Кэтрин Коултер - Полночная звезда

«Святая наивность», — подумал он и вспомнил, что забыл поговорить с Мари, когда встречался с ней на днях. Он провел с ней целый вечер, пытаясь объяснить свое отношение к Чонси. Она его очень развеселила, с уверенностью заявив, что через некоторое время он непременно вернется к ней.

— Моя дорогая, доверься мне и ни о чем не думай, — успокоил он Чонси. — Хотя бы сегодня вечером. Чтобы зачать ребенка, требуется определенное время. Так мне сказали. Сегодня нам нет необходимости прибегать к искусственным средствам.

Довериться ему? Нет, это невозможно. Она покачала головой и нахмурилась при мысли, что уже доверилась ему, когда решила выйти за него замуж. А он тем временем продолжал ласкать ее грудь.

— Ты совращаешь меня, — прошептала она укоризненным тоном, всеми силами стараясь показать, что абсолютно равнодушна к его ласкам.

— Я подумал, что если не буду этого делать, то останусь девственником в следующие двадцать лет, — продолжал подтрунивать над ней Делани. Он сжал двумя пальцами ее сосок на левой груди и улыбнулся. — Я, кажется, ошибся. По-моему, ты охотно откликаешься на мои ласки.

— Помимо воли, — откровенно призналась она. — В самом деле, Делани, перестань дразнить меня. К тому же ты отнюдь не девственник!

— Да уж, — проронил он, опуская руку вниз. — Дразнить тебя сейчас мне вовсе не хочется. Поцелуй меня, Чонси.

Она подняла голову и почувствовала на себе его горячее дыхание. От него пахло шампанским, лобстерами и еще чем-то сугубо мужским.

— Расслабься, моя дорогая, — прошептал он ей прямо в губы.

Чонси ощутила на своих губах его теплый язык, по всему ее телу разлилась странная теплота.

— О-о-о, — простонала она с некоторым удивлением и резко выгнулась вперед, невольно подталкивая его руку.

Это движение не осталось не замеченным ее мужем. Его поцелуи становились все более страстными, а ладонь опускалась все ниже, пока он не почувствовал под пальцами нежный шелк волосков.

— Пойдем в постель, Чонси, — хрипло прошептал он ей на ухо.

— Я не уверена, что хочу этого, — так же хрипло ответила она и закрыла глаза. В ее душе боролись два противоречивых чувства: одно подсказывало ей, что нужно во что бы то ни стало оттолкнуть его от себя, а другое, напротив, требовало продолжения ласк и их логического завершения. «Нет, это противоестественно!» — в очередной раз подумала она.

— Мы будем все делать очень медленно, дорогая. Обещаю тебе. — Он подхватил ее на руки и понес к кровати.

— Ты очень сильный, — сказала она с какой-то нервной дрожью в голосе. Она ужасно боялась этого момента и всеми силами пыталась успокоить себя. Ведь это не должно быть слишком плохо. Через это прошли все женатые люди.

— А ты очень нежная, любовь моя, — шепнул он, осторожно укладывая ее на кровать. Через секунду он уже был рядом и крепко прижался к ней всем телом.

— Эта кровать слишком мала для двоих, — выдохнула Чонси, ощущая исходившее от него приятное тепло.

— Это совершенно не важно в данный момент, — тихо сказал он и натянуто улыбнулся. Он всегда хорошо контролировал свои чувства, но сейчас его терпению пришел конец. — Я хочу заняться с тобой любовью, Чонси. Прямо сейчас. Сию же минуту. Успокойся и доверься мне. Хорошо?

Она кивнула и проглотила комок в горле. «Заниматься любовью!» Какое странное словосочетание.

При свете единственной лампы Делани продолжал нежно целовать и гладить рукой ее тело.

— Черт возьми! — резко воскликнул он. — Пора прекращать это безумие!

Чонси протестующе заерзала на кровати, но потом покорно затихла. Делани почти сорвал с нее ночную рубашку и замер, опершись на локоть рядом с ней. Она инстинктивно закрыла грудь руками.

— Боже мой, — только и смог прошептать он.

— Боже мой? — переспросила она, широко открыв глаза. — Ты молишься?

— Нет, я восхищаюсь тобой. Ты бесподобна, Чонси! Нет, нет, не надо прятаться от меня. Я же твой муж, забыла?

Он снова провел рукой по ее мягкой и нежной коже.

— Хочешь, я расскажу тебе, что вижу? Твои огромные глаза, — продолжил он, не дожидаясь от нее ответа, — такого же примерно цвета, как мой стол красного дерева, а твои волосы в полумраке похожи на океанские волны, накатывающиеся на меня красноватыми, коричневатыми и золотистыми…

Она вдруг засмеялась.

