И когда Джо уложил ее на диван, Кейт не нашла в себе сил прогнать его. Вместо этого она помогла ему избавиться от одежды, как делала это уже много раз, а потом разделась сама.

Этой ночью они любили друг друга со всей страстью, которая не давала им покоя три долгих года, а потом уснули мирным, безмятежным сном, не выпуская друг друга из объятий.

Глава 17

Проснувшись на следующее утро в своей постели, Кейт почувствовала рядом с собой Энди и, сонно улыбнувшись, повернулась, чтобы взглянуть на него. Но когда она открыла глаза, то увидела рядом с собой Джо. И это был не сон и не кошмар, а естественное завершение тех трех лет, которые они провели друг без друга. Как река, петляющая по равнине, рано или поздно непременно впадает в море, так и они неизбежно должны были соединиться вновь.

Через несколько минут Джо открыл глаза, увидел ее и улыбнулся.

— Я все еще сплю? Или, может быть, я умер и попал в рай? Доброе утро, котенок.

Для него все было предельно просто. Он не был женат и отвечал только перед самим собой, а Кейт не могла без содрогания подумать о том, что будет, если Энди узнает…

— Ты выглядишь таким довольным, словно ничего не случилось! — сказала она прокурорским тоном, однако это не помешало ей снова прижаться к его широкой груди. Когда они с Джо еще были вместе, оба очень любили подолгу лежать по утрам в постели и болтать о всякой чепухе. — У тебя нет ни капли совести!

— Абсолютно! — подтвердил Джо, широко улыбаясь, и поцеловал ее в макушку. Он уже забыл, когда в последний раз чувствовал себя таким счастливым, и теперь пребывал в полном согласии с собой и со всем миром.

— Послушай, а что с твоим ребенком? Почему он все время спит? — спросил он.

Джо и в самом деле было удивительно, что маленькие дети так много спят. Он всегда считал, что лет до пяти они орут ночи напролет, требуют есть или пачкают пеленки.

— С Кларки все в порядке, просто он очень спокойный ребенок, — ответила Кейт. Джо снова принялся ее целовать, и Кейт, почувствовав его желание, ответила ему самозабвенно и безрассудно. Это было как сон, как сказка, как самая прекрасная быль. Словно они и не расставались, словно и не было этих трех лет, наполненных ожиданием, разочарованием, тревогой. Их близость была настолько глубокой, что рационального объяснения этому наверняка не существовало.

Джо и Кейт были очень разными, самостоятельными, в чем-то даже самодостаточными, но это не мешало им чувствовать себя единым организмом. И это единство не нуждалось ни в словах, ни в объяснениях. Слова нужны были для взаимных упреков, извинений, оправданий. Для обещаний и клятв, которые они не могли сдержать. Но сейчас слова не значили ровным счетом ничего — ведь то, что их связывало, было вне слов.

В конце концов Кларк Александр проснулся и завопил. Пока Джо принимал душ, Кейт быстро покормила малыша, а потом отправилась в кухню, чтобы приготовить завтрак. Поев, Джо с сожалением поглядел на часы и поднялся. На сегодняшнее утро у него были запланированы важные переговоры, и как ни хотелось ему провести весь день с Кейт, остаться он не мог.

— Ты сможешь со мной пообедать? — спросил он, вставая из-за стола и накидывая пиджак.

— Что мы делаем, Джо? Что я делаю?!

Кейт смотрела на него с тревогой и смятением во взгляде. Они еще могли остановиться. Прошедшая ночь могла остаться единственной и последней. Кейт знала, что сейчас только от нее зависит, сумеет она сохранить свой дом, мужа, ребенка, или все снова пойдет прахом. Но расстаться с Джо — потерять его снова — она была не в силах. И в глубине души она сознавала, что предпринимать что-то все равно поздно.

— Я думаю, мы делаем то, что не можем не делать, — ответил Джо. — Нет, не спрашивай — я тоже не знаю, чем это кончится. Но, я думаю, со временем все встанет на свои места.

У него было свойство не замечать страшных опасностей и ловушек, которые ждали впереди, — разумеется, если только речь не шла о его любимых самолетах, — и Кейт эта самоуверенность частенько раздражала.

— Это будет не просто, — сказала она, поправляя лацканы его пиджака.

Ей нравилось, как он выглядел, нравились резкие черты его лица, нравилась маленькая ямочка на подбородке, нравились его по-мужски широкие плечи, длинные ноги и голубые глаза, которые, казалось, следили за ней постоянно, куда бы она ни направлялась. Одного их взгляда было достаточно, чтобы у Кейт начинала от счастья кружиться голова. Джо был ее идеалом, ее мечтой, и Кейт понимала, что в этой борьбе с собой ей никогда не победить. Ее тянуло к нему, как притягивает ночных мотыльков раскаленное пламя горящей на окне свечи.

