Она сразу решила, что никогда еще не видела мест прекраснее, чем это. К тому же это было совершенно безопасное убежище. На одной из вершин находился надежно укрепленный замок с потемневшими зубчатыми башнями, пронзающими туман, спускающийся с заснеженных гор. Часовые, патрулировавшие стены, криками приветствовали своего вождя, увидев, что он возвращается домой.

— Здесь очень холодно зимой, — сказал Коннор Джиллиан, спускаясь с ней в долину. — Вам с вашим малышом лучше остановиться в Рейвенглейде — со мной и Мейри. Или, если предпочитаете, можете отправиться в замок Кэмпбелл, к Тристану и Изобел. Я уверен, что там хватит места для всех.

— Я хотела бы остаться здесь. — Джиллиан удовлетворенно вздохнула. Ах, как бы ей хотелось, чтобы Колин был с ней. Чтобы она могла поблагодарить его, поцеловать…

— А вот и моя жена, — произнес Коннор чуть дрогнувшим голосом. Он указал на темноволосую красавицу, махавшую ему рукой у входа в замок. — Она вас полюбит. Раз вам нравится Кэмлохлин, вы с ней станете хорошими подругами.

В течение ближайшего часа Джиллиан приобрела больше друзей, чем за все предшествующие годы. Женщины Кэмлохлина оказались совсем не такими, как ей прежде представлялось. Не интересуясь ее религиозными предпочтениями, они с радостью приняли ее — будто сестру, которую не видели долгие годы. А тетушка Колина, Мэгги Макгрегор, не теряя времени даром, сразу же выяснила, кто такие Джиллиан и ее сын. После чего все остальные женщины стали смотреть на англичанку с некоторым оттенком восхищения и изумления в широко отрытых глазах.

— Колин может быть таким же холодным, как каменная стена, — заметила его сестра Мейри, поглаживая свой сильно округлившийся живот, когда они вместе с Джиллиан и миниатюрной супругой Роба Давиной направлялись к одной из сотен комнат замка. — Я ужасно по нему скучаю. Я молюсь, чтобы он… — Она всхлипнула, выругалась и смахнула слезы с глаз.

— Дорогая, не беспокойся. — Давина, которая, как теперь знала Джиллиан, была дочерью короля Якова, ласково похлопала невестку по руке. — Нам всем прекрасно известно, что Колин способен позаботиться о себе. Он будет оскорблен, если узнает, что ты за него беспокоишься.

Джиллиан улыбнулась, зная, что Давина права, и вошла в огромную комнату, чтобы познакомиться с Тристаном и его женой Изобел — та была уже на позднем сроке беременности.

— Тетушка Мэгги присматривает за детьми, но она скоро будет здесь, — сказала Мейри своему брату, подходя к кровати, на которой лежала Изобел. — Как она?

— Схватки стали чаще. Я послал за повитухами. — Тристан со вздохом посмотрел на сестру, затем с удивлением взглянул на Джиллиан. — А это кто?

У Джиллиан едва не подогнулись колени. За исключением длинных, до плеч, волос и озабоченно наморщенного лба, Тристан так был похож на Колина, что она в первое мгновение подумала, что любимый вернулся, каким-то образом опередив их.

— Подруга Колина? — переспросил Тристан, еще больше удивившись. — Вот уж поистине день чудес…

— Чудом будет, — простонала его жена, скорчившись на кровати, — если кто-нибудь вытащит из меня этого ребенка…

— Для того мы и пришли сюда, дорогая. — Тетя Мэгги влетела в комнату в сопровождении двух повитух, следовавших за ней по пятам. Она не без труда выпроводила своего племянника — тот отказывался выходить, пока не поцелует свою жену.

Джиллиан собралась удалиться вслед за Тристаном. При таком важном и знаменательном событии пристало присутствовать лишь самым близким членам семьи. Она сама сумела бы отыскать дорогу в свою комнату. К тому же ей хотелось самостоятельно исследовать замок.

Однако Давина остановила ее:

— Останьтесь, умоляю вас. Помогите нам принять новое пополнение нашего клана.

Теперь-то Джиллиан поняла, почему голос Колина так теплел, когда он рассказывал об этой женщине. Со своими волосами того же цвета, что и жемчуг у нее на шее, с хрупкой фигурой и неземной красотой Давина напоминала фей из старинных легенд. Она была женой вождя и дочерью короля, однако держалась скромно, а говорила спокойно и ласково. Ее доброта и сердечность покорили Джиллиан, ей очень понравилась Давина. Но она не хотела показаться навязчивой.

— Мне нужно проведать сына.

