Элоиза Джеймс - Покоренный ее красотой

Себастьян положил руку ему на плечо.

– Она не больна, Пирс. Они добрались до Лондона. Она там, здоровая и невредимая, ждет тебя.

– Ты не можешь знать это наверняка. – Одним движением Пирс забрался в карету.

– Ты никогда не узнаешь, жива она или мертва, если не будешь держать ее рядом с собой постоянно, – отозвался Себастьян с безупречной, хотя и раздражающей логикой.

Шагнув ближе, он протянул саквояж в раскрытую дверцу кареты.

– Возьми на всякий случай… Здесь мази, которые использовали санитары, хотя я не представляю себе, как они работают. Немного солодового сусла и даже флакон розовой воды Пендерса. Тебе нужны лакеи?

– У Прафрока нет свободных рук, – сказал Пирс, положив саквояж на сиденье рядом с собой. – Нейтен все еще в постели. Обойдусь Буллером.

– Я убежден, что с ней все в порядке и тебе ничего из этого не понадобится. Но поезжай, привези ее назад, – усмехнулся Себастьян. – И не беспокойся о нас.

– Я не для того еду! – огрызнулся Пирс. – Она могла заболеть, болван!

– Ты едешь за ней, сколько бы ты ни отрицал этот факт, – возразил его кузен. – Я знал, что этим кончится. Тебе не удастся перехватить ее в пути, она слишком давно уехала. Так что придется тебе вымаливать у нее прощение в Лондоне.

– Я не… – начал Пирс, но Себастьян протянул руку и дружески хлопнул его по плечу.

– Мне она тоже нравится. Мы все хотим, чтобы она вошла в семью. И… она твоя. В ней есть что-то такое, что делает ее твоей.

– Моя, – медленно произнес Пирс, словно пробуя это слово на вкус. Оно явно пришлось ему по душе. – Она моя, – уверенно повторил.

– Вот и поезжай, привези ее обратно, – рассмеялся Себастьян.

Пирс поднял руку и постучал по крыше кареты.

– Посторонись, Себ. Мне нужно…

Дверца захлопнулась, заглушив конец фразы.

– Найти жену, – закончил Пирс, оставшись один в карете. – Мне нужно найти Линнет, привезти ее домой и жениться на ней.

Лленддаур оказался маленькой деревушкой, дремлющей в полуденном солнце. Пирс ввалился в гостиницу, располагавшуюся на главной улице, размахивая тростью. Он не заметил никаких признаков больных путешественников. Собственно, там вообще не было признаков скарлатины. Ни алых полотнищ на окнах, ни очевидного расстройства жителей.

– Конечно, мы слышали об эпидемии, – сказал хозяин гостиницы, в глазах которого мелькнул испуг при одной только мысли о болезни. – Через нас проследовала целая команда из штата герцога. Они перекусили и поспешили прочь.

– Значит, слуги герцога Уиндбэнка останавливались у вас, – сказал Пирс. – И надолго?

– До вечера.

– А к ним присоединилась молодая дама в герцогской карете?

Хозяин растерянно моргнул.

– Ну, я вам точно не скажу. Они прибыли в трех каретах и заняли весь общий зал. Четырнадцать человек сразу, и всех надо было накормить.

– Сразу, – повторил Пирс. – А что насчет молодой дамы? Она должна была прибыть после полудня.

– Об этом мне ничего не известно, если только она не отказалась от еды.

Пирс представил себе Линнет в тот момент, когда в последний раз видел ее.

– Возможно, ей не хотелось есть.

– Надо спросить у конюха, – сказал хозяин, выйдя из-за стойки. – Он должен знать, была ли четвертая карета. Они очень нервничали, насколько мне известно. Все повторяли, что герцог велел им ехать дальше, если он не появится до сумерек.

– Но наверняка они дождались герцога, – сказал Пирс, стараясь не повышать голос.

Должно быть, он не слишком преуспел в этом, потому что трактирщик бросил нервный взгляд через плечо, прежде чем выскочить наружу.

– Доу! – крикнул он. – Доу, где тебя черти носят?

Доу осматривал лошадей Пирса, протирая их взмокшие шкуры и болтая с Буллером. Услышав рык хозяина, он резко выпрямился.

– Ты не видел карету с молодой дамой, которая должна была присоединиться к тем трем каретам герцога, которые останавливались здесь? – требовательно спросил хозяин.

Доу покачал головой:

– Они ждали часов до восьми вечера, хотя это чистое безумие – выезжать на северную дорогу в такое время. Но они так нервничали, боясь заболеть, что готовы были ехать ночью.

