Марлен Сьюзон - Полночный гость

– Ты мне не веришь, – с горькой ноткой в голосе протянул Стивен. – О чем ты сейчас думаешь?

– О том, как отчим расточал комплименты маме, как расписывал свою любовь к ней... а сам думал только об Эшли-Гроув!

Ну, а сама Мэг? Неужели и ее ждет та же участь? Заполучив контроль над Эшли-Гроув, отчим отвернулся от матери, и Мэг не раз слышала, как он обзывал ее мерзкой старой калекой...

– Ты оскорбляешь меня сравнением с Галлоуэем, Мэган! Ну, скажи, может ли у меня быть скрытый повод жениться? По-твоему, ваша ферма представляет хоть какой-то интерес?

– Нет. – Мэг нечего было возразить. Она потеряла состояние, поместье... Ей на память вдруг пришла просьба Стивена стать его любовницей. – Что же случилось с теми важными причинами, из-за которых ты не хотел на мне жениться?

– Теперь они не имеют никакого значения. Ты моя жена – и это единственное, что для меня важно. – Медленно и осторожно, точно слепой, изучающий черты любимой, Стивен провел пальцами по щеке Мэг. И от его улыбки у нее сладко защемило сердце. – Да и что эти причины... Разве они могут сравниться с желанием видеть тебя всегда рядом?

Боже, как же ей хотелось поверить этим словам! Он скосил глаза в сторону новой спальни:

– Ты моя жена перед богом, Мэган...

Жена.

Его глубокий, бархатный голос отзывался странным теплом в душе и в самой глубине тела Мэг. Она его жена. Так что же мешает шагнуть вместе в спальню и позволить, наконец, тому огоньку, что-уже давно теплится в ней, превратиться в бушующее пламя?

Что мешает? Сомнения нахлынули на нее сильнее, чем прежде. Вот сейчас они окажутся в постели... и этой ночью может зародиться новая жизнь. Жизнь его ребенка. Но что ждет их дальше?

Мэг слишком хорошо помнила слова матери:

«С твоей внешностью нечего и надеяться на большую любовь и страсть».

Мэг сделала попытку оттолкнуть Стивена. Безуспешно. К тому же он, по-видимому, неверно понял ее сомнения:

– Мэган, Мэган... Ты – жена моя. И не нужно стыдиться.

– Да, жена! – Она вскинула на него гневный взгляд. – А значит, должна исполнять супружеские обязанности, верно?

– Обяазанности?! – Взгляд изумительных фиолетовых глаз дразнил, улыбка была полна чувственных обещаний. – Забудь это слово, любовь моя.

Он прильнул к ее губам долгим, страстным поцелуем. И выдохнул миг спустя, едва приподняв голову:

– Дорогая моя Мэган... Обещаю – уже к концу этой ночи ты будешь по-настоящему счастлива, что вышла за меня замуж!

Не дожидаясь ответа, Стивен подхватил ее на руки и понес в спальню. Вспомнив устрашающие рассказы о боли в первую брачную ночь, она невольно содрогнулась.

– Что такое, любовь моя? – Стивен вопросительно выгнул бровь.

– Боюсь.

Он прижал ее к себе:

– Понимаю, невинная моя душа, но меня ты не должна бояться.

Как ни храбрилась Мэг, он все прочитал по ее лицу.

И недоуменно сдвинул брови:

– Ты же не думаешь, что я могу причинить тебе боль, правда, Мэган?

Нет! Сознательно – нет. Но, говорят, мужчины могут причинить боль ненароком, сами того не замечая... Мэг вдруг вспомнила, как ухаживала за Стивеном во время болезни, как изумилась при виде предмета мужской гордости, такого невзрачного, крошечного. Ее страх растаял.

Стивен поставил ее на, пол в новой спальне, жаркие ладони заскользили по платью:

– Можно, любовь моя?

Мэг вспыхнула от мысли, что он разденет ее, увидит обнаженной.

– Не-е-ет! – Она вцепилась обеими руками в застежки на груди.

– Ну что ты... – раздался шепот у самого ее уха. – Я ведь сегодня уже раздевал тебя... помнишь? Сгорая от стыда, Мэг отвернулась. Да, раздевал.

Но... что он подумал? Слишком худая? Невзрачная? Некрасивая?

Стивен приподнял ее подбородок, повернул к себе лицом. И от его взгляда стыдливость Мэг исчезла, как роса под солнцем.

А от поцелуя пальцы, сжимающие платье, сами собой разжались, и Мэг, не помня себя, обвила руками его шею.

Через миг его рука украдкой проникла в расстегнутый ворот, легла на грудь, кончик пальца прошелся вокруг соска. Мэг ахнула, когда волна наслаждения прокатилась по всему ее телу.