— Жизнь вообще непростая штука, — спокойно заметил Джо, целуя ее. — И в ней ничто не дается просто так. У каждой вещи есть своя цена, и хотя порой она бывает непомерно высока, я никогда не боялся платить за то, что я хотел или во что верил. — Это действительно было так, но на этот раз за свое счастье им предстояло расплачиваться не только своими, но и чужими жизнями. Даже в первую очередь чужими.

— Ну так как, пообедаем вместе?

Кейт немного поколебалась, потом кивнула. Она хотела быть с ним, пока это было возможно. А потом… потом будет видно.

— Хорошо, я вызову няню. Где мы встретимся?

Джо предложил встретиться в полдень в «Ле Павильон» — одном из ее самых любимых мест в Нью-Йорке — и ровно в полдень Кейт, одетая в бледно-зеленое шелковое платье, сколотое на груди серебряной брошью, вошла в зал, где ее ждал Джо. Она выглядела изящной и хрупкой, платье великолепно подходило к ее темно-каштановым волосам, которые давно отросли и стали еще пышнее, чем прежде. Джо смотрел на нее не отрываясь, как смотрел десять лет назад, когда впервые увидел ее на балу.

В том, что они так открыто появились вместе в ресторане, где их легко могли узнать, была своя опасность, но, договариваясь о встрече, они решили, что, напротив, подобная открытость вызовет меньше подозрений, даже если они наткнутся на знакомых.

— Простите, вы, случайно, не Джо Олбрайт? — спросила Кейт, подходя к его столику, и Джо улыбнулся.

Ему безумно нравилось смотреть на нее, нравились ее шутки, ее смех, аромат ее духов, нравилась непринужденная легкость, с которой она держалась даже в самой густой толпе. Насколько он помнил, везде, где бы она ни появлялась, все мужчины замолкали и как по команде поворачивались в ее сторону. Она же как будто вовсе не замечала, что привлекает всеобщее внимание, даже не сознавала, насколько она красива, в то время как ему хотелось вцепиться в глотку каждому, кто осмеливался хотя бы посмотреть на нее.

Впрочем, вместе они тоже выглядели великолепно. И дело было не во внешности, а в том, как они дополняли друг друга каждым жестом и каждым взглядом — в том общем волшебстве, которое окутывало их, словно золотистое сияние.

— Какие у тебя планы на выходные? — поинтересовался Джо. — Может, полетаем немного?

Кейт всегда любила летать с ним на самолете. Три года она была лишена этого удовольствия и сейчас с готовностью согласилась.

— А можно мне будет тоже посидеть за штурвалом? — спросила она. — Как ты думаешь, я справлюсь?

— Конечно, справишься! — кивнул Джо. — Мы даже можем взять одну из опытных моделей с двойным управлением. Я тебя подстрахую — ведь ты давно не летала.

— Тогда решено, — сказала Кейт.

В выходные она была свободна — и не только в выходные. До возвращения Энди оставалось больше трех месяцев, и все это время принадлежало им! Это было настоящее богатство, и Кейт отказывалась думать о том, что она будет делать дальше. «Живи сегодняшним, а завтра само о себе позаботится» — эта евангельская мудрость, которую Кейт когда-то учила в воскресной школе, казалась ей сейчас исполненной глубокой мудрости, и она решила положиться на судьбу.

После обеда они расстались — Джо поехал к себе в офис, а Кейт вернулась домой, чтобы повезти Кларка Александра на прогулку. Дома ее ждало письмо от Энди. Оно было смешным и нежным, каждая строчка буквально дышала любовью и каждая вонзалась ей в сердце, словно раскаленный нож. Слезы застилали ей глаза, и Кейт отложила письмо, даже не дочитав. Она чувствовала себя бесконечно виноватой перед Энди, но остановиться не могла. Те незримые нити, которые связывали ее и Джо, разорвать было невозможно.

Вечером, когда Джо снова пришел к ней, Кейт была тиха и задумчива. У Джо тоже был тяжелый день, и он выглядел усталым. Едва войдя, он сразу опустился в кресло перед телевизором, и Кейт смешала ему виски с содовой. Себе она налила бокал вина и устроилась на диване рядом. Младенец давно спал, и ничто не могло помешать им разговаривать о том, что их волновало.

— Я сегодня получила письмо от Энди, — начала она. — И чувствую себя просто ужасно. Если он узнает… это разобьет ему сердце. Он, наверное, разведется со мной.

