Сейчас он прикажет повернуть назад и будет умолять ее выйти за него замуж. Сорвиголова вздохнул. Он знал себя — такой гордец ни за что на свете не стал бы просить ни о чем. Дуглас хотел, чтобы Тина была матерью его детей. Каких великолепных сыновей и прекрасных дочерей они бы произвели на свет! Вдруг его охватил страх. У Черного Дугласа еще не было детей. Другие мужчины оставляли своих ублюдков налево и направо, но к нему еще ни одна девица не приходила в слезах. Рэм подавил беспокойство. Валентина родит ему детей, он знал это так же твердо, как то, что скоро взойдет солнце.

Когда отряд достиг побережья, новые заботы заставили лорда позабыть о своих мыслях. Лошадей погрузили на борт «Мести» и медленно отчалили, отправляясь патрулировать вдоль берега до границы с Англией. Только у Роксбурга они сошли на берег, чтобы дальше объезжать территорию верхом. Поместье Армстронг было сожжено, и, зная, что помочь здесь они ничем не смогут, люди Дугласа отправились в погоню за грабителями. Англичан настигли в Рованберне. Дюжина врагов, отогнав несколько овец и опьянев от крови и безнаказанности, насиловали женщин рядом с мертвыми телами их отцов и мужей. Ни одному из мерзавцев не удалось уйти от кары Дугласа. Больше всего Рэма взбесило то, что нападавшие были солдатами в форме. Разделавшись с ними, шотландцы не стали терять времени. Без малейшего сомнения Сорвиголова пересек границу и повел своих людей вглубь долины Лидделсдейл. Четверо охранявших большое стадо овец увидели нападающих и, бросив скот, пустились наутек. Почва здесь была болотистая, покрытая предательскими трясинами, и лошади английских солдат не могли тягаться с мохнатыми полудикими скакунами шотландцев. Бандиты окружили противников, согнав их в кучу, как овец, и не оставив им ни малейшей надежды на спасение. Паника на лицах солдат показывала, как те боятся быть повешенными, ведь таково наказание за угон скота.

Если бы они знали, что их ждет, то умоляли бы о повешении. Черные глаза вояк Дугласа обратились к их предводителю, руки нащупали рукоятки кинжалов. «Лорд-мститель» безжалостно кивнул, и толпа сомкнулась над побежденными, швырнув тех на землю. Вековая шотландская традиция позволяла таким образом разделаться с самым презренным врагом. Каждый, подходя, по очереди наносил удар кинжалом, оставляя не смертельные, но очень болезненные раны. С последним, семидесятым ударом, жертва обычно испускала дух от потери крови с криками и мольбами о смерти. Последний из грабителей пробормотал все, что надо было знать Дугласу, прежде чем был милосердно заколот. Информация подтвердила подозрения Рэма: английский гарнизон обосновался в Карлайле, командующим назначен лорд Дакре.

Отряд вернулся в Шотландию, и Черный Дуглас созвал всех приграничных лордов. Они собрались в неприступной крепости графа Ботвелла. Ни один из врагов не смог бы обнаружить эту цитадель или добраться до нее через опасные трясины. Замок представлял собой массивное сооружение из серых мрачных камней с таким огромным залом, что для его обогрева потребовались два камина выше человеческого роста. Здесь Хоумсы сидели бок о бок с Гамильтонами, Брюсами, Керрами и Эллиоттами, а Ботвелл угощал их жареным мясом быка и наполнял их кожаные кружки октябрьским элем. Жители восточных земель, Линдсей и Хей, рассказывали с ужасающими подробностями, как англичане пересекли реку Твид, не только чтобы грабить, но и чтобы уничтожать шотландские суда и их команды, убивать женщин и детей. В Бервике был обнаружен большой отряд солдат. Все знали, что король Шотландии неоднократно направлял официальные протесты английскому монарху, который, в свою очередь, обещал покончить с набегами на границах и вернуть товары, награбленные пиратами. Но сейчас имелись доказательства, что не грабители и пираты, а армия и флот Генриха Тюдора разоряли народ Шотландии.

Ботвелл начал речь:

— Проклятый сукин сын еще сопляк, которому нет и 21 года, но он уже кидает жадные взгляды на Шотландию и не успокоится, пока не развяжет войну.

— Первое, что должен сделать Джеймс, это отослать чертова предателя Ховарда назад в Англию, — провозгласил Патрик Гамильтон.

Рэм с презрением посмотрел на адмиральского сына, но промолчал. Он мог позволить себе быть великодушным — Тина принадлежала ему.

Хоумс из Веддерберка, однако, пробурчал:

— Нечего путать постель с политикой.

