Луиза Аллен - Покорить маркиза

Часы пробили шесть, и маркиз подпрыгнул от нетерпения. Впрочем, если Фарнсуорт и Маргарет были в пути, то уже давно, и переживать из-за получаса нет никакого смысла.

– Джеймс живет рядом с библиотекой. – Сара набросила на плечи плащ и надела капюшон.

Дорога до дома библиотекаря заняла десять минут. Дверь открыл взъерошенный слуга, сообщивший, что мистер Мейкпис дома, но совершенно определенно не принимает.

Луциан придержал ногой дверь, чтобы не позволить ее захлопнуть, достал из кармана визитную карточку и прошипел:

– Передайте это, пожалуйста, мистеру Мейкпису и скажите, что если он не присоединится к нам через пять минут, то я сам присоединюсь к нему.

Джеймс Мейкпис спустился вниз в ночной рубашке и съехавшем набок колпаке. Заметив Сару, он растерянно моргнул.

– Леди Сара? Что случилось?

– Нет времени объяснять, Джеймс, – заговорила Сара, одновременно подталкивая заспанного библиотекаря к двери.

Луциан помимо воли восхитился собранностью и целеустремленностью женщины. Пусть только эта целеустремленность будет направлена на кого-то другого.

– Возьмите ключи от библиотеки. Нам необходимо посмотреть в журнале, где остановился человек со шрамами на лице.

– Но я и так могу сказать – у миссис Томпсон на Толфин-лейн.

– Какое имя он назвал? – спросил Луциан.

– Мистер… Джордж… нет, Грегори Тар… Фар…

– Спасибо, Джеймс. – Сара уже выбегала на улицу. – Пройдя по аллеям, мы срежем большой угол. А подойдя к меблированным комнатам, сделаем так: ты пойдешь к передней двери, а я послежу за задней.

Хозяйка уже была на ногах и вознегодовала, поскольку, по ее мнению, было еще слишком рано для визита. Увидев карточку маркиза, она сменила гнев на милость и стала отвечать на вопросы.

– Он уехал, – сообщил Луциан, вернувшись к Саре. – Она рекомендовала ему конюшни Ламберта, когда он спросил, где нанять экипаж. Пойду раздобуду у них какое-нибудь средство передвижения.

– Обещай, что возьмешь меня с собой! – потребовала Сара, схватив маркиза за рукав.

Он должен был сказать «нет», не вмешивать ее в свои дела. Он это точно знал. Но Маргарет нравилась Сара, сестра доверяла ей, да и эта женщина, похоже, понимала его сестру лучше, чем он. Сара нужна ей, сказал он самому себе и сделал вид, что не заметил внутренний голос, утверждавший, что ему она тоже нужна. Точнее, он желал ее. Иными словами, испытывал обычную похоть.

Обратно ему удалось вернуться только через час. Шестьдесят минут Луциан уговаривал себя тщательно распланировать свои действия и сохранять холодную голову. В последний раз он делал это, когда обнаружил Маргарет на грани смерти. Но теперь он не сомневался… почти… что она в безопасности. У себя в комнате он нашел еще одну записку, засунутую в бумажник, – в его пустой бумажник. Хитрая и умная чертовка, подумал он, доставая деньги, предназначенные для срочных расходов, из тайника в двойном дне ящика письменного стола. Он собрал все имевшиеся наличные деньги и нашел карту, а его лакей, Питкин, сложил некоторые личные вещи в дорожную сумку. Маркиз зарядил пистолеты, сунул под мышку футляр со шпагой и отправился на поиски конюшни.

Благодаря неудачному стечению обстоятельств это была не та конюшня, которой он пользовался раньше, поэтому владелец очень долго выяснял его личность, после чего пришлось потратить уйму времени, чтобы убедить владельца в своей состоятельности. Да, ему действительно нужен экипаж на срок до недели, да, ему нужна лучшая пара, и да, он вполне способен за все это заплатить.

Луциан не мог придраться к скорости, с которой Сара сбежала вниз по ступенькам, поставила свою сумку рядом с его вещами и села. Он оставил Питкина разбираться с отелем, приказав ему держать комнаты за ними еще неделю. Поэтому на запятках экипажа никого не было, и он легко покатил по булыжной мостовой.

– Какой маршрут ты выбрал? – спросила Сара, кутаясь в плащ. – На их месте я бы направилась по дороге на Дорчестер, потом на Йовил и Бристоль.

– Луциан кивнул. Добравшись до вершины холма, он пустил лошадей легким галопом.

