– А меня на десять!

– Да его надо вызвать на дуэль! – воскликнул кто-то.

– На дуэль! На дуэль! – поддержали его несколько человек.

Ригсби злобно взглянул на Моргана. Он прекрасно понимал, что теперь двери многих домов для него закроются. А вместе с ними – и тот источник доходов, который позволял ему неплохо жить в течение многих лет.

– Это клевета! – заявил он, побледнев еще больше. – Этот человек пытается свести со мной личные счеты!

– Но едва ли лорд Парнелл мог спрятать в твоем рукаве карты, Ригсби, – резонно возразил кто-то. – Мы все видели, откуда они выпали!

– Тебе не удастся вывернуться на этот раз, – поддержал его другой.

– Морган Парнелл – честный человек. Зачем ему клеветать на тебя? – спросил третий.

– Карты вылетели не из моего рукава! Это просто фокус! Их ловко подбросил Морган. Он уже давно ревнует ко мне. – Ригсби понимал, что в его положении самая чудовищная ложь может сойти, если приправить ее некоторой долей правды и скандальных фактов. – Он просто знает, что его дама раньше принадлежала мне. Леди Уинслоу была безумно влюблена в меня! Думаю, она до сих пор не может забыть наши пылкие ночи!

В комнате повисла мертвая тишина. Все смотрели на Моргана, ожидая его реакции.

Больше всего на свете сейчас Моргану хотелось схватить руками тощую шею Ригсби и сдавить что есть силы, выжимая капля по капле жизнь из этого мерзавца. Он даже сжал руки, представляя себе, как он это сделает. Но, к сожалению, это не помогло бы ему восстановить доброе имя Дэниелы.

Поэтому он всего лишь схватил Ригсби за шейный платок и, рывком притянув к себе, встряхнул.

– Она никогда не любила тебя, негодяй. Ты сначала взял ее силой, а затем оклеветал перед всем светом!

В комнате раздался общий изумленный вздох, вырвавшийся из десятка глоток. Потрясенные зрители застыли, ожидая продолжения.

Теперь Ригсби по-настоящему испугался, однако проговорил прежним хвастливым тоном, который так часто выручал его после этой истории.

– Я мог выбирать себе любых женщин, самых красивых! Зачем мне эта жердь! Она сама была влюблена в меня как кошка!

Среди зрителей пронесся возмущенный гул. Подобное высказывание о женщине не допускалось среди джентльменов. Тем более что многие были сегодня очарованы Дэниелой Уинслоу, и довод Ригсби прозвучал совершенно неубедительно.

– От человека, который шельмует в карты и обманывает своих приятелей, можно ожидать любой низости, – заметил лорд Персиваль, который танцевал сегодня с Дэниелой и был покорен ее живостью и грацией.

Ригсби сразу сник, но все же сделал последнюю попытку:

– Мои слова насчет Дэниелы могут подтвердить Морис Эймс и сэр Джон Уинтроп! Они пользовались милостями этой дамы после того, как она мне надоела! Скажи им, Морис!

Морган до сих пор не замечал Эймса. Он отпустил Ригсби и, развернувшись, увидел его возле двери. Морис Эймс, круглолицый человек среднего роста, казался весьма растерянным. Когда его взгляд встретился с горящим взглядом Моргана, он опустил глаза.

– Да, скажите нам, – обратился к нему Морган, – зачем вы лгали о своей связи с Дэниелой Уинслоу? Ведь это была ложь, не правда ли?

Эймс долго молчал, затем наконец поднял голову и с тяжелым вздохом произнес:

– Да, вы правы, милорд, я лгал. Так же, как и Уинтроп. Мы...

– Замолчи, идиот! – завопил Ригсби.

– Нет, – тихо возразил Морис. – Я больше не собираюсь покрывать вашу ложь, Ригсби. И не могу жить с чувством вины за то зло, которое мы причинили своей ложью леди Дэниеле.

– Но зачем вам понадобилась клеветать на нее? – спросил Морган.

– Да причина все та же, милорд. Мы очень крупно проигрались ему. Мой отец всерьез грозил лишить меня наследства, если я не оставлю игру в карты, и я больше не мог просить у него денег. А Уинтроп был в тот момент на волосок от долговой тюрьмы. Ригсби настаивал, чтобы мы выплатили долг немедленно, не желал давать нам отсрочки, а когда мы сказали, что не в состоянии этого сделать, предложил нам простить наш долг, если мы скажем, будто леди Дэниела... словом, он научил нас, что нужно говорить.

– Но зачем это понадобилось Ригсби? Как он вам это объяснил?

Эймс поднял голову и встретился со взглядом Моргана, на этот раз уже не отводя глаз.

