О Господи! Силы небесные! Она прижала руку к груди, глядя на его длинный жезл, вздымавшийся кверху, набухший и готовый взять ее. Она радостно улыбнулась, страстно желая ощутить его в себе, вобрать его всего, полностью отдаться своему воину.

Но горец не шевелился, продолжая сопротивляться тому, к чему так явно стремилось его тело. Тогда Джиллиан наклонилась и, подобрав с пола свое платье, сказала:

— Если хочешь, я уйду.

В следующее мгновение она со стоном закрыла глаза, охваченная восторгом, ибо он подхватил ее на руки! Да-да, его выдержка наконец дала трещину, и он с хриплым стоном сорвал с нее сорочку. Их губы слились в порыве страсти, даря наслаждение обоим в равной мере. Она оседлала его в воздухе, обхватив руками его шею и обвив ногами бедра. Он держал ее на весу, поглаживая ладонями ее ягодицы и слегка покусывая шею. От ее восторженных вскриков его жезл еще больше отвердел меж ее ног.

Джиллиан выгнула спину, нависая над кроватью, предлагая ему большее. От осознания силы его рук, поддерживавших ее, у нее захватывало дух. Когда же он втянул в рот ее тугой сосок, она вскрикнула и громко застонала. А он тут же впился губами в другой ее сосок. Джиллиан уже подумала, что больше не выдержит, она готова была умолять его, чтобы он овладел ею, — но тут она наконец-то ощутила его горячее естество у своего пылающего лона и пошевелила бедрами. Его тело содрогалось в ее объятиях, когда он, обхватив ладонями ее ягодицы, еще раз потерся об нее своим набухшим пульсирующим жезлом. А затем, приподняв ее одной рукой, он решительно вошел в нее.

Энергично двигая бедрами, он настойчиво вонзался в нее, проникая с каждым рывком все смелее, все дальше, все глубже, постепенно увлекая ее к вершинам блаженства. Джиллиан вскрикнула в первый момент — несколько напряженная вначале, — ведь она четыре года не была с мужчиной. Но вскоре ритм его движений и нарастающая мощь его выпадов помогли ей расслабиться, и она, открыв глаза, обнаружила, что он смотрит на нее. Сжав ее ягодицы, он вонзался в нее раз за разом, и Джиллиан, задыхавшаяся, немного опасалась того зверя, которого так неосмотрительно выпустила на свободу. Но в какой-то момент, заглянув в глубину его глаз, она наконец поняла, чего боялся он, Колин. Он боялся собственного сердца, ибо осознал, что оно больше не принадлежит ему.

— Ты любишь меня, Колин Макгрегор?

Его прекрасные губы изогнулись в неотразимой улыбке.

— Разве я уже не говорил тебе сегодня сотню раз, что люблю?

Когда она отрицательно покачала головой, он поцеловал ее и вместе с ней опустился на кровать.

— Да, я люблю тебя, Джиллиан Дирли. И нечего тут улыбаться, — предостерег он, снова погружаясь в нее. — Я жестокий бессердечный негодяй.

— Только не со мной. — Она взяла его лицо в ладони, не в силах поверить, что покорила такого мужчину. — И не с Эдмундом.

— Тебе удалось смягчить меня, девонька. — Он опустил взгляд на ее губы, затем закрыл глаза и снова поцеловал, заставляя ее сердце — и лоно! — пылать огнем.

Обвивая его ногами, она раз за разом приподнимала бедра, встречая его мощные удары с таким же пылом. Они смотрели друг другу в глаза, в то время как тела их ритмично раскачивались, то сталкиваясь, то отдаляясь — подобно волнам в океане.

«Если он это считает проявлением мягкости…» — промелькнуло у Джиллиан. Покрепче прижавшись к нему, она проводила ладонями по его плечам и по спине, исследуя шрамы от его боевых ранений. А затем обхватила ладонями его ягодицы и улыбнулась, когда он, задрожав, пригвоздил ее к кровати.

В ответ на ее глухие вскрикивания низкий хриплый стон вырвался из его горла.

— Я мечтал о тебе, а сейчас ты здесь, со мной… — задыхаясь, произнес он.

Он мечтал о ней?! Боже, она хотела бы никогда с ним не расставаться. Хотела бы всю жизнь проводить каждую ночь так же, как эту, — чтобы сливаться с ним телом и душой, чувствовать его тяжесть, его силу, когда он уносит ее куда-то вдаль, за моря, выше облаков, туда, где любовь прекрасна и никогда не разочарует.

От нежного прикосновения его пальцев к ее виску, а затем к щеке, когда он готовился поцеловать ее, Джиллиан ощутила безумный прилив любви и желания. А может, в этом повинны были его ласки — Колин упивался каждым дюймом ее тела. Когда же он, стиснув зубы и отвернув лицо в сторону, сдерживал себя, чтобы отсрочить момент разрядки, Джиллиан трепетала в его объятиях.

