По крайней мере, это было неподдельным. Он кивнул ей.

— Спасибо.

Краем глаза Ройс заметил, как старшие сестры обменялись раздраженным взглядом. Он увидел море коробок и сундуков, которые разбирали лакеи, увидел Ретфорда, поглядывающего на него, но герцог искал Минерву.

Ройс обнаружил ее разговаривающей с его зятьями. Она встретилась с ним взглядом; мужчины заметили, что он смотрит на них и подошли его поприветствовать.

Слегка улыбнувшись, Питер, граф Оркни, протянул ему руку.

— Ройс. Приятно снова встретиться с вами.

Пожав ему руку, отошел подальше от сестры и приблизился к Дэвиду, мужу Аурелии. Обменявшись с ним приветствием, поздоровался с Хьюбертом, виконтом Дерби. Каждый раз, как он встречался с Хьюбертом, Ройс задавался вопросом, почему Сюзанна вышла замуж за этого слегка неуклюжего, невыразимо добродушного человека. Этому могло поспособствовать только его состояние. И разрешение делать все, что заблагорассудится.

Его маневр привел к той стороне, где стояла Минерва. Ройс поймал ее взгляд.

— Все комнаты готовы?

— Да, — Минерва взглянула на Ретфорда, который ей кивнул. — Все готово.

— Отлично, — герцог посмотрел на своих зятьев. — Надеюсь, вы извините нас, но у нас с кастеляном есть срочные дела, касающиеся имения.

Герцог кивнул им; они в ответ склонили головы и повернулись к лестнице.

Однако, прежде чем они смогли подняться по лестнице, Маргарет шагнула вперед.

— Но мы же только что добрались сюда!

Ройс посмотрел на нее.

— Совершенно верно. Несомненно, вам необходимо отдохнуть и освежиться с дороги. Встретимся за ужином.

С этими словами герцог повернулся и стал подниматься по лестнице, игнорируя возмущенный вздох Маргарет. Через мгновение он услышал, как туфлю Минервы застучали по лестнице вслед за ним; одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что она не одобряет его резкость.

Но девушка мудро промолчала.

Однако дойдя до галереи, Минерва остановила спешащего вниз лакея.

— Передайте Ретфорду, чтобы он предложил дамам и господам послеобеденный чай в гостиной, если они того пожелают. Или, если джентльмены захотят, то есть бренди в библиотеке.

— Да, мисс, — поклонившись, лакей поспешил дальше.

Минерва повернулась к Ройсу, сузив глаза и поджав губы.

— Ваши сестры будут пытаться наладить отношения, не стоит попрекать их.


— Мне? Попрекать?

— Я знаю, что они раздражают, но они есть. Раньше вы игнорировали их намного лучше.

Ройс подошел к кабинету и открыл дверь.

— Это было до тех пор, пока я находился в Вулверстоне.

Минерва нахмурилась и последовала за ним в кабинет, оставив возле дверей Джефферса, который последовал за ними наверх, чтобы закрыть дверь.

— Полагаю, это правда. Маргарет, несомненно, будет пытаться управлять вами.

Опустившись в кресло перед столом, Ройс широкой ей улыбнулся.

— Пусть попробует, но у нее ничего не получится.

Минерва села на стул.

— Подозреваю, она догадывается об этом.

— На это можно только надеяться, — он направил на нее темный и на удивление острый взгляд. — Расскажите мне про коттеджи, которые отец собирался сжечь.

— Ах, вы встретились с Келсо и Фалуэллом. Они вам сказали, что коттеджи должны быть снесены?

Когда Ройс кивнул, Минерва задержала дыхание и помедлила с ответом.

Ее губы превратились в тонкую линию.

— Минерва, мне не нужно, чтобы вы были вежливы или корректны, и уж тем более не нужна ваша скромность. Я хочу, чтобы вы поведали мне правду, ваши выводы, в том числе и ваши подозрения, и особенно ваши мысли о том, как живут и думают люди в поместье, — Ройс замялся, затем продолжил. — Я уже понял, что не могу полагаться на Фалуэлла или Келсо. Я планирую отправить их в отставку, поблагодарив за службу, как только найду подходящую замену.

Минерва выдохнула.

— Вот…долгожданная новость. Даже ваш отец понял, что получал от них не те результаты, которые хотел.

— Именно поэтому он и не стал так поступать с коттеджами, как они предложили? — когда девушка кивнула, герцог приказал. — Расскажите обо всем с самого начала.

