Она моргает несколько раз и у меня кружится голова, когда Эмма закусывает губу.

- Итан... Я не знаю...

- Ты должна была знать, что я схожу по тебе с ума. Все знают.

- Я не думала в таком... - Она качает головой. - Я полагаю...

Она садится на скамейку. Я сажусь перед ней на колено, у неё нет выхода, кроме как смотреть мне в глаза.

- Итан, я не могу представить жизнь без тебя, но я думаю... я думаю... нам стоит быть просто друзьями.

От этих слов в груди разливается боль. Друзья - это худшее слово, которое можно услышать, когда открыто признаешься в любви. Полагаю, если находиться рядом с Эммой означает быть ей только другом, то стоит согласиться. Но солгу себе, если так сделаю. Я так привык врать себе самому, что понимаю, как ею полон. Нет ничего, что еще могу сделать.

- Ты знаешь, - слеза стекает по её лицу, - что если мы будем вместе, и что-то пойдет не так, то это разрушит группу, разрушит то, что у нас есть.

- Или наоборот все получится лучше, прекраснее.

- Прости, но я не могу.

- Почему? - мне нужно это услышать. Что бы её ни останавливало. Даже если она находит меня физически отталкивающим. Я должен знать, неважно, как больно будет.

- Потому что это убьёт меня, - она приподнимает голову и смотри мне прямо в глаза, - если ты когда-либо изменишь мне. Я не справлюсь с таким предательством.

Из меня словно весь воздух выбили. Эмма считает, что я бы стал ей изменять, потому что так поступал с Келси. Несколько раз. На глазах Эммы.

- Я бы так с тобой никогда не поступил. Никогда бы не предал.

Её плечи сотрясаются, пока я пытаюсь придумать, что еще могу сделать. Сожалею о многом в прошлом, но ни о чем, что связано с ней, даже учитывая сегодняшний момент, когда моё сердце разрывается на части.

- Прости, Итан, - она встаёт, - я не могу. - Она даже не смотрит на меня, уходя.

Я стою на месте как вкопанный, пока голова не начинает раскалываться. Мне хочется кричать, бить себя по голове, встряхнуть Эмму. Никто никогда не позаботится так о ней, как я. Никогда. Мне нужно, чтобы она поняла это.

Я качаю головой, пытаясь привести хаос из роящихся в голове мыслей в порядок.

Есть только одно, что могу сделать. Одну вещь, которую могу сделать и получить временную отсрочку от страданий.

Я направляюсь домой.

Меньше чем за пятнадцать минут оказываюсь дома и ещё до того, как попадаю внутрь, в голове уже звучат два стиха.

Полагаю, шутил сам над собой, если думал, что Эмма также будет рядом со мной. Было получено только пару сообщений, в которых она узнает в порядке ли я и пишет, что ей жаль.

Фактически она извиняется за то, что не любит меня.

Да, мне тоже жаль.

Я собираюсь уехать домой. Мы с Эммой не разговаривали с субботы. Джек и Бен понимали, что что-то происходит. Когда Джек пошутил о напряженной обстановке за ланчем, Эмма расплакалась и вышла из-за стола. Я думаю, что за всю неделю сказал всего слов пять. И то это было: "Оставь все как есть, Джек".

Но у нас сегодня концерт, будет сложновато скрываться в маленькой гримерной.

Мне страшно от одной мысли находиться в одной комнате - большой или маленькой - смотреть на Эмму и притворяться, что моя жизнь не разлетелась на миллионы кусочков. Я открываю двери в школе с такой злостью, что окна затряслись.

- Итан? - я замечаю Картера, сидящего на лестнице и читающего книгу. - Ты в порядке?

Он встает.

- Что ты тут делаешь? - Я даже не пытаюсь изображать вежливость. Не то чтобы Картер сделал что-то, но меня в данный момент переполняет злость, и легко бы мог на нем сорваться.

- Я встречаюсь с Эммой... - он сам останавливается, когда до него доходит суть происходящего. - Ты же знаешь, что ей тоже тяжело.

Я ненавижу, как он читает людей, как будто мы открытые книги для его собственного развлечения.

- Не только она была отвергнута, - я скрещиваю руки и смотрю на него.

- Всё не так просто.

Я собираюсь уходить. Что Картер Харрисон понимает в этом? Полагаю, теперь он заменяет меня? Теперь Картер лучший друг Эммы. Вот интересно, а что если они уже и больше, чем просто друзья.