И протестующе застонала, когда он убрал ладонь с ее груди.

Стивен по-прежнему держал в плену ее губы, и Мэг, поглощенная поцелуем, сама не заметила, как упало на пол платье, а за ним и сорочка, и она осталась в одних лишь белых шелковых чулках с кружевными подвязками. Не так уж много белья ей довелось увезти из Эшли-Гроув, и эти чулки были ее гордостью...

Стивен оторвал губы от ее рта и отступил на шаг. Мэг мгновенно съежилась, стыдливо прикрываясь руками.

– Не нужно, любовь моя... – Он отвел ее руки. – Не нужно закрываться. Ты прекрасна.

Мэг хотела возразить, но его полный восхищения взгляд остановил все ее протесты. Стивен обвел пальцем контуры обнаженного тела... с такой нежностью, таким благоговением, что у нее слезы выступили на глазах.

Впервые в жизни Мэг ощущала себя достойной восхищения.

Опустившись на колени, Стивен снял с нее чулки и поднялся – только для того, чтобы уже через миг уложить Мэг на кровать.

Его губы прильнули к ее виску, заскользили вниз, по щеке, проложили дорожку из поцелуев вдоль шеи и, наконец, сомкнулись вокруг соска. Язык обжег жаркой влагой розовый кончик. Прошелся вокруг... раз... другой. Тихий стон сорвался с губ Мэг.

Его руки, ласкавшие шелковую кожу груди и живота, вдруг замерли, горячая ладонь легла на золотистый треугольник между ног.

– О-о-о... – не сдержала стона Мэг, ощутив прикосновение, сладостной мукой отозвавшееся во всем теле. Она и не представляла себе, какие секреты таятся в ее теле. А ласка продолжалась, все настойчивее, все ритмичнее, вызывая волны дрожи, и головокружение, и россыпи искр перед глазами... Но в тот момент, когда она, казалось, была на грани открытия чего-то совершенно нового, сказочно прекрасного... ладонь исчезла.

– О, нет! Не уходи! – задыхаясь, прошептала она.

Низкий, грудной смех был ей наградой за эту просьбу.

– Нам понравилось? А-а, любовь моя? Стивен встал с кровати спиной к Мэг, вмиг сбросил рубашку и брюки и повернулся.

Она в изумлении широко раскрыла глаза:

– Откуда... ты... ты такой?..

– Что тебя удивило? – усмехнулся он, вновь вытягиваясь рядом с Мэг на постели. – Ведь ты за мной ухаживала во время болезни.

– Но... я представить не могла... ты... выглядел совсем по-другому.

Лукавые искорки вспыхнули в глубине фиолетовых глаз.

– Ну, еще бы! – хмыкнул Стивен. – Это ты виновата.

– Я-а-а? – заморгала Мэг.

Ответом ей снова стал глубокий, чувственный смех. Стивен перекатился на бок, накрыл ее своим телом, схватил в объятия.

Через миг его губы вновь сомкнулись вокруг твердого, жаждущего ласки розового бутона, а ладонь, протиснувшись между телами, нашла ту самую таинственную точку, которая обещала так много открытий...

И вдруг все изменилось. Ее бедра словно сами собой приоткрылись, на смену ладони Стивена пришло что-то горячее, твердое... проникло в нее... Мэган напряглась и не сдержала крика.

Он осыпал ее лицо поцелуями и шептал нежные слова любви и восхищения, он гладил ее с таким благоговением, словно хрупкий фарфор, который может разбиться от одного неосторожного жеста.

Он успокаивал ее до тех пор, пока Мэг не привыкла к незнакомому чувству.

А потом он приподнялся, заглянул в громадные серые глаза и облегченно вздохнул, не увидев в них страха и боли.

Новые ощущения, сначала непривычные, постепенно захватили Мэг, и, сама того не заметив, она подхватила ритм древнего как мир танца любви, который поднимал ее все выше и выше... В заоблачное, таинственное, сказочное царство.

– Да, любовь моя, да... – хрипло выдохнул Стивен. – Давай, пусть это случится.

Мэг не знала, о чем он просит, но эти слова, точно ключик, отворили неведомую дверь, и лавина эмоций и новых ощущений захлестнула ее с головой. Дивные, сладостные спазмы, сотрясавшие ее тело, странным образом отозвались волнами наслаждения и в теле Стивена.

– Не могу... поверить... – простонала Мэг через несколько минут, когда к ней вернулась способность мыслить.

Его лицо вновь осветилось той лучезарной, дразнящей улыбкой, от которой у Мэг замирало сердце.

– Не так уж страшны твои супружеские обязанности, а, любовь моя?