— Я не знаю, когда начались проблемы, но, по крайней мере, три года назад так точно. Я начала работать с вашим отцом только после смерти вашей матери три года назад, так что познания начинаются с тех пор, — она вздохнула. — Подозреваю, что Келсо, сговорившись с Фалуэллом, больше трех лет назад, решили, что старый Макгрегор и его сыновья — у них ферма и коттедж, который собираются сжечь — доставляют больше неприятностей, чем прибыли, и, что аренда коттеджей упала в цене. Однако если распахать эту землю, тем самым увеличив посевные площади, а затем сдать другим арендаторам — это наиболее предпочтительный вариант, чем ремонт.

— Вы не согласны, — не вопрос, утверждение. Сцепив пальцы, он не отрывал от нее свой темный взгляд.

Минерва кивнула.

— Макрегоры обрабатывали эту землю еще до завоевания. Если их выселить, то это вызовет волнение в имении — если это случилось с ними, то кто может чувствовать себя в безопасности? Это не то, что нам сейчас нужно. Кроме того, все не так просто, как это показывает Фалуэлл. Согласно договору найма, ремонт из-за износа ложится на арендатора, но общие строительные работы, ремонт повреждений, вызванных временем и непогодой — за это несет ответственность имение.

— Впрочем, в одном Келсо и Фалуэлл правы: ремонт из-за частого использования не может рассматриваться имением. Если вы сожжете коттеджи сейчас, то не сможете построить новые без ремонта других.

— Так что вы предлагаете?

— Макрегоры и Келсо никогда не ладили, поэтому оказались в этой ситуации. Но ситуация, если рассматривать правильно, не выглядит неразрешимой. Дело в том, что коттеджам срочно нужен ремонт, а Макрегоры хотят сохранить свое хозяйство и землю. Я предлагаю компромисс, по которому часть ремонтирует имение, часть — Макрегоры.

Ройс изучал Минерву, не проронив ни слова. Она ждала, не обращая внимание на то, что он ее тщательно изучал. Ее больше отвлекало очарование, которое излучал этот мужчина, очарование, не померкшее даже при общении его с сестрами. Некоторая опасность в нем всегда ее завораживала — скорее даже борьба с ней.

Настоящий Ройс скрывался под внешней маской силы.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — его голос напоминал низкое мурлыканье, — но любые совместные усилия не входят в договор, принятый в Вулверстоне.

Минерва медленно вздохнула.

— Договор должен быть пересмотрен и переделан. Откровенно говоря, в нем должны быть отраженны реалии настоящего времени.

— Мой отец согласился?

Девушке очень хотелось солгать.

— Нет. Он, как вы знаете, был приверженцем собственных идей. Более того, он враждебно относился к переменам, — через мгновение она добавила. — Вот почему он отложил решение о судьбе коттеджей. Он понимал, что выселение Макрегоров и снос коттеджей неправильно, но не мог заставить себя решить проблему, не нарушая традиций.

Герцог приподнял черную бровь.

— Традиции лежат в основе финансовой состоятельности имения.

— Которая только укрепиться, получив справедливое соглашение. Арендаторы будут поощряться инвестировать в свои владения, будут проводить улучшения сами, не оставляя все вам. В таких больших поместьях, как Вулверстон, это означает, что ничего не делается, отчего и земли, и строения приходят в упадок, как в нашем случае.

Снова наступило молчание, затем Ройс опустил взгляд. Постучал пальцем по столу.

— Это не то решение, которое будет легко принять.

Поколебавшись, Минерва ответила:

— Нет, но это должно быть решено в ближайшее время.

Не поднимая головы, герцог посмотрел на нее.

— Вы удержали моего отца, не дав быстро принять решение, не так ли?

Не отводя взгляд от его темных глаз, Минерва думала, что ответить…но он знал правду; его голос сказал об этом.

— Я сделала так, что он увидел результаты решения, предложенного Келсо и Фалуэлла.

Его брови поползли вверх, заставив девушку гадать, то ли он был в этом уверен и теперь убедился, то ли выяснил то, чего не знал.

Ройс посмотрел на свою руку, которая теперь лежала на листе бумаги.

— Мне нужно посмотреть на эти коттеджи…

Стук в дверь прервал его. Ройс нахмурился и поднял голову.

— Войдите.

Вошел Ретфорд.

— Ваша светлость, прибыл мистер Колер из «Колер и Визикомб». Он ожидает вашу милость в гостиной. Он сообщил мне, что полностью в вашем распоряжении.

