– Чертовски жаркое утро, – сказал Куин, останавливаясь перед ней. – Я только что вернулся из Хартгроува. Последнюю партию досок доставят, наверное, уже сегодня днем. – Он подошел ближе и вынул из плетеной корзинки, которую она держала на руке, одну из роз. – Само совершенство, – пробормотал он, касаясь пальцем изящных концов белых лепестков.

Мэдди сглотнула и продолжила выбирать цветы для букета.

– Прекрасная новость. Вы закончите все к концу недели. – Но, к собственному удивлению, это ее совсем не обрадовало.

Куин засмеялся.

– Теперь, когда перемирие заключено, вы хотите только одного – чтобы я поскорее уехал.

Мэдди встретилась взглядом с маркизом, надеясь, что выглядит более строгой, чем ощущала себя. Но каким бы остроумным и красивым он ни был, она согласилась на это перемирие только потому, что сказанное им было не лишено смысла. Не потому, что он убедил ее сдаться. Достаточно будет одного намека, что Куин намеревается действовать как… человек, уважающий только свои желания, и она возобновит свои атаки.

– Раньше я хотела, чтобы вы поскорее уехали. – Девушка срезала еще один бутон.

– И вы не очень-то скрывали это. – На мгновение он замер, затем коснулся нагретыми солнцем лепестками цветка ее щеки.

Ей стало не по себе, и она перешла к другому кусту, чьи темно-красные бутоны раскачивались на слабом ветерке.

– Вы сообщили новость мистеру Бэнкрофту?

Он следовал за ней.

– Нет еще.

– Вам следует сказать ему об этом. Его это волнует.

Роза, а затем его пальцы коснулись ее шеи сзади.

– Я скажу.

Мэдди вздрогнула.

– Немедленно прекратите.

– Почему такая очаровательная и умная женщина, как вы, до сих пор не замужем?

Мэдди на мгновение закрыла глаза и попыталась успокоить дыхание.

– Это был мой выбор, – солгала она.

– Знаете, – продолжил маркиз тем же спокойным голосом, – я думаю, что на самом деле вы никогда не испытывали ко мне неприязни. – Его пальцы спустились по руке Мэдди к запястью, и он медленно повернул ее лицом к себе.

– Нет, испытывала.

Нефритовые глаза не отрывались от ее лица.

– Думаю, вам очень хотелось этого, – снизошел он, и только его тихий шепот отделял его рот от ее.

Куин был прав. Он был прав, а то, что происходило, было ошибкой – Мэдди наклонилась к нему и закрыла глаза. Когда его губы нежно коснулись ее, маркиз ощутил вкус чая и меда, и теплого весеннего утра, и всего, что когда-либо заставляло ее улыбаться.

Беспомощно отвечая ему, Мэдди обвила руками его шею и прижалась к нему. Куин тихо застонал, крепче целуя ее в губы, и она задрожала в ответ. Ее так давно не целовали, а в последний раз…

– Куинлан!

Раскаленное добела чувство стыда пронзило ее при звуке сердитого окрика мистера Бэнкрофта. С трудом дыша, Мэдди оторвалась от маркиза и, не глядя ни на него, ни на своего хозяина, бросилась за угол дома.

– О Боже, о Боже, – повторяла она, задыхаясь, закрыв лицо руками и плача. Распахнув дверь на лестницу для слуг, Мэдди устремилась в свою спальню.

Она опять сделала это. Даже хуже, потому что на этот раз она хорошо знала, каковы были намерения Куина. И все же позволила ему поцеловать себя. Она даже поощряла его. Все в лондонском свете были правы. Она глупая, фривольная и распущенная.

В конторке внизу слышались крики, слова доносились приглушенно, но чувства споривших были абсолютно ясны. Сначала раздался низкий, сердитый, недовольный голос мистера Бэнкрофта, затем более резкий ответ Куинлана. Мэдди вытерла глаза и вернулась к двери. Все вышло из-под контроля, и никто не предвидел этого, пока не стало слишком поздно. Это была катастрофа.

Она глубоко вздохнула и открыла дверь. Катастрофа. Мистер Бэнкрофт нуждался сейчас в племяннике больше, чем в ней, и сейчас она объяснит, что была непоправимо глупа и все случившееся целиком ее вина. Ее репутация давно погублена, так что все произошедшее уже не имело никакого смысла.


Куин сердито вышагивал перед окном кабинета его дяди.

– Послушайте, – резко произнес он, – если хотите, я извинюсь за то, что преступил границы дозволенного, но я не хочу, чтобы вы рычали на меня, как на какого-то идиота-школьника!

Малькольм подкатил свое кресло так, чтобы смотреть в лицо племяннику.

