Черт побери, да с этим человеком вообще опасно находиться рядом! Дэниела попыталась вырваться и отступила на шаг, чувствуя непонятное смятение от близости его тела. Морган выпустил ее, но его ленивый внимательный взгляд медленно скользил по ее лицу и груди, заставив девушку вспыхнуть.

– Леди Дэниела, – повторил Морган странным, глухим голосом.

Она подняла глаза и поразилась мгновенно изменившемуся выражению его синих глаза. Теперь он смотрел на нее пристальным, пронзительным взглядом, словно хотел сразу разгадать все ее тайны.

– Я искал случая поговорить с вами наедине о вашей собственности, которая сейчас находится у меня.

Сердце Дэниелы упало. Итак, он узнал ее. Но она продолжала смотреть на него, будто не понимала, о чем он говорит.

– Я имею в виду ваши пистолеты, моя дорогая леди-разбойница.

– Милорд, я вас не понимаю. – Она украдкой оглянулась, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает. К счастью, они были в саду одни.

– Я всего лишь хотел вам напомнить, что у меня находятся ваши пистолеты, которые я отобрал у вас позапрошлой ночью, когда вы пытались меня ограбить, – в его голосе послышались насмешливые нотки.

Дэниела попыталась изобразить удивление:

– Ограбить вас? Да вы с ума сошли, милорд!

– Неужели вы думаете, я не узнал вас вчера, как только вы вошли в зал?

Итак, он просто играл с ней. А она-то, дурочка, решила, что смогла заинтересовать его! Что ж, он все равно не сможет ничего доказать, а она лучше умрет, чем признает, что он прав. Впрочем, умрет она как раз тогда, когда признается!

Заметив решительное выражение ее лица, Морган рассмеялся.

– Вы, кажется, забыли о нашей встрече? Ну что ж, позвольте напомнить вам.

Неожиданно для Дэниелы он шагнул к ней и, обхватив ладонями лицо, чуть нагнулся, касаясь губами ее губ. Она не должна была позволять ему это делать! Но и заставить себя сопротивляться была не в силах. При одной только мысли о том поцелуе ее всю охватывал огонь. И никакие доводы рассудка были над ней не властны. Она жаждала вновь оказаться в его объятиях и пережить эти восхитительные мгновения.

Губы Моргана были так же нежны и настойчивы, как и тогда, а объятия так же жарки. И она вновь забыла обо всем, кроме этого наслаждения, молясь лишь, чтобы оно никогда не кончалось.

Когда он наконец отпустил ее с тяжелым вздохом, словно ему и самому было трудно это сделать, Дэниела почувствовала такое разочарование, что испугалась самой себя.

Морган посмотрел на девушку с ласковой улыбкой. Но при этом в его глазах мелькнуло еще какое-то выражение, которое она не поняла. Восхищение? Изумление? Может быть, осуждение?

– Теперь вспомнили? – спросил он со своей прежней ленивой насмешкой.

Да, она вспомнила, еще как! Но будь она проклята, если сознается в этом!

– Мне нечего вспоминать, – с трудом усмиряя дыхание, упрямо сказала Дэниела.

Он рассмеялся глубоким, низким, чувственным смехом, от которого она вся затрепетала и едва не бросилась вновь в его объятия.

– Упрямица! А между тем пистолеты у вас очень дорогие. И я буду счастлив вернуть их вам, как только вы скажете, зачем вам понадобилось выдавать себя за Благородного Джека, и пообещаете, что никогда больше не станете этого делать.

Отрицать что-либо было бесполезно, Дэниела это прекрасно понимала, но и признаваться она не собиралась. Поэтому постаралась обратить все в шутку.

– Я и Благородный Джек! Да вы, верно, смеетесь надо мной, – с притворным возмущением сказала она. – Ну скажите, неужели я похожа на этого бандита с большой дороги?

Морган засмеялся, принимая ее игру.

– Не похожи. Вот именно поэтому вам и не стоит этим заниматься. Просто чудо, что вы еще не попались.

Чтобы скрыть замешательство, Дэниела повернулась и направилась в сторону скамейки. Морган пошел рядом. Почему-то в эту минуту Дэниела подумала о своем немодном старом сером платье. Неужели она еще на что-то надеется, одернула она себя.

Сегодня утром она слышала, как леди Элизабет говорила ее кузине, что они с лордом Морганом вот-вот должны объявить о своей помолвке. Дэниела вспомнила, как Морган улыбался леди Элизабет, и ее сердце сжалось от острой боли. Нет, она не должна поддаваться его очарованию. Но как же быть с пистолетами? Впрочем, он наверняка держит их где-нибудь у себя в комнате. Он собирался пробыть в Гринмонте две недели. Неужели за это время она не найдет их? Дэниела внезапно повеселела. Да, она так и сделает!