– Он сказал нам, что леди Дэниела в отместку за то, что он не обращает на нее внимания, хочет обвинить его в насилии. Он хотел, чтобы верили ему, а не ей. Но теперь я думаю, что он солгал. Он просто хотел прикрыть свой неджентльменский поступок.

Морган чуть передернулся от такого определения мерзкого преступления Ригсби, но ничего не сказал.

– Все это чушь, – продолжал отпираться Ригсби. – Да зачем бы я стал учинять над ней насилие, она мне совсем не нравилась!

– А вот это я и собираюсь выяснить, – мрачно пообещал Морган. – Я вызываю вас за оскорбление благородной дамы! Выбирайте оружие! Мы встретимся послезавтра на рассвете!

22

На следующее утро Дэниела все еще была в постели, когда розовощекая горничная принесла ей чашку шоколада. Нэн, так звали девушку, была страшно возбуждена, ее просто распирало от новостей, и не терпелось поделиться ими с главной виновницей событий, из-за которых людская с самого утра кипела, как растревоженный улей.

Поставив шоколад на столик у кровати, горничная в ответ на вежливое «спасибо» возбужденно воскликнула:

– Ах, как это, должно быть, приятно, когда такой красивый и знатный человек, как лорд Морган, дерется из-за вас на дуэли!

– Что?! – Дэниела резко села на постели, не веря собственным ушам. – О чем ты говоришь, Нэн? Какая дуэль?!

Горничная тут же смутилась, но через мгновение быстро затараторила, теребя край передника:

– Ах, миледи! Мы думали, вы знаете! Здесь все только и говорят о том, что лорд Морган вызвал на дуэль этого противного господина, который осмелился оскорбить вас! Лорд Морган будет защищать вашу честь!

Дэниела побледнела и прижала руку к сердцу, которое вдруг забилось в таком бешеном ритме, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она не сомневалась, что знает имя противника Моргана.

– Когда состоится дуэль? – чужим голосом спросила она.

– Завтра утром.

Напуганная реакцией Дэниелы, Нэн поспешно поклонилась и попятилась к двери, опасаясь, что наговорила лишнего.

Дэниела поднялась и, накинув пеньюар, бросилась из комнаты. Она была так взволнована, что даже забыла надеть туфли, так и выбежала в коридор босая. Она должна остановить Моргана. Слишком хорошо она знала, что Ригсби способен на любую подлость. Он никогда не будет драться честно, не такой он человек. И каким бы прекрасным стрелком или фехтовальщиком ни был Морган, Ригсби вполне может убить его.

Дэниела вихрем ворвалась в спальню и захлопнула за собой дверь. Морган мирно спал, но при звуке захлопнувшейся двери, лениво приоткрыл один глаз. Представшее перед ним видение полуобнаженной молодой женщины со сверкающими глазами и взволнованно вздымающейся грудью заставило его мгновенно открыть второй глаз и окончательно проснуться. Дэниела подбежала к его кровати, и Морган, воспользовавшись удобным моментом, приподнялся, обхватил ее сильными руками и притянул к себе, не слушая ее протестующих возгласов. Они оба упали на постель, Морган заглушил очередной протест Дэниелы нежным, страстным поцелуем, заставившим ее на мгновение забыть обо всем на свете.

– Какое восхитительное пробуждение, любовь моя! – Его голос был чуть хриплым со сна, а колючий подбородок царапал ей кожу. – Надеюсь, ты будешь так будить меня каждое утро? Ради этого я готов пожертвовать чем угодно!

Дэниела постаралась высвободиться из его объятий, но он только крепче прижал ее к себе.

– И чему же я обязан столь приятным утренним визитом? – прошептал он, лаская губами ее висок. – Осмелюсь предположить, что ты хочешь того же, что и я? Скажи, что я не ошибаюсь. – Его дерзкий, откровенный взгляд не оставлял никакого сомнения в том, что он имеет в виду.

Дэниела покраснела и увернулась от очередного поцелуя.

– Нет, – решительно сказала она, – ты ошибаешься и даже очень.

– Я просто безутешен! – воскликнул Морган в притворном отчаянии. – Но скажи, жестокая соблазнительница, могу ли я сделать что-нибудь, чтобы ты передумала?

– Да, можешь, – серьезно сказала Дэниела. – Ты должен мне пообещать, что не будешь завтра драться на дуэли с Джилфредом Ригсби.

Морган в тот же миг стал серьезен, вся шутливость мгновенно слетела с него. Он чуть отстранился и нахмурился.

– Нет, – сказал он жестко, – это невозможно.

