— Сомневаюсь в этом. — Мэгги загрузила посудомоечную машину, а я изучал ее задницу. Штаны для йоги скрывали, насколько красными были ее восхитительные ягодицы, но и я, и мой член помнили, как они выглядели.

Я поправил джинсы, а Мэгги поставила кастрюлю в раковину, чтобы та отмокла, потом вернулась к столу. Она села и поморщилась, прежде чем сунуть руку под себя и потереть задницу.

— Думаю, мне нужен еще один пакет со льдом.

Улыбнулся, и она наморщила носик.

— Ты наслаждаешься моей болью?

— Нет, но мне нравится, что твоя задница покрыта моими отпечатками.

Я думал, что это вызовет смех, но вместо этого она сказала:

— Прости.

— За что?

— Я сказала, что мы больше не можем заниматься сексом, а потом буквально умоляла тебя вылизать меня.

— Я не возражал.

— Я противоречу сама себе, и это чертовски глупо.

— Послушай, между нами есть притяжение, которое трудно игнорировать. Я все понимаю, обещаю тебе.

— Итак, — она взглянула на часы на стене, — что теперь?

Я взял ее за руку.

— А теперь мы пойдем в твою спальню, и я подарю тебе еще один оргазм.

Ее щеки вспыхнули, и она прикусила нижнюю губу.

— Я уеду. Помнишь?

Мои внутренности сжались, и я хотел сказать ей, что это не так, что теперь она моя, и я ни за что на свете не отпущу ее. Вместо этого выдавил из себя улыбку и проговорил:

— Но это не значит, что мы не можем повеселиться, пока ты здесь. Так ведь.

— Наверное, нет, — медленно проговорила она.

Теперь мой желудок скрутило, и я отпустил ее руку.

— Если тебе это не нравится, то, конечно, я не собираюсь давить на тебя...

— Нет! Нет, мне нравится. Просто хочу убедиться, что нам обоим ясно, что за этим последует.

— Я все понимаю, — сказал я. — Ты уедешь, как только заработаешь энную сумму денег. Но пока ты не уедешь, мы сможем наслаждаться обществом друг друга, и я смогу загладить свою вину за то, что причинил тебе боль в ту первую ночь.

Она закатила глаза.

— Ты серьезно, Вайят? Забудь уже. Полчаса назад ты отшлепал меня так сильно, что твои отпечатки рук, вероятно, навсегда отпечатались на моих ягодицах. Но ты чувствуешь себя плохо из-за небольшого разрыва девственной плевы?

Я не мог удержаться от смеха.

— Ты просила отшлепать тебя, но не просила о резком разрыве девственной плевы.

— Я не напрашивалась на порку! — Она бросила на меня возмущенный взгляд.

— О, пожалуйста, сэр. Пожалуйста, закончите мою порку, сэр. — Я понизил голос до фальцета, и ее возмущение возросло.

— Я говорю совсем не так, Вайят Рейнольдс! Кроме того, что еще я должна была сделать или сказать? Я находилась на грани лучшего оргазма в своей жизни.

— Не стоит благодарности. — Я одарил ее самодовольной усмешкой.

— Твое высокомерие ничуть не привлекательно, — сказала она.

— Ложь вызовет очередную порку, Магнолия, — я намеренно понизил голос и посмотрел на нее взглядом, который, как знал, заставит ее поежиться.

Он меня не подвел. Она прочистила горло и поерзала на стуле, прежде чем сказать:

— Ты шлепаешь каждую женщину, с которой спишь?

— Нет, не каждую. Некоторым из них это не нравится.

— Ты... ты всегда такой в постели?

— Да. Мне всегда нравился контроль, как в постели, так и вне ее, и порка женщины — это всего лишь один из способов сохранить этот контроль.

Она бросила на меня застенчивый взгляд, который показался мне совершенно пьянящим.

— Мне... мне очень понравилось, как ты меня отшлепал.

— Я знаю.

— Самонадеянный придурок, — пробормотала она себе под нос.

Я рассмеялся.

— Нет, просто честный. — Я встал и подошел к стойке, вытирая пятна, которые Мэгги пропустила, когда убиралась, прежде чем вымыть кастрюлю и поставить ее на прежнее место в шкафу. Открыл посудомоечную машину и переставил посуду. Закончив, я обернулся и увидел, что Мэгги улыбается мне.

— Что?

— Ты же знаешь, что мы с тобой полная противоположность?

— Разве?

— Гм, да. Я плохо контролирую свои импульсы и не всегда думаю, прежде чем действовать. Меня буквально вырастили хиппи.

— Ну и? — не понял я.

Она склонила голову набок, глядя на меня.

— Ты когда-нибудь делал что-нибудь противозаконное?

