Симона Элькелес - Покидая рай

Они начали встречаться в начале девятого класса. Кендра тусовалась в его доме каждый день после школы; они были неразлучны с самого начала. Каждый раз, когда я случайно смотрела в окно и обнаруживала их в тесных объятиях, мое сердце, полное надежд, понемногу распадалось на меленькие кусочки.

Тогда и уехал мой отец. И вот тогда я, отчаянно ждала отца и Калеба, чтобы они полюбили меня так, как любила я их.

Что я могла сделать, чтобы те, кого я любила, любили меня в ответ? Единственное в чем я была хороша - это теннис. Таким образом я тренировалась и играла, и бросала вызов сама себе на протяжении всего лета между девятым и десятым классом. Наверное, поскольку Калеб узнал, что я была единственное десятиклассницей в школьной спортивной команде, он заметил меня. При этом я отправляла своему папе статьи из местной газеты о мои успехах, никогда не забывая добавить поставленные задачи тренера по теннису, которые я выполню в чемпионате штата Иллинойса в октябре.

Это был сезон, когда мой отец не видел мою игру.

Это также был сезон, когда Калеб потерял девственность с Кендрой.

Однажды, только однажды, я видела их секс под одеялом во дворе. Я никогда никому не говорила, хотя я могла бы поклясться, Калеб смотрел на мое окно и знал, что я наблюдаю.

Они никогда ничего не говорил мне об этом. А я никогда не говорила Лие. Она была бы так или иначе шокирована. В самом деле, после этого я чувствовала такой стыд, что перестала подсматривать за Калебом.

Я продолжаю прокручивать ночь аварии в своей голове. Разговор с Калебом до аварии и истории, которые я слышала позже.

Он, конечно, был пьян; полицейские, которые арестовали его, проверили его на алкоголь, сразу же после этого он признался, что сбил меня своей машиной. Но был ли он так пьян, что не знал о том, что делает?

Так что если он ненавидит то, что я сказала ему той ночью, то пусть знает, что это была правда. Его девушка обманывала его.

- Ты лжешь. - Сказал он мне той ночью.

Я была настроена не дать ему уйти, перед тем как сказать ему:

- Я не лгу, Калеб. Клянусь, что видела её с другим парнем.

Я не добавила, что другой парень был его лучшим другом.

Он схватил меня за плечи так сильно, что я вздрогнула от боли. Калеб никогда не клал руку на меня раньше. От его грубого прикосновение, слезы покатились по моему лицу.

- Я люблю тебя, - сказала я ему, - Я всегда любила тебя, - Я дала моему страху правды и моей любви к Калебу выход в ту ночь, - Открой свои глаза, Калеб. Кендра делает из тебя дурака.

Он убрал свои руки от меня, как будто я была охвачена пламенем, и он мог обжечься. Тогда он произнес слова, которые я никогда не забуду.

-Ты не понимаешь, Мэгги, не правда ли? Ты и я - этого никогда не произойдет. Теперь перестань лгать о моей девушке, пока у тебя не появились неприятности.

Это предупреждение повторяется эхом в моей голове с того дня и до сих пор. Логическая часть меня понимает: что это был несчастный случай. Конечно, он не хотел терять контроль над машиной. Но в темных уголках моего сознания есть маленькие мучительные сомнения, которые возникают время от времени.

Наконец, я засыпаю, но это не спокойное забытье, потому что мои сны тревожит то обстоятельство, что мне не удастся избежать Рая и уехать куда-нибудь подальше, где прошлое не сможет догнать меня.

На следующий день, после школы, я выхожу из автобуса и иду домой, где меня ждет сообщение от миссис Рейнолдс, пожилой женщины, которую встретила вчера. Она оставила свой номер и сказала мне позвонить, когда я приду домой. Когда я перезвонила ей, она сказала, что хочет взять у меня интервью насчет внеклассной работы… Как у ее собеседника.

- Вы серьезно? - спросила я.

- Я могу заключить сделку с тобой, которая даст тебе шанс отправиться в Испанию, - сказала она, полностью ломая мое сопротивление.

- Можете ли вы приехать ко мне домой в Хамптон, где мы сможет поговорить?

Я настолько быстро насколько могу переставлять ноги, мчусь на автобусную остановку и влетаю в автобус до Хамптона. Это не далеко, всего в пятнадцати минутах езды от Рая. Все это время я думаю о сделке, которую Миссис Рейнолдс хочет предложить мне. Что делают компаньоны? Играют в шашки и слушают разговоры о старых временах?

