— Пришло время расплаты, Рианон, — сказал он ей тихо.

— Расплаты за что?

— Ну, за твою гордость, надменность и оскорбительное высокомерие. Ты должна была быть моей с самого начала, и земли, и город должны были тоже стать моими. Я был слугой Альфреда, преданным ему до мозга костей. Я наблюдал, как ты выросла, и я пришел к королю, и дал ему понять, что хочу получить тебя и земли. Но ты влюбилась в Рауена, а король выполнял все твои прихоти, пока не появился этот негодяй — викинг. Я думал опорочить тебя перед королем, впутав тебя в сражение с викингом. Увы! Все повернулось против меня. Тогда я решил, что Рогвалд сможет отправить Эрика из волчьего рода на Вальхаллу, что захватчик убьет захватчика, но ему это не удалось. Я убил Рауена…

— Что? — закричала она, чувствуя, что ей сейчас станет дурно.

— : Конечно, леди, это очень просто — нанять убийцу. Ты удивишься. Жизнь человека часто оценивается пустячным количеством золота. Затем я снова попытался убить твоего мужа и отнять тебя у него, но мой кинжал не попал в цель. И если до сих пор он не догадывался, кто предал его, то скоро поймет. Так что мне ничего не остается, кроме тебя, но тебя я не отдам так легко.

— Нет, — прошептала она, отшатнувшись от него. — Я презираю тебя. Я ненавижу тебя. От одной мысли о тебе меня тошнит. Я никогда не позволю тебе… — Она замерла, потому что увидела, что он вытащил нож.

Она думала, что он бросится на нее, и предпочла бы смерть его прикосновению. Но он внезапно повернулся и метнул клинок в направлении одеяла, на котором спал Гарт. Рианон истошно вскрикнула и бросилась к младенцу. Нож был послан метко. Он не задел мальчика, тот даже не проснулся, но вонзился в одеяло, рядом с маленькой золотой головкой, и это предупреждение Рианон ясно осознала.

Она отскочила, но Вильям уже был рядом, сбил ее с ног и подхватил на руки.

— Леди, ты будешь моей! — настаивал он.

Он впился в ее губы с такой силой, что она почувствовала вкус крови. Она боролась с ним, пытаясь оторвать свой рот от его губ, стараясь освободиться от его хватки. Она брыкалась и лупила его кулаками, затем ударила его коленом, и он, выругавшись, швырнул ее на землю. Но тут же подскочил к ней с горящими яростью глазами и, прежде чем она успела опомниться, сильно ударил ее по лицу, а потом рывком поставил на ноги. Его руки вцепились в лиф ее платья, и она услышала треск разрываемой ткани. Он толкнул ее в угол пещеры, она упала, в глазах у нее потемнело, и она испугалась, что у нее не хватит сил сопротивляться.

— Боже, не дай этому случиться, — молилась она. На губах у нее все еще был вкус крови.

Луна была уже высоко, когда Эрик достиг пещеры, внезапно появившейся перед ним в темноте. Он поднял руку, и ехавшие позади него Эдвард и Ион придержали поводья своих лошадей.

Не было видно ни Рианон, ни ребенка, ни Вильяма Нотумбрийского, ни коней.

Но у входа в пещеру сидел Аллен, прислушиваясь к каждому шороху.

Ион приблизился к Эрику.

— Я знаю эту пещеру. Сзади есть другое отверстие, а внизу острые скалы. Если мы попытаемся войти, Вильям станет угрожать, что убьет твою жену и ребенка.

Эрик кивнул головой. Он и сам понимал это. Но он не мог ждать. Вильям был в глубокой пещере с Гартом и Рианон. Рианон не позволит ему причинить вред младенцу.

И поэтому он причинит вред ей…

Он в смятении повернулся, положив руку на рукоять меча, и услышал позади топот копыт. Показалась Дариа, и он выругался.

— Я же велел тебе оставаться дома.

Дариа спешилась, отбросив капюшон плаща.

— Я подумала, что могу помочь…

— Помочь! — вмешался Ион. — Эрик, тебе бы следовало отхлестать ее кнутом!

Дариа не обратила на него внимания.

— Я смогу помочь! — шепотом сказала она. — Эрик, пожалуйста, я смогу! Если подойдешь ты, этот человек забьет тревогу. Если подойду я, я смогу усыпить его бдительность.

— Это слишком опасно, — начал Эрик, но Дариа улыбнулась и проскользнула мимо них так стремительно, что им ничего не оставалось, как поспешно следовать за ней.

Дариа спокойно приближалась к пещере и, подойдя к Аллену, быстро заговорила:

— Господин мой! Помоги мне, пожалуйста! Я боюсь, что совсем заблудилась в этом лесу!

