжигали, а руки, блуждавшие по ее телу, дразнили, завлекали, переставали ее ласкать, потом начинали снова и снова, дразнили, и это продолжалось до тех пор, пока она не стала задыхаться и извиваться, следуя за его пальцами. Он целовал ее в губы, в грудь, в живот. Ее голова металась по подушке, и она бездумно шептала: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – не понимая сама, о чем просит, зная только, что нуждается в нем.

Когда Энджи, купающаяся в поту и обезумевшая от дикого желания, утолить которое были не в силах его рот и руки, подумала, что умрет, если он сейчас же не овладеет ею, Сэм приподнялся над ней и сделал рывок вперед. От острой боли глаза Энджи широко раскрылись, а пальцы вцепились в его влажные плечи.

Но боль оказалась мимолетной и быстро прошла, а вслед за ней накатила волна страсти, вытеснив все мысли из головы Энджи и захватив все ее тело.

Ее руки метнулись к груди Сэма, обхватили его спину, бедра, потом дотронулись до его губ. Ее тело поднималось, приноравливаясь к его толчкам, и отвечало на них взрывчатой радостью, пронзавшей все ее существо.

Это было таинство, столь долго маячившее за пределами ее жизни. Теперь она познала его. Она ощущала биение сердца мужчины рядом с ее сердцем. Она ощущала его жаркое дыхание на своих губах и обнаженную кожу. Она познала полную опустошенность, удивление и наслаждение исполнения, осуществления.

Энджи уснула в объятиях Сэма с улыбкой на губах.


При первых же признаках рассвета Энджи проснулась и села на постели. Господи, она была совершенно обнаженной, как в день появления на свет. Рванув простыню, она натянула ее, прикрыв грудь, и испуганно уставилась на Сэма. Потом сильно тряхнула его за плечо.

– Ты все еще здесь! Ты провел в доме две ночи, и оба раза, когда девочек не было здесь. Что подумают соседи!

Сэм открыл один глаз.

– Они подумают, что Сэм Холланд спал в своей постели с собственной женой. Ну и негодяй! Его следовало бы вымазать в смоле, обвалять в перьях и изгнать из города.

– Я серьезно!

Энджи выпрыгнула из постели, таща за собой простыню.

– Убирайся из постели. О!

Он тоже был без всякой одежды. Повернувшись, Энджи оказалась стоящей лицом к бюро и попыталась обернуть вокруг себя простыню, чтобы прикрыть свой зад. Щеки ее обдало жаром. Он был совсем обнаженным, и теперь она видела всю его наготу при свете дня. Боже милосердный!

– Сэм, сейчас же вставай и убирайся отсюда. В любую минуту могут прийти Молли и девочки.

Если бы он встал с постели, как она требовала, то был бы вынужден пройти мимо нее и прошествовать в кухню нагишом, чтобы найти свои штаны.

– Погоди. – С трудом сглотнув, Энджи прижала простыню к груди. – Останься здесь на минуту. Я принесу твои штаны.

Увидев, что творится на кухне, Энджи громко застонала. Одежда была разбросана повсюду. Раскопав груду предметов туалета, Энджи нашла его штаны. Она метнулась в спальню, стараясь видеть только его лицо и не опускать глаз ниже, бросила штаны ему на колени и снова отвернулась к бюро.

Увидев свое отражение в зеркале, она вздохнула. Волосы ее были в диком беспорядке, пряди падали на плечи и грудь. Губы припухли от страстных поцелуев, а при воспоминании об этих поцелуях соски ее тотчас же отвердели, и это можно было легко заметить из-под обтягивавшей их простыни. Ее состояние было ясно как день.

Менее чем за сутки Энджи перешла от унылой респектабельности к вакханалии страсти и беспутства. Прищурив глаза, она изучала в зеркале свое лицо. Не так ли выглядит по утрам мисс Лили?

Сэм появился у нее за спиной, и их взгляды встретились в зеркале.

– Сожалеешь? – спросил он тихо.

– Не знаю, – ответила Энджи после минутной паузы. – А ты?

– Я? – Он рассмеялся и поцеловал ее в макушку. – Неужели можно сожалеть о том, что побывал в раю? Нет!