– Значит, она так и не приехала, – сказал Пирс с упавшим сердцем. Линнет выехала из замка в три часа дня и должна была прибыть в деревню задолго до отъезда каравана.

– Они говорили, что должен прибыть герцог, – вставил Доу. – Но никто не приехал, и они двинулись дальше.

Должно быть, она поехала не в ту деревню. Пирс бросил хозяину гинею и повернулся к своему кучеру.

– Поворачивай! – крикнул он. – Мы едем в Лленддаул.

– Лленддаул? – переспросил Доу. – Это скорее хутор, чем деревня, так мало там народу.

– А теперь и того меньше, – отозвался Пирс. – После того как там прошлась скарлатина.

Конюх отошел в сторону, отпустив лошадей. Пирс сел в карету, постукивая пальцами по опущенному стеклу окошка. Она так и не добралась до Лленддаура. И это означает… Что? Должно быть, она поехала в Лленддаул.

Почему она не вернулась в замок, не найдя слуг герцога? Она не могла поехать в Лондон одна. Без вещей, без горничной. Все это было в сундуках, отправленных вместе со слугами герцога. Собственно, она не смогла бы даже расстегнуть платье без посторонней помощи.

Что такого ужасного он сказал ей, что она сбежала без клочка одежды?

За окном тянулся бесконечный лес. Лленддаул находится в противоположной стороне от Лленддаура по отношению к замку. Наконец Пирс увидел вдалеке башни своего замка. Карета замедлила ход и остановилась.

– Проклятие, мы не можем остановиться! – рявкнул Пирс, распахнув дверцу кареты.

– Лошади выдохлись, – отозвался кучер извиняющимся тоном. – Если мы не сменим их, мне придется ехать медленнее, и поездка займет больше времени, чем если мы запряжем новых.

Пирс отозвался непечатной тирадой, но это не помогло. Усталые лошади повернули домой. Солнце уже клонилось к закату. Драгоценное время утекало между его пальцами, словно он все еще бежал по тропинке к морю и знал, что опоздает.

На крыльце замка появился Прафрок.

– Милорд?

– Она не добралась до Лленддаура, – сказал Пирс. – Мы едем в Лленддаул.

– Проклятие, – коротко отозвался дворецкий.

Пирс судорожно сглотнул.

– Наверное, она отправилась в Лондон одна, не застав слуг там, где они должны были встретиться.

Прафрок кивнул:

– Наверное. Мисс Тринн не стала бы… – Он замолк.

– Не стала бы возвращаться сюда, – закончил за него Пирс. Сердце билось в его груди, как попавшая в силки птица. – Новые пациенты не поступали?

– Нет, – сказал Прафрок. – А один из тех, кто казался умирающим, Баррис Конна, кажется, пошел на поправку.

Запрягли свежих лошадей, и Пирс снова забрался в карету, споткнувшись о порожек и едва не упав. Карета тронулась.

Если Лленддаур был маленькой деревушкой, то Лленддаул оказался совсем крохотным: горстка домов, обшарпанная гостиница и сапожная мастерская, теснившиеся на опушке леса. Здесь не было мельницы, что и сделало Лленддаул одним из пунктов, которые посетил мельник, заболевший первым.

Когда они подъехали к гостинице, уже начало смеркаться. Хозяин вышел посмотреть, кто приехал. У него был тонкий нос, впалые щеки, неопрятная борода и еще более неопрятный красный платок на шее. Он потирал руки с настороженным, но приветливым видом.

– Добрый вечер, сэр, – сказал он, когда Пирс ступил на землю. – Добро пожаловать в «Приют картежника». Я мистер Сордидо, хозяин, но, наверное, мне следует сказать вам, что у нас в деревне были случаи…

– Скарлатины, – резко закончил Пирс. – Я граф Марчент, и мы приняли четырех больных из этой деревни.

– Мы сделали все, что было в наших силах, – сказал трактирщик, уловив критические нотки в его тоне. – Изолировали всех, как только…

– Вы не видели молодую даму в карете с гербом герцога Уиндбэнка?

Он прочитал ответ в глазах трактирщика, прежде чем тот заговорил, избегая его взгляда и переминаясь с ноги на ногу. Во мгновение ока Пирс оказался рядом с ним, схватив его за шейный платок.

– Где она? Она умерла?

– Мы ничего не сделали! – взвизгнул трактирщик, побагровев. – Мы ухаживали за ней. И за кучером тоже, прежде чем он умер.

Значит, она еще жива. Пирс выпустил его платок и отступил на шаг.

– Где она?

