— Может, не здесь, мой Лорд? — Малфой уткнулся носом в воротник камзола. Его мутило от запаха крови и рвоты.

— Да, пожалуй. Есть другая камера. Тебе, Сев, будет интересно узнать, кто в ней находится. — Свяжи его, Люц.

Малфой произнес связывающее заклинание. Оно вывернуло руки Снейпа назад, сломанные ребра обожгло огнем. Подталкивая его перед собой, Малфой и Лорд вышли в коридор. У дверей дежурили Макнейр и Гойл.

— Вперед, Сев. Тебя ждет приятный сюрприз, — сказал Лорд, потирая сухие руки.

Они прошли по коридору и остановились у массивной дубовой двери. Люциус Малфой произнес длинное отпирающее заклинание и втолкнул Северуса внутрь. Яркий дневной свет резанул его по глазам. Комната была почти пуста. Сноп света лился из забранного решеткой окна в потолке, освещая стул, прикрученный к полу. На стуле сидел Гарри. Его Гарри.

— Нет! Отпусти его, Том! — Северус судорожно дернулся, инстинктивно пытаясь освободиться.

Гарри сидел совершенно неподвижно, только зеленые глаза горели отчаянным диким огнем.

— Петрификус? — спросил Лорд, кивая на Гарри.

— Он самый. Мальчишка совершенно невменяем. Даже без палочки, — сказал стоящий в дверях Макнейр.

— Том! Отпусти мальчика! — прохрипел Снейп.

— Я тебе не Том, — холодно сказал Лорд. — Присаживайся, Северус. В театре нехорошо стоять.

Заклинание Макнейра ударило его по ногам, и он упал. Боли он больше не ощущал. Он смотрел в зеленые страдающие глаза и чувствовал, что сходит с ума.

— Я сделаю все, что ты хочешь, То… Мой Лорд, — воздух с хрипом вырывался из его легких.

— Конечно, Сев, конечно. Вы оба сделаете все, что я хочу. Видишь, Сев, я пока не трогал мальчишку. Теперь все в сборе, можно и начать.

— Мой Лорд, я знаю, как вернуть твою магию, — Северус попытался подползти к Лорду.

Не унижайся!

Не надо, просили глаза Гарри.

Мне плевать.

Лорд Марволо с силой пнул его в живот.

— Ты лжешь. И за всю твою ложь ты заплатишь — как никто!… никогда!… не платил! — с перекошенным от ярости лицом старик бил и бил его ногами, окончательно потеряв над собой контроль. В углах его запавшего рта выступила пена, остекленевшие глаза были совершенно безумны.

— Не утруждайтесь, Хозяин, может, лучше Круцио? — услужливо спросил Петтигрю.

— Круцио Максима — для Поттера! — яростно крикнул Лорд, судорожно сжимая кулаки.

— Круцио Максима, — эхом повторил Петтигрю, направляя палочку на Гарри.

Юноша упал на пол. Дикая судорога боли выгнула дугой его тело. Руки и ноги забились в конвульсиях, пальцы до крови под ногтями скребли пол. Он сцепил зубы, чтобы не закричать. Ему казалось, он бьется в огненной жиже, из которой не может вынырнуть, и отвратительный зверь с тонкими и острыми как шило зубами без устали рвет его внутренности.

— Гарри, держись! — услышал он голос Северуса. Ему почему-то стало легче.

— Много болтаешь, — Лорд с новыми силами пнул Снейпа ногой.

— Мой Лорд! Оставьте его, он еще ребенок! Я верну вам магию! — Снейп не чувствовал своей боли. Боль Гарри рвала его сердце когтями огненной мантикоры.

— Я думал, что ненавижу Поттера, — прошипел Лорд. — Но тебя, мой друг, я ненавижу больше. Предатель!

— Мой Лорд, это все эмоции, — быстро заговорил Северус. Он видел, что Круциатус заканчивается и пытался отвлечь безумного старика от Гарри. — Ты мой лучший учитель. Ты научил меня справляться с эмоциями, которые суть зло. Что толку сокрушить все вокруг, поддавшись ярости, гневу, обиде… — он задыхался от боли, но продолжал говорить, магнетизируя глазами Лорда: — Я знаю, что умру, но я тебе благодарен, Том, что бы ты ни думал. Ты научил меня держать под контролем магию и эмоции. Это сделал ты. Если бы не это, я давно был бы мертв. Помнишь, чему ты меня учил? Власть над другими начинается с обретения власти над самим собой. Не поддавайся сейчас эмоциям. Не поддавайся гневу, Том. Кто, как не ты, всегда умел владеть собой? Всегда умел контролировать себя. Ты всегда успеешь меня уничтожить. Но что тебе будет с того, Том? Что? Да, я дал тебе не эликсир молодости. Это было… другое зелье, — Северус с трудом поднялся. Он стоял, пошатываясь, напротив Лорда и сверлил его гипнотизирующим взглядом.