– То, что произошло между нами… – Ей было ненавистно то, что щеки ее предательски запылали. – Это было одноразовым приключением, Сэм. Думаю, что я не сожалею о том, что произошло. Я всегда хотела узнать, как это бывает. Но больше этого не должно быть.

– Понимаю. – Он положил руки на ее обнаженные плечи и сказал, обращаясь к ее отражению в зеркале: – Впрочем, по правде говоря, не понимаю.

– Как ты можешь не понимать?

Она выбросила вперед руки, потом поймала падающую простыню и снова набросила на грудь.

– Мы не можем делить постель. Это было бы непорядочно. Как только будет возможность, мы разведемся!

Его руки ласкали ее плечи, и от его медленных поглаживаний у нее по коже бежали сладкие мурашки. Он нежно отвел ее длинные волосы назад и теперь смотрел на ее возбужденные и видные сквозь простыню соски.

– Кстати, напомни мне, почему мы должны разводиться? – В течение одной лихорадочной минуты она не могла вспомнить, не могла думать. Потом резким движением отшатнулась от него.

– Почему? Во-первых, мы испортили жизнь друг другу. Во-вторых, ты предал меня с Лорой. Последнее – я собираюсь замуж за Питера Де Грута.

О Господи! Питер! Комната завертелась вокруг нее. Нет, она не должна думать о Питере. Сейчас она не должна о нем думать. Позже она накажет себя мыслями о Питере, но не сейчас. Почему такая простая вещь, как развод, должна оказаться столь сложной?

Но об этом она подумает потом, сейчас у нее более неотложные и важные дела. В заднюю дверь стучала Молли и звала ее.

– Эй, Энджи. Ты проснулась?

Энджи с широко раскрытыми от страха глазами повернулась к Сэму.

– Быстрее, быстрее! Я соберу в кухне одежду, а ты выпрыгнешь в окно.

– Что?

– Вон! Уходи!

Она сделала соответствующий жест руками, потом отпустила простыню и схватила свой пеньюар с крючка на задней стороне двери.

– Мы не хотим, чтобы Молли и девочки узнали что ты провел ночь в моей постели.

– Это моя постель.

– Мне все равно, чья это постель, но мы с тобой не должны были находиться в ней вместе, – прошипела Энджи. – Уходи!

Она опустила глаза, потом прикрыла их рукой, чтобы не видеть Сэма.

– Сначала надень штаны.

– Ты и в самом деле очень красивая, – сказал Сэм, когда она отвернулась, чтобы завязать пояс пеньюара.

– Черт возьми, Сэм. Иди же!

Метнувшись мимо него, она наклонилась и принялась собирать одежду, разбросанную на полу и стульях.

– Буду готова через минуту, – сказала Энджи, обращаясь к двери.

– Вы принесли нам что-нибудь? – крикнула Люси.

– Это торт? – вторила ей Дейзи.

– Через минуту вы узнаете.

Ринувшись в спальню, она бросила на кровать свою вчерашнюю парадную одежду, потом, задыхаясь, прижала руку к сердцу, когда на улице за окном появились обнаженные плечи Сэма.

Он поскреб подбородок и бросил на нее задумчивый взгляд.

– Когда у тебя выдастся свободная минутка, объясни, почему я тайком удираю из собственного дома.

– Подумай о своих дочерях!

Она задернула занавески, и Сэм скрылся из виду. У Энджи оставалась надежда, что он проявит благоразумие и подождет, пока Молли и девочки войдут в дом, прежде чем совершить перебежку до своей палатки.

Черт! Она ничего не могла поделать со своими взлохмаченными волосами, припухшими губами, голыми ногами или виноватым видом, выдававшим, что произошло здесь вчера.

– Энджи?

– Иду!

Когда Энджи открыла дверь, Молли оглядела ее с головы до ног. Она подняла брови, но не сказала ничего. И несколькими минутами позже она тоже ничего не произнесла, когда пришлось переложить две запонки, прежде чем Энджи поставила на стол тарелки для торта.

Когда кофе был готов, Молли опустилась на стул.

– Ну, расскажи нам во всех подробностях, что можно рассказать.