Джетти Вудрафф - Покорная

Комната погрузилась в темноту из-за туч, нависших над местностью.

— Сейчас начнется шторм? — спросила Роуэн, присоединившись ко мне у окна. Я улыбнулась ей и провела рукой по ее длинным волосам. Опустившись, моя рука полностью обняла ее спину, пока мы рассматривали небо. Прежний ярко-синий цвет заменился холодным темно-серым.

— Скоро. Вы все собрали на случай отключения света? — неистовая сила шторма нависла над нами, вызывая запах дождя в воздухе и мурашки по спине от предчувствия чего-то страшного.

— Мне не нравится шторм.

— А мне нравится, — встряла Офелия, просовывая свое маленькое тельце между мной и сестрой. Ей тоже хотелось увидеть шторм.

— Ты шутишь? Это же весело, — солгала я. Я тоже их ненавидела. С самого детства. Роуэн была такой же.

Офелия прикрыла глаза одной рукой, словно закрывалась от яркого солнечного света. Света, скрытого где-то за темными тучами.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не засмеяться.

— Я не вижу его. Где шторм?

— Я могу поспать с тобой? — спросила Роуэн, волнение читалось в ее кристально голубых глазах. Она подняла голову, ожидая ответа, и я улыбнулась ей, убирая прядь ее светлых волос назад.

— Я первая спросила, Роуэн, — злобно произнесла Офелия, толкая сестру.

— Эй, перестань. Посмотрим, Роуэн. Давайте съездим в магазин и купим некоторые вещи. На всякий случай. Возможно, мы сможем остановиться в парке ненадолго. Я скажу папе, что мы уезжаем. А ты пока собери свои карандаши. И тот, что закатился под диван, тоже, — сказала я, кивая в сторону кофейного столика. Затем посмотрела на ее сестру, чтобы та присоединилась к уборке. — Офелия, помоги собрать карандаши.

Офелия прыгнула на диван и перевернулась вниз головой, уверяя меня, что не причастна к этому.

— Я этого не делала. Роуэн их рассыпала.

Роуэн театрально возмутилась, войдя в роль на 100 % — приподняла бедро и тому подобное.

— Нет, не я. Это ты сделала, когда искала зеленый цвет. Ты врешь. Мама, она врет.

Я выходила из гостиной с непреклонным видом. Указав пальцем сначала на одну, потом на другую, я направила его на дверь, напоминая, что их отец дома. Это остановило спор. Пэкстон работал дома, отпустив рабочих на полдня раньше, чтобы они успели подготовиться к надвигающемуся ненастью.

Затемненное окно в конце коридора не скрывало приближение непогоды. Казалось, тропический шторм не минует нас. В последнем выпуске новостей я видела, что кружащиеся красные кольца наметили нас своей целью. Однако я молилась, чтобы это было не так. Синоптики всегда ошибаются. Возможно, он повернет в последнюю минуту.

Я сделала глубокий вдох, набираясь храбрости, чтобы постучать в кабинет Пэкстона. Я не видела его с завтрака. Не зная, в каком он был настроении, я заколебалась на мгновение и легонько постучала.

— Да? — что ж, это звучало неплохо. По крайней мере, не было слышно ненависти. — Что? — голос скорее был отвлеченный, словно он был очень занят. Я открыла дверь и вошла в кабинет. Но не работа занимала его внимание, а прогноз погоды. Пэкстон нахмурил брови, подняв один палец вверх, приказывая подождать, пока сам прислушивался к драме на фоне хаоса. Как только он опустил палец и посмотрел на меня с кивком, я заговорила.

— Я собираюсь в магазин за парой вещей, прежде чем начнется ливень.

— Разве ты не ездила за покупками несколько дней назад?

— Да, но если отключат электричество, то молоко в магазине закончится через день. Я забыла его, и лучше бы взять еще бутыль воды. Генератор готов к работе?

— Генератор — не твоя забота. А вот молоко — да. Ты такая безответственная, — сказал Пэкстон, нахмурившись и тяжело вздохнув. — Скажи мне… Какая мать забывает молоко? Ты должна заботиться лишь о двух вещах: о двух маленьких девочках и доме, — он встал, обошел стол, прислонившись задом к его передней части, и снисходительно посмотрел на меня.

Вот бы это было так. Дом и две маленькие девочки — это куда больше, чем просто две вещи. Если он еще раз приедет домой и скажет, что записал девочек на очередной кружок, я его убью. Но сейчас нет необходимости напоминать ему, чем я занималась. Да он и шанса не даст. Просто заткнет мне рот. А вообще, мне было все равно. Мне нравилась моя работа. Я гордилась своим домом и семьей, заботясь о том, чтобы все было гладко, как и любил Пэкстон.