Тем временем они дошли до скамейки, и девушка присела на нее. Морган расположился рядом. Слишком близко, чтобы она чувствовала себя в безопасности.

– Что означает этот внезапный задорный блеск в ваших прекрасных глазах? – подозрительно спросил Морган, нарушив затянувшееся молчание.

Черт возьми! От его проницательного взгляда ничего не скроется!

– Я... я просто вспомнила вашу ссору с Уальдом Флетчером вчера на балу. Как трусливо он от вас сбежал! Но отчего вы так его не любите?

При упоминании ненавистного имени глаза Моргана потемнели.

– На это есть причины, – коротко сказал он. – А вот почему вы его так не любите?

– А что, это было очень заметно? – От его внимательного, чуть насмешливого взгляда ее вдруг бросило в жар.

– Боюсь, что так. Что он вам сделал?

– Не мне... Это ужасный человек. Бэзил сдал ему нашу шахту... Я давно знаю людей, которые там работают, их семьи... С тех пор как там заправляет этот негодяй, многие дети умерли от голода... если бы вы видели... – Дэниела внезапно оборвала себя. Какое дело брату герцога Уэстли, этому молодому богатому волоките, до судьбы каких-то бедняков!

– Видел что? – настойчиво продолжал выпытывать Морган.

Дэниела покачала головой:

– Едва ли вам это будет интересно.

– Не торопитесь с выводами. Вы меня совсем не знаете. Я ведь могу вас и удивить. – Может, и так, но Дэниела с сомнением покачала головой.

– Я имела в виду те жуткие условия, в которых живут и трудятся эти люди. А Уальд Флетчер попросту их обирает. За последние годы было несколько обвалов, остались вдовы, которым не на что прокормить детей.

– Меня это ничуть не удивляет. То же самое было и с его шахтами в Йоркшире. Именно поэтому мой брат и выгнал его оттуда.

– Герцог Уэстли его выгнал? – Дэниела не могла скрыть удивления. Она всегда считала герцога высокомерным, бездушным человеком, неспособным к состраданию.

Словно прочитав ее мысли, Морган сказал:

– Вы судите о человеке, основываясь только на слухах да на впечатлении от случайной встречи. А между тем мой брат был возмущен делами Флетчера ничуть не меньше, чем мы с вами.

Мы с вами! Как легко он произнес это. Так, значит, он разделяет ее чувства! Дэниеле вновь пришла в голову мысль, что образ беззаботного повесы и ловеласа, который закрепился за лордом Парнеллом, имеет мало общего с оригиналом.

– Так вы поэтому надели маску Благородного Джека, Дэниела? – вдруг ласково спроса Морган. – Чтобы помочь этим людям выжить?

Девушка замерла и отвернулась. Он слишком проницателен.

– Не бойтесь меня, – продолжал он. – Вы можете полностью мне довериться. Я никогда не выдам вашу тайну.

– Вы ошибаетесь. Но допустим на минуту, что вы правы. Скажите, неужели вы стали бы покрывать разбойника с большой дороги? Зачем вам это?

Внезапно он поднял руку и провел кончиками пальцев по ее шее.

– Просто я не хочу видеть, как на этой прелестной шейке затянется веревка.

От этой неожиданной ласки по телу Дэниелы прошла легкая дрожь. Морган почувствовал это, но приписал совсем другой причине. Он уже совсем собрался продолжить свои увещевания, но девушка его перебила.

– Скажите, – неожиданно спросила она, – зачем вы приехали в Гринмонт? Почему приняли приглашение моего брата? Ведь он вам очень несимпатичен.

– Еще бы! Особенно после того, как постарался оскорбить вас при всех!

Дэниела смутилась.

– Я привыкла. Он постоянно напоминает мне, какая я некрасивая. Меня это совсем не задевает.

– Однако вчера вы были задеты, – ласково сказал он, взяв ее за руку. Тембр его мягкого голоса, простые слова, полные участия, казалось, проникли ей в самую душу, вызвав щемящее чувство одиночества и еще безотчетную надежду, которой, как хорошо знала Дэниела, не суждено сбыться. Боже, помоги ей! Еще ни один мужчина не нравился ей так, как этот красивый и беспутный лорд Парнелл!

Отняв руку, Дэниела постаралась перевести разговор в более безопасное русло:

– Вы ведь приехали сюда прямо из Лондона. О чем... о чем в эти дни там говорят?

– Говорят, что якобиты вновь готовят заговор против нашего короля.