Картер хватает меня за локоть, а я отдёргиваю его. Каждая частичка самоконтроля пытается совладать с собой и не вдарить ему:

- Что тебе надо?

- Итан, ты можешь встать на место Эммы? - Он возвращает мне тяжелый взгляд. - Не думаю, что она оправилась после предательства Софи. Её лучшая подруга в течение почти что десяти лет оказалась фейком, которая обозвала её перед всей школой. Ты, Бен и Джек были рядом с ней с самого первого года. Ты хоть представляешь, как она боится, что ей снова причинят боль, особенно тот, кто так много значит для нее?

- Я никогда не наврежу Эмме. Я сказал ей это, но она не поверила. Она не хочет ничего слышать.

Картер отпускает мой локоть и уходит.

Это больно признавать, но он прав.

Знаю, что надо делать. Не то чтобы раньше этого не делал. Но на этот раз всё по-другому. Потому что не могу потерять лучшее, что случалось со мной.

Кажется, что вернулись старые времена с группой на выступлениях. И дело даже не в ностальгии, возникающей при воспоминаниях о прошлом.

Между песнями я молчалив. Стараюсь изо всех сил развлекать толпу, но не могу на ней сфокусироваться. Кроме себя у меня всего одна цель и она никак не связана с массой людей передо мной.

Я ловлю взгляды Бена и Эммы в течение концерта. Они понимают, что что-то не так. Но никто из них не имеет понятия, насколько все не так.

Мы заканчиваем с песней "Beat it", раз она стала нашей знаковой. Мы кланяемся, другие уходят, но я не двигаюсь.

Замечаю, что Эмма задерживается у кулис. А я начинаю наигрывать мелодию на гитаре и стараюсь не трусить.

Потому что вероятно готовлюсь к самому большому прослушиванию в моей жизни.

- Спасибо всем, - толпа затихает. - Вообще-то я хотел бы сыграть еще одну вещь, если вы не против. - Народ кричит. Я игнорирую движение со стороны сцены.

Проигрываю первые ноты песни.

- Эта песня написана в прошлые выходные, у ребят еще не было шанса услышать её, - аплодисменты звучат громче. - Те, кто знаком с группой, знают, что большая часть моих композиций создана под влиянием глупостей, которые я совершил. И я буду первым, кто признает, что сам себе вырыл могилу. - В зале разносятся несколько одобрительных криков. - Но иногда в твоей жизни появляется нечто замечательное, что заставляет взять себя в руки. Так что эта песня для таких светлых людей.

Я даже не смотрю на Эмму. И так знаю, что она смотрит в пол.

Мои руки трясутся, пока я раскладываю перед собой бумажку со словами песни. Это листок из ежедневника, который подарила мне Эмма на Рождество.

Я начинаю подбирать мелодию, а затем пою:

Есть столько слов внутри,

Они кричат, чтобы их высказали.

Ты околдовала меня,

Была слепа так долго, но теперь знаешь.

Ты единственная, кто важна для меня,

Всё, что я сделал, было ради тебя.

Большой кусочек, большая часть.

Единственная, кто контролирует моё сердце.

Если бы я мог поцелуем забрать твою боль, то забрал бы,

Если бы я мог быть рядом с тобой каждую ночь, то был бы,

Если бы я мог стереть все ошибки, то бы ничего не изменил,

Потому что всё это привело меня к этому месту

К тебе.

Потому что я... я никогда не разобью твоё сердце.

Я бы не знал, с чего начать.

По правде говоря, всё, что знаю,

Ты бы разорвала отношения

Если я бы смог заставить тебя улыбаться весь день, то заставил бы,

Если бы я мог быть тем человеком, который тебе нужен, то был бы,

Если бы я мог стереть все ошибки,

Ничего бы не изменил.

Потому что всё это привело меня к этому месту

К тебе.

Потому что я ... я никогда не разобью твоё сердце.

Я бы не знал, с чего начать.

По правде говоря, всё, что знаю,

Ты бы разорвала отношения

Последняя нота повисает в воздухе. Я хватаю листок со словами и ухожу со сцены. Слышится реакция толпы, но мне всё равно. Это было не для неё. И никогда не было.

Впервые я поворачиваюсь посмотреть на её реакцию. Её глаза расширены, губы сжаты, а лицо побледнело. Когда я подхожу, Эмма смотрит вниз. Бен хватает Джека, и они уходят.

- Эмма, - я замечаю, как её немного трясёт.