— Нет. Но это не значит, что мы совершенно разные.

— Ты любишь порядок и контроль. Ты сам это признал. Я имею в виду, что ты только что, господи, переставил посуду в посудомоечной машине. Ты ведь всю свою жизнь прожил в этом городе?

Я сел рядом с ней.

— Да. И что?

Она улыбнулась немного задумчиво.

— Самое долгое время, что я прожила на одном месте, это четыре года, и только потому, что получала степень бакалавра и должна была остаться.

— У тебя есть степень бакалавра?

Выражение «я сказала слишком много» промелькнуло на ее лице.

— Э-э, да. В любом случае, я хочу сказать, что даже если бы я не уезжала, мы бы никогда не продержались долго.

— Ты не можешь этого знать.

— Могу, — сказала она с тяжелым вздохом.

Ее вздох заставил меня задуматься, возможно, какая-то часть ее хочет большего со мной, и мне пришлось сдержаться, чтобы не вскинуть кулак вверх. Может быть, мне удастся убедить Мэгги задержаться здесь еще немного.

— Нет, — сказал я. — Противоположности притягиваются, помнишь?

— Ну и что, ты собираешься ходить за мной по пятам и переставлять посуду в посудомоечной машине до конца наших дней?

Пожал плечами и слегка улыбнулся ей.

— Я делал это все время, пока жил с Мией у бабушки.

Она хихикнула.

— Если бы мои родители увидели, что я встречаюсь с полицейским, они бы ни за что не поверили. — Ее глаза расширились, когда она поняла, что сказала. — Не то чтобы мы встречались. Потому что очевидно, что мы не... я имею в виду, я не думаю, что мы встречаемся или что-то еще или... О черт, Мэгги, прекрати болтать.

Я рассмеялся:

— Расслабься, Мэгги. Я понял, что ты имеешь в виду. Но, эй, если мне когда-нибудь случится познакомиться с твоими родителями, обещаю постараться быть более похожим на хиппи, чтобы они не совсем испугались.

Выражение печали на ее лице заставило меня тихо выругаться. Я знал этот взгляд, видел его в зеркале слишком много раз по утрам, чтобы сосчитать. Я взял ее руку и поцеловал костяшки пальцев, прежде чем нежно взглянуть на нее.

— Когда они умерли?

Она сжала губы и внимательно посмотрела на стол.

— На первом курсе университета. Автомобильная авария. Они собирались навестить меня на выходные. — Ее голос стал тусклым. — Мы собирались пойти на ужин в тот вечер. Вместо этого я отправилась в морг на опознание.

— О, детка. Мне очень жаль. — Придвинул свой стул поближе и усадил ее к себе на колени. Она слегка поморщилась, но устроилась на моих бедрах, ее нижняя губа дрожала.

— Спасибо, — прошептала она, потом положила голову мне на плечо. — Я знаю, что это не моя вина, но какая-то часть меня не хочет умолкать о том, что они все еще были бы живы, если бы я не вела себя как ребенок и не попросила их приехать увидеться. Я просто... очень скучала по ним, понимаешь? Хотела встретиться с ними, но если бы оказалась сильнее, они бы не поехали...

— Нет. — Поцеловал ее в лоб и легонько встряхнул. — Нет, это неправда. Твоя вина и твое горе лгут тебе, детка. В их автомобильной аварии ты не более виновата, чем я в аварии моих родителей.

Она села, рукой обхватив мое лицо.

— О боже мой! Твои родители тоже погибли в автокатастрофе? Вот почему тебя вырастила твоя бабушка?

Я кивнула, и на ее лице отразилась печаль.

— Мне очень жаль, Вайят. Сколько тебе было лет?

— Четыре года.

— О боже мой! Мне очень жаль. Я жалуюсь на своих родителей, а у тебя не было, я имею в виду, у тебя никогда не было такой возможности...

Она прижалась ко мне лбом.

— Я сожалею о твоей потере, милый.

— Я тоже, — сказал я. — У меня есть несколько воспоминаний о них, они больше похожи на туманные сны, чем на воспоминания, но Нана рассказывала мне много историй о них, когда я рос, и у нее фотографии мамы и папы стоят по всему дому.

— Это хорошо, — сказала она. — Мне очень нравится твоя бабушка.

— Она всем нравится, — сказал я. — Она замечательная.

— Это правда, — сказала Мэгги. Она внимательно посмотрела мне в лицо, прежде чем провести пальцами по подбородку. — Она вырастила потрясающего парня.

Я обхватил ее затылок, ее голова покоилась в моей ладони, и прижался поцелуем к ее губам. Она застонала, приоткрыв губы, и ее мягкий язык коснулся моего, когда я сунул его ей в рот.