Керр, который ничего не знал о связи Патрика с одной из дочерей Ховарда, сказал:

— Гамильтон прав, и Джеймсу надо не только избавиться от этой гадюки Ховарда, но и отослать свою шлюху-жену назад, к ее братцу.

В конце концов были решены две вещи: на английские гарнизоны в Карлайле и Бервике следовало напасть, чтобы выяснить, насколько они сильны, и одному из лордов придется отправиться к королю в Эдинбург, чтобы известить того о начале войны на границе. Все были единогласны — только Дуглас мог рассчитывать на полное внимание Джеймса.

Когда Рэм направлялся домой, один из английских кораблей совершил фатальную ошибку, выстрелив в «Месть». Сорвиголова решил, что было бы глупо топить огромное, неуклюжее судно, если можно обойти его маневром и захватить. Зачем расходовать ядра, когда на борту их дожидается ценный груз, да и сам корабль можно продать? Несколько членов английского экипажа были оставлены в живых, и, стоя на капитанском мостике, Черный Дуглас приказал высадить их на берег с тем, чтобы они доложили о своем несчастье и о его причине — «лорде-мстителе».


В великолепном настроении Рэм управлял судном, заводя его в устье Ди и останавливаясь, чтобы взять на борт священника из Киркудбрайта. Лорд представлял себе, как повезет молодую жену в Эдинбург, чтобы представить ее ко двору. Он строил планы, один радужнее другого. Они доплывут до Эйра, где он продаст шесть захваченных кораблей. Дуглас с Валентиной навестят Дун, пусть расскажет семье об их браке, а потом можно отправиться вверх по реке Клайд до Глазго и верхом вернуться в Эдинбург. Это будет их свадебным путешествием, более романтичным, чем простая поездка за сотню миль.

Оставив священника на попечение дворецкого, Рэм вместе со своими бандитами отправился мыться, весело насвистывая. Слуги в замке избегали его взгляда и мудро хранили молчание. Новость о том, что два дня назад исчезла невеста, пронеслась по замку, как огонь по бикфордову шнуру, и теперь все опасались, что последует взрыв такой силы, которая сметет их всех с лица земли.

Дугласу не терпелось вновь увидеть Тину, и он поспешил наверх. К большому разочарованию лорда, огромная спальня была пуста, и с парапета замка он тоже нигде не увидел леди Кеннеди. Рэм так привык возвращаться домой к ее золотистым глазам и огненной гриве, что сейчас ему казалось, будто часть его самого куда-то пропала Он уже готов был отправиться на поиски, как заметил листок бумаги на подушке. Словно холодная рука сжала его сердце. Даже не читая записки, Сорвиголова понял, что его невесты в замке нет. Разворачивая бумагу, он подумал, что, может быть, она отправилась в замок Кеннеди навестить свою золовку Мэгги, и недовольно поморщился. Однако, когда лорд вчитался в торопливые строчки, недовольство сменила дикая ярость. Не веря своим глазам, он хлопал ресницами, вновь и вновь перечитывая послание Тины:


«Дуглас, все кончено, я ухожу. Пожалуйста, проследи, чтобы Ада и мсье Бюрк благополучно вернулись в Дун.

Огненная Тина Кеннеди».


— Вот сучка! Безо всяких объяснений, просто так! — Он выругался. — «Все конечно», — процитировал Рэм. — Богом клянусь, все будет кончено, когда я этого захочу, но не раньше!

Она имела наглость подписаться «Огненная Тина Кеннеди», ну что ж, он притащит ее назад за ее огненные волосы и отхлещет так, что она неделю не сможет сесть. Если кошка выпустила коготки, Дуглас покажет ей, кто здесь хозяин. Тине придется научиться покорности, даже если для этого надо будет посадить ее под замок! Сорвиголова злобно пнул аккуратно сложенные у камина поленья, и одно из них так резко ударилось о гранитный угол, что от него отлетела большая щепка. «Будь она проклята!» — подумал Рэм о своей невесте.

Распахнув двери, он громовым голосом позвал Аду. Лорд без стука ворвался в комнату гувернантки, и маленькая Нелл, взвизгнув, спряталась в стенном шкафу. Дуглас размахивал письмом перед носом англичанки, ревя:

— Где она? Когда она сбежала? Я убью ее!

Ада побледнела, но спокойным голосом ответила:

— Мой господин, вы ничего не добьетесь, если будете запугивать меня.

— Запугивать? Да я с тебя шнуру живьем спущу! — хватая гувернантку за плечи, рычал Рэм сей.

— Я говорила ей, как вы разозлитесь, но это только подбавило масла в огонь и укрепило ее решимость.