— Вот и отлично, — отозвался Джо. — Тогда я женюсь на тебе — и дело в шляпе!

Кейт грустно покачала головой. Она прекрасно знала его жизненную философию во всем, что не имело отношения к бизнесу и к авиации: «Пусть все идет, как идет, а там как-нибудь выкрутимся». Поэтому заявление Джо нисколько ее не обрадовало.

— Ты так говоришь только потому, что я замужем за другим человеком, который может со мной и не развестись, — сказала она, печально улыбаясь. — Если бы я была свободна, ты бы думал иначе.

— Что ж, испытай меня. — Джо хмыкнул.

— Не могу. И не хочу.

Тогда давай не будем об этом думать и портить себе настроение. Будем наслаждаться временем, которое у нас есть, — сказал Джо спокойно, и Кейт вынуждена была согласиться, что ничего другого им не оставалось.

На протяжении следующего месяца они часто обедали вместе в различных ресторанах, вместе ужинали у нее дома, летали по воскресеньям на самых разных самолетах, ходили в кино, разговаривали, занимались любовью, смеялись и шутили, создав себе подобие уютного маленького мирка для двоих. Впрочем, ребенку в этом мире тоже нашлось место, хотя Кларк Александр довольно много времени проводил с няней. Иногда по вечерам Джо играл с младенцем, чего Кейт меньше всего от него ожидала. Больше того, ему это явно нравилось. Джо ужасно гордился, что именно он заметил у малыша первый зубик. Когда, вернувшись с работы и поужинав, он подсаживался к кроватке или, положив Кларка Александра на диван, принимался щекотать ему живот или трясти яркой погремушкой в форме самолета (а мальчуган тянул к ней ручонки и довольно гугукал), Кейт не без горечи думала о том, насколько они похожи на идеальную семью. В эти минуты Энди как будто переставал существовать вовсе!

Разумеется, им приходилось соблюдать меры предосторожности, когда они отправлялись в ресторан, в кино или просто на прогулку. Они старались выбирать такие места, где у них было меньше шансов наткнуться на кого-то из друзей Энди, а оказавшись в публичном месте, держались как старые знакомые, стараясь, чтобы никто из посторонних не заподозрил, каковы на самом деле их отношения. Конечно, без неприятных встреч не обошлось, однако Кейт была уверена, что им удалось провести всех.

Энди Кейт писала по-прежнему часто, однако ее письма день ото дня становились все суше и все короче. Ей просто нечего было сказать ему, и она писала в основном о сыне, о том, как он растет и что уже умеет делать. Говоря о себе, Кейт старалась отделываться общими фразами, боясь, что Энди может что-то почувствовать. Он, в свою очередь, подробно рассказывал о подготовке к процессам, и это действительно было очень интересно, но строки, в которых Энди писал, как он ее любит и как по ней скучает, Кейт просто не могла читать. Каждое слово, каждая буква была для нее как острый нож, как удар прямо в сердце. Что делать, она просто не представляла и малодушно соглашалась с Джо, который предлагал ей не волноваться по крайней мере до конца сентября.

А сентябрь был уже не за горами. Наступил август, а Кейт обещала родителям, что в августе она приедет на мыс Код, чтобы пожить с ними хотя бы неделю. Расставаться с Джо даже на этот срок ей не хотелось — у них и так было слишком мало времени. С другой стороны, она знала, что если не поедет на дачу, родители начнут волноваться. Элизабет была вполне способна неожиданно нагрянуть к ней в Нью-Йорк, и тогда дело непременно закончилось бы скандалом. Вот почему Кейт решила, что лучше она поедет, но постарается вернуться пораньше. Джо одобрил этот ее план, сказав, что он все равно будет занят, так как у него накопились кое-какие дела. Они договорились также, что Кейт будет звонить ему сама: Элизабет сразу узнала бы голос Джо, если бы случайно взяла трубку, а это могло натолкнуть ее на ненужные размышления.

Кейт прожила на мысе Код пять дней, отчаянно скучая по Джо и считая часы, оставшиеся до того момента, когда она сможет вернуться в Нью-Йорк, не вызывая ничьих подозрений. Вечером шестого дня на берегу состоялось традиционное осеннее барбекю, и Кейт сидела с родителями и несколькими друзьями на соседской террасе и вертела в пальцах недопитый бокал мартини, когда, обернувшись, вдруг увидела поднимавшегося на крыльцо Джо и буквально остолбенела от неожиданности. Она даже не сразу вспомнила, что здесь живут его старые друзья, и в первые секунды испугалась, что их обман раскрыт.