— Во-первых, это какие-то странные цвета, а во-вторых, у тебя уже иссякли слова, заканчивающиеся на «-тыми».

Но смех замер, когда его взгляд опустился ниже. Она набрала полную грудь воздуха и сжала пальцы в кулаки.

— Но самое главное, любовь моя, твоя грудь. Ее невозможно описать словами. Интересно, твои соски такие же приятные на вкус, как и на вид? — Он наклонился над ней и прижался губами к одному из них.

Чонси выгнулась дугой и застонала.

— О нет! Пожалуйста, не надо, Делани! Ты не должен… Не можешь…

— Тише, тише, — шептал он. — Не прерывай мое исследование. — Он снова прильнул к ее груди. — Мне кажется, тебе это приятно, — заключил он через секунду. — И этот источник удовольствия практически неиссякаем, дорогая моя. Нет, не отодвигайся от меня. Забудь все те глупости насчет плотской любви, которым тебя обучили твои строгие няни. Позволь своему телу свободно реагировать на приятные раздражители. Оно лучше знает, что хорошо, а что плохо. — Он снова вернулся к предмету своего исследования. — С твоими ребрами вроде все в порядке. — Он легонько провел ладонью по ее бокам. — Правда, ты слишком стройна, но мне это даже нравится. Легче нести тебя на руках. — Он закрыл глаза и попытался немного успокоить свое измученное долготерпением тело.

— Я чувствую, что-то длинное и твердое упирается в мой живот.

Тембр ее голоса, не говоря уже о значении слов, заставил его вздрогнуть и застыть в невероятном напряжении.

— У тебя еще будет возможность изучить меня позже, — с трудом выговорил он и посмотрел вниз. — Ты знаешь, что находится в этих нежных и шелковистых волосках?

— Пожалуйста, не надо! — простонала Чонси и смущенно попыталась отодвинуться от него. Все, что произошло потом, было похоже на неожиданный удар молнии. Его рука нежно коснулась курчавых волос, а потом ее теплой женской плоти. Чонси охнула и задрожала, импульсивно сдвинув ноги, между которыми появилась какая-то влага. — Господи, это ужасно, — прошептала она скорее себе, чем ему.

— Не просто ужасно, дорогая, а ужасно здорово. Это прекрасно! — Он стал ритмично поглаживать ее и делал это до тех пор, пока она не начала судорожно двигаться в такт его ласкам. Он понял, что не может больше ждать. Его движения становились все более настойчивыми и требовательными.

Делани неожиданно затих и убрал руку, что вызвало у нее неконтролируемый вздох разочарования, а у него — довольную улыбку. Затем он осторожно погрузил палец в ее тело.

— Делани! — взорвалась Чонси и дернулась вверх, пытаясь вырваться от него. — Никогда не думала, что ты можешь… Нет, это невозможно!

Он понял, что все нужно начинать сначала, и даже был уверен, что ему удастся вызвать у нее ответное желание. Но вместе с тем он понимал, что не выдержит столь сильного возбуждения.

— Тише, дорогая, — прошептал он, осторожно кладя ее на спину. — Я хочу, чтобы ты почувствовала меня, почувствовала мое тело в себе. Я хочу тебя, Чонси. У меня нет больше сил. Не думай ни о чем. Просто закрой глаза и отдайся мне и своим чувствам.

— Нет, нет, — твердила она, пытаясь соединить ноги, не уступая его напору.

— Чонси, — сказал он более спокойным тоном. — Я не могу больше, поверь.

Она беспомощно и испуганно смотрела на него, а он раздвинул ее ноги и в то же мгновение вошел в нее, надеясь в душе, что не причинит ей боли. Наткнувшись на ее девственную преграду, он тихо выругался. Ведь она так много ездила верхом! Как же ей удалось сохранить девственную плеву? Что теперь делать?

— Чонси, ты сведешь меня с ума, — шепнул он, прекрасно осознавая, что нужно идти до конца. — Чонси, открой, пожалуйста, глаза. Поцелуй меня, милая. — Поймав ее губы своими губами, он крепко прижался к ней и в этот момент сделал последнее усилие, то самое последнее движение, которое превратило ее в женщину. Ее крик застыл у него на губах. Точнее, не застыл, а был поглощен всем его естеством. Неописуемый восторг охватил его — он стал частью ее! Он даже не чувствовал, как ее острые ногти вонзаются ему в плечи.

Боль была такой сильной, что на глазах Чонси показались слезы. Он ведь обещал, что не обидит ее! Она чувствовала себя беспомощной и несчастной. К ее удивлению, боль вскоре стала постепенно утихать, сменяясь невыразимым удовольствием. Помимо своей воли она обнимала его, прижималась, выгибалась навстречу. Ее движения окончательно свели его с ума. Он глухо застонал и содрогнулся всем телом.