– Я об этом даже не слышала. Боюсь, мы здесь совсем отстали от жизни. – Казалось, такой ответ разочаровал Моргана.

– И что, в Уорикшире нет никого, кто бы сочувствовал заговорщикам?

Дэниела задумалась, словно что-то вспоминая.

– Сейчас, пожалуй, нет. Хотя я, конечно, могу не знать.

Она не заметила, каким острым вдруг сделался взгляд Моргана.

– А раньше?

– Когда-то Мерривуд принадлежал лорду Чарльзу Болтону. В тысяча семьсот пятнадцатом он участвовал в организации якобитского восстания против Георга I.

– И что с ним сделали? Повесили?

– Нет, его не смогли поймать. Солдаты окружили поместье, но Болтону удалось бежать. Отец тогда говорил, что в доме, возможно, имелся подземный ход, которым и воспользовался Болтон.

– А как ваш отец относился к этому Болтону?

Дэниела давно поняла, что Морган заговорил об этом неспроста. Но ей нечего было скрывать.

– Папа не любил Болтона и, конечно, не разделял его взглядов. Мы, Уинслоу, всегда были против Стюартов.

– Вы что-нибудь знаете о дальнейшей судьбе Болтона?

– Он бежал во Францию, а Мерривуд тогда же был конфискован в пользу короны, а затем продан.

– Как я понял, настоящий владелец Мерривуда, Джаспер Уилтон, также сочувствует Стюартам.

Дэниела подняла голову и удивленно посмотрела на своего собеседника.

– Я никогда ничего подобного не слышала.

– Его не было вчера на балу.

– Ну разумеется, – усмехнулась девушка, – Бэзил никогда бы его не пригласил. Дело в том, что он происходит из не слишком знатной семьи и свое состояние получил не по наследству. Когда он купил Мерривуд, Бэзил возмущался, что такое прекрасное имение попало в недостойные руки.

– А вы так не думаете? – с интересом спросил Морган.

Дэниела неопределенно пожала плечами.

– Поместье было в очень плохом состоянии, когда сэр Джаспер купил его. Он вложил много труда, чтобы восстановить его в прежнем величии. Он даже обставил дом настоящей французской мебелью!

– Вот как? – Морган чарующе улыбнулся. – Я просто обожаю французскую мебель! Может быть, вы согласитесь поехать со мной в Мерривуд и представить меня сэру Джасперу?

Дэниела невольно улыбнулась ему в ответ. Она прекрасно поняла, что Моргана интересует отнюдь не мебель. Но когда он так ей улыбался, она готова была сделать для него все, что угодно.


Морган спустился в гостиную и обнаружил, что все гости за исключением леди Элизабет уже собрались, готовые идти в обеденный зал. Он взглядом поискал Дэниелу и увидел ее, одиноко стоящую возле дальней стены. Одновременно он заметил, как сэр Уальд Флетчер, разодетый в малиновый бархат, направился прямиком к ней.

Она заметила баронета одновременно с Морганом, и ее встревоженный взгляд выдал смятение, овладевшее ею при мысли, что придется идти с ним к столу. Чтобы избежать этого, Дэниела поспешно отошла на другую сторону комнаты.

Морган очень хорошо понимал Дэниелу. Даже сидеть с ним рядом за столом было бы для нее мучением. Пожалев девушку, он направился прямо к ней.

– Вы позволите проводить вас к столу? – произнес он с изысканным поклоном, предлагая ей руку.

– Да, конечно, – растерянно пролепетала Дэниела, столь же удивленная, сколь и обрадованная. Ее щеки мгновенно вспыхнули от смущения, и Морган невольно залюбовался ее нежной кожей.

Сэр Уальд, опоздавший всего на каких-то несколько мгновений, остановился в двух шагах от них и с багровеющим лицом наблюдал, как Морган уводит его даму.

Но в этот момент к ним наперерез поспешил Бэзил с приторной улыбкой на лице, которая, однако, не затронула его цепкого, настороженного взгляда.

– Я уверен, милорд, что вы предпочли бы общество леди Элизабет. Она появится здесь через пару минут. Сэр Уальд охотно избавит вас от труда развлекать мою сестру.

Слова Бэзила не на шутку взбесили Моргана. Жестким, не терпящим возражений тоном он отчеканил:

– Этикет требует, чтобы хозяйку дома к столу вел я. А теперь позвольте нам пройти.

Льстивая улыбка Бэзила на мгновение сменилась разочарованной гримасой. И это очень не понравилось Моргану, заподозрившему неладное. Отношения сэра Уальда и брата Дэниелы предстали перед ним совсем в ином свете.