— Зачем ты это сделал? — прохрипел Лорд, чувствуя, что мягко погружается в бездонную глубину черных колодцев. Лишенный магии, он не осознавал, что начинает незаметно подчиняться чужой воле.

— Я завидовал тебе, Том. Хотел быть как ты… сильнее тебя. Сильнее самого сильного мага этого мира. Я проиграл. Только один из нас достоин принять Силу. И это — не я. Не спеши, обдумай все. Я помогу вернуть тебе магию. Ты будешь еще сильнее, Том. Твоя магия просто спит. Я разбужу твою магию, если ты не тронешь мальчика. Я верну тебе молодость, если ты отпустишь Поттера… Отпустишь. Поттера. Сейчас, — проникновенным голосом сказал он. Внезапно он закашлялся. Кровь тонкой струйкой потекла у него изо рта.

— Северус, — ахнул Гарри.

Лорд Марволо моргнул. Звук голоса Гарри разорвал гипнотический контакт.

— Не слушайте его, мой Лорд, — встряхнулся Макнейр. – Он просто заговаривает вам зубы.

— Поттер очухался, — заметил Гойл.

— Прекрасно. Продолжим наше шоу. Круцио Ультима! — крикнул Лорд, разворачиваясь к Гарри. Петтигрю открыл рот и с сомнением посмотрел на Лорда. Старик угрожающе нахмурился.

— Круцио Ультима! — Петтигрю взмахнул палочкой.

Северусу Снейпу хватило этой заминки. Нечеловеческим усилием он рванулся между Петтигрю и Гарри. Огонь из палочки Петтигрю ударил его в солнечное сплетение. Снейп тяжело рухнул на пол. Раздался отвратительный хруст ломаемых суставов.

Гарри закричал.

— Фините инкантатем! Идиот! Он мне нужен живой! — Лорд тряхнул Петтигрю за шиворот.

— Фините инкантатем, — торопливо проговорил Хвост.

— Заткни Поттера, — сердито сказал Лорд.

— Силенсио, — Петтигрю махнул палочкой в сторону Гарри и устало вытер пот со лба. Мальчик молча глядел на распростертое на полу тело. Он прокусил губу, и кровь текла по подбородку. Его била мелкая дрожь.

— Что за черт, он же был связан, — с досадой сказал Лорд. — Как он ухитрился…

Пожиратели молчали. Вид Круцио Ультима в действии редко производил хорошее впечатление.

— Заберите его отсюда, — с отвращением сказал Лорд. — Левитируйте обратно в камеру и приведите в себя. Он перевел взгляд на Гарри.

— Мерзкий маленький щенок, — зло сказал он. — Ну ничего, скоро твоя очередь.

*

Люциус Малфой залпом осушил бокал вина.

— У тебя малокровие, Люц. Ты бледный как стенка. Теряешь всякую привлекательность, — поморщился Лорд Марволо.

Они сидели в гостиной. Жаркое пламя танцевало в камине. Свечи в резных канделябрах бросали мягкий свет на пушистый ковер и белые кресла. В центре комнаты стояла пышная рождественская елка.

— Люблю запах елки, — пробормотал Малфой. — Всегда Нарцисса наряжает, но…

— Нам сейчас не нужны бабы, — сказал Лорд. Он подкурил сигарету маггловской зажигалкой и глубоко затянулся.

— Да, конечно, — пробормотал Люциус. Он долил себе вина и опять выпил.

— Рассказывай, что сказал Мерлин.

— Мой Лорд… Вы убьете Сева? — несмотря на жар, полыхающий в камине, Малфой слегка дрожал.

— Тебя это волнует? — насмешливо сказал Лорд. — Отвечай на вопрос!

— Мерлин сказал… — он опять дрожащей рукой подлил себе вина, расплескивая красные капли на инкрустированный столик. — Как кровь, — Люциус вперил взгляд в винную лужицу.

— Прекрати, ты уже пьян! — зло сказал Лорд. — Что сказал портрет?

— Кровь врага, — прошептал Малфой.

— У меня много врагов, — равнодушно отметил Лорд.

— Того, кого вы ненавидите сильней всех. Кровь надо выпить в полночь и призвать имя Мерлина. Чем больше вы сможете выпить, тем сильнее станете. Желательно, чтобы ваш враг также имел большой магический потенциал.

— Отлично, Люциус! — глаза Лорда радостно блеснули. — Только кровь, и все?

— Все гениальное — просто.

— Проклятый Сев целый год морочил мне голову сложными зельями. То одним, то другим. А тут все так просто. Я выпью всю его чертову кровь!

— Поттера?

Лорд недоуменно уставился на Малфоя.

— Какого, к дементорам, Поттера? Сева, конечно.

— Разве не Поттер ваш главный враг, мой Лорд? — дрожащим голосом спросил Люциус.

— Не сейчас. Когда-то я думал, что да, Поттер. Впрочем, могу выпить и его кровь, на закуску, — демонически захохотал Лорд.

Люциус Малфой уронил голову на руки. Пьяные слезы потекли по его ладоням.

— Баба, — снисходительно сказал Лорд. — А кто будет елку наряжать?

