Впрочем, какая ей разница. Его жестокость по отношению к ее родителям свидетельствует о том, что в его высохшем сердце нет ни капли нежности.

— Ты слышала, что говорит дедушка? — сказала леди Эстер. — Ему не нужна наша помощь. Да и какая от меня может быть помощь?

Она принялась обмахивать свое круглое лицо кружевным носовым платочком, словно была на грани обморока.

— Перестань строить из себя больную, Эстер, — властно сказал Уоррингтон. — Возьми меня под руку, и идем. Надеюсь, ты не собираешься стоять весь вечер под лестницей?

Леди Эстер поморщилась, но повиновалась.

Розабел бросила через плечо проказливый взгляд и подмигнула Клер. Саймон не заметил этого: он отдавал указания лакею. Плутовка затеяла все это для того, чтобы оставить Клер с Саймоном. Клер никак не могла понять, зачем ей это нужно.

— Миссис Браунли?

Саймон ждал ее, и Клер ничего не оставалось, как опереться на его руку. Она почувствовала его крепкие мускулы под темно-серой тканью сюртука, и снова ее тело охватила непонятная дрожь. Она смотрела прямо перед собой, когда Саймон начал подниматься с ней по изящной лестнице, ведущей в парадные комнаты.

Здесь не было такого изобилия позолоты, как в особняке ее деда. Все в этом доме дышало простотой и изяществом. Помещения были отделаны с большим вкусом: бледно-зеленые стены, резная балюстрада, увитая плющом. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, в которой горели десятки свечей.

— Что скажете, миссис Браунли?

Саймон наклонился к ней, и она снова уловила аромат его терпких духов. Поднимаясь по лестнице, Клер приподняла юбки, чтобы не наступить на них.

— Прошу прощения, милорд. Я не искушена в светской болтовне.

— Вы могли бы сделать замечание о погоде или похвалить мой дом.

— Погода пасмурная, и вы это знаете. Что же касается вашего дома, то я еще никогда нигде не видела столько света. Должно быть, вы тратите сумасшедшие деньги на свечи.

Он усмехнулся:

— Я могу себе это позволить.

— Если бы вы экономили, у вас остались бы деньги на благотворительность.

— Но тогда я оставлю без заказов свечную мастерскую. Мне будет совестно сознавать, что по моей милости работники мастерской не могут прокормить свои семьи. Хороший ход, но Клер быстро нашлась:

— Я начинаю понимать, как богачи оправдывают свой роскошный образ жизни. Тем не менее, факт остается фактом: вы человек праздный и пользуетесь привилегиями. Вы не знаете, что это такое — зарабатывать на жизнь своим трудом.

Он загадочно прищурился, и на губах его заиграла улыбка.

— Меня поражает, как хорошо вы разбираетесь в моем характере, учитывая, как мало мы знакомы.

Розабел без умолку щебетала у них за спиной, стараясь заглушить их голоса, но Клер все равно говорила очень тихо. В доме была великолепная акустика.

— Вы стараетесь перевести разговор в шутку, оттого что не хотите признать правду. Вы уверены, что ваш титул оправдывает любые ваши поступки.

— Вы уже говорили мне это вчера. Надеюсь, со временем я сумею реабилитировать себя в ваших глазах.

— Не стоит беспокоиться об этом. Мне нет до вас никакого дела.

Его улыбка снова превратилась в усмешку.

Его взгляд скользнул по ее губам. Голос упал до шепота.

— Не сердитесь, милая. Ведь это был всего лишь поцелуй.

Клер покраснела. Как ни пыталась она бороться с собой, жаркая волна затопила все ее тело. Воспоминание о том, как его губы прижимались к ее губам, вызвало у нее гнев… и желание. Она была возмущена тем, что он снова заговорил о том происшествии, и взволнована оттого, что он назвал ее «милая». Он дал слово, что больше не прикоснется к ней, и не будет докучать своим вниманием, но сейчас он явно флиртует, нарушая данное обещание.

Когда к ней вернулся дар речи, Клер выговорила ледяным тоном:

— Если вам дорога ваша жизнь, не вспоминайте больше об этом эпизоде.

Саймон не выдержал и рассмеялся:

— Если б вы только знали, сколько таких угроз я уже слышал в своей жизни! Этим страдают все мои сестры. Думаю, вы особенно поладите с Амелией. Она у нас самая младшая и так же непочтительна к старшим, как вы.

— А мне полагается выражать вам почтение? За этим вам следует обратиться к кому-нибудь другому.