– Морган, послушай, прошу тебя! Этот человек – негодяй, каких мало. Он не будет драться честно. Он наверняка выстрелит, не дожидаясь сигнала, или придумает еще какую-нибудь подлость!

– Что ж, тем самым все узнают о его сущности, – сухо произнес Морган. – И тогда уже никто не будет сомневаться, что он тебя оклеветал!

– Да какое это будет иметь для меня значение, если ты уже будешь мертв! – со слезами на глазах воскликнула Дэниела. – А он потом скажет, что не расслышал сигнала, или придумает еще что-нибудь.

– Нет, любимая. Это ему сделать не удастся. Дело в том, что он выбрал шпаги, ведь он знает, как хорошо я стреляю.

– Боже мой, – простонала Дэниела, закрывая лицо ладонями. – Ригсби один из самых сильных фехтовальщиков Англии. Он убьет тебя!

– Вот так так! Хорошенькое же у тебя сложилось мнение обо мне. – Морган насмешливо усмехнулся. – Неужели ты совсем в меня не веришь? Честное слово, я совсем не так плох, как ты обо мне думаешь!

– Этого недостаточно! Умоляю, Морган, не надо с ним драться. Я не переживу твоей смерти! Я слишком сильно люблю тебя, чтобы потерять!

– Любишь?! – Усмешка на его лице превратилась в ослепительную радостную улыбку. – Нет, определенно сегодняшнее утро полно приятных сюрпризов. Ты теперь всегда должна будить меня так. И до, и после свадьбы.

Дэниела в отчаянии вздохнула, но тут дерзкая рука Моргана скользнула под подол ее ночной рубашки, забираясь все выше. Тихо охнув, Дэниела попыталась отстраниться, но безуспешно.

– Если ты не откажешься от этой дурацкой дуэли, то рискуешь не дожить до нашей свадьбы.

– Послушай, Дэниела, постарайся понять, с помощью этой дуэли я одним махом смогу достичь нескольких целей.

– Что же это за цели, ради которых ты готов пренебречь мной?

– Как ты можешь так говорить?! – воскликнул Морган, прекратив наконец свои попытки возбудить ее чувственность и отвлечь таким образом от этой щекотливой темы.

– А что же мне еще остается думать?

– А то, что все, что я делаю, я делаю ради тебя, ради нас с тобой. Во-первых, я восстановлю твое доброе имя. И более того, я намерен заставить его объяснить, зачем ему понадобилось надругаться над тобой. Мне кажется, тут все не так просто. У него должна была быть причина сделать то, что он сделал.

– У тебя есть какие-то предположения? – спросила крайне удивленная Дэниела. С этой точки зрения она никогда не думала о поступке Ригсби.

– Я подозреваю, что в это был замешан еще один человек. Однако мне бы не хотелось обвинять его, не имея доказательств.

– Но даже если признается Ригсби... Остаются еще Морис Эймс и Джон Уинтроп. Они ведь во всеуслышание заявляли, что я...

– Ничего подобного, – прервал ее Морган. – Вчера Эймс публично признался в том, что Ригсби шантажировал его и Уинтропа, вынудив распускать эти грязные сплетни. Они проиграли ему в карты и не могли отдать долг. Уверяю тебя, его свидетельства вполне достаточно, чтобы смыть с тебя эту грязь.

Дэниела недоверчиво смотрела на Моргана. Она боялась поверить такому чуду. И в то же время она была ошеломлена. Такое простое объяснение их несправедливых обвинений никогда не приходило ей в голову.

– Но каким образом ты заставил Эймса признаться?

– Это не моя заслуга. Его замучила собственная совесть. Такое, знаешь, тоже иногда случается. – Морган бережно стер с ее щеки скатившуюся слезинку. – А это еще зачем? – ласково спросил он.

Дэниела улыбнулась чуть дрожащими губами.

– Это просто так, от радости. Что все наконец объяснилось. Грязная ложь Эймса и Уинтропа всегда задевала меня. Я никак не могла понять, почему... за что? Кто бы мог подумать, что и здесь был замешан Ригсби! Теперь, по крайней мере, я знаю правду.

– И весь свет тоже ее знает.

Морган бережно отвел прядь волос с ее щеки. И Дэниела с легким вздохом спрятала лицо у него на груди.

– А завтра, – тихо шепнул он ей, – все узнают всю правду о Ригсби. А я получу свою награду.

– Награду?

– Ну да. Ведь когда твоя репутация будет восстановлена и я объявлю о нашей помолвке его величеству, у короля не будет причин отказывать мне в моем деле. А раз я получу имение и титул, то у тебя больше не останется поводов отказывать мне, и мы поженимся. Таким образом исполнятся все мои самые заветные мечты.