– Я пытаюсь понять, насколько они нас опережают. Когда ты вернулся накануне вечером?

– Около полуночи. В час я уже спал. Здесь у меня другой режим, не такой, как в городе, – объяснил Луциан.

– Маргарет это хорошо известно. Если она тайком выбралась в два, значит… Интересно, как она прошла мимо стойки ночного портье. Она взяла с собой много вещей?

– Две сумки. А ночной портье, как правило, спит за стойкой. А даже если бы не спал, и она тихо спустилась по задней лестнице, он не мог ее заметить.

– Ты заехал за мной в восемь часов. Если они едут со скоростью, скажем, восемь миль в час… то уже проехали сорок восемь миль. Иными словами, они уже на полпути к Бристолю.

– Не знаю, сколько денег удалось собрать Фарнсуорту, но Маргарет добавила к ним содержимое моего бумажника. У нее есть и свои деньги – те, что она получает на булавки. Так что у них есть средства, чтобы менять лошадей, когда надо.

Сидящая рядом Сара вдруг начала выпутываться из своего плаща, сняла его, аккуратно свернула и положила под сиденье.

– Мне жарко. Больше у меня нет необходимости прятаться. Теперь я – твой грум. Ты – эксцентричный маркиз, и грум у тебя привезен из Индии.

– Боже, дай мне силы! Я не настолько эксцентричен, чтобы мой индийский грум был женщиной.

– Люди видят то, что ожидают увидеть. – Она повела плечами. – Это ужасно тесная одежда.

Луциан сказал себе, что не будет оценивать, насколько сильно стискивает одежда округлости ее тела, и упорно смотрел прямо перед собой. От напряжения у него даже шея затекла.

– А как ты объяснишь свое отсутствие в Сэндбее?

– Мне ничего не придется объяснять. Мод скажет Дот, чтобы та открывала магазин или нет, если это для нее неудобно. В конце концов, я – дочь маркиза, а значит, имею право делать то, что хочу. Тот факт, что я не щеголяю своим титулом и стараюсь не смущать людей, вовсе не означает, что я не могу это сделать, если потребуется.

Было довольно трудно забыть, что эта упрямая, независимая, приводящая в бешенство женщина занимает такое же положение в обществе, как его сестра, и, хотя ее воспитание было, мягко говоря, нетрадиционным, она являлась частью его мира – леди Сарой. Что бы он подумал о ней, если бы они встретились в бальном зале или на модном концерте? Красивая, умная, желанная…

Лошади заартачились, и Луциан сосредоточился на том, что делает. Они еще не выехали на главную дорогу, а сломанная ось и потерянное колесо были не так уж невероятны.

– Карта у меня в сумке. Постарайся ее достать. Я хочу наметить маршрут и быть уверенным, что мы не собьемся с пути.

– Я хорошо знаю дорогу до самого Дорчестера. – Сара встала на колени на сиденье и, перегнувшись через спинку, потянулась за сумкой.

– Осторожно!

Луциан перекинул вожжи в одну руку, а другой хотел ухватить ее за пояс панталон, но вместо этого его рука оказалась на соблазнительно округлых ягодицах. Он отдернул руку, словно обжегшись. Сара вернулась в исходное положение, сжимая в руке карту. Ее щеки заметно порозовели.

– Извини. Я хотел помочь.

– У тебя в сумке пистолеты, – сказала она, игнорируя его сбивчивое объяснение. – Обещай, что ты не вызовешь Грегори на дуэль.

– Я никогда не отправляюсь в путешествие, которое может затянуться, без оружия.

– Я спрашивала не об этом, Луциан. Дело зашло слишком далеко, и ты должен позволить им пожениться. Я видела его шрамы. Совершенно очевидно, что Грегори исчез не по своей вине. Произошел какой-то несчастный случай, или на него напали. Не приходится сомневаться в том, что твоя сестра его любит. Она вынашивала его ребенка.

Луциан знал это. И еще он знал, почему ему так трудно смириться с неизбежным. Если Маргарет выйдет замуж за Грегори сейчас, значит, его возражения, их тайный побег, ее выкидыш и мучения и, предположительно, то, что покалечило Грегори, – все это было зря? Если бы он изначально поступил иначе, то мог бы избавить любимую сестру от горя.

Все это означает, что он не исполнил свой главный долг защитника семьи. В его городском доме была галерея семейных портретов, самые ранние из них датировались временем правления Генриха VII. Отец и дед часто ходили по этой галерее вместе с ним, рассказывая разные истории об изображенных на портретах людях. Все они строго придерживались понятий чести. Его предки сколотили семейное состояние, которое теперь находилось в его руках. Его долг – сохранять и приумножать его. В конечном счете не Маргарет лишилась чести, а он. И будь он проклят, если признается в этом перед женщиной, которая ни в грош не ставит мужскую честь.