— Эдмунд во дворе и играет с детьми, — сообщила ей Мэгги, заботливо расправляя одеяло Изобел. — С ним все в порядке. Вам не о чем беспокоиться.

Остановившись у двери, Джиллиан в смущении откашлялась; она с трудом сдерживала вновь подступившие к глазам слезы. Играет? Ее сын играет с другими детьми? Что ж, тогда ей не о чем беспокоиться. Джиллиан улыбнулась от внезапно захлестнувшего ее ощущения счастья. Ей хотелось никогда не покидать это место. С Колином или без него — она будет устраивать свою жизнь здесь, для себя и для Эдмунда. «Ох, — подумала она, закатывая рукава и присоединяясь к остальным дамам, окружившим кровать, — как же приятно выполнять женские обязанности вместе с другими женщинами».

— Ну и как вам показалось в Кэмлохлине? — спросила одна из них, пока Мэгги поила Изобел чаем и поправляла ей подушки.

Все сразу посмотрели на Джиллиан, ожидая ответа.

— Я понимаю, что это, наверное, звучит глупо, но у меня такое чувство, что я вернулась домой.

— Это вовсе не глупо, — с улыбкой ответила ей Мейри, стоявшая по другую сторону кровати. — Все так себя у нас чувствуют.

Да, наконец-то Джиллиан оказалась дома. После стольких невзгод.

Глава 37

— Но, конечно же, вы не предполагаете, что мы станем карабкаться по этим скалам? — пробурчал капитан.

Колин посмотрел на Гейтса поверх костра.

— Конечно, нет. Мы поедем через холмы. Я все расскажу вам об утесах Элгола, чтобы вы имели представление о местности, которую вам предстоит назвать своим домом.

— Там очень холодно? — спросила Сара Гейтс, покрепче прижимаясь к мужу и сжимая руку сестры.

— Бывает и холодно, — честно ответил горец. — Зато всегда очень спокойно.

Родственники Сары: ее мать Хелен Харрисон, двое братьев с семьями и младшая сестра Лесли, — все они тоже были встревожены и молча переглядывались.

— Ну что ж, — сказал наконец ее старший брат, прерывая молчание, — это все же лучше, чем быть арестованными или расстрелянными за веру, как случилось с нашим отцом.

С этим все были согласны. Родственники Гейтса и так уже многого лишились.

— Но ваш народ тоже католики, разве нет? — спросила мать Сары. — С какой стати им нас принимать?

Да, верно. То, что все эти люди — убежденные ковенантеры, вряд ли понравится его родичам. В свое время Колин и его сестра Мейри часто выезжали по ночам охотиться на членов этих небольших антикатолических сект. И вот — подумать только! — он везет домой почти два десятка подобных людей.

Но разве у него был выбор? Вопрос стоял так: либо обеспечить им безопасность — что он мог сделать, лишь переправив их в Кэмлохлин, — либо сложа руки ждать, пока Гейтс не погибнет в сражении с людьми короля.

Но Колин никак не мог этого допустить. Ведь они с Гейтсом стали близкими друзьями. Кроме того, Джиллиан будет несказанно рада, если ее верный капитан снова появится перед ней.

— Мои родичи вас примут, потому что я напомню им, что вы подвергались жестоким гонениям, как и они.

Путники устроили легкий ужин из тех продуктов, что Харрисоны захватили с собой из дома. Джорджу нелегко было уговорить их покинуть родные края, но, в конце концов, они вняли его предостережениям. Король поклялся в присутствии Колина, сразу же после того, как приказал казнить лорда Девона, что все протестанты, как предатели, также погибнут.

— Вы должны были уехать немедленно, — напомнил им Колин, располагаясь на траве. — И вы будете спокойно жить у нас. А если Вильгельму все же удастся завоевать трон, то вы сможете вернуться в свои дома.

Это была вторая причина, по которой он не мог переправить их в Кэмлохлин через утесы, хотя это на день сокращало бы время пути. Никто не знал той тайной дороги — она предназначалась только для его родичей. Переправляясь через утесы, любой Макгрегор знал, что не получит стрелу в грудь. Другая дорога — через холмы — отводилась для чужаков, поэтому Колину предстояло ехать впереди, размахивая пледом, чтобы сообщать о своих мирных намерениях, пока они не приблизятся настолько, что его смогут узнать.

— Мы поедем к вам, — сказала Сара, и все ее родственники утвердительно закивали.

— Тогда надо немного поспать. А утром поскачем в Гленелг. — Колин закрыл глаза, но тут же снова открыл их, скрипнув зубами. Почему же так учащенно забилось его сердце, едва он подумал о близкой встрече с Джиллиан? И представил, как держит ее в объятиях? Ведь он — воин, черт его возьми, а не желторотый юнец!