Ройс мысленно поморщился. Он взглянул на Минерву, в которой открыл неожиданную силу и решимость. Она смогла, не манипулируя, повлиять на его отца, которого не просто было переубедить. Причем она действовала из самых лучших побуждений; все ее решения были продиктованы тем, как будет лучше для Вулверстона и его жителей. Но тот факт, что она смогла преодолеть нрав отца, который ничуть не изменился с возрастом, в сочетании с его собственным вожделением, усугублялось тем, что ему нужно полагаться на нее, держать ее рядом, общаться с ней ежедневно…

Для сравнения, его сестры вызывали только раздражение.

Минерва становилась… серьезной проблемой.

К тому же все, что девушка говорила, делала, к чему призывала, будила совершенно другую сторону его натуры — не холодного, спокойного, расчетливого и несклонного к риску герцога, а того, кто несся на молодом жеребце по холмам и долинам в бешеном темпе.

Сторону, которая была ни холодной, ни рискованной.

Герцог не знал, что делать с ней, как ей управлять.

Ройс взглянул на часы на комоде у стены и посмотрел на Ретфорда.

— Проводите Колера наверх.

Поклонившись, Ретфорд удалился.

Ройс посмотрел на Минерву.

— Самое время переодеваться к ужину. Я поговорю с Колером и попрошу его зачитать завещание после ужина. Вы сможете с Джефферсом подготовить ему комнату и проследить, чтобы его покормили…?

— Да, конечно, — девушка встала и встретилась с ним взглядом.

— Увидимся за ужином.

Повернувшись, Минерва направилась к двери; Ройс наблюдал за тем, как открыв дверь, она вышла. Герцог шумно вздохнул и откинулся в кресле.


Ужин прошел в спокойной, сдержанной атмосфере. Маргарет и Аурелия решили быть осторожными; старались избежать предметов, которые могли вызвать его раздражение, и поэтому, в основном, держали язык за зубами.

Сюзанна объяснила их молчание, как знак уважения к смерти их отца. Те не менее, она внесла нотку живости, на которую его зятья ответили легким добрым юмором.

Они обедали в столовой. Несмотря на то, что она была меньше главного обеденного зала, за столом по-прежнему помещались четырнадцать человек; только восемь из них были заняты, и располагались в отдалении от Ройса, что благотворно влияло на его нрав.

Первый ужин за последние шестнадцать лет, который он разделил со своими сестрами, прошел лучше, чем он мог надеяться. Как только трапеза была окончена, он объявил, что оглашение завещания состоится в библиотеке.

Маргарет нахмурилась.

— В гостиной будет удобнее.

Приподняв брови, Ройс положил салфетку рядом с тарелкой.

— Если желаете, то можете отправляться в гостиную. Я, однако, иду в библиотеку.

Маргарет поджала губы, но поднялась и последовала за ним.

Колер, невысокий человек, которому уже было за пятьдесят, в очках, аккуратно одетый, дожидаясь их, немного нервничал, но как только они расселились, откашлявшись, начал читать. Его голос звучал четко, ясно и громко, чтобы все могли услышать, зачитываемые пункты.

Никаких сюрпризов не было. Герцогство, почти все имущество и все средства наследовал Ройс; за исключением нескольких незначительных выплат, он мог распоряжаться всем так, как ему заблагорассудится.

Маргарет и Аурелия сидели молча. Выплачиваемые им суммы были подтверждены, но не увеличены; Минерва сомневалась, что они ожидали чего-нибудь еще.

Когда Колер закончил читать и спросил, есть ли у них вопросы и, получив ответ «нет», Минерва поднялась со стула с прямой спинкой и поинтересовалась у Маргарет, желает ли та выпить чая в гостиной.

Подумав, Маргарет отрицательно покачала головой.

— Спасибо, но нет, дорогая. Я пожалуй пойду… — она посмотрела на Аурелию. — Возможно, мы с Аурелией могли бы выпить чай в моей комнате?

Аурелия кивнула.

— Время в дороге и это печальное событие сильно ослабили меня.

— Да, конечно. Я распоряжусь, чтобы вам принесли чай.

Минерва повернулась к Сюзанне. Она слегка улыбнулась.

— Я думаю, что тоже отправлюсь к себе, но я не хочу чая, — она остановилась, когда ее старшие сестры, взявшись за руки, направились к двери, и снова повернулась к Минерве. — Когда прибудут остальные члены семьи?

— Мы ожидаем ваших тетушек и дядюшек завтра, прибудут ли завтра остальные, мы не знаем.