— Где она? Наверняка не отправилась домой, в Дун, а то взяла бы тебя с собой. Она у Донала?

— Я не знаю, — солгала Ада.

Руки Дугласа еще больнее сжали ее плечи.

— Мой господин, вы можете убить меня, но это не поможет вам вернуть Тину.

Здравые рассуждения англичанки слегка остудили его гнев. Рэм отшвырнул женщину от себя.

— Как давно она исчезла? — требовательным тоном спросил он.

— Два дня, — был спокойный ответ.

— Два дня? — С проклятьем Дуглас схватился за голову. — Чертов француз, вот кто скажет мне, где она. Я запихну его в одну из кастрюль и поджарю живьем!

— Если Огонек не призналась мне, куда направляется, вряд ли она открыла бы это своему повару, — произнесла Ада.

— Почему, черт побери, Колин не организовал поиски, когда она не вернулась к ночи?

— Наверное, потому, что он достаточно умен для того, чтобы встревать между вами и одной из ваших женщин.

— Одной из моих женщин? Ты считаешь, что я так к ней отношусь? — с недоверием спросил лорд. — Да я тащил несчастного священника сюда из самого Киркудбрайта, чтобы он нас поженил! — выкрикнул Рэм.

— Вот поэтому Тина и сбежала, — объяснила Ада.

Логика поступка невесты ускользала от него.

— Должно быть, я отупел и ничего не соображаю.

— Моя подопечная — благородная леди. Неужели вы не понимаете, какое огромное оскорбление нанесли ей, когда предложили помолвку вместо женитьбы? Да еще плюс тот факт, что Робу Кеннеди пришлось заплатить вам за это. Женщина с ее гордостью и силой духа должна была отомстить за такое унижение.

Когда слова гувернантки дошли до Рэма, он почувствовал себя так, как будто получил удар в солнечное сплетение.

— Вот она и отомстила, — закончила Ада.

Дуглас был в полном замешательстве, он не привык объясняться с женщинами. Конечно, он мог бы вырвать у англичанки признание, где скрывается Тина, но какой ценой? Жестокое обращение со служанкой невесты не поднимет его ни в глазах Тины, ни в собственных.

В растерянности захлопнув за собой дверь спальни, лорд подхватил кувшин с виски и сделал большой глоток. Жгучая жидкость принесла ему некоторое облегчение, и он вновь приложился к кувшину. Только в одном он мог, быть уверен — Тина не у Патрика Гамильтона, ведь адмиральский сынок вместе со всеми лордами гостил в крепости Ботвелла. Ну что ж, уже неплохо! Если бы она решила подарить Дугласу пару рогов, то Патрик бы очень быстро отправился к предкам, а потом наступила бы и очередь Тины. Он бы вышиб из нее дух!

Еще один глоток — и кувшин разбит о каменную стену комнаты. Господи! Рэм еще никогда не признавался в любви ни одной женщине, никогда не терял контроля над собой. Все они — сучки! Возможно, она отправилась ко двору короля, но вряд ли. Скорее всего, Тина все-таки в замке у Донала, она специально уехала туда, чтобы он погонялся за ней. Что ж, он не будет спешить. Как следует выспится и заедет за ней по пути в Эйр, где собирается продавать корабли. Но будь он проклят, если женится на ней теперь. Она ждет, что ее жених прибежит и будет умолять о свадьбе. Пусть подождет! Помолвка еще длится, и у него есть время подумать, как поступить. Если хитрая лиса собирается отомстить, Рэм ей подыграет. Он хороший игрок. Дуглас, как зверь в клетке, нервно ходил по комнате, рассеянно гладил густой мех покрывала, щупал тонкую ткань ночной рубашки Тины. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Сорвиголова поднес сорочку к лицу и потерся о нее щекой. Аромат духов невесты всколыхнул в его душе прежние чувства. Отшвырнув эту принадлежность туалета, он принялся перебирать разные вещицы, расставленные на столике под зеркалом, осторожно ставя их на место. Рэм заметил красный бумажный цветок и, сминая его лепестки, прочел на одном из них: «Долина Ур». Внезапно он похолодел, сердце Дугласа застыло, как кусок льда. Она сбежала к цыгану. Минутное безумие охватило мужчину, ослепляющая ненависть поглотила все его существо. Твердой рукой он вынул кинжал из ножен и принялся натачивать лезвие до остроты бритвы.


Хит и Валентина дрались впервые в жизни. Они наносили друг другу яростные удары, намеренно стремясь причинить боль.

— Мужлан самодовольный! Всю жизнь, сколько я себя помню, ты каждую зиму проводил в Англии, а теперь, стоило мне попроситься с тобой, как ты решаешь остаться в Эдинбурге.