Она продолжала говорить что-то, но больше они ничего не слышали, потому что она вплотную подошла к Аллену. Он стоял, околдованный ее чарующей красотой. Она говорила, продвигаясь вперед и оттесняя Аллена от входа в пещеру.

— Пора, — пробормотал Эрик. — Клянусь Богом, она полностью расчистила нам вход! Ион, следи, чтобы он не причинил вреда моей сестре. А ты, Эдвард, возьми на себя моего ребенка!

Но когда они оказались на площадке перед входом в пещеру, Аллен все-таки осознал, что происходит что-то не то.

— Вильям! — заорал он. — Вильям! У нас гости!

Эрик выпрямился и бросился к нему, обнажив меч. Аллен узнал его, и глаза его расширились от ужаса. Он схватил Дарию, заслонившись ею, как щитом.

— Я убью ее, викинг. Ты мне должен помочь, или я убью ее!

Дариа изо всех сил пнула его ногой в самое чувствительное место, и он ослабил свою хватку.

— Дариа, берегись, — предупредил Эрик. Ион, стоя за ним, схватил Дарию за руку и с силой дернул так, что она оказалась у него за спиной в безопасности. Потом они ворвались в пещеру.

Что-то случилось, что-то спасло ее, поняла Рианон.

Когда Вильям стал опускаться на нее, и она закричала от ужаса, почувствовав прикосновение его пальцев к своему обнаженному телу, что-то произошло. Перед глазами у нее все поплыло, она не понимала, в чем дело, но она осознала, что Вильям поднялся и устремился к выходу.

Она попыталась прикрыться разорванной одеждой, а потом потянулась к Гарту. Но как только она встала на колени, чтобы сделать это, она увидела, что Вильяму пришло в голову то же самое. Взгляды их встретились, и он бросился вперед и оказался около ребенка.

— Встань за мной и оставайся так. Мы готовы встретить твоего мужа.

Аллен ринулся к ним, выхватив свой меч.

— Он здесь! Викинг здесь!

— Прекрати орать, дурак! — хрипло посоветовал ему Вильям. — Пусть идет сюда.

И тогда появился Эрик, загородив собой вход в пещеру, держа в руке свой меч, Мститель. Глаза его метали синие молнии во мраке пещеры.

— Считай себя мертвым, Вильям! — произнес он спокойно.

— Ну, викинг, ты не хочешь признать очевидного. У меня в руках твой ребенок. Также как и кинжал. У меня твоя жена, я держу ее. Если ты не хочешь, чтобы с ними что-нибудь случилось, ты дашь мне пройти!

К изумлению Рианон, Эрик отступил назад, потирая подбородок, словно взвешивал его предложение.

— Отдай ребенка. Женщину можешь оставить.

У нее вырвался вздох, но никто из них, казалось, не замечал ее.

— Женщин полно. Но здоровые встречаются редко. Отдай мне ребенка.

Вильям не отвечал, и в этот момент в пещеру ворвалась Дариа, растолкав мужчин. Как вихрь она мелькнула перед Вильямом, вырвав у него из рук Гарта. Ошеломленный Вильям отступил к Рианон, прижав ее к себе и приставив нож к ее горлу.

— Пропустите меня, и не думайте наброситься, иначе я убью ее.

Эрик отступил перед Вильямом, пропуская его, а Аллен пошел за их лошадью. Дариа с ребенком исчезла, и, хотя ноги Рианон подгибались от ужаса, она благодарила Бога, что он уже в безопасности. Но ведь наверняка Эрик не хочет отдавать ее Вильяму, конечно же, он не может…

И внезапно она поняла, для чего он разыгрывает эту сцену.

— Негодный викинг! — выкрикнула она. — Ты забрал мои земли и моего ребенка и был таков? — Говоря так, она стояла неподвижно, а потом рванулась изо всей мочи от Вильяма.

— Милорд, — закричала она. — Я свободна!

Но это было не так. Она не могла пройти мимо него, единственное, что она могла сделать, это отбежать в глубь пещеры.

Она услышала стук мечей и повернулась вовремя, чтобы увидеть, как Аллен напал на ее мужа и почти сразу упал замертво. Вильям издал хриплый воинственный клич и вызвал Эрика на бой:

— Соизволит ли Волк дать бой и мне? Подходите, милорд викинг, поборемся.

Меч Вильяма встретился с мечом Эрика, и звон, отозвавшийся эхом, был ужасным. Эрик снова взмахнул своим огромным мечом, затем снова и снова, принуждая Вильяма отступить в глубину пещеры. Вильям бросил пригоршню грязи в глаза Эрику. Рианон вскрикнула, и Эрик повернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от опасного меча Вильяма. Рианон отступала глубже и глубже, пока не почувствовала веяние холодного воздуха и поняла, что стоит у северного выхода из пещеры. Выглядывая наружу, она всматривалась в полутьму. Сражение продолжалось. Раздался лязг стали и удары, и вдруг наступила тишина.

