Луиза Аллен - Покорись страсти

Внезапно мысли Натана потекли совсем в другом направлении. Он вдруг понял, почему не может заснуть. В его воображении возник образ покойной жены: темные глаза, черные как смоль волосы, соблазнительная фигура. Натан беспокойно зашевелился. К чему он вдруг вспомнил о Джульетте? Потом неожиданно в его памяти всплыла другая картина: тонкие, испачканные чернилами руки Клема. К своему ужасу, Натан ощутил нечто похожее на возбуждение. Ради всего святого! Если в этом причина его бессонницы, значит, он ничуть не лучше пиратов. Натан положил книжку под подушку, погасил фонарь и заснул.

— Просыпайся!

Клеменс открыла глаза. Где она? И вдруг память вернулась к ней. Осознание реальности было сродни удару. Девушка вцепилась в простыню.

Натан заправлял рубашку в брюки. Клеменс вспомнила прошлую ночь и почувствовала, как краска заливает ее лицо.

— Вставай, парень!

Ей придется вылезти из постели, отыскать свои штаны и пройти в чуланчик — и все это на глазах у Натана. Опустив рубашку как можно ниже, Клеменс выскользнула из постели, схватила брюки и поспешно нырнула в чуланчик.

— Ты слишком тощий, — заметил Натан.

— Мне пришлось нелегко после смерти отца, — сказала Клеменс через тонкую перегородку, пытаясь справиться с застежкой на поясе.

Вспомнив об отце, Клеменс вдруг в полной мере ощутила реальность. Пираты захватили «Герцогиню» и тем самым косвенно были виновны в смерти отца, а она теперь находилась у них в руках и вынуждена была делить каюту с пиратом. Она должна посмотреть в лицо реальности: Натан — пират. Она своими глазами видела, как он принял предложение Мактирнана, все равно, что подписал с ним договор. Значит, он не лучше остальных на этом корабле и заслуживает такого же наказания. Клеменс вышла из чуланчика.

— Я сожалею о твоем отце. Кто напал на его корабль?

Клеменс пожала плечами, пятерней приглаживая волосы. Они так и не узнали, кто был виновником гибели «Герцогини». Единственный выживший был пригвожден к мачте и вряд ли рассказал бы что-нибудь, даже если бы пираты не вырезали ему язык.

— Может быть, это был Мактирнан, — сказала она.

— Надеюсь, что нет.

— Почему? Ты же один из них.

— Это верно.

Клеменс ожидала, что Натан рассердится, но он погрузился в задумчивость.

— Пираты бывают разные, — наконец сказал он.

— Убийства тоже бывают разной степени. Вы сами приняли решение присоединиться к этой шайке убийц, поэтому вы тоже — пират.

— Ты забываешься, парень. — Станье обошел вокруг стола и, протянув руку, взял Клеменс за подбородок.

— Можете сердиться сколько влезет. Хуже уже все равно не будет.

— О нет, будет, уж поверь мне, — возразил Станье и повернул ее лицо к свету. — Синяк болит?

— Только когда по нему бьют.

— Тогда, если хочешь этого избежать, принеси мне кофе и хлеба.

Неужели Натан это серьезно? Неужели он ударил бы ее, если бы Клеменс вдруг что-то сделала не так? Конечно, ударил бы. Ведь он считает ее мальчишкой, а мальчишек всегда бьют.

— Принеси еду на палубу. Скоро рассвет.

Натан взял со стола подзорную трубу, потом достал из кармана складной нож.

— Вот, возьми и помни про то, что я говорил.

Клеменс неуклюже поймала брошенный ей нож и увидела, как Натан нахмурился.

— Это из-за глаза, — попыталась оправдаться она, вспомнив, как приятели всегда говорили ей, что она ловит как девчонка. — Плохо вижу.

Натан вышел из каюты. Оставшись одна, Клеменс обессилено опустилась на стул. Нельзя раскисать, твердила она себе, ты должна вести себя как мальчишка. Пристегнув нож к поясу, она вышла из каюты.

— Мистер Стрит? — спросила Клеменс, заглянув в камбуз. — Я пришел за кофе для мистера Станье. И еще он просил чего-нибудь поесть. Может быть, бекон?

— Это для капитана, — сказал кок, но голос его звучал дружелюбно.

— Но бекона много, а капитан сказал, что мистер Станье получит то, что хочет.

— Неужели? Налить тебе кофе, мальчуган?

— Пожалуйста, сэр.