Она качает головой. Она что-то говорит, но из-за шума толпы не могу услышать её.

Я наклоняюсь ближе к ней.

- Прости, - говорит она.

- Потому что у тебя нет чувств ко мне? - Моё тело ломит от её извинений.

Она поднимает взгляд на меня и вижу, что она злится:

- У меня есть чувства к тебе, Итан. В этом-то и проблема. Мы лучшие друзья, ты самый близкий мне человек в мире. Почему нельзя оставить всё как есть?

- Потому что я люблю тебя.

- И я тебя люблю.

Я столько времени хотел услышать эти слова. Хотя понимаю, что её и моя любовь - это две разные вещи.

- Но не в том смысле, да?

Она не отвечает. Я чувствую, как мной овладевает безумие. Мне нужно уйти отсюда, уйти от Эммы.

Меня кто-то зовёт. Но это не голос Эммы, так что мне всё равно.

- Итан, с тобой всё хорошо? - Чья-то рука плотно хватает мою.

Это Бен. Я одёргиваю руку.

- Я больше так не могу.

Я отворачиваюсь и ухожу от Эммы, от группы, от своей жизни.

ЭММА

Я всегда знала, что выпускной год был бы полон испытаний - шоу, школьное прослушивание, выпуск из СРА.

Но никогда не могла представить, что самой сложной частью выпускного года станет потеря двух людей, которые много значат для меня.

Что удивительно, потерю Софи я не ощущаю как таковую. Сейчас заметила, что на группу и музыку у меня стало больше времени.

Но Итан... наблюдать за его уходом было куда труднее, чем могла представить.

Конечно, он все также находится в классе, но теперь замкнут в себе. Итан едва смотрит на меня. Он больше не хочет принимать участие в концертах. Словно сам себя отгородил от всех нас.

И всё это моя вина.

Когда он признался в своих чувствах, я была измучена. Часть меня хотела поцеловать его и, не сомневаясь, броситься в омут с головой в отношения. Но другая часть боялась. И эта часть выиграла.

Я просто замерла, когда он спел ту песню.

Мне было страшно потерять Итана. Но в итоге всё равно его потеряла.

И каждый раз, как вижу его, я вспоминаю, какую ошибку совершила.

Прошло две недели с концерта. Это были самые пустые две недели в моей жизни. Я пыталась с ним поговорить, но ничего не получалось.

Я иду к шкафчикам после занятия. Собирая сумку, я также проверяю почту на телефоне. Одно письмо пришло от Картера, который сообщает, что прошел GED-тест. Я собираюсь отправить ответ, но тут приходит сообщение. По телу проходит холодок, ведь это электронное письмо ждала всю мою жизнь.

- Эй, Рыжик, - ко мне подходит Джек. - Я получил...

- Ты видел Итана? - выпаливаю я.

- Он ушел... - Джек останавливается и указывает на выход.

Я быстро бросаюсь к двери и бегу по улице, пытаясь поймать Итана. Я лавирую между толпой студентов, направляющихся домой, и туристами, идущих к Линкольн-Центру. Я столько раз бывала дома у Итана, что запомнить маршрут не заставило большого труда. Заворачиваю за угол и вижу его красно-серый рюкзак вдалеке. Я игнорирую острую боль в боку и продолжаю бежать.

Пытаюсь звать его по имени, но у него в ушах наушники и он не может слышать меня. Я фокусируюсь на нём и практически налетаю на группу фотографирующихся туристов.

- ИТАН! - кричу, хотя и знаю, что он не может слышать меня.

До него мне остается пару шагов, я протягиваю руку, чтобы дотронуться. Он резко останавливается и мне ничего не остается, как просто влететь в него.

До того, как понимаю обо что ударилась, я лежу на пешеходном переходе. Итан вынимает наушники и широко открывает глаза от удивления.

- Ты в порядке?

Он наклоняется и помогает мне встать.

- Что здесь происходит? - к нам подходит полицейский. - Вы не заметили светофор?

- Простите, офицер. - Я вытираю грязь с брюк. - Я пыталась догнать друга, - одновременно пытаюсь выровнять дыхание; холодный воздух просто сжигает мои лёгкие.

- Вас могла сбить машина, - он качает головой и возвращается снова к регулированию движения.

Цвет светофора меняется, мы с Итаном переходим дорогу.

- Что это вообще было? - Он, наконец, заговаривает.

- Прости, я пыталась поймать тебя. Я не заметила, что ты стоишь на переходе.