Она сжала кулаки и стиснула зубы, прислушиваясь. Сначала она ничего не могла разглядеть в темноте, но наконец поняла, что Вильям лежит на полу пещеры, а над ним стоит Эрик, приставив меч к его горлу.

— Поднимайся, Вильям. Я не стану убивать тебя здесь. Ты предстанешь перед королем.

— Нет! — обезумев, заорал Вильям. — Убей меня, викинг, перережь мне горло! Но Эрик убрал меч.

— Вставай! Король изберет тебе казнь, заслуженную тобой!

Вильям медленно поднялся. Но в последний момент он вывернулся и бросился в дальний конец пещеры. Он увидел Рианон и засмеялся ужасным хриплым смехом. Он схватил ее и потащил, увлекая все ближе и ближе к отверстию… и к острым скалам внизу.

Рианон закричала, когда его пальцы вцепились в нее. Она боролась отчаянно, и ей удалось высвободить руки, но он схватил ее за ноги, и она с ужасом почувствовала, что они вместе начали падать. Они падали на скалы.

— Рианон! — Она услышала свое имя, разносимое ночным ветром, прозвучавшее в темноте, как звериное рычание. Этот голос вдохнул в нее силы. Она ухватилась за колючие кусты, которые росли на скалах, но Вильям уже был ниже нее, его пальцы держались крепко за ее лодыжки, он тянул ее вниз. Боль пронизывала ее, руки разгибались, она скользила, скользила вниз.

— Рианон! — Снова закричал Эрик. Он уже был над ней. В его кристально-синих глазах был приказ. Его руки обвили ее запястья, и он потянул ее вверх. Она видела, как натянулись жилы и вздулись его бронзовые мускулы, но ей было больно, и она истошно закричала.

— Держись! — приказал он. — Держись! Я приказываю. Держись, я тебе говорю. Слушайся меня, ты ведь моя жена!

Его пальцы захватили ее пальцы, и вдруг она услышала долгий, леденящий душу крик, когда Вильям Нотумбрийский, сорвавшись, полетел в темную бездну навстречу своей смерти.

Ее вытянули наверх в прохладный ночной воздух, она оказалась на руках у мужа…

Он вернул ее к жизни.

Ослабев, она прижалась к нему. Он заключил ее в объятия и нежно завернул в свой плащ.

Она почти не помнила долгого пути в темноте, сменившейся дневным светом и снова окутавшей землю.

Гарт ехал с Дарией, которая, распустив волосы как настоящая принцесса, сообщала Иону Винчестерскому, что она — свободная женщина, которая сама в ответе за свою судьбу, и что она не уступит мужчине ни в чем.

Рианон слушала Дарию и рассмеялась, когда Эрик сказал, что, по его мнению, Олаф не был бы против выдать замуж эту самую младшую и своенравную из всех его отпрысков. Ион предупреждал Дарию, чтобы она была осторожна в словах, а не то ему придется преподать ей урок, объяснив, какое место должна занимать женщина.

Больше Рианон и Эрик уже ничего не слышали, потому что Эрик пустил своего коня вихрем, а Рианон широко раскрыла глаза и, взглянув на него, спросила:

— Женщин ведь полно, не так ли, милорд?

— Ах, любовь моя, но я не имел в виду женщин, таких как ты. Храбрые женщины с огоньком, да еще красивые — большая редкость. А та, что я держу сейчас в объятьях — вся моя жизнь. — Он пожал плечами, держа ее. — Любовь моя, если бы он утащил тебя вниз, единственным моим желанием было бы последовать за тобой!

Она задрожала и почувствовала, что он крепко обнял ее. Она снова заглянула ему в глаза.

— Мергвин сказал, что наступит мир, если мы сможем выдержать бурю. О Господи, Эрик! Он отдал свою жизнь, спасая меня!

— Я видел его, — сказал Эрик. — Его отвезли домой.

— Он говорил, что больше никогда не увидит Ирландии, — прошептала она, и в ее глазах появились слезы.

— Не нужно, любовь моя, успокойся. Он обещал нам мир, и мир будет наш.

Они мало разговаривали во время оставшегося пути. Когда они наконец вернулись домой, Рианон сразу заснула. Она была так утомлена, что не проснулась даже, когда Эрик принес ее в их комнату, и проспала до утра. А потом в ее комнату вошла Адела сказать, что прекрасная горячая ванна ждет ее и что скоро она принесет Гарта. Рианон поднялась и с удовольствием приняла ванну, думая, удастся ли ей когда-нибудь смыть то отвращение, которое вызвало в ней прикосновение Вильяма, а потом закрыла глаза и стала горевать о Мергвине. Оказывается, он так много для нее значил. Но она была дома и жива, и ее сын тоже был жив… И Эрик…