Анна Кэмпбелл - Полночный соблазн

– Может, и не нападут. Но вы не всегда ходите только по улице. Не так ли? А порой выходите и среди ночи…

Ее щеки вспыхнули. Вернулись воспоминания о купании в пруду и последовавшем за этим поцелуе.

– Я… больше не хожу на пруд!

Улыбка, украсившая его губы, была весьма довольной.

– Я был бы не против.

– А я думала, вы хотите, чтобы я была в безопасности.

Он прищурил глаза, улыбка превратилась в нахальную усмешку.

– А кто сказал, что вам надо ходить на пруд одной?

Его бархатный голос, казалось, забирается прямо под кожу. Словно, не сдвинувшись ни на шаг, Кристофер Эванс обнял ее.

– Вы опять флиртуете, – возмутилась Дженевив. Внутри нее как будто растекался горячий шоколад.

Его улыбка стала шире.

– Ничего не могу с собой поделать. Когда вы хмуритесь, я ни о чем другом не думаю, как только поцеловать вас и разгладить губами эти морщинки на лбу. Пожалейте меня, не хмурьтесь!

Дженевив едва не рассмеялась, но мысленно одернула себя.

– Неужели есть женщины, которые верят в подобную чушь?

Мистер Эванс картинно прижал руку к груди.

– Ах, Дженевив, почему вы мне не верите?

Она вдруг почувствовала, что безумно, до шума в ушах, хочет, чтобы он поцеловал ее.

– Потому что вы никогда не говорите правду.

Внезапно Ричард посерьезнел.

– Насчет «никогда» вы погорячились. – Он вернулся к скамейке и забрал корзину. – Знайте одно: я волнуюсь за вас. Я бы не хотел, чтобы с вами что-то случилось.

Мистер Эванс называл ее по имени, но ей не хотелось протестовать. Дженевив всей душой желала, чтобы сильное тело Кристофера Эванса прижало ее к церковной ограде, а губы слились с ее губами, чтобы его руки скользили по…

Похоже, именно путем соблазнения Кристофер Эванс собирался достичь цели, какой бы она ни была.

Девушка коротко кивнула и повернулась, чтобы идти.

Ричард поймал ее за руку.

– Дженевив!

Она вздрогнула.

– Не зовите меня так!

– А как я должен называть женщину, которую целовал? Мисс Барретт? Нелепо! Противоречит законам природы.

Она хмуро отдернула руку.

– Я предпочитаю законы общества, милорд.

Ричард тихо рассмеялся и взял ее за локоть.

– О нет. Вы просто маленькая лицемерка. Вам не нравится жить по правилам общества, но в некоторых случаях весьма удобно прикрываться ими. Не так ли?

Дженевив принялась с ужасом озираться.

– Прошу вас, отпустите меня, – пискнула Дженевив, вырывая руку. – Нас увидят. Моя репутация… Это маленький городок, почти деревня. Все и так гадают: что между нами происходит?

– Но ведь это потому, что между нами действительно что-то происходит. Вы же не станете отрицать это?

– Умоляю, мистер Эванс!

– Кристофер.

– Что? – Дженевив перестала вырываться и уставилась на него. – Я не стану звать вам по имени.

– Станете. Это очень просто. Всего три слога: Крис-то-фер. Повторяйте за мной.

Дженевив возмущенно округлила глаза. Вся ее приязнь и благодарность мистеру Эвансу за поддержку немедленно испарилась. Теперь она жалела, что не пристрелила его в ту злополучную ночь.

– Я не хочу называть вас по имени. Я вообще никак не хочу вас называть. Я хочу, чтобы вы уехали. Насовсем!

Он вздрогнул. Улыбка погасла.

– Это жестоко.

Она понизила голос:

– Отпустите меня, слышите. Иначе я ночью прокрадусь к вам в комнату и удушу вас подушкой, а все подумают, что вы умерли во сне, – в бешенстве прошипела девушка.

Его лицо снова обрело прежнее чувственное и чуть насмешливое выражение.

Дженевив нахмурилась. Что она опять сказала не так?

– Если вы решитесь пробраться в мою спальню ночью, клянусь, до убийства не дойдет. Мы найдем занятие получше.

– Вы просто самоуверенный эгоист! – бросила Дженевив в запале. – Можете упиваться своими фантазиями, они вам не помогут!

– Посмотрим.

Она была готова сдаться. К глазам подступили слезы.

– Пожалуйста… – зашептала Дженевив. – Ради всего святого, остановитесь…

К ее изумлению, мистер Эванс тотчас выпустил ее руку.

– Ради всего святого? – переспросил он. – Вы забыли, что я совсем не джентльмен, мисс Барретт.

Дженевив потерла предплечье. Ее начинали утомлять мужчины, пытавшиеся навязать ей свою волю.

– Я помню об этом каждую секунду.