Это не может быть таким уж и сложным. Я смогу сделать это даже с никудышной ногой. Видения рисуют в моей голове старую леди, чай, сэндвичи и лимонад, в то время как мы сидим и пускаемся в разговоры по самому разному поводу.

У нас с Лией была привычка болтать целыми часами о пустяках или же о чем-то важном. Я знаю, разговор со старой леди не может быть таким же, как с давнем лучшем другом, но, думаю, будет круто.

Я звоню в дверь дома миссис Рейнолд и она встречает меня с улыбкой.

- Заходи, Маргарет. Я невозмутимо сижу на ее дорогом диване, кремового цвета, пытаясь создать хорошее впечатление.

“Мэгги, забудь о прошлом и сосредоточься на будущем, - сказала я себе”.

У миссис Рейонолд яркие, полные сил, зеленые глаза, которые не поддаются старости и взывают к ней отношение, ничем не отличающееся от отношения к старшеклассницам из отряда-с-помпонами.

- Вы думаете работать на такую старую леди, как я, Маргарет, но сможете ли вы в итоге поехать в Испанию?

- Помимо денег на эту поездку, мне еще нужны деньги на обучение в следующем семестре, - говорю я, держа свои руки на коленях и стараясь не вертеться, - Я считаю, что можно многому научиться от людей с большим опытом по части этой жизни.

Я в самом деле слышала фырканье миссис Рейонолд?

-Ты имеешь в виду стариков? - резко отвечает она.

Я прикусываю язык.

- Ум, я имела в виду, хм…

- Прими это от кого-то с жизненным опытом. Не говори намеками, этим только попусту теряешь время. Ты умеешь готовить?

Макароны и сыр считаются за готовку?

- Да.

- Играешь в джин?

- Да.

- Много говоришь?

Ее вопрос застает меня врасплох.

- Простите?

- Ну, ты говоришь просто, чтобы услышать свой голос, или молчишь, пока, у тебе нет чего-нибудь интересного, чтобы сказать.

- Последнее, - отвечаю я.

- Хорошо. Я не люблю бессмысленную болтовню.

- Я тоже.

Вот вам и не говори намеками.

- Я ожидаю тебя здесь с трех тридцати до семи часов по будним дням и несколько часов на выходных. У тебе будет часовой перерыв, чтобы ты могла делать домашнюю работу.

- Означает ли это, что меня наняли? - спрашиваю я.

- Видимо так. Я буду давать тебе полторы тысячи долларов в месяц, достаточно чтобы платить за обучение, в котором ты нуждаешься. Ты можешь начинать после школы в понедельник.

Ничего себе. Намного больше, чем бы я зарабатывала, работая в другом месте.

- Это слишком много, - признаюсь я, - Вы могли бы нанять кого-нибудь за гораздо меньшие деньги.

- Возможно. Но ты же хочешь поехать в Испанию, не так ли?

- Конечно, но…

- Никаких но. Но может быть классифицирована как бессмысленная болтовня.

Я хочу поцеловать и обнять эту женщину, и поблагодарить её тысячу раз. Но по-моему, она не входит в тип женщин, любящих обниматься и целоваться. И если я поблагодарю её тысячу раз, мне кажется, она получит аневризму от количества бессмысленной болтовни.

Миссис Рейонолд стоит, опираясь на свою трость, чтобы не упасть. Это напоминает мне, чтобы я добавила: -Я хромаю.

Вместо того чтобы спрашивать меня об этом, женщина просто говорит:

- Я тоже хромаю, как и большинство моих друзей. По крайней мере, те, кто не умерли. Пока ты не жалуешься на свою хромоту, я не буду жаловаться на мою.

И это, если в это вообще возможно поверить, было концом моего интервью.

- Ты, Калеб, присоединяйся к нам, - кричит Брайен с середины кафетерия. Я намеревался захватить бутерброд и сесть возле своей сестры. Сегодня на ней черная, как уголь, помада, подходящая к её черным, выцветшим джинсам. Мама даже не шевельнулась, когда Лия спустилась с лестницы этим утром. Я содрогнулся от её вида. Кто бы ни красил губы в черный, как уголь, у него определенно есть серьезные проблемы.

Я стою возле неё, обдумывая, что делать. Она не отрывая глаз от чтения книги, говорит:

- Иди сядь с Брайэном. Мне все равно.

- Лия, пойдём со мной.

Она поднимает голову, черная помада и ничего более.

- Я выгляжу так, словно хочу с ними сидеть?