Клеменс была уверена, что никто никогда не величал кока сэром, но решила, что это не повредит. Пока Стрит наливал кофе, девушка нарезала хлеб и положила на тарелку бекон.

— Смотри не урони, — сказал Стрит, глядя, как Клеменс, стиснув зубы, подняла тяжелый поднос. — Больше не получишь.

— Нет, сэр, спасибо, сэр.

По пути на верхнюю палубу не обошлось без приключений. Сначала Клеменс едва нашла туда дорогу, потом какой-то матрос протянул руку, собираясь схватить чашку кофе, и ей пришлось спасаться бегством.

Выбравшись на верхнюю палубу, Клеменс увидела Станье. Он разговаривал с высоким мужчиной. Это был мистер Катлер, первый помощник капитана. Разложив на пустой бочке карту, они внимательно изучали ее. Когда Клеменс осторожно приблизилась к ним, Станье выпрямился.

— Я согласен, это самый лучший курс, если скорость для вас не важна.

— А вы что, знаете более короткий путь?

Станье показал что-то на карте.

— Опасный проход, риск слишком велик, — покачал головой Катлер.

— Никакого риска, если все сделать вовремя. — Станье принялся сворачивать карту. — Какая скорость вам нужна? Вы преследуете кого-то или просто осматриваетесь?

— «Принцессу» мы теперь вряд ли догоним, но, если вы отыскали новый проход, капитан будет рад увидеть его.

Услышав название отцовского корабля, Клеменс чуть не уронила поднос.

— Я так и подумал. От этого прохода рукой подать до вашего убежища у острова Ящерицы. Кроме того, «Принцесса» ведь могла и задержаться.

Ублюдок!

— Ваш кофе, мистер Станье, — Клеменс сунула кружку ему в руку, — и бекон с хлебом.

— Это все мне?

— Да, сэр.

— Возьми нож и отрежь себе половину.

— Смотрите не избалуйте мальчишку, — ухмыльнулся Катлер.

— Он слишком тощий, пока не поправится, от него мало толку. — Станье пожал плечами и повернулся к Клеменс: — Собери тут все, только смотри не урони инструменты.

Клеменс нашла укромный уголок на палубе и принялась за свой завтрак. Подумать только, Натан Станье только начал ей нравиться, и вдруг оказалось, что он не лучше этих головорезов. Клеменс яростно потрясла головой. Это будет ей хорошим уроком. Никому нельзя доверять. Никогда.

Несмотря на свои переживания, Клеменс не утратила способности наслаждаться едой. Она с удовольствием съела еще теплый сочный бекон, выпила кофе и без тени сомнения вытерла грязные руки о штаны. Они уже пестрели разнообразными пятнами — чернила, кофе, жир, но переодеться ей все равно было не во что.

Стрит встретил ее приветливо и даже предложил решить вопрос со сменной одеждой. Он указал на человека, что сидел скрестив ноги на куче свернутых гамаков.

— Эй, Джерритти! Этому мальчику нужны штаны.

Джерритти шил паруса и в свободное время исполнял обязанности портного.

— Посмотри в том сундуке, — сказал он Клеменс, — может, что подойдет.

Она распахнула сундук. Ничего не скажешь, богатая коллекция… В одной куче было перемешано и рванье, и предметы одежды, которые можно было назвать щегольскими. У Клеменс появилось подозрение, что все это снято с людей, захваченных в плен пиратами. Отогнав неприятные мысли, она покопалась, в сундуке и нашла себе пару брюк, рубашку и куртку.

— Можно я возьму вот это?

— Ага. Что, этот новый штурман действительно так хорош, как говорят?

Клеменс пожала плечами:

— Не знаю. Он меня только вчера нанял.

Ирландец фыркнул.

— Где я могу найти ведро и щетку? — поинтересовалась Клеменс.

Вернувшись в каюту, она принялась за уборку. Она застелила кровати, распаковала сумки Натана и осторожно выложила на стол инструменты. Они были блестящими и, судя по всему, стоили немало. Может быть, Натан покажет ей, как они работают.

День был солнечный, ветерок едва надувал паруса, корабль медленно рассекал изумрудно-голубую, искрящуюся на солнце воду. Катлер и капитан Мактирнан беседовали на верхней палубе, когда их разговор был прерван взрывом хохота.

— Что там происходит? — Катлер вытянул шею, пытаясь понять, почему так веселятся матросы, столпившиеся у одного борта. Они смотрели вниз.

— Я посмотрю, — сказал Натан, — все равно нужно сходить за секстаном.

Он приблизился к веселящимся матросам. Они явно смеялись над кем-то, но смех был незлым.