– Я рычу на тебя так, как, черт побери, хочу, – проворчал он. – Боже, Куинлан, я был о тебе лучшего мнения!

Пытаясь обуздать свой вспыльчивый нрав, Куин сделал глубокий вдох.

– Это был всего-навсего ничего не значащий поцелуй, – раздраженно заявил он, скрыв, что ему хотелось поцеловать ее уже много дней, и он надеялся, что поцелуй может стать прелюдией к чему-то гораздо более интимному. – И она не пыталась оттолкнуть меня.

– Куинлан…

Маркиз махнул рукой, сердитый и разочарованный, но, тем не менее, его мысли возвращались к тому, как приятно было держать ее в объятиях, пока не появился проклятый дядя и не испортил все.

– Сейчас вы все равно не можете общаться с ней. Почему бы не позволить кому-то другому добиться её?

– Что? Ты, сукин…

– Простите.

Куин быстро обернулся на голос. Мэдди стояла в дверях бледная, и слезы катились по ее щекам. Он тоже побледнел, надеясь, что она не слышала того, что он только что произнес. Боже, что он за идиот!

– Мэдди, я не…

– Я только хотела сказать, что произошло недоразумение, – тихо сказала она, избегая смотреть на Куина. – Лорд Уэрфилд ни в чем не виноват. Извините меня, мистер Бэнкрофт. Вы заслуживаете лучшего.

Малькольм, с побледневшим лицом, покатил кресло ей навстречу.

– Мэдди, не надо…

Она повернулась и исчезла.

– Проклятие! Теперь ты добился своего, мальчик! – При этом неожиданно проявилось сходство между Малькольмом и герцогом Хайбэрроу.

– Я ничего не сделал. Это был всего лишь поцелуй, дядя.

Малькольм долго смотрел на племянника.

– Закрой дверь, – наконец приказал он более сдержанным тоном.

Куинлан подчинился, но отказался присесть, как указал ему дядя.

– Так что дальше? – поинтересовался он, скрестив руки на груди.

– Как ты думаешь, кто она?

– Что вы имеете в виду, спрашивая, знаю ли я…

– Ты думаешь, что она – моя любовница, не так ли, Куинлан?

Куин прищурился.

– Что еще я мог подумать? Прекрасная, интеллигентная девушка здесь, в глуши Сомерсета, ухаживающая… за вами?

– Ухаживающая за старым калекой, ты это имеешь в виду?

– Нет.

– Мэдлин Уиллитс – старшая дочь виконта Халверстона, – сообщил Малькольм, произнося слова с явной неохотой, – она не моя любовница. И ничья.

Куин сел. Сколько он задал себе вопросов, сколько собрал интригующих намеков, касающихся Мэдди, и ни разу ему в голову не пришло, что она может принадлежать к дворянскому сословию.

– Во имя всего святого, что она здесь делает, с вами?

– Пять лет назад она была помолвлена. Очевидно, один из друзей ее жениха напился и поцеловал ее, помимо всего прочего. Это увидел злой сплетник, и ее репутация была погублена.

– Из-за… – Куин откинулся на спинку стула. – Из-за поцелуя, – проговорил он скорее для себя. Неудивительно, что она в таком ужасе от случившегося.

– Да. Мэдди несколько… горяча, и, как она рассказала, она покинула Лондон и семью, только чтобы не слышать их глупых обвинений, так как она ни в чем не была виновата.

Куин некоторое время смотрел на дядю.

– И пять лет назад она стала настолько самостоятельной, что нашла себе место без всяких рекомендаций или помощи со стороны семьи и друзей?

– Да.

Маркиз покачал головой:

– Удивительно.

Малькольм вздохнул:

– Она поразительная девушка.

– Почему же вы сразу мне все не рассказали?

– Это не моя тайна. Я думал, что знаю, кем она была, но ей потребовалось три года, чтобы рассказать все. И, слава Богу, я не титулованная особа.

– Хорошо. И что же вы хотите, чтобы я сделал, дядя?

Дверь открылась. Снова появилась Мэдди, но на этот раз она была настроена очень решительно. Девушка внесла два больших чемодана.

Куин быстро поднялся, и грудь его сжала тревога.

– Мисс Уиллитс.

– Еще раз прошу извинить меня. Я только хотела попрощаться с мистером Бэнкрофтом.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, что следует, – резко заявил Малькольм, глядя на Куина.

– Сделать то…

Потрясенный Куин утратил остатки сдержанности.

– Вы имеете в виду – жениться на ней?

– Ни в коем случае! – Мэдди уронила чемоданы на пол, ее лицо исказилось от ярости. – Не смешите меня!

– Но, Мэдди…

– Моя репутация уже погублена, мистер Бэнкрофт, – горячо перебила она его. – Все случившееся не имеет значения.