— Никакое другое общество не сравнится с вашим. Они достигли вершины лестницы. Саймон накрыл руку Клер своей. От этого прикосновения у нее часто забилось сердце, и напряглись груди. Но от его слов ей стало еще хуже.

— Я еще не говорил, что вы необыкновенно хороши сегодня, Клара?

Она вспыхнула от радости и ничего не могла с этим поделать. Розабел спрятала все ее чепцы и очки и приказала горничной сделать Клер сложную прическу. Воздушное платье богатого бронзового цвета мягко облегало ее формы. Глядя на себя в зеркало, Клер не могла поверить, что эта утонченная леди — она сама.

Она отдернула руку. Ну почему она не в силах сопротивляться этому очаровательному повесе?

Она оглянулась: дед поднимался с трудом и не преодолел еще и половины лестницы. Розабел и леди Эстер с двух сторон поддерживали его.

— Судя по легкости, с которой вы это сказали, у вас большой опыт по части комплиментов, — пробормотала она.

— Я сказал это с такой легкостью, потому что это правда, — все так же шепотом произнес он.

— Правда редко бывает, легка, милорд. Пора понять, что между нами ничего не будет.

— Я уже взял себя в руки, — с печалью в голосе сказал он. — Я дал слово и намерен его сдержать.

Клер ему не поверила. Тем более что в коридоре он приобнял ее за талию. Прикосновение его руки вызвало у нее сладкую томительную боль где-то глубоко внутри. Она вдруг представила, как его руки ласкают ее обнаженную плоть, дотрагиваясь до тех мест, которых никогда не касалась мужская рука…

Эта дикая фантазия шокировала Клер. Саймон — граф, он озабочен только одним — получением удовольствий. Она презирала аристократов и правила, которым они подчинялись. Она уважала только тех, кто добывал хлеб в поте лица и тренировал свой ум учением, тех, кто ставил себе в жизни высокие цели и добивался их. Этот красавчик Саймон ей совершенно не нравился.

«Послушайте, Клара, кто из нас лжет? Вы не можете отрицать, что пылко отвечали на мой поцелуй и тоже хотели, чтобы этот поцелуй получил свое естественное продолжение».

Да, как ни горько это сознавать, это правда. На какое-то безумное мгновение Саймон заставил ее почувствовать, как много она недополучила в своей жизни. Впервые она осознала себя женщиной в полном смысле этого слова.

Но он слишком богат и слишком избалован, чтобы понимать разницу между такими понятиями, как «хотеть чего-то» и «осуществить свое желание». Он рассчитывал насладиться тайной любовной связью и покинуть ее свободным человеком. Она же в результате этой связи потеряла бы свою репутацию, гордость и заработок. Кто доверит воспитание детей падшей женщине? Кто возьмет на работу незамужнюю беременную женщину или женщину с младенцем на руках?

И кто защитит ее отца в то время, как она будет предаваться любовным утехам? Эти мысли быстро охладили ее пыл, осталась лишь странная слабость в ногах, словно напоминание о грозящей ей опасности.

К счастью, из комнаты наверху донеслись голоса: низкий мужской и звонкий женский. Женщина смеялась. На пороге комнаты Клер внезапно остановилась.

— Мы должны дождаться остальных. Ведь вы собирались познакомить с семьей леди Розабел, а не меня?

Саймон скривился. Казалось, он вообще забыл о невесте. Он внимательно посмотрел на Клер, затем на ее деда, который медленно приближался к ним по коридору в сопровождении леди Розабел и леди Эстер.

В эту секунду из комнаты выпорхнула ослепительной красоты рыжеволосая кареглазая женщина в платье цвета молодой листвы. Клер сразу обратила внимание, что женщина находится на раннем сроке беременности.

— Я услышала твой голос, Саймон.

Она удивленно посмотрела на Клер, затем на приближающееся трио, потом снова на Клер.

— Здравствуйте, я сестра Саймона — Амелия, — сказала она, протягивая руку Клер. — Простите, если я помешала вашему разговору.

Злосчастный румянец снова выступил на щеках Клер. Очевидно, сестра Саймона произнесла эту фразу, чтобы выяснить, какие отношения связывают Клер с ее братом. Черт бы побрал Розабел за ее штуки!

Клер отодвинулась от Саймона и пожала Амелии руку.

— Приятно познакомиться, миледи. Лорд Рокфорд высоко о вас отзывался.