– Сейчас убийство Фарнсуорта не поможет, с этим я согласен, – сказал Луциан. Но он все еще может вытрясти из него душу, мрачно уверил он себя, и леди Сара не сумеет его остановить.

✻ ✻ ✻

Сара обнаружила, что путешествие в компании с маркизом Кэнноком было стремительным, некомфортным, иногда пугающим, но всегда в высшей степени эффективным. Стоило им остановиться, как конюхи со всех ног бросались менять лошадей и всегда выбирали сильных, выносливых животных. Хозяева постоялых дворов быстро подавали им еду и напитки, предоставляли в их распоряжение все необходимое и с сочувствием выслушивали рассказ о воспитаннике, сбежавшем из дома с неподходящей девицей. Его необходимо вернуть ради его же блага.

– У него не все в порядке с головой после несчастного случая, – объяснял Луциан, удачно вплетая в рассказ шрамы Грегори. – Он легко поддается влиянию, и девица вьет из него веревки.

Они напали на след в Чарминстере, что к северу от Дорчестера. Там сбежавшая парочка первый раз поменяла лошадей. Потом молодых людей вспомнили в Йовиле.

Сара решила, что она будет лакеем его светлости, а не грумом. Это позволило ей держаться подальше от конюхов и грумов. Как она и предсказывала, внимание привлекала ее диковинная одежда, а не женское лицо под тюрбаном.

Около четырех часов пополудни они въехали в Бристоль и увидели высокий шпиль церкви Святой Марии Редклиффской. Луциан завернул на постоялый двор, и путешественники вышли из экипажа.

– Как мы будем искать? – спросила Сара, оглядываясь по сторонам. – Здесь, наверное, много постоялых дворов.

– Мы не будем искать. Прежде всего мы поедим. А в это время городские мальчишки обыщут город.

Он щелкнул пальцами маленькому оборванцу, который прогуливался неподалеку с независимым видом, ожидая возможности поднести багаж или оказать какую-нибудь другую услугу. Луциан достал из кармана две монеты и показал мальчишке. У того округлились глаза.

– Что надо?

– Деньги твои, если ты и твои товарищи найдете любые сведения о почтовом экипаже, который сегодня утром проехал через Бристоль. В экипаже было два пассажира – молодая леди и мужчина с изуродованным шрамами лицом и повязкой на глазу. Я хочу знать, когда они снова выехали в путь и по какой дороге. Сведения мне нужны через два часа. Если сумеешь управиться за час, получишь еще одну монету.

– Понял. – Не тратя даром ни слов, ни времени, мальчишка сорвался с места и убежал. На бегу он громко свистнул, и к нему присоединились, возникнув словно из-под земли, еще пять или шесть ребятишек.

– Два часа?

– Это для них даже много, – уверенно сказал Луциан.

Титул его светлости обеспечил им отдельный кабинет, личное внимание хозяина и самые лучшие блюда.

– Что ты намерен делать, когда мы их найдем? – спросила Сара, когда подали суп.

– Если Маргарет все еще хочет его, пусть женятся. Если она передумала, я определенно не буду настаивать.

Сара обратила внимание, что ответ Луциана не относится к первой встрече с беглой парочкой. Сначала она решила, что может разрядить пистолеты, но сразу вспомнила, что есть еще шпага, и Луциану, в общем, все равно: застрелить Грегори или проткнуть его клинком. Кроме того, если она разрядит пистолеты, они наверняка встретят разбойников, они могут ранить Луциана, и в этом будет ее вина.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О разбойниках. Я думала, должна ли разрядить пистолеты. Но ведь разъезжать по сельской местности без оружия – значит искушать судьбу, не правда ли?

Луциан уставился на свою собеседницу с таким изумлением, словно у нее выросла еще одна голова.

– Да знаешь ли ты, что я с тобой сделаю, если обнаружу свои пистолеты незаряженными?

– Нет. – Сара сосредоточилась на еде, стараясь не думать о том, что она находится наедине с мужчиной, путешествует вместе с ним и втайне хочет, чтобы он оставил в покое беглую парочку и договорился о спальне для них в этом отеле.

– Я тоже. Предлагаю не выяснять это.

После супа им принесли фрикасе из цыпленка и печеную рыбу в сырном соусе. Они ели в молчании, прерываемом только вежливыми просьбами передать соль или хлеб.