Но все же я сказала ему, почему не взяла все необходимое в прошлый раз.

— Это было в тот день, когда Роуэн укусила оса. Она плакала. Я спешила.

Скрестив лодыжки, он задумчиво потер подбородок.

— Ох, точно. Это было в тот день, когда ты допустила, чтобы ее укусила оса.

Я выдержала его взгляд, потому что должна была. Так же, как и молчала, пока он не разрешал говорить. Это я не собиралась комментировать. Неважно, что бы я сказала, это в любом случае оказался бы неправильный ответ. Оса была в машине. Не я ведь сказала Роуэн лезть к насекомому. Она просто сама отмахнулась от нее, откинув прямо себе между ножек, где оса и укусила. Чуть выше колена.

— Девочек не бери.

— Почему? Я пообещала Роуэн, что мы поедем в парк.

— Езжай в магазин и сразу назад. Если шторм и дальше продолжит надвигаться с такой скоростью, мы уедем подальше. Снимем комнату где-нибудь в отеле. Девочек не бери. У них есть игровая площадка на заднем дворе, которую я им построил. Они могут поиграть там. У тебя есть час, — приказал Пэкстон, не спуская с меня глаз, разговаривая короткими предложениями, будто мне было пять лет. Выставив один палец, он бросил на меня суровый взгляд, ожидая ответа.

— Да, хорошо, — отступила я, опустив взгляд в пол.

— Закрой за собой дверь, — приказал он, резко заканчивая разговор. Наклонив голову, он отпустил меня.

Я послушалась и, выдохнув, покинула кабинет.

— Джейк сказал, что Роуэн — мальчишеское имя, — заявила вдруг Роуэн, когда я вошла в гостиную. Мои брови взлетели вверх, интересуясь, с чего она вспомнила об этом. Ее внимание перевелось с телевизора на коробку карандашей. Я понятия не имела, о чем она говорила. Они не виделись с Джейком два дня, с урока танцев. Сев рядом с ней на диван, я уставилась на шоу для дошкольников по телевизору.

— Правда? Что же, он не прав. Роуэн — королева зачарованных земель. Это в прекрасном параллельном мире.

— Где это?

— Здесь, — я подмигнула ей, легонько постукивая пальцем по ее сердечку, — там люди никогда не болеют, они всегда счастливы и любят друг друга всем сердцем.

— И я там королева? — спросила Роуэн с озорной улыбкой.

— И я? — Офелия тоже хотела знать.

— Да, конечно. Вы обе мои маленькие королевы, — я взяла сумку и зонт. — А сейчас мне пора, пока не начался дождь. Скоро вернусь.

Роуэн слезла с дивана, не желая отставать.

— Ты говорила, что я тоже поеду.

— Знаю, но я хочу вернуться до начала шторма. Привезу вам что-нибудь.

— Я завел твою машину. Пойдем, поищем что-нибудь перекусить, Роуэн, — произнес Пэкстон, стоя в дверях. Это был его мягкий способ сказать мне, что он проверил пробег на счетчике.

Встав, я поблагодарила его.

— Я поеду с мамочкой, — настояла Роуэн и схватила меня своей маленькой ручкой.

— И я тоже, — сказала Офелия с той же настойчивостью. Она встала, сделала два шага и споткнулась о свою же ногу. Мы с Пэкстоном обернулись на звук падения и засмеялись. Она подскочила, словно солдатик, и взяла меня за другую руку.

— Никто из вас не поедет. Грядет шторм. Отпустите маму, чтобы она могла быстрее вернуться. Кто хочет мороженое?

И, конечно, это сработало. Обе с криком вскинули свои маленькие ручки вверх: «Яяяяяяя».

Роуэн отпустила меня, бросившись на кухню, полностью сконцентрированная на мороженом, Офелия побежала за ней. Роуэн умело прыгала, а ее маленькая сестричка повторяла прыжками, скачками и перебежками. Она изо всех сил старалась скопировать движения старшей сестры, но ей не до конца это удавалось. Близко, но не совсем. Я улыбнулась ей вслед, любя всем сердцем, пока она выкрикивала желание получить розовую ложку.

Пэкстон подошел ко мне с ухмылкой на лице. Он притянул меня к себе, положив руку на поясницу и лишив равновесия.

— Ты имеешь представление, насколько ты сексуальна? Мне нравится это платье. Если бы только на губах была помада. Красная. Мммм, — промычал он, шепнув теплые слова мне на ухо.