«О Боже, — думала она, — даже в пылу страсти этот зверь ужасно терпелив».

И беспощаден.

С неотразимой улыбкой на губах и огненным блеском в глазах он с силой впечатывал свои бедра в ее тело, поглаживая жаркой плотью бугорок ее страсти.

— Ах, девонька, не снится ли мне это? — Он в очередной раз вонзился в нее. — Неужели это и впрямь твои влажные тесные ножны так плотно облегают меня?

Джиллиан снова выгнула спину, стараясь принять его как можно глубже. И тут все вокруг нее внезапно взорвалось вспышкой ослепительного света, и она забилась в объятиях любовника, впившись ногтями ему в плечи. Джиллиан не знала, сможет ли выдержать наплыв переполнявших ее чувств. Громко выкрикнув его имя, Джиллиан услышала, как он тихо выругался, пытаясь удержать над собой контроль. В ответ на его последний завершающий выпад она, откинув назад голову, содрогнулась всем телом, потрясенная до самых глубин своего существа. А затем, взглянув на него, увидела, что он наблюдает за ней с выражением глубокой муки на лице.

Когда же она улыбнулась, полностью удовлетворенная. Колин мгновенно вышел из нее, зажимая рукой свой пульсирующий жезл. Чуть отклонившись; он молниеносно довел себя до разрядки, выпустив струю семени в воздух. Хриплый гортанный стон, который он испустил при этом, заставил Джиллиан внимательно посмотреть на него. Упираясь локтями в матрас позади себя, он, содрогаясь, еще трижды выпустил к потолку струю семени. Он не стал орошать им ее лоно, и Джиллиан понимала, почему он так поступил. Еще совсем недавно она обожала бы его за это. Но сейчас, когда огонь страсти угас, оставив после себя только тлеющие угли, она поняла, что их брак полностью решил бы все проблемы. Увы, было ясно, что он и в мыслях не имел сделать ее своей женой. Правда, он сказал, что любит ее… Но мало ли что говорится в пылу страсти.

Джиллиан наблюдала, как он сел, затем поднялся с кровати, чтобы взять обрывок ткани со стола возле умывальника. Она ничего не говорила, пока он обтирал ее. И закрыла глаза, когда он, вытершись сам, лег на кровать рядом с ней.

Она не станет плакать. Не следовало ожидать от него слишком многого. Ведь горец уже столько для нее сделал… И если всего одна ночь с ним — это все, что ей отпущено, то она должна получить от нее как можно больше и встретить утро с высоко поднятой головой.

Глава 31

— Расскажи о своей семье.

Лежа на кровати лицом к ней, Колин откинул золотистый локон с ее щеки и с улыбкой сказал:

— О моих родственниках? Ты это имела в виду?

Озадаченная этой его поправкой, Джиллиан невольно нахмурилась, и ему очень захотелось крепко обнять ее и прижать к себе. Но он уже и так обошелся с ней слишком грубо, был слишком требовательным для одной ночи. В прошлом он никогда не терял над собой контроля — что бы ни делал. Никто не знал истинного жара огня, скрытого под его ледяной броней. Но уверенность Джиллиан, когда она соблазняла его, так воспламенила его кровь… Ох, этого никому никогда прежде не удавалось. Ее готовность отдаться доставила ему гораздо большее удовлетворение, чем победа в любом сражении. Но он взял ее слишком быстро. Слишком велико было желание насладиться ею. Более того, он снова ее хотел, безумно хотел.

— Много ли еще различных слов мне необходимо выучить? — спросила Джиллиан с улыбкой.

— Я буду говорить их тебе каждый час. — Он тоже улыбнулся. — К тому времени как приедешь в Кэмлохлин, ты выучишь их все. Но сначала прости меня, если я напугал тебя или причинил тебе боль этой ночью.

Джиллиан тут же покачала головой:

— Нет-нет, ничего подобного не было. — Она сжала его руку, поднесла к губам и поцеловала. — Все было прекрасно. Я этого никогда не забуду.

Разумеется, не забудет. Он не позволит ей забыть. Колин еще больше возбудился при этой мысли, но все же сдержался, довольствуясь тем, что может просто смотреть на нее, разговаривать с ней.

— Так расскажи мне о своих родственниках. В Кэмлохлине много женщин?

— Да, конечно. Полагаю, моя мать сразу возьмет тебя под свое крыло. А если не она — то моя тетушка Мэгги наверняка. Она заменит тебе мать.