Кристофер Эванс учтиво поклонился.

– Позвольте проводить вас до дома.

– Ваше присутствие меня раздражает, – буркнула девушка.

– Думаю, я смогу с этим жить, – ответил он.

– Зато я – вряд ли.

– Скоро вы перестанете даже замечать, что я рядом.

Это ее не успокоило.

Они пошли вместе по пустынной улице. Сириус лениво поднялся со своего места под скамьей и потрусил за ними.

Дженевив всю дорогу чувствовала пальцы Кристофера Эванса на своем локте, и от этого у нее горела вся рука. Что за сладкая мука? Она ненавидела его и отчаянно жаждала его прикосновений. Видно, святая Екатерина так и не услышала ее мольбы.

На следующий день спозаранку Ричард сидел в фаэтоне. Бледное солнце почти не грело, и он был рад, что накинул плащ. К сожалению, теплая одежда не спасла его от ледяного взгляда, брошенного Дженевив, когда та появилась в конюшне.

– Мистер Эванс?

– Доброе утро, мисс Барретт. Наша поездка в Оксфорд обещает быть весьма приятной. – Он учтиво коснулся кнутом своего цилиндра.

Дженевив выглядела очаровательно. Волосы были тщательно уложены и убраны под маленькую шляпку с зелеными лентами, бархатная накидка оттенка увядшей листвы подчеркивала цвет глаз и белизну кожи. В целом наряд был немного старомоден, однако очень ей шел.

– У меня действительно будет приятная поездка, – процедила девушка сквозь зубы. – У меня, а не у нас. Я просила Уильямса подготовить повозку.

– И мы ее подготовили. Как вам мой фаэтон? – ничуть не унывая, спросил Ричард.

Он видел, как губы девушки сжались в тонкую линию. Странное дело, но ее раздражение и упрямство только заводили его. В ее крови бродило столько потаенной страсти, что Ричарду постоянно хотелось вызывать ее на крохотный конфликт, чтобы видеть пылающие щеки или мечущие молнии глаза.

Как, должно быть, она горяча в постели!

– Ваша помощь и присутствие совсем не требовались.

– Зато я отлично управляю лошадью, а мой фаэтон лучше повозки викария. Я отвезу вас в Оксфорд лично.

Он соскочил с подножки, бросив поводья, и учтиво предложил ей руку в кожаной перчатке.

Дженевив отшатнулась.

– Я предпочитаю нашу старую повозку. Велю Уильямсу запрячь ее.

– Тогда я поеду на своей следом за вами. Хотя это будет выглядеть глупо. Вам не кажется?

– Что? В таком случае я вовсе не поеду в Оксфорд! – Дженевив порывисто отвернулась.

– Это меня тоже устроит. Приглядывать за вами проще в стенах этого дома, чем в шумном городе.

Девушка стояла к нему спиной и молчала. Ричард ждал. Когда она заговорила, ее голос вибрировал от негодования.

– Почему вы постоянно испытываете мое терпение, мистер Эванс?

– Клянусь, это не специально, мисс Барретт.

Он покривил душой, ответив так. Ему нравилось вызывать в дочери викария сильные эмоции. Она была неравнодушна к нему, и это странным образом примиряло Ричарда с тем фактом, что Дженевив отказывается быть очарованной.

Он твердо решил, что поедет с ней, оставалось убедить в этом Дженевив. Ко всему прочему перспектива ругаться всю дорогу его не устраивала.

– Послушайте, мисс Барретт, ваше упрямство не приблизит вас к цели. Вам нужно в Оксфорд, так поедемте вместе. Вам не избавиться от моего общества, так что просто примите это как факт.

Дженевив медленно повернулась.

– Вы не оставляете мне выбора. Неужели вы не понимаете, что целый день, проведенный наедине с вами, поставит мою репутацию под угрозу?

Ричард усмехнулся:

– Поверьте, о вашей репутации я позаботился заранее…

Словно услышав его слова, в конюшню вбежал одиннадцатилетний Джордж Гарсон. Вполне возможно, парнишка действительно подслушивал – уж слишком вовремя он появился.

– Я готов ехать, мисс Барретт! – воскликнул мальчик и мигом вскочил в экипаж.

Дженевив вздохнула, сдаваясь.

– А где Сириус?

– Он сегодня останется дома. Дорога до Оксфорда утомительна для его лап, а в экипаже четвертому пассажиру нет места.

– Полагаете, Джорджу будет интересно в городе?

– Конечно. Для него это целое событие.

Парнишка с энтузиазмом закивал головой.

– Твоя мать знает, куда ты собрался? – строго спросила Дженевив, хмуря лоб.

– Конечно. Мистер Эванс обещал крону маме и шиллинг для меня.

– Целый шиллинг? – прищурилась девушка, глядя с укоризной на Ричарда.