Спустя долгие мгновения пыток мягкими поцелуями, он произнес:

— Тебе пора, — его губы коснулись моей кожи, лишив дыхания. Мы жили во Флориде. Если он думал, что я сексуальна, то точно не из-за моих стараний. Мои волосы были убраны в неопрятный пучок на макушке, косметики было по минимуму, одета была в простое платье в пол и сандалии. И я чертовски уверена, что не собиралась красить губы помадой.

— Скоро увидимся, — я отстранилась, но он притянул меня обратно, переплетая пальцы. Большим пальцем он гладил мою руку и смотрел в глаза.

— Согласно прогнозу погоды, у нас есть четыре часа.

— Обещаю вернуться до шторма, — сказала я, скрывая улыбку. На долю секунды мне показалось, что получилось скрыть сарказм. Но Пэкстон точно знал, что скрывалось за моими словами. Шторм не должен был начаться в течение четырех часов или около того. Я же не могла опоздать и на десять минут, не говоря уже о четырех часах.

Пэкстон сузил глаза, криво ухмыльнувшись, и похлопал меня по попе.

— Поспеши, любимая.

Я подошла к машине, которую Пэкстон уже вывел из гаража. Однажды я сбила мусорный бак. Всего лишь раз. И теперь Пэкстон всегда выводил ее, оставляя работающий двигатель, словно я даже не знала, как заводить машину. Еще один способ показать, что он лучше меня, показать, что я ниже его. Меня это не волновало, не особо. Я привыкла к этому, а также к этой новенькой машине. Она была моя, куплена для меня… и все же не до конца. Он не забудет припомнить мне, что машина записана на его имя, если возникнет необходимость. Машина и все остальное, что окружает меня.

Мурашки побежали по спине от мрачной атмосферы. Окрестности затихли под стать пасмурной погоде. Выезжая с подъездной дорожки, я взглянула на часы — начало третьего. Казалось же, что уже было часов девять вечера. Вокруг всё нахмурилось, дворы опустели, все окна закрыты.

Я перевела взгляд на соседский дом. Дом моей лучшей подруги, по крайней мере, до этих пор. Вздохнув, я покачала головой. Я не могла думать об этом. Не сейчас. Поразмышляю над этим позже, когда наступит время. Багажник машины Кэндес был открыт, а на земле рядом стояла спортивная сумка. Видимо Лейн решил уехать подальше. Я надеялась, что мы последуем их примеру. Не хотелось оказаться здесь, когда дождь и ветер обрушатся на дом ночью. Лишь мысль об этом вызывала дрожь. Другие мои соседи, Триша и Брент, уже давно уехали. Их брошенный дом идеально вписывался в окружающую атмосферу. Качели из шин на цепях покачивались на ветру.

Жутко.

Я хотела купить что-то еще? Но хоть убейте, я не могла вспомнить, что именно. Копаясь в своей памяти, я нахмурилась, увидев незнакомую машину, следовавшую за мной. Старая Хонда не принадлежала никому из нашего района, ничто в ней не вызывало знакомых ассоциаций. Я выключила радио, по которому надоедливый голос в очередной раз напоминал о тропическом шторме. Они постоянно повторяли одно и то же. Снова и снова. А ведь он мог и минуть нас.

— Лейкопластыри, — выкрикнула я, все еще наблюдая за машиной за мной. Мои девочки использовали больше пластырей, чем кто-либо из знакомых. Каждую царапину нужно было заклеить. Я свернула направо, машина последовала за мной. Быстрый срез влево — тот же результат. В этот момент я и начала нервничать.

Сердце ускорилось, когда я увидела водителя. Это на самом деле? Не может быть. Я не сводила глаз с водителя, пока биение в груди все усиливалось и усиливалось. Я свернула на парковку к Первому Банку Картера с трясущимися руками, пересохшим ртом и с самым сильным чувством тоски в моей жизни. Старая машина не отстала и припарковалась прямо за мной. Она не тратила времени. Ни секунды. Через две целых семь десятых секунды она уже была возле моей двери.

Я прикрыла рот рукой, громко вздыхая, слезы мгновенно появились на глазах. Сморгнув расплывчатую пелену, я открыла дверь. Никакие слова не могли описать мои чувства. Не знаю, было ли это связанно с сёстрами или только с близнецами, но что-то было между нами. Связь, которую нельзя разорвать. Настолько сильная, будто она и не исчезала. Видеть её лицо, знать, что она рядом со мной, наблюдать, как она идет мне навстречу. Все это было нереально. Но это была она. Моя сестра. Мой близнец. Тупая боль сформировалась у меня в груди, давя под ложечкой. Все мое тело трясло от волнения, и я слышала громкое биение сердца в обоих ушах.