Она залилась краской. Стивен рассмеялся, притянув ее в объятия, и Мэг, уткнувшись лицом в его теплое плечо, с утомленной и счастливой улыбкой прикрыла глаза.

Обещаю – уже к концу этой ночи ты будешь по-настоящему счастлива, что вышла за меня замуж. Он сдержал обещание.

В руках Стивена она пела, как поет флейта в ее собственных руках.

Но чтобы достичь такого мастерства, нужен очень, очень большой опыт. Сколько же их было, тех женщин, которых Стивен ласкал до нее? Улыбка Мэг погасла.

И сколько их еще будет у мужчины, для которого супружеская измена – нечто совершенно естественное?

Когда Мэг открыла глаза, в комнате уже было светло. Стивен лежал лицом к ней на боку, забросив одну руку ей на талию, словно даже во сне опасался, что она от него ускользнет.

Густые, цвета воронова крыла волосы разметались по подушке. Безмятежное во сне лицо казалось совсем юным и завораживающе красивым. Лишь чуть заметный розовый шрам над левой бровью нарушал совершенную гармонию черт.

Мэг уже давно пора было вставать, но соблазн его уютных, теплых объятий оказался слишком сильным. Со дня переезда на ферму она еще ни разу не поднималась так поздно.

И не спала так мало. Мэг улыбалась, вспоминая ночные часы, пролетевшие как один миг в новых для нее, но сказочно прекрасных ощущениях.

– Мой муж... – едва слышно, с восторгом и изумлением шепнула она.

Незадолго до рассвета их разбудил вернувшийся из таверны Квентин. Громко топая башмаками, он что-то бубнил заплетающимся языком, несколько раз заводил какую-то невнятную песню – в общем, утихомирился не скоро.

– Похоже, ужин ему подавали в бутылках, – сонно заметил Стивен.

Иными словами – весь этот день Квентин будет мучиться головной болью и валяться в постели.

Мэг прислушивалась к ровному, глубокому дыханию мужа и думала о том, чем стала для нее эта ночь.

В объятиях Стивена все ее сомнения таяли как дым... но сейчас они нахлынули вновь еще мучительнее, еще острее, точно пытались отомстить за вчерашнее счастье.

Стивен говорит, что любит ее. Может, и любит... в этот момент. Он так искусен в любви. Снова и снова насмешливым эхом в мыслях звучал вопрос – скольких же женщин он ласкал до нее?

И скольких еще будет...

Верности, по его собственному признанию, для Стивена не существует.

Мать доказала ей, какие глупости может творить влюбленная женщина, и Мэг поклялась, что ни за что не совершит столь ужасной ошибки. Теперь же ей оставалось только гадать – не нарушила ли она своей клятвы.

Горячечные крики Стивена, те слова, что он постоянно твердил в бреду, вновь пришли ей на память:

Я – Арлингтон. Почему вы мне не верите? Клянусь вам, я... Эрл Арлингтон.

Его настойчивость рождала в Мэг надежду, что ее муж все-таки не Билл Ганнел. Но в таком случае – кто такой Эрл Арлингтон?

Сомнения вновь разбередили ей душу. Мэг стало трудно дышать, и в висках застучало, точно у обессилевшего пловца, над которым сомкнулась толща океана. По щекам заструились слезы.

– Мэган! Мэган, в чем дело? – раздался встревоженный голос Стивена.

Мэг от неожиданности вздрогнула. Приподнявшись на одном локте, Стивен заглянул ей в лицо, осторожно смахнул со щеки слезинку.

Она невольно прикрыла глаза, наслаждаясь этим нежным прикосновением. Господи, да разве настоящий преступник окружил бы женщину такой заботой и лаской?

Мэг до отчаяния хотелось поверить в то, что ее муж говорит правду. Что он действительно Стивен Уингейт, порядочный, честный человек, чьей-то злой волей лишенный имени и родины...

– Почему ты плачешь?

– Все думаю... кто я теперь – миссис Стивен Уингейт или же миссис Билл Ганнел.

Он отшатнулся; рука соскользнула с ее щеки.

– Черт возьми, Мэган! Ну, почему ты мне не веришь? Говорю же, я не Ганнел!

Громадные залитые слезами серые глаза светились безмолвным укором.

Стивен в смятении запустил пальцы в волосы.

– По-твоему, я могу лгать в лицо своей жене? Ну, как мне заставить тебя поверить? Я в жизни не совершил никакого преступления... уж не говоря об убийстве! Мы уже так давно знакомы! Неужели ты сама не чувствуешь, что я не способен на убийство?!

– Если ты не Ганнел – зачем сорвал объявление о награде за его поимку? – Даже понимая, что оскорбляет его своими подозрениями, Мэг не смогла удержаться от вопроса.