– Вот именно, – ответил он. – Если вы откажетесь от поездки, Джордж лишиться заработка.

Мальчик смотрел на нее с мольбой.

– У меня ощущение, что меня шантажируют, – буркнула Дженевив и подошла к фаэтону. Ричард поддержал ее за локоть. – Почему здесь нет ручки? Так было бы гораздо удобнее залезать на подножку.

Она грациозно поднялась на ступеньку. На мгновение из-под волны юбок мелькнула изящная лодыжка. Ричард тотчас представил, как проводит пальцами вверх по белой коже.

– Кстати, мисс Барретт, как там… ваше наследство? – понизив голос, спросил он и метнул быстрый взгляд на Джорджа. – Оно в безопасности?

– В полнейшей, уверяю вас, – заявила Дженевив.

– Великолепно. Наследство в безопасности, вы тоже в безопасности. – Ричард улыбнулся пассажирам.

Обойдя экипаж, он ловко вскочил на подножку и устроился рядом с мальчишкой. Теперь Джордж разделял их на обитой бархатом скамье. Приличия были соблюдены.

Ричард тронул поводья, и лошади вывели экипаж из конюшни. Постукивая колесами по брусчатке, фаэтон покатил в сторону городка.

– Почему мы едем не туда? Так в Оксфорд не попасть, – удивленно заметила Дженевив через несколько минут. – Надо было свернуть на развилке.

– Я решил сделать крюк.

Экипаж катил мимо мрачных развалин аббатства. Часть кладки лежала в руинах, хотя кое-где читались очертания стен. На заброшенном кладбище тут и там виднелись покосившиеся надгробья и старинные полуразрушенные склепы. Лошади тянули фаэтон в центр Литтл-Деррика – и Дженевив начала понимать задумку своего спутника.

Когда экипаж оказался на главной площади, где в эти часы вовсю шла торговля овощами, Ричард заставил лошадей замедлить ход. Джордж Гарсон вскочил с места и замахал руками жителям.

– Эге-гей! – закричал он радостно.

Ричард резко дернул поводья и обе лошади встали на дыбы. Это привлекло всеобщее внимание, а Джордж пришел в неописуемый восторг.

Люди смотрели на пассажиров с улыбкой, кивали, узнавая Дженевив и ее спутников, махали мальчишке в ответ. Ни на одном лице девушка не заметила и намека на осуждение. Она мысленно признала, что задумка мистера Эванса весьма хороша.

Самые радостные и громкие возгласы Джордж припас для своей вдовой матери и трех старших сестер, собравшихся у дома. Ричард приподнял кнут в знак приветствия. Все три девушки смущенно заулыбались. Семья жила очень скромно, поэтому деньги, обещанные Ричардом, им пригодятся.

Дженевив подавила раздражение, когда заметила, какими взглядами провожают сестры Джорджа экипаж, как перешептываются, краснея. Кажется, ей завидовали.

Да и как было не завидовать? Богатый и весьма привлекательный мужчина, городской житель и щеголь, вез ее в своем экипаже в Оксфорд. Ей и самой казалось, что она внезапно превратилась в принцессу, которую пригласил на прогулку прекрасный принц. Ох уж этот мистер Эванс! Опасный, очень опасный человек.

Поездка по городку длилась всего несколько минут – настолько невелик был Литтл-Деррик. Добравшись до окраины, Ричард свернул в сторону Оксфорда. Колеса перескочили с булыжника на проселочную дорогу, грохот смолк. Экипаж приятно покачивался на мягких рессорах, убаюкивая. Дженевив никогда еще не путешествовала с таким комфортом. Ее спутник управлял повозкой лучше иного кучера и лишь иногда слегка стегал лошадей хлыстом, чтобы немного подбодрить.

– Ну, – прервал Ричард молчание. – Я жду.

– Чего именно?

– Вашего порицания. Я превратил поездку по Литтл-Деррику в увеселительное представление.

– Вы думаете, я осуждаю вас за то, что вы устроили Джорджу маленький триумф?

Ричард озадаченно молчал.

– Скажу начистоту: вы редко одобряете мои действия.

– Редко, но сейчас – другой случай. Я считаю, это была блестящая идея. – Дженевив вздохнула. – Странный вы человек, мистер Эванс. Всякий раз, когда мне начинает казаться, что я вас раскусила, вы делаете что-то невероятное.

– Весьма неожиданное признание.

Глядя поверх головы Джорджа, Дженевив с удивлением заметила, что ее спутник смущен.

Мистер Эванс не переставал удивлять ее. Сговор с конюхом вызвал невероятное раздражение, однако продуманный сценарий поездки, а также щедрость, проявленная им по отношению к семье мальчишки, внушили ей уважение. Пускай он что-то скрывал, да и вообще лгал насчет своей личности, но рядом с тщеславием и хитростью в нем уживались доброта и заботливость.