Я обхватил одну грудь ладонью, дразня ее сосок, и углубил поцелуй. Она придвинулась ближе, ее крошечные руки пробежали по моим плечам и обнаженной груди. Когда ее пальцы задели один плоский сосок, я застонал и прервал поцелуй.

— В спальню, сейчас же, — хрипло сказал я.

— Да, сэр, — ответила она.

Дерьмо. Магнолия Блоссом меня погубит.

* * * * *

— Детка, — простонал я, — потрогай мой член. Пожалуйста.

Мы лежали в маленькой кровати Мэгги, оба голые, комната освещалась лампой на ночном столике. Пока мы ели омлет, снова пошел снег, и единственными звуками в комнате были тихие стоны Мэгги и стук снежинок в окно с регулярным и ритмичным тук-тук-тук.

Мы целовались почти десять минут. Хотя Мэгги ласкала руками все мое тело, пока я дразнил и мучил ее сладкую грудь, пока ее соски не стали твердыми, как камень, и восхитительного темно-розового оттенка, она не приблизилась к моему члену.

— Я бы могла, но мне хочется поскорее заняться сексом, — выдохнула она мне в ухо.

Я легонько ущипнул ее набухший клитор.

— Ну так давай, но я все-таки хотел бы почувствовать твои руки и рот на моем члене. Мы можем сделать и то, и другое.

Она села и бросила на меня подозрительный взгляд.

— Ты уверен?

— Да, — сказал я.

Она уставилась на мой член, положив руку мне на низ живота. Господи, ее рука была так чертовски близко, и я почти видел, как она обхватывает мой член.

Она сделала глубокий вдох и медленно скользнула пальцами по нему. Член дернулся, и она убрала руку, как будто обожглась.

— Черт!

— Что-то не так? — спросил я.

— Нет. — Она одарила меня гигантской фальшивой улыбкой. — Все хорошо, начнем!

Я застонал, когда она обхватила меня рукой и сделала несколько быстрых дрочащих движений. Я был так разгорячен, что ее действия казались почти сексуальными, несмотря на то, что она терла мой член, как будто это ядовитая змея, которая собиралась ее укусить.

Взглянул ей в лицо. Она откинулась назад, наполовину отвернула голову, а глаза прищурены и почти закрыты, когда смотрела, как ее рука двигается вверх и вниз по моему члену. Выражение ее лица заставило бы меня рассмеяться, если бы я не был так обеспокоен тем, что она вдруг испугалась моего члена.

Я положил свою руку поверх ее, снимая ее с моего члена, а затем соединил наши пальцы вместе.

— Магнолия, что не так?

— Ничего, — ответила она.

— Тогда почему у тебя такой вид, будто ты съела что-то гнилое?

Она прикусила губу.

— О боже, я полностью испортила момент?

— Просто скажи мне, что случилось, детка.

Она прижала колени к груди одной рукой и смущенно посмотрела на меня.

— До тебя я касалась только одного члена.

— Хорошо, — сказал я. — Ничего особенного.

Она положила подбородок на колени.

— Его звали Реджи. Я познакомилась с ним в университете и собиралась заняться с ним сексом.

В моем животе зародилась ревность к мужчине, с которым она, очевидно, никогда не занималась сексом. Да, я был полным идиотом, если дело касалось Магнолии.

— Мы какое-то время целовались, и я... он тоже был не очень опытен. Ну ты понимаешь? Например, когда он дотронулся до моего клитора, он слишком осторожничал, что я практически ничего не почувствовала. Так или иначе, я решила, что буду прикасаться к нему некоторое время. -

Она еще крепче сжала колени. — Только я сделала на его члене пару, гм, взмахов, и эта чертова штука просто... как будто она просто взорвалась – я имею в виду, случился фонтан из спермы, Вайят. Она оказалась повсюду, и я совершила ошибку, наклонившись над ним, так что сперма попала мне в лицо и в рот, и, о боже, она была такая отвратительная на вкус.

Эта история была чертовски смешной, и я боролся с желанием рассмеяться, когда Мэгги сказала:

— Меня не вырвало, но я не могла остановить рвотные позывы и наполовину ослепла, потому что сперма попала мне в глаза. Член Реджи практически сдулся после того, как он кончил, и я подумала, что ну, теперь это не сработает, и что, черт возьми, он съел, чтобы его сперма такая плохая на вкус? — Ее губы сложились в гримасу отвращения при этом воспоминании. — Я не могла перестать давиться, и мои глаза слезились так сильно, что казалось, я плачу. Реджи был подавлен. Он вскочил с кровати, оделся и следующие три года избегал меня в кампусе. — Она глубоко вздохнула. — После этого я решила, что лучше сосредоточиться на учебе, чем на потере невинности. Вот почему я была двадцативосьмилетней девственницей.