Сордидо снова отвел глаза.

– Мы изолировали ее, как нам велел священник. Если вы подождете в общем зале, милорд, я попрошу мою жену проведать молодую женщину и убедиться, что она в состоянии принимать посетителей.

– Молодую женщину?

Трактирщик попятился.

– Мы решили… доктор сказал… мы подумали, что она, возможно, горничная в услужении у герцога.

– Горничная? Вы приняли будущую графиню за горничную?

Лицо трактирщика из багровокрасного стало желтоватым.

– У нас не было оснований думать, что она леди, милорд. Ни горничной, ни багажа.

– Неужели кучер ничего не сказал? – Пирс сделал шаг вперед.

Глаза Сордидо метнулись от его трости к его лицу.

– Он был болен, смертельно болен. Он бредил в жару, но то, что мы слышали, не имело никакого смысла. И он вскоре умер.

Глаза Пирса на секунду закрылись. Что он делает, болтая с трактирщиком о Линнет?..

– Отведите меня к ней, – потребовал он.

Сордидо бросил отчаянный взгляд ему за спину.

– Мол! – крикнул он.

Его жена была чуть почище, чем ее муж, с маленькими, близко посаженными, как у хорька, глазками. Пирса охватила паника. Его кучер, молча сидевший на облучке, спрыгнул вниз, накинул вожжи на столбик для коновязи и встал рядом с Пирсом.

– Его милость приехал сюда в поисках той женщины… – сказал трактирщик и тут же поправился: – Леди, которая лежит больная. Мы ухаживали за ней за собственный счет, – добавил он, сцепив челюсти. – Поскольку у нее не было с собой денег.

Пирс нахмурился. Вполне возможно, что у Линнет не было с собой сумки или она оставила ее в гостиной, когда вылезла через окно. Но у кучера герцога наверняка была некоторая сумма на непредвиденные расходы, даже если он впал в беспамятство сразу по прибытии в гостиницу, как уверяет хозяин…

Жена трактирщика почтительно поклонилась.

– К сожалению, она была тяжело больна. Я только вчера вызывала к ней доктора, и он сказал, что мы сделали все, что в силах простых смертных.

Челюсти Пирса сжались так крепко, что он едва выдавил:

– Отведите меня к ней.

– Как я сказал, если вы подождете минутку в общем зале, моя жена, миссис Сордидо, убедится, что молодая леди готова к приему посетителей.

– Отведите меня к ней.

Миссис Сордидо снова поклонилась.

– Прошу прощения, милорд, но я не могу сделать этого с чистой совестью. Молодая леди не замужем. Я схожу и посмотрю…

Голос Пирса прозвучал в тихом дворе гостиницы, как удар хлыста.

– Отведите меня к ней сейчас же! – Не дожидаясь ответа, он направился к двери, стуча тростью по мощенному булыжником двору, когда его окликнул Булл ер:

– Милорд.

Жена хозяина устремилась рысцой за угол гостиницы, а ее муж беспомощно стоял на месте.

Пирс двинулся за женщиной. Конечно, они не могли разместить Линнет в гостинице. Он сам позаботился об этом, разослав указания о карантине. Они свернули за угол, и миссис Сордидо поспешила вперед. Пирс оглянулся через плечо.

Его кучер, Булл ер, в два счета догнал ее и придержал за локоть.

– Мы войдем вместе, если не возражаете, – сказал он. Булл ер был крупным мужчиной, и его голос, хотя и приглушенный, казалось, испугал ее.

– Это неприлично! – взвизгнула она. – Она не одета для приема посетителей.

Пирс сосредоточился на том, чтобы не оступиться в надвигающейся темноте. Он сознавал, что позади него тащится трактирщик, а из леса тянет прохладой. Но его мозг заполнил страх. Он стучал в его голове и бился в его сердце.

Хватило пары минут, чтобы добраться до места, хотя казалось, что прошел целый час. Миссис Сордидо не переставала препираться на всем пути, но Буллер крепко держал ее за локоть.

– Это здесь, – сказала она наконец вызывающим тоном.

Пирс в замешательстве молчал. Буллер первым пришел в себя.

– Но это же курятник!

– Это отличный курятник, – заявила женщина. – Достаточно высокий, чтобы не нагибаться. А кур там нет уже несколько месяцев, шесть, если я не ошибаюсь. Мы поместили ее туда, и моя служанка навещала ее каждое утро и вечер исключительно из христианского милосердия, позвольте заметить. И я дважды приглашала к ней доктора. Он сделал все, что в его власти, пиявки и тому подобное, не рассчитывая на оплату.