Дьявол.

— Клем, какого черта ты делаешь?

Мальчик перегнулся через поручень, в руках он сжимал веревку. Штаны его потемнели от грязи, на голове был повязан пестрый платок, лицо перепачкано. Но фигурка у него была изящной, ступни маленькими, а кожа на шее казалась удивительно нежной.

— Клем! — рявкнул Натан.

— Простите, сэр.

Мальчик рванул за веревку, и на палубу вылетело ведро, окатив всех присутствующих водой.

— Ведро, сэр. Так его проще вымыть.

— Посмотри на себя! Мне не нужен слуга, который выглядит как свинья.

— Я сейчас переоденусь, сэр.

— Иди, — сказал Натан, и, только когда мальчик исчез с палубы, он вдруг вспомнил, что переодеться ему не во что.

Когда через полчаса Натан спустился вниз, он обнаружил, что каюта чисто убрана. Бритвенные принадлежности Натана были аккуратно разложены возле умывальника, полотенце висело на гвоздике. Клем сидел за столом и методично рвал газетные листы.

— Это для гальюна, — пояснил он.

— Боже мой… — Натан окинул взглядом каюту, которая теперь сделала бы честь самому капитану. — Из тебя бы вышла отличная жена, Клем.

Мальчик отчаянно покраснел, на лице появилось выражение ужаса.

— Черт, прости, я не хотел… просто решил тебя подразнить.

— Не люблю убираться, — пробормотал Клем, — просто раз уж я тут живу…

— И ты не привык это делать, не так ли? Ты из приличной семьи и получил образование.

— Я… да, я ходил в школу в Спаништауне. Мой отец был торговцем, правда, не очень богатым. После смерти отца дядя, прикрываясь своим опекунством, забрал у меня все. Я сбежал из дома и нанялся на «Принцессу». Только они отплыли раньше.

— Может, стоило поговорить с губернатором?

— С губернатором? Да вы понятия не имеете, что значит быть… — Спохватившись, что чуть было проговорилась, Клеменс умолкла.

— Быть кем, Клем?

Натан смотрел на нее, как ястреб, и Клеменс опустила голову так, чтобы пряди волос скрывали лицо.

— Сыном мелкого торговца, сэр.

— Я думаю, что здесь ты можешь не называть меня сэром. Меня зовут Натан.

Клеменс кивнула.

— Отлично. Теперь я все про тебя знаю, а что ты думаешь обо мне?

— Я думаю, что вы — джентльмен, и знаю, что вы раньше служили на флоте, если то, что сказал вчера Мактирнан, правда. Вы привыкли отдавать приказы, у вас хорошая одежда, пусть и поношенная, дорогие инструменты.

Натан кивнул:

— Ты прав, Клем. Да, я младший сын джентльмена и служил на флоте.

— И что же случилось? — Клеменс была заинтригована.

— Мне позволили выйти в отставку, скажем так.

— О… — Клеменс чувствовала, что поступает нетактично, задавая вопросы, но не могла удержаться. — И почему?

— Дуэль.

— Дуэль?? Я думала, морским офицерам запрещено драться на дуэли.

— Вот именно. — Губы Натана искривила горькая улыбка.

— Вы убили его?

Натан отрицательно помотал головой, и Клеменс почувствовала невольное облегчение.

— Нет.

— Тогда что случилось?

— Можешь себе представить, как это отразилось на моей семье. Чтобы не усугублять ситуацию, я предпочел исчезнуть. Искал работу, то легальную, то не очень, в конце концов оказался в Кингстоне без гроша в кармане.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

Инстинкт подсказывал Клеменс, что Натан гордый и замкнутый человек, странно, что он так разоткровенничался.

— Говорят, что у мужчины не может быть секретов от его слуги. Кроме того, ты всегда можешь узнать самое худшее обо мне со стороны.

— Я уже знаю самое худшее, — резко сказала Клеменс. — Вы взяли у Мактирнана деньги и стали пиратом. Ничего хуже быть не может.

Натан резко обернулся.

— Ты начинаешь дерзить, — сказал он неожиданно мягко. — Да, есть кое-что и похуже. Предательство, например. Но ты прав, хуже, чем эта команда быть не может, и мы с тобой теперь ее часть.

— Я, в отличие от вас, не доброволец, — заметила Клеменс.

— Нет, но я не для того спасал твою неблагодарную шкуру от этой своры шакалов, чтобы выслушивать нотации. Так что держи рот на замке, иначе я устрою тебе взбучку.