Ну все, я не могу больше это терпеть. Я опираюсь руками об обеденный стол в кафетерии и говорю: - -Ты, может, хочешь выбесить меня всем этим черным дерьмом, но его покупал не я. А теперь приступим к тому, почему бы тебе не стереть это дерьмо с губ и не совершить акт смерти. Это действует мне на нервы.

Вместо того чтобы быть благодарным, я был жестоким праведником, она внезапно собирала свои книги и выбежала из столовой.

Какого черта я должен теперь делать?

Брайэн все еще махает мне, но я медлю.

Не то, чтобы я не хочу сидеть со своими старыми друзьями; я просто не хочу, чтобы меня засыпали вопросами о тюрьме. Потому что эти ребята не прожили ни одного дня в ДИПДН, и они, скорее всего, думают, что я врал им, рассказывая, что на самом деле происходит там.

Ни на минуту не думайте, что кто-нибудь застрахован от осуждения. Люди, там есть очень много парней всех различных рас и религий, цветов и размеров. Евреи, христиане и мусульмане. Богатые парни, которые думали, что выше закона, и бедные, которые не знают ничего лучшего.

Совсем другое дело, когда ты внутри с негласными иерархиями и правилами среди заключенных. Одни вещи ты можешь выяснить сразу же ,а другим научиться на горьком опыте.

В ДИПДН случались несчастные случаи и некоторые из них были намеренно подстроены. Банды свирепствуют даже в тюрьме для несовершеннолетних.

Когда происходит ссора между двумя соперниками, вам лучше просто уйти с их пути.

Начальник тюрьмы Миллер этим рассказам приветствует нового заключенного в его первый день в ДИПДН. Он думает, что облегчает мысли новых парней, знающих чего ожидать, но это фигня пугает их. Если они, конечно, не рецидивисты. Миллер это тот, кто называет на “ты” многих рецидивистов. У них очень много разных приветственных речей.

Его речь для новичком примерно такая: “Моё имя Скот Миллер. Добро пожаловать в мой дом. Ты будешь вставать в 5:45 каждое утро и идти в душ. У тебя будет пять минут, и не больше, на то, чтобы помыться. Есть будешь три раза в день и проводить на занятиях восемь часов. Мы ладим до тех пор, пока ты уважаешь правила в моем доме. Если ты не делаешь этого… Ну, тогда у тебя и у меня будут проблемы. Спроси кого хочешь из здешних, любой скажет, что лучше бы тебе не хотеть иметь проблемы со мной. Мои проблемы кончаются тем, что ты получаешь двадцати трех часовое заключение в своей камере. Вопросы?”

Начальник тюрьмы Миллер не объясняет отсутствие туалетной бумаги в камерах; это один из тех вопросов, ответ, на который вы должны найти, пройдя тяжелый путь. Например, когда вы сидите на унитазе и вам нужно чем-то подтереться. На другой стороны ячейки кнопки вызова есть всего один рулон, больше вы его нигде не найдете.

Я поворачиваюсь к Брайэну и ребятам, готовясь отвлечь их от разговоров о тюрьме.

- Как дела, ребята? Где все девушки? - спрашиваю я.

Дрю садится напротив меня и закатывает глаза.

- Тренируются для пробника приема в черлидерши. Не пойми меня неправильно, я люблю, когда чики прыгают вверх и вниз ради меня. Я просто не знаю, как это может быть настолько трудно, что они практикуются три недели напролет.

- Слушай, - говорю я, - Если будет соревнование, который я смогу выиграть, я буду участвовать в нем.

Брайэн поднимает руку, чтобы я дал ему пять.

- Вот то, что я называю поединком.

Я хлопаю по его руке.

- Ты на самом деле жалок, если думаешь, что сможешь в одиночку, лишь со своими умениями, покрыть разницу.

Дрю качает кудрявой головой.

-Ты прижал Вик Мидония, Калеб. Огромного парня и легенду. Помнишь, когда ты надрал ему задницу, опрокинув его на пятую точку за десять секунд до конца раунда?

- Дрю, пожалуйста, - говорит Тристан, - Не оскорбляй КБ здесь. Было четыре минуты, когда он опрокинул его.

- Если хочешь, Тристан, - произносит Дрю. - Я забыл, что ты все знаешь.

Тристан скрестил руки перед грудью. - Чертовски верно.

Я откусываю от бутерброда, пока Тристан и Дрю грызутся между собой. Все как в старые времена, вот только Кендры здесь нет. .И моя сестра отказывается присоединиться к живым людям.