*

— Что у тебя с рукой, Хвост? — брезгливо спросил Макнейр.

Петтигрю посмотрел на свою левую руку.

— Не знаю, чернеет отчего-то.

— Мыть пробовал? — поморщился Макнейр.

— Это не грязь. Не болит, только пальцы почти не гнутся, — вздохнул Петтигрю.

— Смахивает на гангрену, Хвост, — с подозрением сказал Гойл.

— Если что, Хозяин сделает мне новую руку, — самодовольно сказал Петтигрю. Никто из Пожирателей не мог похвастать таким подарком, как его сверкающая правая рука. — Будет красиво. Симметрично.

— Без магии? — фыркнул Гойл.

— Тихо, — прошипел Макнейр и нервно оглянулся. — Это не обсуждается.

— Это ненадолго. Лорд назначил обряд возвращения магии на Рождество. Он вернет свою силу, и мы все будем щедро вознаграждены.

— Рождественскими круциатусами? — брякнул Гойл.

— Угу. Ультима, — пробурчал Макнейр. Он подошел к окошку камеры и всмотрелся в полумрак.

— Как они, Уолден? — спросил Гойл.

— Живые вроде. Ишь ты, в обнимку. У этого чертова педика и вправду девять жизней.

— Рождество — завтра, — хищно усмехнулся Петтигрю. — Вот я и посмотрю, сколько у тебя жизней, Северус Тобиас Снейп.

*

Глава 16. Во имя Мерлина

Голова Северуса лежала на коленях Гарри. Горячая слеза юноши упала на его лицо. Потом еще и еще.

— Гарри, — прошептал Снейп, — перестань.

Гарри судорожно вздохнул.

— Ты не плакал под Круцио. Ты держался, как мужчина. Ты сильный, Гарри, — слова давались профессору с трудом. — Не надо плакать сейчас. Все… будет… хорошо.

— Я не знаю, как помочь тебе, — с отчаянием сказал юноша.

— Со мной все в порядке, — Северус стер пальцем слезу, ползущую по щеке Гарри.

— Ты кашляешь кровью! А я не могу вылечить тебя без палочки.

— Ерунда, просто осколки ребра в легких, — спокойно сказал Снейп.

— Ну да, всего-навсего! — сердито сказал Гарри.

Учитель улыбнулся и сжал его руку.

Гарри погладил волосы Северуса. Мягкие и шелковистые когда-то, сейчас они были жесткими и слипшимися от запекшейся крови.

— Как ты думаешь, сколько мы уже тут? — спросил юноша.

— Трудно сказать. Несколько часов.

— Мы умрем? — голос Гарри звучал странно спокойно.

Северус всмотрелся в его лицо в полумраке.

Да.

— Никогда не теряй надежды, — сказал он.

— Я не хочу видеть, как они тебя… Я хочу умереть с тобой вместе, — тихо сказал Гарри.

Ты читаешь мои мысли, о, Мерлин.

— Не думай об этом, — Северус привстал, поморщившись от боли. — Попробуй поспать. Пожалуйста, — попросил он.

Они легли головами на свернутую мантию Гарри. От пола тянуло холодом и сыростью. Где-то шуршали то ли крысы, то ли мыши, в углу размеренно и заунывно капала вода.

— Я все время хочу тебя обнять, и забываю, что тебе больно.

— Мне не больно, обними, — попросил Северус.

Гарри осторожно положил руку ему на бедро.

— Мы будем вместе, потом, когда… умрем? — спросил он.

— Прекрати, Гарри, — сердито сказал учитель. — Мы пока что живы. И если Лорд не убил нас сразу, значит, мы для чего-то ему нужны. Я надеюсь уговорить Риддла. Если бы он был один… Но теперь, без магии, он таскает за собой проклятого Петтигрю. Хвост меня ненавидит еще со студенческих времен. Это осложняет переговоры. Ну, ничего. Завтра будет новый день. Попробуй заснуть. Силы нам еще понадобятся, — он переплел свои пальцы с пальцами Гарри. — Спи, мой хороший, — прошептал он.

— Я тебя люблю, — всхлипнул Гарри.— Мерлин, помоги нам, — прошептал он, проваливаясь в тяжелое забытье.

*

Гостиная Малфой-Мэнора выглядела ярко и празднично. Большая елка, привезенная эльфами из Шварцвальда, распространяла вокруг дивный аромат хвои. Она искрилась огоньками крохотных свечек и голубыми лучистыми снежинками. Маленькие фарфоровые куклы улыбались и кокетливо расправляли платьица, радужные змейки обвивали ветки серпантином. По веткам прыгали шоколадные белки и сахарные зайчики. Разноцветные елочные шары подмигивали, поворачивались разными боками, превращаясь то в персики, то в апельсины. Верхушку украшал улыбчивый сусальный ангел, как две капли воды похожий на Драко Малфоя. Все было готово к празднику. Длинный стол, покрытый белой скатертью с вышитой монограммой дома Малфоев, был накрыт на двенадцать персон.