– Но почему ты уезжаешь? – зарычал он.

Она смолкла, глядя на своего хозяина. Куин изучал ее лицо, поражаясь смене эмоций. Если бы не Элоиза – или его отец, – идея жениться на Мэдлин Уиллитс не была бы такой уж нелепой. И, что его удивило, даже желанной.

– Мэдди, – мягко сказал он, и его глаза были словно стрелы, выпущенные в ее направлении, – это все моя вина. Не ваша. – Он поколебался, выдерживая ее взгляд. – Я уже помолвлен. Или почти помолвлен. Иначе…

– Большое спасибо, но я сама могу ответить за собственную глупость, – сдержанно ответила девушка. – Вы и так благородный человек. Вам не нужно притворяться, что вы обладаете этим качеством.

Куин прищурился. Женитьба на этой вспыльчивой женщине была бы не столь уж нелепа, но таила в себе опасность.

– Не думаю, что вы можете оспаривать мое благородство…

– Пожалуйста! – прорычал Малькольм.

Куин встрепенулся и посмотрел в сторону дяди. Он забыл о присутствии своего пожилого родственника. И, судя по реакции Мэдди, то же самое произошло и с ней.

– Спасибо, – продолжил Малькольм более ровным тоном. – Мне известно о твоей… помолвке с Элоизой, Куинлан. У меня кое-что другое на уме.

– Кое-что другое? Что именно? – с подозрением спросила Мэдди.

– В действительности я уже несколько дней обдумываю это. – Малькольм взглянул на племянника. – Если бы ты и остальные титулованные Бэнкрофты вновь ввели Мэдди в светское общество, это могло бы…

– Нет! – выкрикнула Мэдди, побледнев.

– …это могло бы исправить вред, нанесенный ее репутации, и помогло бы ей найти мужа, – решительно продолжил Малькольм. Он снова посмотрел на нее: – И твоя жизнь вернулась бы на те же рельсы, что и до скандала, дорогая.

– Ничего подобного! – воскликнула она. – Я ни за что не вернусь в Лондон. А уж с ним тем более!

Куин кисло улыбнулся. Очевидно, он нарушил перемирие.

– Недолго я вам нравился.

– Так ты согласен, Куинлан? Твое дурное поведение можно обратить во благо.

– Это мое поведение было дурным, черт побери! – горячо возразила Мэдди. – Пожалуйста, не пытайтесь решать мои проблемы. Позвольте мне спокойно уехать.

Куин нахмурился. Его светлость будет вне себя от гнева, но Малькольм прав. Что бы ни подумала Мэдди, и какое бы безумие ни охватило его в саду – точнее, с того момента, как он ее увидел, – он считал себя человеком чести.

– Я согласен.

Мэдди повернулась к нему.

– Это не ваше решение.

Он приподнял бровь.

– Полагаю, что мое.

Мэдди топнула ногой.

– Это абсурд! Я уезжаю!

Куин подошел к ней и поднял ее багаж, прежде чем она успела сделать это сама.

– Да, вы уезжаете. Я должен сообщить об этом отцу. Нам нужно срочно отправиться в замок Хайбэрроу. – Он повернулся к дяде, и вего голове уже складывался план действий. И при этом он испытывал удивительный подъем. Очевидно, они с Мэдди Уиллитс еще не покончили друг с другом, – Я сегодня же увижусь с Джоном Рамзи и оставлю его отвечать за проведение ирригационных работ. Сев заканчивается сегодня.

Мэдди попыталась вырвать у него из рук свои чемоданы, но он легко уклонился.

– Немедленно отдайте мне мои чемоданы! – закричала она.

– Мэдди, послушай Куинлана. Это ради твоего же блага.

– Вы всегда решаете свои проблемы, убегая? – поддразнил ее Куин. – Не думал, что вы такая трусиха.

– Я трусиха?!

Малькольм поднес руку ко лбу и откинулся в кресле. Увидев это, Куин бросил чемоданы и подбежал к креслу.

– Дядя!

Мэдди оттолкнула его и опустилась на колени перед своим хозяином.

– Извините, – пробормотала она, положив руки ему на колени и заботливо глядя в лицо Малькольма. – Все в порядке, просто глубоко вздохните.

– Перестаньте пререкаться. Пожалуйста, – пробормотал Малькольм, потирая висок.

– Мы уже перестали. Ш-ш-ш. Вы не должны волноваться.

Мэдди опустила голову, а Малькольм поймал взгляд Куина и подмигнул ему. Куин широко раскрыл глаза, изумленный хитростью старика, затем наклонился и взял Мэдди за плечи.

– Мы сделаем так, как он говорит, – прошептал он. – Все будет хорошо.

Дядя взял девушку за подбородок, так что она должна была взглянуть на него.