Но он ужасно по ней скучал.

— Колин…

— Да, слушаю.

— Примите мою благодарность, — сказал Гейтс. — За то, что вывезли всех нас из Англии.

Колин закрыл глаза и припомнил все, что случилось с тех пор, как он покинул Джиллиан в Дартмуте. Не имея возможности поступить иначе, король Яков освободил горца от его обязательств. Колин же твердо решил уехать домой — чего бы это ему ни стоило. Он встретил Гейтса по дороге в Эссекс и предупредил его о намерениях короля в отношении протестантов. Потребовалось почти две недели, чтобы забрать жену капитана и ее родственников в Норфолке, а потом еще две недели, чтобы добраться до Шотландского нагорья. Колин зверски устал, но мысль о том, что Джиллиан с Эдмундом ожидают его, придавала ему сил двигаться вперед.

Горец стукнул ладонью по земле и снова открыл глаза.

— Джордж, думаете, она простила меня?

В ответ он ничего не услышал — только треск сучьев в костре. Но не мог же капитан так быстро заснуть… Наверное, просто не хотел сообщать ему горькую правду. Что, если Джиллиан не простила его? Что, если не сможет простить никогда?

— Я знаю, что многое утаил от нее, но…

— От нас обоих, — перебил Джордж. — Как вам удавалось сохранять такую сдержанность и целеустремленность? Я бы так не смог, — добавил он смущенно. — Не сумел бы, если бы любил ее. Я бы обязательно сказал ей все, что она хотела знать. Меня восхищает сила вашей воли.

Колин приподнял голову и тихо рассмеялся.

— Джордж, вы шутите? Моя сила воли разлетелась на осколки на следующий же день после встречи с ней. А что до моей цели… Думаете, что я прибыл в Дартмут, чтобы влюбиться в кузину моего врага и вызволить ее из его лап? Но для меня все потеряло смысл, кроме нее… и Эдмунда. — Он снова улегся и уставился на мерцающие звезды. — Так что не надо мной восхищаться, друг мой.

На сей раз ему ответил не Гейтс, а его жена Сара.

— Я с вами не согласна, — сказала она.


Колин придержал коня на вершине холма, когда солнце уже начинало опускаться над Кэмлохлином. Сердце замирало при виде первозданной красоты неба, расцвеченного ярко вспыхнувшими полосами бронзового и желтого. А легкий туман, скатывавшийся с вершин высоких гор, окрашивал долину различными оттенками коричневого и лилового. «Как же я мог когда-то уехать отсюда?» — думал Колин.

В долине все еще видны были люди. Одни заканчивали свою ежедневную работу, другие просто сидели во дворах, любуясь приближающимся закатом. Колин был пока слишком далеко, чтобы различить среди них Джиллиан.

Развернув свой плед, он, вращая его над головой, вонзил каблуки в бока своему коню и помчался вниз. Тотчас прозвучал рог, и огненная стрела пронзила небо над пенными бурунами залива. Колин чуть придержал коня, чтобы дать часовым время узнать его. И одновременно он внимательно осматривал долину от линии берега до склонов Бла-Бейн справа от него. Там он и увидел Джиллиан, выходившую из недостроенного дома его сестры. Аврелий с лаем прыгал вокруг ее юбок, а Эдмунд с Малколмом бежали впереди. Они еще не заметили его, и он соскользнул с седла, чтобы понаблюдать за ними подольше.

Колин рад был, что Гейтс еще не догнал его и не мог видеть, какая чертовщина с ним происходила: на глазах у него выступили слезы — как у девицы. Он стиснул зубы, затем, смирившись, вздохнул. Вот что любовь делает с мужчиной. Заставляет его чувствовать себя более живым, чем когда-либо прежде. Заставляет быть отцом, готовым на все, чтобы обеспечить сыну счастливое детство. Любовь превращает сурового воина в доброго и сильного мужчину — в мужа.

Он поднял руку и ощутил прилив горячей нежности, едва не расплавившей ему сердце, когда Эдмунд, заметив его, со всех ног бросился к нему, выкрикивая его имя. Он увидел, что и Джиллиан узнала его и замерла — словно увидела привидение.

Черт, как же он соскучился по ней! Он двинулся к ней, подгоняемый силой, которую, как Колин теперь знал, ни один мужчина не мог одолеть. Он сначала встретил Эдмунда и поднял его высоко в воздух, затем опустил и поцеловал в кудрявую головку.