— В самом деле? — смеясь, сказала леди Амелия. — Просто не представляю, что он такого мог наговорить. Возможно, чуть позднее я расскажу вам, как он относится ко мне в действительности. И как я к нему отношусь:

Клер улыбнулась. Она сразу решила для себя, что ей нравится непочтительная сестра Саймона.

Смеясь, Саймон поцеловал сестру в щеку.

— Амелия, позволь представить тебе миссис Клару Браунли.

— Это компаньонка моей дочери, — добавила, присоединяясь к ним, леди Эстер. Она тяжело дышала после подъема по лестнице. — Как это любезно, что вы включили ее в число приглашенных.

— Это граф пригласил ее, — объявила Розабел. Леди Амелия удивленно выгнула бровь.

— Брауни потеряла мужа в битве при Ватерлоо, — добавила Розабел. — Она очень милая, приятная женщина. Вы согласны со мной, лорд Рокфорд?

Он мягко улыбнулся, отчего сделался еще привлекательнее:

— Ваше мнение имеет для меня первостепенное значение, и я, безусловно, его разделяю. Идемте, я хочу познакомить вас с остальными членами нашей семьи.

Он предложил руку Розабел. Ее он не посмел обхватить за талию, с негодованием подумала Клер. С Розабел он всегда безупречный джентльмен. Клер была вынуждена признать, что они смотрятся изумительно: Розабел — маленькая золотоволосая принцесса, Саймон — прекрасный величественный принц. Но во всем остальном у них нет ни капли сходства. К тому же Розабел не знает, что Саймон заключил на нее пари, а он не догадывается, что Розабел не собирается выходить за него замуж.

Леди Эстер с восторгом смотрела на дочь и лорда Рокфорда, обмахивая платком раскрасневшиеся щеки.

— Ступайте, мы через минуту присоединимся к вам, — сказала она будущим жениху и невесте. — Я хочу кое-что обсудить с нашей дорогой миссис Браунли.

Клер насторожилась. Может быть, тетка подслушала ее разговор с Саймоном? Или заметила, что Саймон уделяет ей слишком много внимания?

Леди Амелия перевела удивленный взгляд с леди Эстер на Клер и повернулась к лорду Уоррингтону:

— Значит, я иду с вами, милорд.

Опершись на трость, он посмотрел на нее суровым взглядом:

— Когда-то давно я знал вашу мать. Вы точная ее копия. У нее был огонь-характер, под стать волосам.

— Если верить Саймону, у меня такой же. Но вы можете не беспокоиться: сегодня я буду вести себя идеально.

Ее легкомысленный тон вызвал смешок у лорда Уоррингтона, и они направились в комнату.

Как только они повернулись к ним спиной, улыбка мгновенно исчезла с лица леди Эстер. Протащив Клер по коридору, она прошипела:

— Я хочу знать, о чем вы там шептались с лордом Рокфордом.

— Мы обсуждали убранство его дома — я удивилась, что дом так ярко освещен.

— Да, а мне показалось, что вы говорили совсем о другом. Вы с ним кокетничали, признавайтесь.

Если бы только она могла сказать леди Эстер правду! Клер притворилась оскорбленной:

— Как вы могли такое подумать! Леди Эстер хмыкнула:

— А с чего это вы вдруг начали одеваться, как настоящая леди? Вероятно, в надежде подцепить богатого мужа… или любовника.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь. Это леди Розабел настояла…

— Лорд Рокфорд ухаживает за моей дочерью, И не вздумайте охмурять его, ясно?

— Конечно, но…

— Я плачу вам не за то, чтобы вы со мной спорили, миссис Браунли. Я добрая женщина и дам вам один хороший совет. Мужчины с таким положением никогда не женятся на женщинах вашего круга. Если вам удастся его завлечь, он использует вас и бросит. И тогда уж вините только себя!

Стиснув зубы, Клер покорно опустила голову.

— Да, миледи.

— С этой минуты я буду очень пристально следить за вами. Имейте это в виду, если хотите сохранить свое место.

С этими словами леди Эстер, как огромный военный корабль, вплыла в гостиную, оставив Клер в коридоре. Ее обвинили во флирте. Опять она нажила себе неприятности. И все в один день: утром с дедом, а теперь еще и с леди Эстер.

Больше она не может себе позволить ни одного неосмотрительного поступка. Нужно держаться подальше от Саймона. Но как это сделать, если он не оставляет попыток сблизиться с ней?

Этот мужчина сведет ее с ума. Ну почему он не оставит ее в покое?