Они то и дело смеялись, пока Колин рассказывал про своего вздорного кузена Броуди Макгрегора и других родичей. И веселый смех Джиллиан, ее чистая радость и откровенное желание, горевшее в ее глазах, пробуждали у Колина готовность пожертвовать всем ради нее. Он попытался обуздать свое сердце и рассуждать здраво. Ему не следовало овладевать ею сейчас. Но, по крайней мере, он не излил в нее свое семя. Так что в случае его смерти она не останется с двумя внебрачными детьми. Да, он намерен сражаться. Это его долг. Особенно в том случае, если война придет в Шотландское нагорье.

— Эдмунду не захочется уезжать оттуда, — сказала вдруг Джиллиан.

Колин не был уверен, что правильно ее понял.

— А зачем вам уезжать?

Она отвела взгляд, пытаясь скрыть внезапно нахлынувшую грусть.

— Какой смысл нам оставаться там, если я сумею убедить Вильгельма, что я… — Джиллиан со вздохом умолкла.

Вильгельм? Какое отношение он к ней имел? Будь он проклят, этот голландский принц! Наверное, следовало уже давно сказать ей правду, рассказать, что этот Вильгельм — безжалостный негодяй, когда-то приказавший уничтожить целое аббатство со всеми монахинями. И он, Колин, не позволит принцу захватить трон и проделать то же самое со всеми католиками в королевстве. Он собирался сказать ей об этом раньше, когда думал, что она будет рада жить вместе с ним в Кэмлохлине. Когда думал, что она отказалась от мысли связать свои надежды с человеком, которого он намеревался уничтожить.

— Джиллиан… — Он взял ее лицо в ладони, молясь, чтобы она увидела в его глазах, как много она для него значила. Увы, он не был таким искусным в речах, как Финн. Действительно как рассказать ей, что все ее надежды на принца — всего лишь мечты?

Внезапный стук в дверь вырвал Джиллиан из его объятий — она вздрогнула и села в постели.

— Мы ложимся спать, Макгрегор! — крикнул из-за двери капитан. — Я пришел, чтобы проводить Джиллиан в ее комнату!

— Я сам позабочусь об этом, — ответил Колин. — Мы с вами завтра обо всем поговорим.

Ненадолго воцарилось молчание, затем Гейтс сказал:

— Хорошо. Значит, завтра. Всего хорошего, Джиллиан.

— Всего хорошего, Джордж! — откликнулась Джиллиан. Ее щеки пылали в мерцающем свете камина. Она посмотрела на Колина, внимательно наблюдавшего за ней, и улыбнулась одновременно с ним.

— Так, значит, — произнес он чуть хрипловатым голосом, совершенно забыв о Вильгельме и войнах, — ты хочешь провести эту ночь со мной?

— Столько ночей, сколько у нас осталось, — прошептала она в ответ.

Множество бесконечных ночей — будь его воля!

— Я завоюю тебя, девонька, — сказал он, упираясь восставшей плотью ей в бедро.

— Ты уже завоевал меня, горец. — Джиллиан лизнула ложбинку на его подбородке, затем поцеловала в нижнюю губу.

Колин крепко обнял ее и прижал к себе. Но на этот раз он не торопился — целовал ее неспешно, с нарочитой медлительностью. Дыхание Джиллиан участилось, и все тело ее охватила дрожь желания. Колин же ласкал ее груди, а его отвердевший жезл болезненно пульсировал. Но горец по-прежнему не торопился.

Он не был готов к тому, что она задумала, когда, надавив на его плечи, Джиллиан опрокинула его на спину. Но ему это понравилось. Когда же она оседлала его, прижавшись пылающим лоном к его жезлу, он невольно застонал.

— Такой могучий воин, — проворковала Джиллиан, блуждая ладонями по его груди и покачивая бедрами, — и совсем беспомощный подо мной.

Колин согнул колени по обеим сторонам от ее бедер и обхватил ладонями ягодицы любовницы. А в следующее мгновение, слегка приподняв ее, стремительно вторгся в ее жаркие глубины.

— Ох! — вскрикнула она, вцепившись ему в плечи; ее длинные волосы падали ей на лицо. — Не такой уж ты и бессильный, как выяснилось.

Колин же сейчас хотел только одного — вонзаться в нее как можно глубже, чтобы насытиться ею, утолить пожиравший его голод. Обвивая одной рукой талию Джиллиан, он крепко держал ее, то приподнимая, то опуская на свой пылающий жезл, пока не почувствовал, что готов взорваться.

Припав к ее губам, он коснулся языком ее языка, повторяя при этом круговые движения бедер, возносившие Джиллиан к небесам. Когда же она прикусила его губу, Колин, не выходя из нее, перекатил ее на спину. Наблюдая, как она с радостью принимает его, наслаждаясь соитием, он восхищался ее изысканной красотой. Минуту спустя она громко закричала в экстазе, и Колин на мгновение замер, чтобы отсрочить собственную разрядку.