— Прости, дорогая, — еле выдохнул он и закрыл глаза. Она не поняла истинного значения его слов, хотя и чувствовала, что что-то произошло. Да и как она могла не чувствовать, когда он наполнил ее тело каким-то теплым веществом?

Делани пришел в себя и, медленно приподнявшись на локтях, смотрел на жену.

— Ты простишь меня?

— За то, что мне было больно? Но сейчас уже все нормально. Никакой боли нет.

Ее слова слегка озадачили его.

— Нет, не только за это, — грустно сказал он. — За то, что я раньше кончил.

— Кончил? Что кончил?

Он сокрушенно покачал головой.

— Ничего. Сама когда-нибудь поймешь.

— Ты стал каким-то другим, Дел, — заметила она и слегка нахмурилась.

— Да.

— Тебе стало лучше?

Он молча кивнул и покраснел от ее наивности. «Интересно, — подумала она, — как часто он собирается проделывать все это? Раз в месяц? В год?»

— Ладно, Чонси, — тихо произнес Делани. — Давай немного поспим, а потом снова попробуем.

— Снова? Ты хочешь сказать, что?..

— Да, знаешь, молодожены обычно занимаются чтим по крайней мере шесть раз за ночь.

— Не может быть! — удивленно воскликнула Чонси.

— Господи, какая ты еще наивная, Чонси, — сказал он и поцеловал ее в щеку. — Тебе больно? Это все из-за твоей девственности. Но теперь все будет нормально, обещаю тебе.

— Это тебе будет нормально, — грустно ответила она. — У меня там что-то липкое и влажное…

— Чонси, — прошептал он, поглаживая рукой ее щеку, — я безумно рад, что ты стала моей женой. — Он хотел было предложить ей свою помощь, отнести ее в ванную и помыть, но потом отказался от этой мысли, сообразив, что может смутить ее.

— У меня не было выбора, — тихо сказала она и прижалась к нему. Прильнув щекой к его груди, она сразу же уснула и забыла о том, что только что произошло между ними.

— Чонси, вставай, любовь моя, просыпайся. Пора завтракать.

Она застонала и накрыла голову подушкой, чтобы не слышать его настойчивый голос. Она видела чудесный сон.

Она сидела на большой яблоневой ветке в саду Джеймсон-Холла и весело смеялась над Джимом — конюхом, который строил ей рожи. Из дома вышла няня Ханна.

— Дорогая, вставай, — снова разбудил ее голос мужа. Он подошел к кровати и легонько тронул ее за плечо.

— Нет, пожалуйста, — пробормотала она, но сон уже как рукой сняло. Подушка куда-то исчезла, а в глаза сильно ударили яркие солнечные лучи. Чонси открыла глаза и удивленно уставилась на мужа.

— Делани, что ты здесь делаешь? Почему ты так странно одет? Ты должен… — Она осеклась и покраснела. Господи! Он же теперь ее муж!

Чонси быстро схватила край одеяла и обернулась им, так как была совершенно голой.

— Доброе утро, жена, — ласково сказал Делани, пожалев, что вылез из постели и оделся. Надо было разбудить ее по-другому. Теперь снова появился этот проклятый барьер — смущение.

— Доброе утро, Дел, — поздоровалась она, не смея заглянуть ему в глаза.

Делани пожалел жену и протянул ей старую ночную рубашку.

— Сегодня прохладно, дорогая, накинь вот это. — Он отвернулся от нее и стал возиться у стола, готовя завтрак. Когда скрипнула кровать, он снова взглянул на Чонси. «Она похожа на скромную школьницу в этой рубашке, хотя у школьниц нет таких роскошных взлохмаченных волос, — подумал он. — Она самая красивая женщина в мире».

Он подошел к ней, крепко обнял и поцеловал, приглаживая ее волосы.

— Они в таком беспорядке, — оправдываясь, сказала она. — Я обычно заплетаю их, но сегодня Мэри нет…

— У тебя вид… хорошо отоспавшейся женщины.

— Я проголодалась!

— Еще бы, — весело заметил он. — Вчера вечером я так и не позаботился о тебе.

— Ты говоришь ерунду, Дел. — Она шутливо оттолкнула его от себя.

— Да, как всегда. — В его глазах появились хитрые огоньки. — И готов сделать все, чтобы тебе было приятно и весело.

— Мне нужно пойти… Я должна… — Она так и не смогла сказать, что ей нужно помыться.

— Да, да, конечно, — согласился он и тут же отпустил ее. — Лин уже давно принесла свежей воды, — крикнул он ей вдогонку.